Я вырос в долине,
Над которой была тень смерти,
Я выбрался живым, но остались шрамы, которые не забыть
Я не знаю, из-за чего тогда умерла часть меня,
Что тогда повело мальчика в лес, где он был зарезан косой
Bring Me The Horizon — Donʼt Go
×××
Они все знают его.
«Ну, тот… Который постоянно в клетчатых…»
Они все знают его.
«А, этот… С именем слишком заковыристым, да?..»
Они все знают его.
« Он лучший на потоке. Одна подруга рассказывала, что видела его табель. Там только самые высокие баллы…»
Они все знают его.
«Наш декан просто души в нём не чает! Хотя, он ни разу не участвовал в жизнедеятельности университета, и я не знаю, почему все преподы его так хвалят…»
Его знают все.
Он — никого.
×××
Слишком молчаливый… Не загадочный, но пугающий.
На своём потрёпанном синем джипе и с чёрным школьным рюкзаком за плечами. С вечной причёской ёжиком и какой-то дикой пустотой в глазах.
Он — Стилински…
Он — ну, тот самый… Я слышал, у него ещё отец шерифом был. Кажется, погиб несколько лет назад…
Он — затворник… Никто точно не знает откуда он, имеет ли семью, зато все только и делают, что придумывают новые слухи…
Он — ни с кем не общается. Постоянно один. Будто волк, оставшийся без стаи…
Он — Стайлз. И он действительно один.
***
«Что если Скотт мой друг не навсегда… Что если Скотт всего лишь мой школьный друг… Я не хочу, чтобы так вышло.»
***
Его день — идентичен любому за последние три года. Ну, кроме праздников… Точнее кроме дня благодарения, хах, но это не имеет такого уж большого значения.
Вчерашний, как завтрашний…
Сегодняшний, как тот, что был год назад…
И это действительно проще — когда дни одинаковы.
Тебе не нужно запоминать каждый, чтобы потом поделиться с кем-нибудь впечатлениями. Тебе нужно запомнить только один и никому о нём не говорить.
Просто потому, что говорить некому…
Первым умер отец.
***
…слишком сильные повреждения…
…сердце не выдержало нагрузки…
…в его-то возрасте…
…я соболезн…
***
Скотт тогда долго извинялся, уговаривал, обещал и раскаивался. Стайлз просто кивнул. Кивнул и решил, что свалит на другой конец страны, как только вся эта херня кончится.
***
Три с половиной года назад:
«Пожалуйста оставьте своё сообщение после сигнала… Пип. Дерек, они пришли, пожалуйста, нужна твоя помощь, Скотт не знает, что делать, я не знаю, пожалуйста, мы в опасности, я знаю, это ты забрал Питера из дурки, пожалуйста, Дер… Пип.»
***
Только… Она — эта самая херня — кончилась не так, как он рассчитывал.
Всё так завертелось…
Лидия, Лиам, Дитон, Малия…
Крис Арджент предложил убить Тео, а не разбираться с сумасшедшими опытами, химерами, и, возможно, тогда Доктора «исчезнут».
Крис Арджент предложил разобраться с причиной, а не её последствиями. На следующий день он был мёртв.
Но идея осталась…
***
«…оставьте сообщение после сигнала… Пип. Дерек, пожалуйста, они умирают у меня на руках, я не знаю, что делать, Дерек, ты нужен здесь, я знаю всё кончено, но я не могу остановить эти смерти, Дерек, пожалуйста, помоги, ты нужен м… Пип.»
***
И в финальную битву… Как пафосно. Боже.
У Перриша опять снесло крышу просто. Он покромсал всю «стаю» этого чёртового недоноска Тео и его самого тоже, только…
Слегка опоздал со своей праведной дракой. Совсем чуть-чуть…
***
Чуть больше, чем три года назад:
«…вьте сообщение после сигнала… Пип. Привет, Кира. У меня новости. Можешь не возвращаться в Бэйкон Хиллс, так как Скотт мёртв. Все мертвы. И знаешь, что? Я тебя не виню. Просто… Тупая сбежавшая сука, чтобы я твою мохнатую задницу на расстоянии километра от себя не видел! Ты поняла, трусливая лисица? Потому что Скотт мёртв! Он мёртв! И иди-ка ты на… Пип.»
***
Дом удалось продать на удивление быстро. Все ненужные вещи он отдал Меллисе. Пообещал навещать по праздникам и скрылся в неизвестном направлении.
