========== Часть 1 ==========
Они сидели в креслах напротив. Уилл отражал язык тела Ганнибала, сперва бессознательно, затем намеренно. Он пытался соответствовать ледяному спокойствию собеседника, надеясь, что оно заморозит его прочно и надолго. Ганнибал остановился посреди предложения и посмотрел на Уилла.
— Уилл, ты здесь, со мной?
— Я здесь.
— А твои мысли?
— Далеко отсюда, — признался Уилл. Он сделал паузу. — Я видел тебя вчера.
— Не припомню, что я видел тебя, — Ганнибал слегка наклонил голову вбок.
— Ты был слишком отвлечен. Ты был с кем-то.
— Да, теперь я вспомнил.
— Люди не трогают тебя. Большинство людей, — говорит Уилл. Он до сих пор видит перед собой мужчину, который держал его за руку, его широкую улыбку.
— Большинство людей не трогают и тебя, — Ганнибал сжал свои губы, и между ними прошелся его язык, словно язык змеи, — Я познакомился с ним в опере.
— Ты не должен мне ничего объяснять.
— Я даю тебе много вещей, которые не должен давать. Если тебя это интересует, то стоит лишь спросить.
Уилл поерзал в кресле. Прикосновения, улыбка, его пальцы. Эти воспоминания словно зудели у Уилла в голове.
— Кто он?
— Его зовут Морган. Он дважды приходил ко мне домой на ужин, во второй раз мы переспали. Он не остался на ночь, — Уилл мог чувствовать, как Ганнибал наблюдает за ним, уравновешенно и почти что хищно.
— Это не мое дело.
— Ты мой друг. И если я тебя расстроил, то хотел бы знать, чем именно.
— Ты не расстроил. Это не проблема.
— О чем ты подумал, когда увидел меня с ним?
Уилл потер свои глаза и тряхнул головой.
— Мы можем поговорить о чем-то другом?
— Почему? Ты не отвечаешь, потому что думаешь, что ответ меня шокирует?
Уилл посмотрел на ковер между своих ног. Что-то ведь должно удивить Ганнибала, в конце концов. Возможно, это будет его ответ.
— Я подумал, что ему следует перестать касаться тебя.
— У тебя были мысли о том, чтобы занять его место?
— Нет.
— Значит, ты видишь меня скорее как свою собственность, чем как потенциального партнера.
Уилл поморщился.
— Нет, все не так.
— Я бы предпочел, чтобы ты не лгал мне, Уилл.
— Я не лгу. Я сказал тебе, что это не мое дело. И я не горжусь этим. Господи. Можем мы перестать об этом говорить?
— Я бы предпочел исследовать это. Я заинтригован.
— Не обеспокоен?
— Почему мне следует быть обеспокоенным?
— Один из твоих пациентов признался в обсессивных мыслях по отношению к тебе и твоему…. Парню.
— Они обсессивны?
— Я не мог заснуть вчера. Мне снилось это. Ты.
— Я снился тебе раньше?
— Да. Но не так.
— Какими были прошлые сны?
— Ты шел через разрушенный дом. Он всегда один и тот же. Иногда я с тобой, иногда нет. Ты ищешь кого-то.
Ганнибал выдержал паузу.
— А что было в этот раз?
— Просто беспорядок. Всё не на своем месте. Все картины разбросаны. Его… — Уилл остановился и решил не добавлять слово «глупый», — галстук.
— Был ли элемент поиска? Я нашел то, что искал?
— Нет. Это была иная парадигма. Ты даже не был собой.
— Я был не тем, кого ты знаешь, потому что я был с другим человеком.
— Не знаю, что ты хочешь извлечь из этого, — Уилл потер руки об свои бедра.
— А что хотел бы извлечь из этого ты, если бы мог? Если бы ты не принимал во внимание общепринятые стандарты поведения и выбрал бы честность перед своими желаниями? Ведь важно знать и то, что мы хотим сделать, а не только то, что нам стоит делать. Иначе эти оба аспекта могут соединиться без нашего ведома, и мы можем пропустить событие, которое может изменить наши жизни.
Уилл закрыл глаза. Он чувствовал, что ему давно стоило бы привыкнуть к попыткам Ганнибала откопать темные участки его разума, но в этот раз это было не то, что он подобрал среди сцены преступления.
Это было гадкое ощущение застрявшего комка в его глотке, который невозможно было проглотить или откашлять. Он почти пропустил сеанс сегодня и теперь жалел, что вообще пришел. Через несколько дней он мог бы и забыть об этом. Заставил бы себя забыть об этом.
