— Я сделал это, — бормотал в трубку, даже не веря самому себе, его милый, удивительный Джон. — Я… Англия. Национальная сборная… Красный и… и белый, и розы, и… Я… они хотят… хотят меня, и… Я… я не могу… Я… я… я… Шерлок.
Господи, это был самый невероятный телефонный звонок, который Холмс когда-либо получал (и это включая многочисленные случаи секса по телефону, на которых настаивал Джон, пока они были разделены).
Потому что это всё привело к одному простому, ошеломляющему, безупречному факту.
Джон возвращается домой.
Через несколько коротких месяцев, после выпускного Шерлока, после окончания контракта, после заключения сделок, после начала лета, Джон вернётся домой, в Лондон.
На Бейкер-стрит.
К Шерлоку.
И именно поэтому сегодня не тот день, чтобы подъёбывать Шерлока Холмса, чем сейчас как раз настойчиво занимается Себастьян Уилкс. Сегодня, в начале его последнего семестра из четырех ужасных лет в университете, где каждый день — медленная, мучительная пытка, Шерлок в самом деле увидел конец. Он увидел яркий, мерцающий, блондинистый и синеглазый свет в конце этого тёмного, унылого, грёбаного туннеля, поэтому сегодня он не может уследить за своим ртом. Не сегодня. Завтра, непременно, он будет держать язык за зубами, кусать изнутри щёку и трястись от тихого гнева, но сегодня… Ну, сегодня его совершенно не ебёт Себастьян Уилкс.
Что тут же оказывается огромной ошибкой. Пока низкий голос профессора эхом раздаётся в аудитории, прося всех подготовиться к началу лекции, Шерлок откидывается назад на своём месте, готовясь слушать, делать заметки и, может быть, незаметно ответить Джону, когда внезапно тихо произнесённые (так мягко, но свирепо) слова оплелись удавкой вокруг шеи Холмса, посылая мурашки вниз по спине и заставляя волосы на затылке встать дыбом.
— Ты пожалеешь об этом, Шерлок Холмс.
Ему не нужно было оборачиваться. Ему не нужно было реагировать вообще. Он знает, что Себ не шутит. Он знает, что ни единое слово из только что прошёптанного Уилксом предложения не было шуткой.
И он верит ему.
========== II ==========
Вернувшись в безопасность четырёх стен 221B, Шерлок рухнул на диван, доставая телефон из кармана, молясь всем святым, чтобы Джон Ватсон был сейчас доступен для разговора. Ему нужно отвлечься от неминуемой расправы, которую он заработал себе сегодня.
Ты занят?
С парнями, но я могу говорить. Ты в порядке?
Конечно. Просто хотел сказать “Привет”.
Ты никогда просто так не говоришь “Привет”.
Ну, может быть сегодня я это сделаю.
Что-то случилось?
Шерлок сдерживает улыбку, которая растягивает уголки его губ. Даже в плохие дни - это приятно осознавать - Джон всё ещё знает его очень хорошо.
Я в порядке. Правда. Как команда?
Нормально. Безжалостно дразнят меня из-за моего горячего парня, чьё фото я поставил на заставку телефона, но в остальном всё хорошо.
Улыбка стала ещё шире, а щёки запылали.
Я серьёзно у тебя на заставке?
Ну конечно, не глупи.
Я никогда не глуплю.
Конечно, нет. Что делаешь?
Домашнюю работу.
То есть валяешься на диване?
И вовсе я не валяюсь. И вообще я не только на диване прохлаждаюсь.
О, правда? И что ещё ты делаешь?
Я занимаюсь.
Скучаю по тебе.
Шерлок прикусил нижнюю губу, пока перечитывал эти три слова, ощущая приятное тепло в животе. Это самая лучшая вещь в сообщениях Джона Ватсона. Он честный, разный и милый. Он заставляет Холмса чувствовать себя важным. Желанным. В некотором роде драгоценным. Таким, каким он не чувствует себя ни с кем, кроме Джона.
Я тоже скучаю.
Секс по телефону?
Шерлок громко рассмеялся. Они занимались этим много раз, возможно, даже больше, чем нужно; отправляли друг другу интимные сообщения на протяжении дня и поздно ночью, если один из них не мог позвонить.
В смысле, по переписке?
Технически.
Сейчас?
Да, сейчас.
А разве ты не со своей командой?
Да, но я могу уйти, если мой сексуальный Шерлок захочет быстро подрочить со мной по телефону.
Извращенец.
О да, говори мне пошлости, малыш.
Шерлок фыркнул.
Воу.
Давай, тебе же нравится это.
Что на тебе надето?
Ничего.
Лжец.
Что-то не сексуально быть названным лжецом.
Тогда не ври.
Хорошо, я одет в потные тренировочные футболку и шорты, которые все в пятнах грязи. Доволен?
