Стайлз делает воду попрохладней и напор послабее. Ловит себя на том, что не хочет делать Дереку больно, и резко откручивает кран, пуская струю почти на полную мощность.
Он, конечно, играет роль добрячка сегодня, но не настолько…
— Я сейчас опущу тебя… Надеюсь, хватит ума не предпринимать попыток к бегству. — Механизм над головой начинает тихо жужжать и волк слегка стонет, чувствует, как стопы, наконец, касаются пола, снимая с рук такую большую нагрузку. — Я собираюсь смыть аконит, так что постарайся не орать слишком сильно, Дер-Дер… — Он тихо подходит сзади и приближает губы к уху, опаляя дыханием. — Ты же большой мальчик.
Оборотень выгибается, когда струя воды ударяет прямо по открытым мышцам между лопаток. Он тихо скулит сквозь сжатые зубы и пытается устоять на подгибающихся ногах, чтобы снова не повиснуть и не принести ещё порцию боли в руки.
— А, вообще, зачем я пришёл-то… Мне нужно, чтобы ты рассказал о нынешнем положении стаи. Два года всё-таки прошло… Может, вы ещё кого не захотели спасать, кинув загибаться в одиночестве, — он говорит громче, чтобы волк слышал его сквозь шум воды. Направляет шланг на плечи, а не на открытую плоть, всё-таки смилостивившись над пленником. Тот облегчённо выдыхает, расслабленно опустив голову. Натыкается взглядом на багряную воду, утекающую в водосток, и зажмуривается.
— И ещё кое-что… По поводу Гара. Я убью его как только перестану в нём нуждаться, так что не беспокойся, Дер-Дер, он за всё заплатит…
Когда Стайлз замечает, что пострадавшая спина начинает затягиваться, он тут же выключает воду. Подмечает про себя, как жалко выглядит мокрый оборотень, стоя под единственной лампой посреди помещения.
Волосы насквозь влажные, а чёлка слегка опускается на лоб. Джинсы уже давно не синие, а тёмно-багровые. Они низко сидят на бёдрах и, облепив ноги мужчины, звучно стекают бледно-розовыми струйками на пол.
Лис смотрит на это всё и корчит лицо в отвращении. Не может поверить, что он когда-то мог полюбить кого-то настолько жалкого. Кого-то, кто как… Как…
Как жалкая предательская псина…
— Итак… — Он ставит стул перед Дереком и усаживается, закидывая ногу на ногу. — Что это всё я говорю, пришла твоя очередь…
Волк поднимает на него взгляд и прищуривается. Молчит.
Стайлз закатывает глаза.
— Ну же, Дер-Дер, мы оба и так знаем, что у тебя есть яйца, так что, может, ты не будешь мне ничего доказывать, а? — Оборотень в ответ лишь приподнимает бровь, заставляя мальчишку взбеситься. — Ладно, я хотел как лучше, но, видимо, не в этот раз…
Он поднимается так резко, что стул отъезжает немного назад, ужасающе скрипя по кафелю в воцарившейся тишине. Дерек дёргается, в желании отстранится, хотя Стайлз ещё даже не подошёл, но в то же время заставляет себя оставаться на месте. Бессмысленная храбрость…
Стайлз поднимает закатанные рукава чуть выше и похрустывает костяшками. Хищно облизывается, врезаясь глазами в голый торс оборотня. Тот в отвращение выгибает бровь, но Лис слышит как его сердце ускоряется. Еле удерживается, чтобы не закатить глаза. Наивный влюблённый придурок…
— На самом деле у меня к тебе только один вопрос… — Стайлз останавливается впритык к Дереку и медленно ведёт указательным пальцем от пуговицы чужих джинсов до диафрагмы. — Если я навещу нашего кудрявого крошку, то кому перейду дорогу — тебе или пушистику Скотти?
— Не смей трогать Айзека! — Волк резко продвигается вперёд и щёлкает вылезшими клыками прямо перед глазами мальчишки. Тот весело усмехается.
— Всё-таки тебе… Отлично. — Он делает пару шагов назад и засовывает руки в карманы. Наклоняет голову набок. — Итак, что у меня есть?.. Ты — альфа, Скотт тоже… И самое интересное даже не в том, как вы уживаетесь на одной территории, а в том кто у кого в стае. Если не считать Айзека, то… Эллисон точно со Скоттом, Ли…
— Нет. Эллисон мертва уже почти год как…
Стайлз застывает. Хмурится, моргает пару раз. Охотница… Его хорошая, храбрая, умная, прелестная подруга… Мертва.
