========== Глава 1 ==========
Звёздная дата 04092264 <второй месяц пятилетней миссии, второй>. Браконьерское, укомплектованное по последним технологиям судно, занимающееся контрабандой драгоценных металлов и энергоёмких сплавов, а также запрещённого на территории Федерации новейшего оружия, было замечено в зоне 17-11. Приказ - перехват, захват команды для допроса. Корабль оставить в целости.
“Энтерпрайз” вела преследование до самой границы нейтральной зоны. Операция по перехвату прошла успешно, щиты противника были разбиты, оружейные системы выведены из строя. Небольшой заход за границу нейтральной зоны остался незамеченным, но <коммандер Спок наверняка планировал упомянуть это в конечном отчёте>.
Из-за резкого варп-скачка на фоне усиливающейся магнитной аномалии в области К-8 (что практически вывело из строя автоматизированные стабилизаторы корпуса) во время преследования браконьеров и последующего сложного манёвра уклонения от обстрела, капитан Дж. Т. Кирк на восьмой минуте погони повредил руку и сильно ударился головой. Был направлен в медотсек по требованию старшего офицера медицинской службы Л. МакКоя <с подозрением на сотрясение мозга кажется почему мне его полностью не вытрясло>, на его место заступил коммандер Спок. После сдачи противника, вышедшего на видеосвязь, И.о капитана возглавил отряд захвата. Транспортация отряда на вражеский корабль прошла успешно.
Однако на момент прибытия отряда главарь браконьеров уже успел активизировать режим самоуничтожения корабля. Оставалось 01 минута 18 секунд до полной самоликвидации судна. Из-за неисправности в транспортаторе, вызванной <чёртова магнитная аномалия Спок говорил он сказал нельзя игнорировать магнитный шторм такого уровня> лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт, глава инженерного отдела, сообщил, что они могут поднимать десант обратно на “Энтерпрайз” только по одному. Обратная транспортация была начата немедленно.
Согласно семнадцатой директиве И.о. капитана Спок поставил себя последним в очереди на транспортацию. Корабль браконьеров взорвался в открытом космосе с ним на борту.
Темнота на обзорном экране на несколько секунд расцвела огненными всполохами. Джим этого не видел. И того, как обломки поглотила вечная тьма космоса. Он валялся в медотсеке в отключке и провалялся ещё два часа. Отчёт о случившемся ему предоставил взявший на себя командование Сулу.
Позже Джим перечитывал его тысячу или больше раз. Он выучил каждую строчку наизусть. Он смотрел запись самоуничтожения браконьерского корабля.
Спок погиб полтора года назад.
***
Джим уже и забыл, когда спускался в увольнительные в последний раз. После смерти Спока он погрузился в рабочие обязанности – их, кстати, даже легче было выполнять, пока корабль пришвартован к космической станции или лежит на орбите курортной планеты. То есть, все (кроме Скотти) отдыхают – капитан работает.
В эту увольнительную Боунс его буквально выпнул, щедро отругав и снабдив чёткими инструкциями: спуститься на станцию, забыть о работе на пару часов, зайти в бар, выпить, закадрить инопланетную цыпочку.
С первым пунктом Джим справился на отлично. Со вторым вышла накладка. По правую руку (и чуть позади) капитана сопровождал его нынешний старший помощник, вулканец Селек. И да, они говорили о работе.
Самому Джиму казалось, что он сейчас цепляется за коммандера, за деловые разговоры, оттягивает момент, когда нужно будет зайти в бар и заказать первый шот. Работа стала его морфием – что будет, когда он выйдет из организма?
– Несмотря на то, что я всё ещё считаю нелогичными ваши действия в разрешении конфликта между Антаресом и Бета-Антаресом, – прохладный голос вулканца доносился из-за спины, сам он не отставал ни на шаг, – я не могу не признавать, что в итоге они привели к более чем позитивному результату. Более того, вероятность настолько успешного итога составляла…
Джим терялся в его голосе, в прохладных интонациях, в апеллировании к Уставу и процентным соотношениям. Нет, спутать его голос с голосом Спока было невозможно – да Джим даже в бессознательном состоянии этого не сделал бы.