***
…мы можем войти в ваше положение…
…чтобы закончить выпускной класс экстерном, нужно сдать экзамены…
…вы такой молодец, мистер Стилински. Ваш отец мог бы горд…
…вас было приятно учить, надеюсь вы найдёте свою доро…
***
Он уехал в Лос-Анджелес. Огромный город с миллионом таких же потерянных, как он сам, людей. В их отношениях сразу завязалась идиллия. Взаимное игнорирование между ним и ещё неизмеримо огромной кучей пустых душ…
Вечно волнующийся отец не разочаровал и после смерти…
Стайлз тратил деньги разумно. Единственной покупкой была однушка в спальном районе на окраине. С видом на кладбище. Как драматично…
В списках поступления в университет он был первым. Конечно… Самые лучшие баллы и отец с наградой за мужество. Посмертно.
С работой тоже проблем не было. Он просто заехал в первую попавшуюся автомастерскую и спросил о вакансии. Средних лет мужчина со странным именем Вильгельм — просто, Вил, пожалуйста — сказал, что может устроить его на стажёра… Стайлз без раздумий согласился.
×××
Конец весны вышел по калифорнийски тёплым. Стайлз уже неделю как снял куртку, а сегодня даже позволил себе, стянув рубашку, повязать её на талии.
До конца последнего курса оставалось меньше десяти дней, а потом… Потом он собирался…
Делать, что?
Он один. Ему некуда идти и не к кому возвращаться. Жить ради себя уже порядком надоело.
Он чувствует себя старым. Все зарабатываемые деньги уходят на минимум одежды, еду и книги. У него дома их теперь тысячи…
Он чувствует себя пустым. Разговоры с самим собой не надоедают, но вгоняют в депрессию. Единственная постоянная в его жизни — это наушники. И мелодичные песни из плейлиста… Никакого рока или тяжёлых басов. Громких криков.
Он уже наслушался, спасибо, больше не хочется.
Единственный с кем он более менее общается — Вил. Стайлз всё ещё не знает, как у него получилось рассказать о себе, не раскрываясь полностью… Но… Получилось.
И теперь их саркастичные перепалки это основная составляющая жизни мальчишки. Он не знает выкарабкался бы без них…
А он вообще выкарабкался, то?.. Или…
Нет. Ни разу. Ни разочка не выкарабкался.
В самом начале, когда у него под глазами залегли тени темнее, чем были при самом Ногицунэ, снотворное сменили небольшие дозы морфия…
«В лечебных целях», так он говорил Меллисе каждый раз по телефону, отчитываясь об очередной посылке. Та лишь тихо вздыхала в трубку и просто вешала её.
Они никогда не прощались… Ни разу. Будто если не проститься, то человек будет жить, пока ты будешь этого хотеть.
С отцом это не сработало…
Стайлз выходит из аудитории последним. Очередной преподаватель решил спросить/посоветовать/поздравить о его будущем/работе/экзаменах… Как же достало.
Неизвестность уже не пугает как в самые первые месяцы. Когда рука каждые пару часов тянулась к телефону, чтобы позвонить отцу и услышать, что всё в порядке… Пальцы слегка тряслись, когда он зарывался ими в волосы, сдерживаясь, и мантрой напоминал, что отца больше нет.
…большенетбольшенетбольшенет…
В первый свой срыв он закрылся в квартире, спрятал ключ и закинулся сверх дозы. Очнулся спустя пол недели, сидя в ванной и сжимая в подрагивающих руках бритву…
Больше морфия в его доме не было.
И снотворного тоже. И синтетических. И психостимуляторов. И травки.
Ничего не было. Кроме него самого и одиночества.
Он не спал ночами. Просто пялясь в потолок, он уговаривал себя успокоиться… Не впадать в панику… Принять всё как есть и идти дальше…
Дерьмо случается.
Два года назад он приобрёл пистолет. С того момента ни на день с ним не расставался.
Два года назад он начал бегать. Утром и вечером. Спалось после выматывающих прогулок с каждым месяцем всё лучше.
Два года назад он завёл себе шиншиллу. С тех пор ему было к кому каждый вечер возвращаться домой.
Два года назад Меллиса помирилась с мистером МакКоллом. С тех пор они созванивались только на Рождество…
×××
Сегодняшний день слишком спокойный, чтобы действительно выйти хорошим. Стайлз знает такие дни. Он чувствует, что случится что-то… Из ряда вон.