У сердца колет болью, а затем взрывается яростью.
— Сука. — Он резко бьёт оборотня в грудную клетку, с наслаждением смотря, как тот задыхается от неожиданности.
Два года прошли далеко не бездарно. Теперь его удары прицельны и хорошо поставлены, и это ещё далеко не последний козырь.
— Но это не…
— Мне насрать! Твари. — Удар. Сломанный нос Дерека. Ещё один. Глухой звук выбиваемого из лёгких воздуха.
Он зарывается руками в волосы и возводит лицо к потолку, отворачиваясь. Глубоко дышит, пытаясь контролировать себя… Контроль — это важно.
Панические атаки никуда не делись.
Хотя, благодаря лису, у него теперь тоже есть регенерация, улучшенный слух и сила, но лучше бы вместо этого исчезли эти странные проводки в его голове, которые иногда закорачивает, из-за чего у него начинаются истерики.
— Шальная пуля в драке с другой стаей… — волк сплёвывает и с прищуром следит за мальчишкой. Чтобы хоть примерно знать куда придётся следующий удар. — У них в запасе тоже оказалась парочка охотников.
— Ублюдки. Ладно. Я ещё припомню вам это, но сейчас, ладно… Не об этом. Хотя, не удивлён, знаешь ли, вы всегда мало ценили человеческую часть своей стаи… — это самая грязная ложь, что он когда-либо говорил. Но это неважно, потому что Дерек ведётся и Стайлз почти видит, насколько ему больно.
И почти наслаждается этим.
Он, как и в прошлый раз, смотрит на наручные часы и тихо присвистывает. Пора.
Всё, что хотел узнать сегодня, уже узнал.
— Задержался я тут с тобой… — уносит стул из круга света и снова возвращается к волку. В какой-то момент его маска якобы слегка трещит по швам.
Всё меняется, переворачивается с ног на голову.
В глазах появляется неуверенность, а плечи опускаются ниже. Дерек настораживается.
— Я так соскучился за эти два года… Если бы ты знал… — Стайлз снова подходит ближе. Приближает своё лицо к лицу Дерека, останавливаясь в миллиметрах от его губ, и смотрит. Дышит одним воздухом с предавшим его волком и смотрит в такие родные бледно-зелёные глаза.
Его тонкие пальцы быстро пробегаются по груди оборотня, спускаясь вниз.
Зрачки Дерека непроизвольно расширяются.
И вот аккуратная ладонь, наконец, беззастенчиво ложится на чужой пах.
Момент затягивается, и мужчина, который слишком устал быть стойким и сильным, уже почти готов податься вперёд и напороться на любимые пухлые губы, потому что… Потому что он, блять, любит этого болвана!
Потому что места себе не мог найти почти год, когда мальчишка тихо свалил тогда!
Потому что он исколесил весь штат, в поисках родного запаха!
Потому что он не может поверить, что Стайлз, — его весёлый, не сосредоточенный и умный Стайлз, — который любил его, теперь ненавидит.
Просто… Надежда.
Такая пустая вещь, на самом деле.
Потому что парень со смехом отстраняется и убирает руку. С отвращением вытирает о чужую штанину. Снова игра. Всего лишь игра…
— Ладно. С тобой, конечно, весело, но у меня есть ещё дела… — он обходит оборотня и делает пару шагов за его спиной. — Надо навестить одного нашего общего знакомого. Думаю, наконец, отдать ему тот шарфик, что привёз в виде сувенира из Оклахомы…
— Не трогай Айзека! Только попробуй и я… — Дезориентирующая дымка сходит, надежда загибается и умирает. Дерек понимает, что больше нет его Стайлза.
Есть просто Стайлз.
Стайлз Стилински.
Сирота.
— Что ты?.. — Он резко подскакивает сзади, выпуская когти и впиваясь ими в волчий бок. — Ты, мерзкий гадкий врун и предатель! Ты уже третий день висишь у меня в подвале! И у тебя только что встал на меня! Ты ничтожен, Дер-Дер…
Он распарывает чужой пресс и вслушивается в музыку рычащих хрипов. Улыбается.
— Чуть позже зайдёт Гарольд… — Лис отходит к стене и вытирает пальцы о весящее на крючке полотенце. Нажимает на кнопку, снова подвешивая волка. Только в этот раз не до конца… Заставляя его стоять на носочках в попытке держать равновесие и облегчить участь рук. — Он отведёт тебя в твою новую комнату… Всё, что нужно найдёшь там.