Было ли мудрым решением настоять на том, чтобы на место его старшего помощника снова назначили вулканца? Селек в начале пятилетней миссии работал в научном на должности заместителя главы отдела, Спока, то есть. Способный офицер, лучшие результаты по своему выпуску, рекомендации…
Боунс был резко против.
– Селек, ты сейчас служишь в окружении эмоционально ориентированных рас. – Джим лавирует между группок отдыхающих. Сейчас как раз время бодрствования большинства рас, и ближе к комнатам отдыха и бару очень много гуманоидов. Лавируя сам, он бессознательно располагает корпус так, чтобы проходящие мимо существа причиняли как можно меньше дискомфорта его старшему помощнику. – Я скажу тебе даже больше. Большинство рас в нашей галактике эмоционально ориентировано.
– Вы хотите сказать, что эмоциональные допущения в дипломатических коммуникациях…
Они остановились в просторном холле – здесь он служил ещё и своеобразной «прихожей» перед баром. Даже отделано было с декоративными деталями, в отличие от того же коридора – широкая “труба” серебристого металла с напольным покрытием и дверями.
Холл больше напоминал развлекательные заведения на планетах с множеством морских курортов: яркие краски, много растений в горшках, одно, вроде земного плюща, завивалось причудливыми узорами на покрытой плетёнкой стене. И здесь было шумно. Многолюдно. Вокруг проплывали отдыхающие группы, группки и отдельные гуманоиды – бесконечное разнообразие рас, одежд, голосов. У стены статная андорианка, укутанная в сиреневые газовые одежды, тихо переговаривалась с бритоголовым дельтанином.
Кирку снова захотелось вернуться на Энтерпрайз, может, спрятаться в инженерном вместе со Скотти – тот тоже ненавидел, когда его заставляли отдыхать.
– Капитан, – Голос Селека был негромок, но настойчив. Вулканец тоже считал, что Джим слишком долго не отдыхал. Слишком долго для человека, конечно же.
– Я думал… – Джим заглянул на дно опустевшего стакана, – вы не пьёте.
Шум голосов и музыки вокруг, как он думал, слова заглушил. Тем более между ними ещё пространство столика.
Бесстрастный коммандер, ни на сколько не опьяневший, в то время как самого капитана уже вело, разлил из бутылки остатки по их стаканам. Тёмно-фиолетовая жидкость, название которой Джим и в трезвом-то состоянии с первого раза не выговорил, заискрилась в приглушённом свете ламп.
– Это ошибочное мнение, капитан. Вулканцы предпочитают не пить. Это другое.
– А-а… – Джим медленно обвёл край своего стакана пальцем. – Вас подговорил мой старый добрый друг Боунс. Я должен был догадаться, чьи уши… Простите, что за этим стоит доктор. Сказал, что капитану нужна компания, чтобы напиться?
– Приблизительно, но суть вы уловили верно. К тому же, моя обязанность как первого помощника, следить за вашей работоспособностью и помогать решать возникающие проблемы.
Селек явно заученным человеческим жестом отсалютовал капитану и в несколько глотков осушил свой стакан, даже не поморщившись. И сколько эти черти способны выбухать, интересно? Боунс говорил, у них метаболизм иначе работает.
Джим моргнул.
На секунду… на какую-то секунду мерцание цветных ламп, опьянение, тоска сделали своё дело, он почти увидел в тёмных глазах первого помощника знакомое выражение, даже черты лица стали похожи, и неосознанно протянул руку через стол…
– Этот голос мне знаком.
Джим мотнул головой, прогоняя наваждение. Вулканец, оказывается, развернулся на стуле, между бровей залегла лёгкая складка. Он вглядывался в толпу у длиннющей барной стойки и невольного жеста Джима явно не заметил.
Хвала космосу
Кирк выпрямился на своём стуле, насколько позволяли опьянение и по новой всколыхнувшаяся тоска.
– Подождите здесь, капитан. Я разберусь.
Селек поднялся, одёрнув и так идеально сидящую форму, и направился через толпу к небольшой группке в нескольких метрах от них, разговаривающей явно на повышенных тонах. Он старательно избегал, насколько возможно, столкновений и прикосновений.