Солнце пригревало и светило точно также в день смерти матери… И отца…
Такие дни всегда подставят тебе подножку, и ты полетишь на самое дно своей погребальной ямы страданий… Они отпинают тебя и оставят захлёбываться собственной кровью в одиночестве…
Такие дни как сегодня.
×××
Стайлз включает песню громче и слегка качает головой в такт тягучей мелодии. Подкидывает на плечах рюкзак, чувствуя, как оружие, спрятанное в потайном кармане снаружи, ударяется о задницу, напоминая о себе. Он планировал съездить сегодня в бюро путешествий…
Оказывается, все эти годы ему платили стипендию… Которая, оказывается, капала к нему на банковский счёт… Стайлз давно хотел побывать в Большом Каньоне.
И заблудиться в нём, тоже давно хотел…
Он выходит на крыльцо и замечает, что на нём слишком много народу. Человек десять-пятнадцать. И да, это много, ведь обычно, когда занятия кончаются, на ступеньках у входа стоит лишь перекати поле…
Стайлз мельком смотрит на часы. Да, пары уже почти час как закончились.
Неловко расталкивая толпу локтями, Стайлз продвигается в первую линию и, оставляя однокурсников позади, быстро спускается по ступенькам. Пробегает взглядом по полупустой парковке и на мгновение слепнет.
Спотыкается, чуть не летит носом с третьей ступеньки, но вовремя выравнивает полёт и приземляется на обе ноги на асфальт. Сзади раздаются тихие смешки и ещё больше перешёптываний.
Оперевшись на капот его джипа, стоит Дерек. Через два пустующих места на капоте Камаро устроился Питер.
Сердце пропускает удар. Ещё один. И сбивается на сумасшедший бег, пытаясь унести ноги от ещё одной бесконечности боли и страданий.
Стайлз чуть не откусывает себе язык, когда, от удивления открыв рот, резко отдёргивает себя и захлопывает его.
***
Четыре года назад:
«…после сигнала… Пип. Хэй, Дерек! Привет, у нас тут всё пучком. Лиам почти научился себя контролировать, Кира тоже показывает неплохие успехи… Хотя может тебе это и не интересно, но… Надеюсь у тебя там всё тоже нормально. С Брейден. Я… Удачного путеше… Пип.»
***
Он сдёргивает наушники и закидывает их вместе с телефоном в рюкзак. Пальцы нервно подрагивают. Достаёт ключи от джипа и, как можно незаметнее, засовывает пистолет за ремень. Прикрывает рубашкой.
***
Чуть меньше четырёх лет назад:
«…ле сигнала… Пип. Боже, Дерек, я всё ещё скучаю, так сильно скучаю чувак, и если отец обнаружит пропажу бутылки Джека, мне влетит, но знаешь, я думаю, всё могло выйти по другому, если бы не эти обстоятельства, то… Пип.»
***
Он чувствует себя выжженной землёй в Большом Каньоне…
Потрескавшейся, крошащейся. Мёртвой.
В голове вакуум и схлопнувшаяся чёрная дыра. Он даже не знает, что думать и… Он просто не знает.
Еле удаётся оттеснить волну воспоминаний, которые похоже решили расплющить его прямо сейчас, и спихнуть её с обрыва разума в бездну «долгого ящика»…
Левая нога на автомате делает первый шаг, и правая повторяет её движение. Левая. Правая. Левая. Правая.
***
Чуть больше трёх с половиной лет назад:
«…сигнала… Пип. Тут творится полная поебень, чувак, Доктора, химеры, а ещё ты помнишь Перриша, так вот он адский пёс, ещё одна шавка в мою весёлую команду „Собак спасателей“, и мне страшно, Дерек, тебя до боли не хва… Пип.»
***
Он ничуть не изменился. Серая футболка. Хмурые брови. Острые скулы. Хищная расслабленность.
Стайлз всё ещё помнит, каким напряжённым может быть это тело, втрахивающее его в матрас… Помнит, как эти губы могут шептать пошлости подводя к краю…
Дерек никогда его не любил. Стайлз знает это и чувствует, как сердце неприятно колет, когда он вспоминает этот «незначительный» аспект их отношений. Впервые за последние годы…
***
Чуть больше трёх лет назад:
«… Пип. Ты чёртов ублюдок, Хейл! Я ненавижу тебя! Псина, ты киданул нас всех и укатил в закат! Оставил беспомощных подростков сражаться с тем, что им не по зубам! Они убили их всех, Дерек! Всех, понимаешь! Я не смог спасти! Никого! Как ты смог оставить меня?.. Я так и не смо… Пип.»