Стайлз со скрипом без усилий открывает тяжёлую железную дверь и замирает на пороге.
— И ещё… Если вдруг получится так, что ты убьёшь его и сбежишь, я всё равно найду тебя, Дер-Дер. Найду и снова запру где-нибудь, пока не перестану нуждаться в тебе, как в козыре. Гара мне не жалко, но ты же знаешь, как я не люблю тратить время понапрасну. Айзеку, так уж и быть, передам привет от тебя…
— Сука!
— И тебе не скучать, шавка.
Дверь захлопывается и комната снова погружается в темноту.
×××
Стайлз устраивается на одной из крыш соседних домов. Он не знает почему Айзек за два года ещё не продал свой старый дом, хотя сам он живёт в лофте с Дереком. Этот кудряш всегда был странным малым, однако…
Ждать ему приходится недолго. Машина Скотта останавливается у бывшего дома семьи Лейхи спустя десяток минут и вся стая высыпает наружу.
Лис внимательно смотрит. Замечает Киру с катаной наперевес, небольшого незнакомого паренька, пытающегося контролировать трансформацию, Малию, которая что-то зло шепчет его любимой Лидии, и Скотта…
Он первым вбегает в дверь, не дожидаясь остальных, и через пару минут изнутри раздаётся леденящий душу, обуздывающий, рык. Стайлз ставит предплечья на шифер и, уперевшись ногой в какой-то выступ, чтобы не съехать по крыше вниз, откидывается в полу лежачее положение. Представление начинается…
Они выводят его, трясущегося, на крыльцо и усаживают на ступеньках. Сами рассаживаются кто на земле, кто рядом с пострадавшим. Лидия остаётся стоять.
Скотт подаёт ему бутылку с водой, а Малия обнимает, шепча какие-то утешения. Они сидят так минут десять, пока, наконец, Лидия не спрашивает:
— Айзек… Кто это был?
Его закорачивает, а затем он прячет лицо в руках и вздрагивает.
Лис удивлённо подаётся вперёд. Он запихнул его в холодильник всего на полтора часа… Зачем устраивать такую драму?..
— Он… Он вернулся. — Кудряш утирает глаза и поднимается, делая глубокий вдох. Несколько шагов вперёд, засовывает руки в карманы джинс. Смотрит в ночное небо. — Стайлз вернулся.
Все теряют дар речи. Незнакомый лису парнишка непонимающе хмурится и уже хочет что-то спросить, но Скотт начинает раньше.
— Ты уверен? От него не было вестей два года, я не думаю…
— Он с улыбочкой посыпал меня аконитом и ещё какой-то хренью, а затем запихнул в холодильник, и, перед тем как захлопнуть дверь, передал привет от Дерека! — Айзек прищуривается, развернувшись, и смотря на альфу.
— Ты сможешь найти его по запаху? — Его любимая умная Лидия, как всегда, догадывается о хорошем решении раньше всех.
— Он не пах. В этом-то и проблема.
— Ладно. Я знаю, что ты не врёшь, но всё слишком странно, Айзек… Надо немного подумать. — Скотт поднимается и идёт к машине. — Вас подвезти?
— У него Дерек! Уже три дня, Скотт! — кудряш срывается, крича на альфу, и выпускает когти. Сзади тут же подскакивает Малия, в попытке успокоить. — А если он убил его?! Если Дерек уже мёртв, Скотт?!
— Если бы это было так, ты бы почувствовал, — холодный тон нехило остужает чужую зарвавшуюся бету. Стайлз в веселье изгибает бровь.
Надо же… Его бывший лучший друг повзрослел за эти два года больше чем за всё время дружбы с самим Стайлзом. Его уход, однако, пошёл хоть кому-то на пользу…
— Прекрати. — Лидия встаёт между Скоттом и Айзеком, лицом к альфе, и больно тыкает его в грудь указательным пальцем. — Ты не имеешь никакого права так говорить. Ты даже представить себе не можешь какого ему. Поэтому сейчас мы все вместе садимся в машину и ты развозишь всех домой. Пошли…
— Я пройдусь пешком… — Айзек резко разворачивается и, не прощаясь, идёт в сторону лофта, вверх по улице. Стайлз видит, как Малия, встретившись взглядом с Лидией, кивает, и следует за Лейхи, нагоняя его.