Джим секунды три сидел неподвижно, затем залпом выпил всё, что было в стакане, и кое-как встал.
Нет уж, сидеть здесь и просто ждать, когда что-то настолько заинтересовало его обычно бесстрастного старпома, он не собирался.
Вот теперь и он узнал этот голос: нарочито-честный, эмоциональный, со слащавыми интонациями базарной торговки.
– Вы просто убиваете меня, мистер Сулу! Вы пользуетесь моим к себе расположением, чтобы выторговать эту редкость… эту, не побоюсь слова, драгоценность за какие-то триста кредитов?!
Когда действие стало доступно не только слуху, но и глазу нетрезвого капитана, он увидел презанятнейшую композицию в слабоосвещённом углу бара. Небольшая группка зевак. Сирано Джонс – жулик, мелкий преступник и бессовестный торгаш, год назад здорово нашкодивший с трибблами. Горшок с крупной цветочной почкой в нём, окружённой жёсткими листьями, стоящий на барной стойке. Селек, уже готовый логично предотвратить нечестную сделку. И рулевой “Энтерпрайз” Хикару Сулу, страсть которого ко всему, содержащему хлорофилл, была известна, наверное, во всей галактике. И вот этот… хлорофиллофил сейчас мялся между осуждающим взглядом старпома, горшком с почкой и бешеной мимикой Джонса.
– Сирано Джонс, – вулканец стоял рядом с торгашом, сцепив руки за спиной. Знакомая поза снова отозвалась неясной тоской где-то внутри. – Было бы логично предположить, что вы снова занимаетесь торговлей запрещёнными растениями и животными.
– Я – честный коммерсант!
Судя по искреннему возмущению в его голосе, Селек был прав. Снова что-то запрещённое.
Джим нетвёрдой походкой пробрался между протопавшим мимо телларитом и стоящим как истукан… кем-то там волосатым, оттолкнул страдающего Сулу и воззрился на Джонса.
Торговец, как и всегда, впечатление производил неопрятное. Широкая куртка цвета когда-то зелёного, а теперь выцветшего и грязного, такие же штаны, бесконечное количество карманов, тупоносые ботинки армейского кроя. И огромная сумка через плечо. Увидев Джима, Джонс тут же воровато дёрнулся взглядом к горшку, но сдержался. И расплылся, зараза, в такой… заискивающей улыбке.
Шумели вокруг, конечно, знатно. Ещё и музыка…
– Что, Джонс, – Джим взял непринуждённый тон. Хотя сейчас разбираться с очередной контрабандой не хотелось. Хотелось быть подальше отсюда, пить и разговаривать с Селеком. Или МакКоем. – Ты как будто ещё толще стал, а?
– Ну, торговля процветает, – заколыхался тот, – плоды честного труда, понимаете…
– Понимаю, чего ж не понимать, – это Джим пробубнил себе под нос, поднимая на руки горшок.
Почка была очень большой – можно было только предположить, какого размера цветок оттуда вылупится.
Сирано будто прочитал мысли Джима. Залебезил.
– Это очень, очень редкое растение, капитан. Огромный цветок. Красивый цветок. Но уход за ним нужен очень деликатный, вы его не обеспечите, это нужно…
– Рулевому моему продать нужно, да?
Сулу явно смутился.
Джим слегка встряхнул горшок. Огромная яйцевидная почка. Действительно напоминала яйцо, только… растительное.
От музыки, голосов и количества выпитого в голове шумело.
Капитан поморщился.
– Как называется-то, Джонс? – спросил, прикоснувшись пальцем к почке. Этого было делать нежелательно, учитывая весь спектр его аллергий, просто захотелось. Сирано тут же начал что-то причитать про «красивое и труднопроизносимое» название, но Джим его уже не слушал.
Почка зашевелилась. Как по мановению волшебной палочки Селек тут же оказался за капитанским правым плечом, а Сулу напрягся, как гончая перед прыжком.
Из почки что-то проклёвывалось. Листья, образующие кокон-яйцо, медленно расходились в стороны.
Джонс засуетился.
