Он сидит здесь уже почти семь часов. С минимальным перерывом на кофе и десять минут, чтобы отнести еды пленнику, успокоить его, кратко обрисовав ситуацию, и сбегать в туалет.
Он вкалывает по несколько кубиков морфия как только Стайлз начинает стонать в голос и скрываться на крик.
Он старается не слушать тихий тонкий заполошный шёпот, раз за разом повторяющий одну и ту же версию вчерашних событий… Старается не слушать негромкий жёсткий голос, говорящий, что «лжец лжеца видит издалека, не лги мне, малец, грёбаный сучёныш, я могу одной лишь мыслью выдавить тебе глаза, и привязанные руки ничем тебе не помогут»…
Он вытирает кровь, что иногда стекает из уголков сжатых век и переворачивает набок, чтобы мальчишка не задохнулся блевотиной, кровью и пеной, а «вылил» всё это в таз на полу, у кровати.
Гарольд просто не знает, что делал бы, если бы у него не было этих «на-всякий-случай» припасённых ампул или если бы он их так и не нашёл. Хотя нет… Конечно, знает.
Не смог бы сделать ничего.
Ничего, что хоть как-то спасло бы мальчишку от боли.
И тогда ему пришлось бы всё так же сидеть рядом и «ухаживать», только под аккомпанемент мучительных криков…
« — Давай, дружочек, я же знаю, что ты устал и вымотался. Пара твоих слов и всё кончится… Я вылечу всё, что натворил, и ты сможешь отдохнуть на задворках разума. Давай… Расскажи мне!»
— Я уже… Всё сказал… — Стайлз дёргается, елозит ногами по ярко-алой простыне, будто в попытке отползти, и запрокидывает голову. — Я…сказал!
Гарольд поджимает губы и, взяв марлю с бледного лба, опускает её в глубокую тарелку с прохладной водой. Выжав, снова кладёт на место.
Он смотрит на мучения своего… друга, — похоже, что теперь уже действительно друга; ведь, сколько они пережили, натворили вместе, о скольком договорились и поклялись друг другу — и не может понять. Совсем, чёрт побери, не может.
Сейчас, прямо в данный момент, кого защищает этот исхудавший запиздевшийся подросток?
Кого выгораживает, пряча настоящие воспоминания чуть ли не в собственной глотке и нагло скармливая ложь недоверчивому Лису?
Ради кого он терпит? Выблёвыет чуть ли не собственные кишки раз за разом и стёсывает кожу запястий о крепкие верёвки, срывая подживающую корочку?
Гарольд смотрит на него и понимает, что «каждому, да воздастся по заслугам его».
Гарольд смотрит и не хочет понимать, что в какой-то степени Стайлз делает это не только ради себя.
Гарольд смотрит и знает, что даже если поймёт истину — не примет её.
Он-то один давно. В его сердце боль, печаль и горечь уже давно выросли и переродились в ненависть, ярость и некое подобие силы.
Его одиночество — его спасение.
Стайлз — потеряшка. У него было всё и все. Потом он сделал неудачный ход, ступил не на ту клетку, перерезал не тот провод… Судьба толкнула его в спину, чтобы проверить и испытать, а он, поддавшись эмоциям, не подумав, не решившись усмирить конфликт словами, развернулся и принял бой, которого не было.
Теперь, он один, уставший и сломленный, пытается найти пути, чтобы закончить дерьмо, в которое влез. Только вот, ради чего?..
Травник поднимается и, видя, что мальчишка заснул, берёт пустые использованные шприцы, ватки и несёт всё вниз, в мусорку.
Он не понимает, зачем мальчишка делает это, зная, что, если всё же вытащит Лиса из головы, то при любом раскладе останется ни с чем, кроме отказавшей почки и бесплодия. Как минимум, будем честными…
Разве не лучше, хоть и со вторым игроком в голове, тянуться к силе и хаосу, которые обеспечат безбедное будущее? Ну и что, что они погибнут?
Гарольд не понимает, почему, хоть и косвенно, хоть и стараясь делать вид, что «всё не так, они мне к чёрту не нужны, я хочу спасти только себя», Стайлз пытается помочь тем, кто предал его…
Гарольд тихо спускается на кухню и, выкинув мусор, уже собирается поставить чайник, чтобы сделать себе кофе. Сверху раздаётся громкий хриплый крик агонии, который через десяток секунд резко обрывается…
×××
Он обходит Неметон по кругу и ещё несколько раз поливает его из канистры. Так, чтобы пень пропитался жидкостью полностью. Насквозь.