Немного расстроенный Лис поднимается, оттряхивая задницу, и уже делает первый шаг к краю крыши, как вдруг слышит кое-что очень важное…
— Ты думаешь, это он? — Скотт вставляет ключ в замок зажигания и, откинувшись в кресле, смотрит на банши.
— Да. Мне снилось несколько недель назад, что он вернётся и… Настанут перемены. — Она смотрит на альфу и поджимает губы. Его ладони нервно сжаты в кулаки.
— Тогда… Мы должны были попытаться тогда, да? — Он прикрывает глаза и сжимает челюсти. Боится услышать ответ.
— Я не говорила тебе, но сейчас, возможно, это важно… Шериф мог выжить, Скотт. Мы действительно виноваты… А теперь он вернулся. — Альфа с силой бьёт ладонью по рулю и тихо рычит. Лидия вздыхает, отворачивается к окну и прижимается лбом к прохладному стеклу. — Никто не останется прежним, когда он действительно покажется нам…
Стайлз видит, как машина отъезжает и скрывается за углом. Он дезориентирован. Он чувствует себя слабым и беспомощным. Отец… Он мог быть жив…
Одно дело, когда ты просто винишь себя и других из-за того, что он умер. Но совсем другое, знать, что он мог быть жив, и…
Появляется ощущение будто он не только убил папу собственными руками, но и позволил это сделать остальным…
Лис срывается с крыши и, приземлившись на ноги, спокойно идёт в сторону припаркованного на соседней улице джипа. Мнимого равнодушие хватает только до дома…
×××
========== Катарсис. ==========
Катарсис — изменение сознания, вследствие сильных переживаний.
×××
Дерек ворочается на мягком матрасе уже несколько часов. Попытки заснуть тщетны.
Комната, в которую его привёл Гарольд, невелика. Кровать, тумбочка с его собственной неизвестно откуда взявшейся одеждой, унитаз с душем в углу у стены, и настольная лампа. Минимализм нынче в моде, да…
Он лежит и всматривается в темноту. Вслушивается в шорохи над головой.
Звукоизоляции почти никакой, не то что в подвале, этажом ниже. Эта комнатка, судя по ощущениям, тоже располагается под землёй, но тем не менее, хоть и изредка, если сильно вслушиваться, оборотень всё же может услышать звук ветра или вскрик птицы, доносящиеся снаружи.
Где-то наверху тихо сопит помощник Стайлза. Наверное, сейчас ночь…
А вообще, Дереку немного жалко этого парнишку. Потерять всю семью сразу — ужасно. Он-то знает…
И поэтому, пока Гар ведёт его по коридору, предлагает забрать боль от удара хлыстом. Тот делает вид, что не слышит…
Снаружи раздаётся тарахтящий звук подъезжающего автомобиля. Резко заглушаемый двигатель. Хлопает пара дверей и Стайлз, взбежав по лестнице на второй этаж, на замок закрывается в комнате почти прямо над комнатой Дерека.
Он заполошно шепчет что-то про предателей и лгунов, а затем волк слышит звук бьющегося об стену стёкла.
— Ублюдки! — крик настолько отчаянный и громкий, что пленник дёргается и задирает голову. Стайлз кричит, стонет и бьётся в истерике. Гар просыпается, тихо выругивается, выходя из своей комнаты, и стучится в его дверь, спрашивая, что случилось.
Лис орет на него, обещая вырвать сердце и заставить мальчишку его сожрать, если тот не уберется от него как можно дальше сейчас же. Об дверь тоже что-то разбивается.
У Дерека сжимается где-то в грудной клетке. Не смотря на расстояние и преграды из стен, он без проблем чувствует тонкую нотку агонии и безысходности, горечи, что кисловато-рвотным запахом разносится по округе. От этого запаха хочется закрыться, отодвинуться…
Перекрыть себе воздух, если потребуется, настолько он полон эмоциями и пронизан болью.
Оборотень не сразу понимает, что пытается волком дотянуться до мальчишки, однако тот уже давно не член стаи, да и сам внутренний зверь против того, чтобы поддержать парнишку, поэтому ничего не выходит. От этого на сердце становится ещё неприятные.
И получается, что всё, что он может сейчас — это подтянуть к себе колени и умирать вместе с до сих пор самым любимым человеком на свете.
Стайлза хватает не на долго… Когда крики и ругательства затихают, он просто сворачивается клубочком посреди комнаты и тихо надсадно плачет. А затем надорвано хрипит…
— Она сказала, что вы могли спасти его, волче…