— Я не думаю, что ты хочешь узнать это, — ответил Уилл.
— Я не могу придумать что-то, что я хочу узнать больше.
Уилл посмотрел на него, услышав жар в его голосе, хоть на вид он был спокоен. Он сглотнул. Ганнибал ждал. Уилл взвешивал свои слова так, будто собирался ступить на хрупкий лед.
— А если я скажу, что не хочу, чтобы ты продолжал видеться с ним?
— Это всё, чего ты хочешь?
— Если я скажу, что не хочу, чтобы он трогал тебя, не хочу, чтобы он смотрел на тебя, думал о тебе или ел за твоим столом?
— Продолжай.
Ветер кружил вокруг карнизов здания. Холодно снаружи, тепло внутри. Иногда Уилл чувствовал себя противоположно. Что-то теплое и человеческое снаружи, что пытается заглушить всю темноту в его сердце. Сейчас происходило именно это.
— Я хочу, чтобы ты причинил ему боль, — мягко сказал Уилл, — Оттолкнул его. Чтобы он знал, что ты — не для него.
Ганнибал только слабо улыбнулся. Он достал мобильный телефон из ящика тумбочки.
— Что ты…
— Ты хочешь, чтобы я включил громкоговоритель? — спросил Ганнибал.
Уилл посмотрел на него, а затем молчаливо кивнул. Ганнибал набрал номер.
— Алло?
— Здравствуй, Морган.
— Ганнибал! Я собирался позвонить тебе. У меня есть билеты на…
— Пожалуйста, будет легче, если ты позволишь мне говорить. Мне кажется, что следует быть честным относительно моих намерений по отношению к другим людям, поэтому я должен сказать, что больше не хочу тебя видеть.
Тишина.
— Но… Я думал… Почему? Я не понимаю…
— Ты чересчур стараешься, Морган. Ты пытаешься преподнести себя как образованного и культурного человека, но ложь от этого выглядит практически осязаемой. Я пытался оправдать твое поведение в некоторых ситуациях, как банальное незнание, но я все же думаю, что тебе будет лучше с кем-то твоего уровня, интеллектуального и социального.
Долгая тишина. Уилл смотрит на Ганнибала так внимательно, что кажется, будто он может его проткнуть своим взглядом.
— Что ж, если ты так считаешь… — слабо сказал Морган.
— Да, именно так, — ответил Ганнибал, имитируя скуку, — Всего хорошего, Морган.
Он повесил трубку и взглянул на Уилла.
— О боже мой. Ты действительно… Просто сделал это, — сказал Уилл.
— Ты меня попросил.
— Я не думал, что ты это сделаешь. Почему?
— Потому что ты важен для меня, а он — нет.
— Поэтому ты причинил ему боль за меня.
— Как ты слышал, — Ганнибал кивнул.
— Что еще ты сделаешь для меня?
Он и Ганнибал посмотрели друг на друга. Уилл хотел взять свои слова обратно и был рад, что не сделал этого.
— А чего бы ты хотел? — спросил Ганнибал.
— Ничего. Я не собирался… Ничего.
— Должно быть что-то. Или ты просто хочешь обладать мной, чтобы никто другой не мог?
— Что, если я скажу «да»?
Ганнибал наклонился вперед, к Уиллу. Он молчал, его глаза быстро посмотрели вперед, будто он точно что-то решил.
— Хорошо, — сказал он.
— Что?
— Я твой. Всецело. Это то, чего ты хочешь?
— Я… Вот так просто?
— Да.
— И как долго?
— Я не вижу никакой причины, чтобы устанавливать границы.
— Я просто получаю тебя. Полностью. Навсегда.
— Ты уже получил меня, Уилл. Как и я получил тебя, как ты уже мог догадаться. Вряд ли мы сейчас обсуждаем терминологию и наши намерения.
Уилл встал и подошел к нему.
— Я не хочу, чтобы ты виделся с кем-то другим. В романтическом плане. В сексуальном.
— В платоническом?
— Я не стану запрещать тебе видеться с твоими друзьями.
— Невзирая на то, как сильно тебе хотелось бы этого.
— Это уже довольно плохо, — Уилл отвернулся, — Я не такой. Никогда не был таким.
— Предыдущие любовники?
— Мне было все равно. Меня даже не волновало, если они спали с другими людьми. Они просто… — он тряхнул головой, — ускользали.