– Такой редкий цветок, вы не представляете, – бормотал он, собирая в сумку разложенные товары. – Но мы же друзья, капитан. Я… прямо от сердца отрываю… и бежать уже надо, на корабле зверюшек покормить…
– Нелогично, – завороженно произнёс за плечом Селек. Очень чётко произнёс, наблюдая, как из кокона появляется маленькая зелёная головка с огромными чёрными глазами.
Это было похоже на рождение новой формы жизни. Листья разошлись, открывая маленькое человекоподобное существо, сидящее в розетке из листьев и «ногами» уходящее под землю. У него было светло-зелёное тельце, маленькие ручки-веточки, круглая лысая головка.
Сирано Джонс, подхватив сумки, уже бежал к выходу.
– Безобразие, – замедленно проговорил Джим. – Этот негодяй под видом растения продаёт живое существо. Селек.
– Да, капитан, – понятливо согласился тот, раскрывая коммуникатор.
Существо моргнуло, всматриваясь своими…
…чёрными, невообразимо чёрными глазами в глаза капитана. Джим и сам не мог от него оторваться. Сулу, стоящий рядом, задержал дыхание в восхищении.
– Капитан, может, я его всё-таки заберу в оранжерею? – спросил осторожно.
Со стороны старпома уже было слышно, как он отдаёт приказ арестовать корабль Джонса, а самого торговца отправить в камеру временного содержания.
– Корабль осмотреть на предмет запрещённых к торговле существ и растений, – закончил Селек, щёлкая коммуникатором. Обернулся. – Капитан, идёмте. Придётся закончить увольнительную раньше.
========== Глава 2 ==========
Самому допрашивать Джонса в таком состоянии было бы по меньшей мере неразумно. Селек сказал, что разберётся с этим, и чтобы капитан отдыхал, потому что это предписание доктора, после чего бесшумно удалился за конвоем, сопровождавшим приунывшего торговца.
Кирк едва его услышал. Он вместе с горшком прошёл в помещение для отдыха офицерского состава, куда за ним просочился следующий по пятам Сулу и откуда-то нарисовавшийся Чехов.
Сейчас лучший рулевой галактики с видом алхимика-кудесника, сосредоточенно сопя, смешивал питательные субстраты в разных пропорциях и подносил их к растению в столовой ложке. Пока что маленький растительный человечек отворачивался от плодов его труда, но Сулу не сдавался. На столе, за которым обычно отдыхающие члены команды играли в шахматы, громоздились горшки, лопатки, пакетики грунта и удобрений и Чехов (на краю стола). Этот деятельно поддержать садовода не мог, зато болел морально и бегал к репликатору за водой.
Джим сидел напротив, ощущая себя как в какой-то сюрреалистической постановке.
Сулу поднёс растению очередную смесь субстратов.
На лысой голове открылся крохотный зеленоватый ротик…
– Нелогично! – выдало существо тоненьким голоском и отвернулось от ложки, прикрыв глаза.
Внутри у Джима что-то коротко ёкнуло и оборвалось.
Чехов суеверно вздрогнул и посмотрел на капитана. Кирк поймал его взгляд, стараясь не выдать собственной реакции.
– Павел, это было первое слово, которое услышало существо, вылупившись из почки. – Джим справился с участившимся дыханием. Он с трудом сам вспомнил, что Селек сказал «нелогично», когда почка только-только вылупилась. – Очевидно, наш маленький друг запоминает то, что слышит.
Вид у Чехова был несчастный, но он кивнул и перевёл взгляд на Сулу. Заметно было, что Павлу всё ещё не по себе. Он сильнее многих других переживал, когда полтора года назад…
– Или то, что воспринял первое. Как вылупляющийся утёнок, – сказал тихо, доставая падд. – Знаете, импринтинг. Запечатление.
– Мы ещё и разговариваем, – ласково, как над любимым капризным ребёнком, проворковал Сулу, вообще не обративший внимания на напоминание о погибшем Споке. Он мешал очередные «пробы грунта». – Но знаешь, пересадить тебя всё равно нужно. Этот горшок тесный.
– Может, попробовать песчано-торфяную смесь? – спросил Чехов, тыкающий что-то в падде. – Оно похоже на кактус. Тут пишут – надо мелкие камни на дно горшка…