Веки Шерлока непроизвольно затрепетали. Потный, грязный Джон Ватсон? О да, это как раз в его вкусе. Холмс на мгновение закрыл глаза, представляя, как Джон выглядит после игры: короткая светлая чёлка торчит во все стороны, загоревшая щека испачкана, глаза кажутся ещё более синими на фоне пятен грязи, а на губах ухмылка от прилива адреналина.
Телефон завибрировал и вырвал его из воспоминаний, которые точно бы превратились в фантазии.
Тебе нравится это? Испорченный мальчишка.
Шерлок прикусил губу, размышляя, может ли он ответить утвердительно, прекрасно зная, что Джон сейчас среди людей, не скрыт стенами своей комнаты для того, чтобы касаться себя так, как уже подумывает начать сам Холмс. Это не первый раз, когда они посылают друг другу пошлые сообщения, но Шерлок не может вспомнить, когда они делали это последний раз, пока кто-то из них не был один.
Он злобно ухмыльнулся.
Я заставлю тебя попотеть сильнее, пока буду скакать на твоём члене.
Господи боже, Шерлок.
Что?
Уж спасибо, но это неприлично, потому что прямо сейчас я нахожусь в публичном месте.
Ты начал это.
Начал.
Боже, я чертовски сильно хочу тебя прямо сейчас.
Так нечестно, что ты можешь сказать всего одиннадцать слов и вызвать у меня эрекцию прямо посреди паба.
Иди куда-нибудь.
Я хочу, чтобы ты касался сам себя, пока я рассказываю тебе, как сильно я хочу,
чтобы ты был здесь, чтобы я мог отсосать тебе прежде, чем позволю трахнуть себя.
О Господи.
Подожди.
Ты знаешь, каким я могу быть нетерпеливым.
Я возьму тебя глубоко в рот до тех пор, пока твоя головка не упрётся мне в горло.
И потом я всё проглочу.
Шерлок Холмс, я молю тебя, не отправляй мне больше ни единого пошлого сообщения, или я кончу прямо в этом пабе.
Иди в туалет.
Вынь член и погладь его.
Представь, что это моя рука вокруг него.
Или мои губы.
Или мой зад.
Малыш.
Боже, Господи, я хочу трахнуть тебя. Я хочу трахнуть тебя так сильно, что ты не сможешь ходить потом неделю.
Обещаешь?
Шерлок.
Ты трогаешь себя?
Да.
Большой палец на головку.
Представь, что это я лижу её.
Касаюсь своим языком самого кончика.
Джон?
Джон?
Шерлок поглаживал себя, пока его телефон молчал; он бешено дрочил при мысли, что Джон Ватсон, скрытый в грязной туалетной кабинке, дёргает длинными рывками свой толстый член. Холмс представил, как Джон сдерживает рычание и стоны, как его рука мелькает настолько быстро, что её очертания размываются, и как он думает о Шерлоке, думает о том, как вколачивается в Шерлока. Это подводит фантазирующего Холмса к оглушительному оргазму, прошивающему всё его тело. Это было быстро, но вместе с тем восхитительно; в голове ярко горела картинка обнажённого Джона.
Телефон завибрировал.
Блять, малыш.
Я очень сильно тебя люблю.
Джон любит стирать грань между сексуальным и милым: шепчет о любви, пока втрахивает Шерлока в матрас, или бормочет, как сильно хочет отсосать Холмсу, пока сжимает его руку на оживлённой улице. Это что-то, что Шерлок обожает, хотя он никогда бы не подумал, что жаждет подобных вещей, пока ему этого не дал Ватсон. Это держит Шерлока в напряжении. Это чертовски возбуждает.
Это заставляет Шерлока отвлечься.
Это делает Шерлока счастливым.
Я тоже тебя люблю.
Я правда скучаю по тебе. Очень сильно. Сильнее, чем обычно.
Шерлок хотел поделиться с ним собственными переживаниями.
Но он ощущает ужас от того, что если начнёт, то уже не сможет остановиться.
А он не мог сделать этого.
Не с Джоном.
Ещё несколько месяцев.
Я знаю.
Я просто ненавижу это.
Я тоже.
Я люблю тебя.
Ты уже это говорил.
Ну и что?
Я тоже тебя люблю.
Я скоро тебе позвоню.
Шерлок откинулся на диван, забывая обо всех прежних страхах и пустых днях ожидания впереди, концентрируясь на скором звонке от единственного человека в мире, кого он хотел бы услышать.
≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂
Себастьян Уилкс - садистский ублюдок.
Прошёл почти месяц.
Месяц полнейшего, тихого, незаметного блаженства.
Себ больше не сидит возле Шерлока.
Себ больше не разговаривает с Шерлоком.
Себ едва смотрит в сторону Шерлока.
Это было великолепно.
И в первые две недели Холмс не верил. Он понимал, что не стоит верить, что это продлится. Что Себастьян Уилкс внезапно заскучал после четырёх лет издевательств над Шерлоком Холмсом и решил двигаться дальше. Холмс не верил.