Ганнибал положил руку на заднюю сторону его шеи и заставил посмотреть на него.
— Пока ты держишься за это, я ожидаю от тебя того же. Никого другого. Только я.
Уилл быстро кивнул.
— Конечно, я… — он посмотрел на рот Ганнибала, — Никого другого.
— Хорошо.
========== Часть 2 ==========
Уилл продолжил свое уединенное существование. Ганнибал продолжил свое, не менее уединенное. Не то чтобы Уилл узнал бы, что он был один. Он мог быть с кем угодно и где угодно, несмотря на своё обещание. Это съедало Уилла, и он немного ненавидел Ганнибала за то, что тот позволил ему считать, будто у него есть право на волнение такого рода.
Ночи, когда Уилл просыпался, запутавшийся в простынях и кошмарах других людей, плавно перетекли в мысли об обнаженном Ганнибале, выгибающемся под кем-то другим. Он закрывал глаза и видел, как Ганнибал трогал чью-то кожу, видел его руки, касающиеся чьей-то податливой плоти. Он почти слышал звуки, которые эти двое могли издавать.
Ганнибал сказал, что он не стал бы такого делать, но он мог. Неуверенность Уилла росла, и он понимал, что чувствовать себя так по отношению к своему психиатру или другу — ненормально и неприемлемо. Он знал это, но этого было недостаточно.
Он позвонил Ганнибалу в три утра. Гудки шли и шли, и Уилл словно наблюдал со стороны, как растет его гнев, будто он следил за выпуском новостей о лесном пожаре в другом штате.
— Да? — наконец-то ответил Ганнибал мягким и сонным голосом. Прикосновения его кожи к микрофону слышались Уиллу легким статическим шипением.
— Ты дома.
— Уилл, — Ганнибал выдохнул его имя, и в голосе прозвучало спокойствие, удовлетворение и даже счастье. Он почти мог видеть, как Ганнибал откинулся на подушку и свернулся вокруг его голоса, чувствуя его, — Где мне еще быть?
— Я не знаю. Не знал.
— Ты переживал?
— Я не могу думать ни о чем другом.
— Тебе лучше спалось бы здесь? Где ты мог бы приглядывать за мной?
Ему было бы лучше. Ганнибал знал это. Осознание того, что Ганнибал предложил прийти к нему именно поэтому, заставило его почувствовать тошноту и немного воодушевления.
— Я не знаю, что со мной не так, — ответил Уилл, — Ты не должен поощрять это.
— Возможно, мои представления о романтических отношениях так же искажены, как и твои.
— Это не романтические отношения.
— Для меня романтические.
— Мы ни разу не касались друг друга.
— Это неважно, — Ганнибал подавил зевок, и Уилл услышал, как он перевернулся на простынях, — Я твой. Ты так сказал. Этого достаточно.
Уилл нервно сглотнул.
— Я могу приехать?
— Да.
Уилл повесил трубку не попрощавшись. Он налил собакам воды и оставил еды, собрал сменную одежду и поехал в Балтимор. Ганнибал встретил его у двери, они поднялись наверх, не сказав ни слова.
Они легли каждый на свою сторону кровати, лицом друг к другу, на отдельных подушках. Ганнибал в полосатой голубой пижаме, Уилл в своей старой футболке и боксерах. Нога Ганнибала дотрагивалась до голени Уилла, и он придвинулся ближе.
— Сколько ты намерен позволять этому продолжаться? — спросил Уилл.
— Ровно столько, сколько мы будем жить, — пробормотал Ганнибал. Его глаза были наполовину закрыты, лицо смягчилось. Когда Уилл положил руку на щеку Ганнибала, он подался навстречу этому прикосновению и слегка задел губами запястье Уилла.
— Я гетеросексуал. Думал, что гетеросексуал. Наверное, это глупо говорить в данный момент, — говорит Уилл.
— Ты можешь хотеть обладать мной, не желая меня в сексуальном плане.
— Не говори так, будто это нормально. Это ненормально, — Уилл прикрыл глаза.
— Я думаю, это следует мне решать, разве нет? Многие люди могут найти это отталкивающим, даже пугающим. Для меня это не так.
— Почему нет?
— Если я собираюсь доверить кому-то свое сердце, то я доверю его темным уголкам твоей души. Пусть оно будет для всего, против чего ты борешься. Счастье мимолетно, а наши демоны никогда не оставляют нас.