Несильный прохладный ветерок ерошит его волосы и забегает под чуть влажную футболку.
Мальчишка окончательно выдохся лишь к ночи. Воспоминания, конечно, выдал ещё где-то в середине дня, но Дух решил достаточно истрепать его, чтобы тот даже не раздумывал ещё хоть раз устроить что-то подобное. В то, что паническая атака была случайной, всё ещё верилось с трудом…
Он опустил пустую канистру на землю и достал коробок со спичками. Слегка встряхнул прилипшую к спине футболку.
Борьба со Стайлзом заняла много времени, но пары минут на душ хватило. Не приходить же на встречу, будто голодранцу, в крови, поту и собственных испражнениях…
Вдалеке вдруг хрустнула ветка и звук аккуратных, несколько торопливых шагов, наконец, стал слышен и для тонкого лисьего слуха.
Всё-таки его план оказался не таким уж и провальным. Неметон, как и ожидалось, позвал её…
Немного взъерошив волосы, он выдвинул из коробка ящичек и достал спичку. Шаги тут же немного ускорились.
И правильно… Пусть поторопиться, а то он ещё хотел сегодня ночью хоть немного выспаться и совершенно не собирался растягивать эту вынужденную встречу до самого утра. Ему ведь тоже нужен отдых, как-никак…
Спустя несколько слишком долгих минут, сквозь кусты, на поляну вышла красивая рыжеволосая девушка. Она сделала пару шагов в сторону пня и остановилась. Её взгляд был пуст и рассредоточен.
Неполная, только набирающая силу луна вышла из-за облаков, освещая длинную милую девичью ночнушку, накинутую сверху вязаную кофту и босые ноги.
Лидия всё ещё стояла и не шевелилась.
Лис подошёл к ней почти вплотную, сморщился и пару раз пощёлкал перед лицом. Девушка вздрогнула, моргнула.
— Ты?! — она отпрянула, руки тут же на автомате судорожно запахнули кофту. На лице было написано удивление, чуть смешанное с испугом.
— Ага. И тебе, доброй ночи, Лидс… — Стайлз сделал пару шагов назад и быстрым движением запихнул спичку назад в коробок.
— Спички?.. Зачем тебе… — девушка уже хотела задать свой вопрос, но, будто по велению чьей-то руки, подул лёгкий ветерок, сильнее разнося по поляне запах бензина, и она, почувствовав его, неверяще замерла. — Это не ты.
— Оу, ну началось… — Лис сунул коробок в карман и закатил глаза. — Чтобы мы успели с тобой обсудить всё, что я хочу, я, пожалуй, объясню всё сразу. — он чуть нахмурился. — Да, это не я. То есть он. То есть…
— Я поняла. — Лидия поджала губы, серьёзно смотря на чужие кривляния, и резко выпрямилась. — Чего ты хочешь?
— Вот так то, лучше. — мальчишка усмехнулся, кивнул, и засунул ладони в карманы джинс. — Ты должна уговорить Скотта дать мне доступ к Неметону.
— Я тебе ничего не должна, — она качнула головой и хмыкнула. Кивнула в сторону пня. — А Неметон, вот он. И ты рядом с ним.
— Хах, ладно… Ты начинаешь мне нравиться. Хоть с кем-то можно поговорить на равных, — лис учтиво чуть преклонил голову, на его губах всё ещё играла хитрая усмешка. Девушка никак не отреагировала, лишь вскинула бровь, подгоняя его с продолжением. — Мне нужно, чтобы Скотт дал разрешение на доступ к Неметону.
— В чём разница? — Лидия снова поджала губы.
— Дело в том, что примногоуважаемый мистер Дитон, который любезно согласился помочь мне с одним делом, связанным с этой рухлядью… — он лениво слегка пнул один из толстых корней и вздохнул. — Так вот, мистер Дитон сказал, что поможет лишь частично. Но поможет полностью, если я получу официальное разрешение от альфы…
На последнем слове он скривился и сплюнул. Внимательно посмотрел на Лидию.
— С чего ты взял, что я буду…
— Только давай без этого, ладно! С чего ты взял, что я помогу… Ты не заставишь меня… Делай, что хочешь, но я не предам своих друзей… И бла, бла, бла. — Он вытащил одну ладонь из кармана и изобразил открывающийся-закрывающийся рот. — Я без проблем могу просто сжечь этот пень, если вы откажетесь. Мне это, конечно, тоже нанесёт некий ущерб, но я найду другое решение своей задачи, а вот вы… — он цокнул и печально покачал головой. Театральной собрал у глаза невидимую слезинку. — Тем более у меня ваша псина. И, скажу по секрету, она уже начинает заваниваться и пахнуть тухлятиной…
Мальчишка зажал пальцами нос, помазал ладонью перед лицом, разгоняя эфемерный трупный запах, и нахмурился.