Но после двух недель это стало сложнее помнить. Стало труднее вспоминать о том, что это не будет длиться вечно, что что-то ещё может быть не так. Что он ни под каким предлогом не был в безопасности.
Но Себастьян Уилкс есть и всегда будет садистским ублюдком.
Всё началось с неуловимых прикосновений.
Оскорбления Себа никогда не заходили дальше вербальных, и сначала Шерлок едва замечает.
Он позволил себе расслабиться. Он перестал следить за своим окружением, прекратил высматривать кого-то из ребят Себастьяна либо его самого. Уже месяц прошёл, и ничего. Он думал, он в безопасности.
Он ошибался.
Начались прикосновения. Слабые касания плечами, может быть, небрежные столкновения бёдрами мимоходом. Это ничего. Могло быть просто случайно. Ничего умышленного. Ничего губительного.
Так думал Шерлок.
Но вскоре намёки стали далеко не просто намёками.
≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃
Когда ты вернёшься домой?
Через два месяца.
Прямо после твоего выпускного!
Так ты не вернёшься до выпускного?
К сожалению, нет.
Окей.
Прости, малыш, я не могу вырваться отсюда, у нас есть ещё парочка игр перед тем, как я смогу вернуться.
Всё в порядке.
Ты в порядке?
Я в порядке.
Мне правда очень жаль.
Я хочу быть там.
И ты знаешь это.
Я сказал, всё в порядке.
Ты уверен?
Я уверен.
Я люблю тебя.
Я тоже тебя люблю.
≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂
За считанные недели касания и столкновения обернулись толчками и пинками, пока Шерлок каждый день проделывал путь до аудитории.
Это не было случайностью. Это не могло быть ошибкой.
Рука опускается на его бицепс и толкает, несильно, но достаточно, чтобы передать сообщение. Достаточно, чтобы предупредить Шерлока. Достаточно, чтобы запустить тревогу у него в голове. Достаточно, чтобы дать ему понять, что всё будет только хуже.
≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃
Когда ты вернёшься домой?
Чуть больше, чем через месяц, помнишь?
Окей.
Ты правда забыл?
Я просто проверял.
Ответ не изменился.
Окей.
Ты в порядке?
Шерлок?
≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂
Когда он осознал происходящее, прошло уже два месяца молчаливых угроз; нападения стали больнее, а толчки - сильнее. Синяки покрывали кожу Шерлока на руках и бёдрах; его чувствительная кожа не способна выносить удары без последующих отметин. Раньше ему нравилось его чрезмерно восприимчивое тело, из-за которого им восхищался его возлюбленный, а их секс был головокружительным. Сейчас Холмс ненавидел его, потому что оно несло на себе доказательства умышленных издевательств, которые ему приходится терпеть. Постороннему это могло показаться откровенной ошибкой. Несчастным случаем. Будто Шерлок просто неуклюжий.
Но он-то понимал.
И когда он осознает это после падения на землю в третий раз за день из-за очередного невидимки в толпе, поставившего ему подножку, Шерлок понимает, что он не параноик.
Он не ошибается.
Слова вьются в его голове, как лоза, ввинчиваясь в извилины и плотно окутывая их, - истинное издевательство над его мозгом. После недель, месяцев, непонятных атак на его тонкое тело этого было предостаточно.
- На выпускном будет так весело.
Это Себ.
Он знает это. Он знает этот голос. Эти самодовольные слова ему слишком хорошо знакомы.
Но когда он быстро оборачивается, выискивая его глазами среди безымянных лиц студентов, игнорирующих его распластавшуюся по земле фигуру, не может увидеть его. Не может увидеть сказавшего.
И вот тогда Шерлок задумывается, а сможет ли он вообще выпуститься из университета и продолжить свою жизнь с Джоном Ватсоном. Или он помрёт где-нибудь в канаве от рук Себастьяна Уилкса.
≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃≃
Когда ты вернёшься домой?
Я уже говорил тебе, что в следующем месяце. Ты в порядке? Ты, кажется,
немного не в себе… последнее время.
Я в порядке.
Увидимся в следующем месяце.
Ты говоришь так, будто я не буду разговаривать с тобой до этого ;)
Шерлок?
≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂≂
- И фрик клянётся, что это его парень!
Он слышит это раньше, чем видит.
Оболочка от Шерлока Холмса пробивается на последнее на этой неделе занятие, с усилием таща себя по зданию, удивляясь каждый раз, как ему это вообще удается.
Он похудел.
Он едва ест.
Джон спрашивает его как минимум шесть раз в неделю, в порядке ли он.
Он не в порядке.
Себастьян Уилкс в его голове.
Шерлока сбивают с ног как минимум дважды каждый божий день, сопровождая это подлыми замечаниями и злобными смешками. Ему напоминают, что он лузер, фрик, парень без друзей, патологический лжец.