— Ты не можешь подарить мне свое сердце. Это опасно. Я опасен.
Ганнибал взял руку Уилла и положил себе на грудь. Его глаза закрывались.
— Окутай меня своими тенями. Я не могу придумать места безопаснее.
***
У Ганнибала тоже были кошмары. Они были не настолько частыми, как кошмары Уилла, и они не всегда были регулярны, но в следующие две недели Уилл пару раз просыпался от того, что тело Ганнибала выгнулось, а закрытые глаза подрагивали. Сначала Уилл просто наблюдал, переживая о том, что Ганнибалу будет хуже, если он разбудит его, чем если он просто позволит ему спать и затем забыть этот сон. Затем Ганнибал издал звук страдающего ребенка, и Уилл не выдержал.
Он слегка потряс его за плечо и позвал по имени. Ганнибал проснулся в панике, хватаясь за футболку Уилла.
— Все хорошо, — сказал Уилл, прекрасно зная, что слова в этом случае бесполезны, — Все хорошо, это просто сон.
— Нет, не сон.
Уилл выдержал паузу.
— Воспоминания?
Ганнибал кивнул. Уилл погладил его по лицу. Он ожидал, что доктор отодвинется, но он лишь прижался ближе. Одна нога лежит между ног Уилла, рука обернута вокруг его талии.
— Хочешь рассказать мне? — спросил Уилл.
Ганнибал отрицательно тряхнул головой.
— Расскажи мне что-то.
— Что?
— Что-то похуже.
— Хуже твоих воспоминаний?
— Да.
Уилл рассказал ему об убийце в Новом Орлеане, который сажал своих жертв на кол. Парочка жертв смогли встать и добраться до телефона, но никто не дожил до приезда медиков. Большинство умирало от сердечного приступа, обезвоживания или скопления жидкости в легких. Это было одно из худших дел, которые Уилл помнил.
Ганнибал заснул на груди Уилла, успокоившись более темными, чем его воспоминания, рассказами.
На следующее утро Ганнибал дал Уиллу ключ от своего дома. У него уже был ключ от дома Уилла, с тех пор как он кормил собак, пока тот был в отъезде. И Уилл никогда не просил его вернуть.
***
Они проводили вместе множество ночей, чаще у Ганнибала, но иногда у Уилла. Уилл привык видеть Ганнибала сонным и полуодетым, привык, как он занимал кухню и чистил плиту со сковородками с пяти утра, пока они не блестели. Ганнибал не говорил, но в постели он притягивал Уилла вплотную, задевая дыханием заднюю часть его шеи, нежась в утреннем спокойствии.
Уилл успел привыкнуть к ощущению его обнаженной кожи и легким касаниям его губ. Он не мог вспомнить последний раз, когда до него так много дотрагивались. Точно не в последних отношениях и не в тех, что были до. И абсолютно точно не в детстве. Когда они были вдвоем, то руки Ганнибала чаще всего были на нем, чем нет.
Этим утром они тоже были на нем. Холодный дождь барабанил по стеклам, и Ганнибал готовил яичницу с одной рукой вокруг талии Уилла. Уилл облокотился об него, измотанный после своих ночных кошмаров, уронив голову Ганнибалу на плечо.
— У тебя есть пациенты сегодня?
Ганнибал помедлил с ответом, помешивая что-то в сковородке.
— Один. Я обычно не вижусь с пациентами по воскресеньям, но он был настойчив.
— Тебе следовало сказать ему идти нахрен, — пробормотал Уилл. Он хотел, чтобы Ганнибал был здесь, с ним, раздет, небрит и пахнущий, как нормальный человек, без следов его дорогого лосьона после бритья.
— Мне стоит это сделать?
— Что, сейчас?
— Да.
— Ты можешь просто отменить сеанс.
— Подай мне мой телефон.
Уилл поднял свою голову, посмотрел на Ганнибала, а затем пересек комнату и подошел к стулу, на который Ганнибал повесил свой пиджак вечером. Он достал телефон из кармана и вернулся к себе в кухню. Ганнибал проверил свои контакты, выбрал один и набрал номер. Он сказал в трубку какие-то оправдания, ссылаясь на срочность с другим пациентом, затем повесил трубку и передал телефон обратно Уиллу.
— Ты сумасшедший.
— Возможно. Интенсивность чувств может привести к совершению поступков, которые не в нашем обычном стиле поведения. Мне кажется, ты и я похожи в этом.