— Прекрати. — Лидия закатила глаза и грозно уставилась на парня. — Я не доверяю тебе. Мы не знаем жив ли ещё Дерек, так что…
— Пфф… Я тебя умоляю! Живее всех живых. Буквально вчера мой травник отходил его спину кнутом посыпанным аконитом, для того чтобы эта благородная альфа-шавка была более, мм… — он причмокнул, приставил указательный палец к уголку губы, задумавшись. — Живой, — он холодно оскалился и ухмыльнулся. Замечает, что у девушки по коже бегут мурашки. Точно не от холода.
— Я не верю тебе, — она покачала головой и сжала руки, переплетённые на груди, в кулаки.
— Чёрт… Я могу отрезать ему руку и привезти вам в подарок, если хочешь. Мне не жалко. Могу привезти глаз, обе ноги или… Член?.. — он потёр переносицу, пытаясь сдержать смех. — Это было бы пикантно, согласись… — Лис устало провёл рукой по волосам и начал касаться с пятки на носок. Его лицо потеряло всякое выражение и вдруг стало бесстрастным. — Что ты хочешь?
— Привези его на встречу.
— Нет.
— Я не буду сотрудничать, если… — она не успевает договорить, Лис вдруг оказывается прямо перед носом. Его пальцы ложатся на тонкое горло.
— Ты же понимаешь, что я могу просто вырубить тебя сейчас и украсть. Думаю, Дерек обрадуется компании. Будет не так скучно висеть на крюках под потолком… — мальчишка скалится, чуть сдавливает чужое горло. — А сколько интересных игр я мог бы придумать, мм… Ведь два участника — это прямо бесконечный кладезь идей.
— Ты меня не напугаешь, — голос Лидии немного хриплый. Она чувствует, что дыхания не хватает, а в голове вдруг начинают появляться голоса.
— Конечно, нет. Я и не стараюсь. — Он снова отходит. Убирает руки в карманы. — Уговор такой. Через шесть дней встречаемся тут же. В одиннадцать. Ночью. Я привожу Дерека, вы Дитона со второй частью того, что мне нужно. Он знает, что это, так что я не буду утруждать себя объяснениями… Затем мы быстренько проводим обмен, я недолго пользуюсь Неметоном и все с миром расходятся. Ну, как тебе?..
Он поворачивает голову на бок. Смотрит на девушку, которой становится трудно дышать, хотя её горло уже ничего не сдавливает. Она трёт тонкими пальчиками свое горло, подбородок…
— Я обсужу это со Скоттом… — Лидия кивает, сглатывает, борясь с паникой. Пытается выглядеть серьёной и стойкой. Голоса в голове становятся громче…
— Ох, нет, моя дорогая… Ты убедишь его. Потому что иначе я приду за тобой. Потом за Кирой, за тем странным пареньком, который, кажется, новый бета Скотти, ведь так?.. — Лис зло улыбается. — У вас нет выбора.
— Я поговорю со… Скоттом… — девушка кивает, поднимает руки к голове, массируя виски. Часто со свистом дышит. — Что ты сделал со мной?
— Я?.. Какое обидное обвинение! — мальчишка возмущение вскидывается и, будто задохнувшись от негодования, прикладывает руку к сердцу. — Это не я, Лидия. Это ты, ты сама… И, так как я сегодня крайне добрый, я, так уж и быть, подскажу тебе. Дам, так сказать, наводку… — он хихикает, подходит ближе. Обойдя девушку вокруг, встаёт позади и наклоняется к её уху. — Банши чувствует смерть, ведь так?.. И смерть уже близко… Она почти за вашими спинами, и скоро она будет здесь… Прямо на этой поляне… Поэтому, знаешь, что? Я хочу, чтобы ты объявила эту новость всей округе… — он быстрым нежным движением заправляет выбившуюся рыжую прядь за ухо. Его голос звучит жёстче. — Кричи, Лидия… Кричи!
Девушка вдыхает и голоса в голове вдруг резко замолкают, а затем, усилившись в несколько раз, будто пробивают невидимую плотину. Разносят в крошки каменную стену.
Она кричит громко. Так, как умеет только банши…
Где-то вдалеке птицы резко взлетают с верхушек деревьев.
Когда всё заканчивается, Лидия падает на колени, не удержавшись на ногах, и оборачивается. На поляне, кроме неё, никого нет.