***
Он проходит мимо и снимает машину с сигнализации. Закидывает рюкзак на пассажирское сиденье. Оглушительно хлопает дверью и уже хочет сесть за руль, уехать, послать всё нахуй, но…
— А ты не охуел, шавка? — резко разворачивается лицом к Дереку, стоящему в нескольких шагах позади, и наскоро запихивает ключ в карман джинс.
Буравит вздёрнутые брови и с наслаждением отмечает свою собственную ярость растекающуюся по венам. Наконец-таки. Он чувствует…
Пара шагов, и костяшки слегка стираются о трёхдневную щетину. Голова оборотня дёргается в бок.
Стайлз стряхивает руку и с улыбкой, больше похожей на оскал, шипит от боли. Второй удар приходится в нос. Слышится хруст ломаемой кости…
Он нашёл Джерарда Арджента незадолго до отъезда. Наставил на задыхающегося в кашле старика кухонный нож и вежливо попросил дать адреса знакомых друидов. Старик оказался добряком. Не отказал нуждающемуся.
Так что, если сейчас ситуация повернётся не в его сторону, то можно будет, наконец, использовать рябину или аконит. Можно будет, наконец, показать этим псинам как сильно он ненавидит их.
По пальцам стекают редкие багровые ручейки. Вокруг них тишина. Питер не вмешивается, а его однокурсники слишком ошарашены, чтобы хоть что-то предпринять.
Конечно… Вряд ли кто-то ожидал, что нелюдимый тощий мальчишка окажется, тем ещё… Отжившим своё циником с хорошо поставленным ударом.
— Какого это было Дерек, снова оставлять свою стаю на растерзание, а? Хотя, подожди, это же была не твоя стая… Тогда всё понятно. — Стайлз проводит рукой по волосам, пачкая их в крови. Хейл всё ещё не сказал ни слова. Он стоит и смотрит. Изучает. Лучше бы орал, ругал или молил о прощении… Что угодно лучше, чем это холодное отчуждение. — Дай угадаю! Вы с Питером из-за каждого моего послания, наверное, устраивали гулянье на несколько дней, да? Из разряда «Давай чокнемся за жестокую реальность, к которой тупые, слабые, бесхребетные детишки оказались не готовы»… Какой же ты мерзкий ублюдок!
Стайлз не замечает, как в глазах собираются слёзы отчаянья. Горячие, неестественно горькие. Они стекают по его щекам и губам, пока он вбивает ноющие кулаки во всё такую же каменную грудную клетку оборотня. Тот не реагирует. Шавка.
— Ладно. Окей. — он вдруг резко отстраняется и делает два шага назад. Стряхивает свою же кровь, текущую по тонким пальцам от разбитых костяшек. — Я не знаю, зачем ты пришёл. Мне не интересно, зачем ты пришёл. И знаешь… А, к чёрту! Я, наверное, чем-то тебя обидел четыре года назад когда ты убежал, поджав хвост… Ну, так, прости меня! — он орёт, скрывая жалкий отчаянный скулёж. Он делает ещё шаг назад и в ноги кланяется, скрывая дрожащие колени и желание укрыться в сильных объятьях. — Прости, что был рядом, когда был нужен! Прости, что поддерживал и спасал! Прости, что навязывался! А теперь, забирай мохнатую задницу своего дядюшки, и убирайтесь оба из моей жизни. Только в этот раз, прошу, навсегда!
Разгоряченную кожу мягко холодит пролетающий мимо ветер. Стайлз заглядывает в лицо Дерека и делает ещё шаг назад. Сколько там боли…
На губах растекается улыбка. Давай, шавка, чувствуй!
— Стайлз… — от его голоса резко начинает кружиться голова. Такой подхрипловатый, домашний. Такой насильно забытый…
— Давай, ребёнок, заканчивай шоу! Нам нужно серьёзно поговорить. — Питер всё портит. Питер как всегда всё портит.
Только в этот раз Стайлз может ответить ему чем-то большим, чем сарказм…
Рука на инстинктах, бессознательно тянется за пояс джинс. И через секунду сбоку раздаётся надрывный смех дядюшки.