— Мы вытащим тебя, Стайлз… Вытащим… — она всхлипывает и обнимает себя руками. Вздрагивает.
Ветер, прошелестевший в кронах, кажется ей глумливым смехом дикого Лиса.
×××
— Итак…
Дерек дёргается от ударяющей в лицо и торс ледяной воды и открывает глаза. Кривится, чувствуя холодные капли, стекающие по голой груди и пытаясь вспомнить, когда его успели вырубить. Видит перед собой Стайлза. Тот снова не пахнет…
— Как у тебя дела, Дер-Дер?.. У меня хорошо. — Мальчишка отворачивается от оборотня, кивает Гару, который всё ещё стоит рядом с пустым ведром, и тот поспешно выходит за дверь. — Стайлз всё-таки раскололся, представь себе… Такой слабак.
Дерек осматривается и понимает, что он привязан к железной сетке. Чувствуя на боку какую-то влажную материю и лёгкое покалывание, он вздыхает и нехотя косится вниз. Как и ожидалось, от его туловища тянутся проводки…
— Ты серьёзно? — Он в упор смотрит на Стайлза, который приносит из какого-то угла стул и садится перед ним, лицом к спинке. Складывает на ней руки, в одной из которых держит пульт с антенной на конце.
— Смотря, что ты имеешь ввиду… — Он наклоняется голову на бок, заигрывающе усмехается. Начинает мягко покручивать в руках аппарат.
— Это всё. — Дерек косится на решётку, прослеживает взглядом по проводам до какой-то довольно большой коробки. Лис понятливо кивает и вопросительно вскидывает брови. — Я думал, будет что-то более изощрённое, серьёзно… Этой штукой ты из меня вряд ли сможешь вытянуть какую-либо информацию, уж прости.
— Ты… Боже, — он зависает, а затем запрокидывает голову и искренне смеётся. Громко, заливисто. У Дереко неожиданно ощутимо колет в груди. — Невероятен… Ты невероятен. — Лис качает головой, полу улыбка так и не сходит с его губ. — Ты же понимаешь, что этими словами только даёшь мне повод в следующий раз придумать что-нибудь похуже, да? Или, возможно, прямо сейчас? А? Просто позовём Гарольда, и он нам что-нибудь организует…
— Ты не будешь этого делать, — Дерек качает головой, ухмыляется. Мальчишка удивлённо вскидывает брови и медленно поднимается. Обходит стул и замирает меньше чем в шаге от волка. Прищуривается.
— И почему же это? — На его лице написана искренняя заинтересованность.
— Ты слишком ленив, тем более что скорее всего, у тебя уже есть определённый намеченный план, от которого ты не оступишься. Может, только в том случае, если он полностью провалится… Но на этот случай у тебя есть ещё один, — волк спокойно пожимает плечами.
— Что случилось, пока меня не было? Ты упал с кровати и хорошенько приложился головой? — парень удивлённо хмурит брови, язвительно смеётся. Затем, переложив пульт в одну руку, прикладывает ладонь другой к волчьему лбу. — Температуры, вроде бы, нет… — Он разводит руки в стороны, в замешательстве, а затем снова смеётся. — Даже и не думал, что в этой голове есть хоть какие-то остатки мозгов, серьёзно.
— Просто всё это в тебе от Стайлза…
Только успев закончить предложение, Дерек сжимает челюсти, частично обращается и тихо рычит, чувствуя пока что не очень сильные разряды, проходящие по телу. В следующую секунду скулу обжигает сильная пощёчина.
Голова рывком откидывается в сторону, а клыки неосторожно вспарывают нижнюю губу.
— Следи за языком, Дер-Дер, а то, такими темпами, мне придётся его вырвать в следующую нашу встречу. — Резко охладев, напустив на лицо маску безразличия, он крутит что-то на пульте, и прошивающий чужое тело ток становится еле заметен, однако, кровь, текущая по подбородку, не останавливается. Оборотень выдыхает, возвращая человеческий вид и пытаясь контролировать своё обращение. — Итак, если ты закончил блистать знаниями о своём бывшем любовничке, то перейдём к делу. Сейчас я бы хотел кое-что тебе рассказать… Да-да, понимаю, это будет немного скучно, но, ты не волнуйся, под конец нас обоих ждёт некоторое развлечение…
Голодный тёмный взгляд, облизывающий его, не предвещает ничего хорошего, но Дерек делает вид, что не замечает его. Однако, нарочно не слизывает кровь с губы, будто провоцируя.