Медлят жернова Господни,
Да мелка идёт мука;
Велико Его терпенье,
Но тверда Его рука.
Г. У. Лонгфелло (автор перевода неизвестен)
Вскоре после дела Ирэн Адлер Майкрофт приглашает Джима для приватной беседы. Четверо его лучших людей работают над этим, даже Антея. Это — самое пристальное внимание, на которое может рассчитывать кто-либо, находящийся в том же положении, что и Мориарти.
Больше он об этом некоторое время не вспоминает. Вопрос о Джиме оказывается в сфере его внимания опять, когда приходит короткое сообщение от Антеи:
«Джим — проблема»
Обычно в сообщениях Антеи содержалась вся информация, которую ему необходимо было знать о ситуации. Если ей не удалось уместить данные в сто шестьдесят знаков, то не поможет и полный отчёт. Нажав кнопку интеркома, он приказывает водителю свернуть с намеченного маршрута и направляться к одному малоизвестному зданию в Ламбете.
***
Майкрофт наблюдает за Мориарти через одностороннее зеркало. Большинство к настоящему моменту скулили бы, свернувшись в углу. А Мориарти сидит, по-турецки скрестив ноги, в центре комнаты, совершенно прямо, повернувшись спиной к двери, и смотрит на дальнюю стену.
— Чего вы от него добились? — спрашивает Майкрофт.
Йен, похоже, в замешательстве, а ведь до сих пор он ни разу не позволял эмоциям проявиться на своём похожем на восковую маску лице. Он высокий и опасно худой, любит по выходным играть в футбол и смотрит по телевизору «Лузеров» и снукер. Он не слишком любит причинять людям боль, но у него это чертовски хорошо получается.
— Не слишком много, — после неловкой паузы отвечает Йен.
Майкрофт вежливо ждёт.
— Мы… несколько дней назад мы перекинулись парой слов о «Лузерах», — признаётся Йен.
— Это всё?
— Да, сэр.
— И как же вы заполучили от него эту жизненно важную информацию?
Йен не сводит взгляда со своих ботинок.
— Он спросил, не собираются ли они продолжать проект в следующем году.
Майкрофт чувствует надвигающуюся головную боль. Прижав ко лбу два пальца, он говорит Йену, что хочет понаблюдать за сессией.
***
Майкрофт не часто наблюдает за работой Йена. Ему это не нравится. Несмотря на все внесённые Йеном усовершенствования, это всё слишком прямолинейно, как кувалда, тогда как сам Майкрофт всегда предпочитал скальпель. События развиваются гораздо спокойнее, если объект внимания даже не подозревает о том, что его вскрыли, пока не становится слишком поздно, чтобы пытаться остановить метафорическое кровотечение.
Помимо грубости в целом, лишь то самое метафорическое кровотечение Майкрофт может переносить спокойно. Он тщательно это скрывает. Никто, кроме Шерлока, не в состоянии догадаться о истинном положении вещей, но Шерлок никогда не увидит этой комнаты с серым цементным полом и сливом прямо под единственным металлическим стулом.
Он смотрит через стекло, положив руку на ручку своего зонта, и не отводит взгляда. Здесь его никто не увидит, но ему нужна информация. И он узнаёт, что таким способом они ничего не добьются. Мориарти без единого слова выносит работу Йена. Даже то, как он вздрагивает от прикосновений ножей, кажется тонко просчитанной игрой, крупица информации, брошенная палачам, словно кость собакам.
Майкрофт заходит внутрь и отпускает Йена. Обходит Мориарти, ещё раз и ещё, пока не останавливается, наконец, у него за спиной. Он перехватывает его взгляд в отражении. Зарывается пальцами в его спутанные, немытые волосы.
Мориарти чуть прикрывает глаза, демонстрация удивления, либо очередной тонкий расчёт. Наклоняет голову, сильнее прижимаясь к ладони, и Майкрофт ещё раз проводит рукой по волосам. Мориарти откидывает голову назад, прижимаясь к его бедру.
Хорошее начало. Они устанавливают основные правила. У Майкрофта едва заметно учащается пульс. Он уже сейчас может сказать, что игра выйдет очень интересная.
— Ты грязный, — сообщает он Мориарти. — Это довольно отвратительно.
Мориарти широко улыбается ему, демонстрируя окровавленные зубы, но не произносит ни слова.
— Тебе ведь известно, кто я? — спрашивает Майкрофт.
— Снеговик, — тихо шипит Мориарти, растягивая гласные.
— Очень хорошо, — Майкрофт отходит к двери и стучит, а когда та открывается, оглядывается через плечо:
— Пошли. Время мыться.
***
Ванная комната маленькая, пустая и абсолютно белая. Майкрофт садится на деревянную скамейку и наблюдает, как Мориарти раздевается.
Едва ли остался хотя бы дюйм кожи, которого не коснулось внимание Йена. Все порезы были обработаны, это очевидно. Ни один не выглядел воспалённым. Много больших синяков уже стали жёлтого и зелёного цветов.
Мориарти наполняет ванну до краёв горячей водой, а когда залазит, полностью погружается под воду и смотрит на Майкрофта широко открытыми глазами. Кровь на его зубах растворяется в воде красноватой дымкой. Мориарти остаётся под водой так долго, что Майкрофт полагает, стоило бы начать волноваться, не решил ли тот утопиться, но человек, проведший столько времени с Йеном и не только не сломавшийся, но, кажется, даже не задетый всем произошедшим, точно не склонен к суициду. Майкрофт смотрит, пока Мориарти не выныривает, чтобы сделать вдох.
Дважды Мориарти моет голову, дважды ополаскивает с кондиционером, трёт себя мочалкой. В конце, когда вся вода уже утекла в слив, он сидит в остывающей пустой ванне обнажённый и смотрит на Майкрофта в ожидании следующего шага. Майкрофт протягивает ему полотенце.
Мышцы Мориарти двигаются и сокращаются, когда он встаёт. А он ведь действительно хорошо сложён, красивый проект и элегантное воплощение. Худощавая, плотная фигура, сплошные мышцы на животе, груди и боках. Мориарти шагает из ванны и роняет полотенце. Он ждёт.
Майкрофт смотрит на него, неторопливо вращая зонт двумя пальцами.
— Я полагал, от тебя можно ждать чего-нибудь поинтереснее, чем это, — замечает он в конце концов.
Равнодушие на лице Мориарти на миг сменяется раздражением.
— Шерлок заставил меня ждать чего-то большего, чем самоотверженное молчание.
Мориарти чуть наклоняет голову и улыбается ему, но теперь в его взгляде голод.
— Он сказал, что ты можешь оказаться третьим самым опасным человеком на планете, — сообщает ему Майкрофт.
— Третьим! — возмущается Мориарти. — Третьим! А себя он поместил на первое место в этом жалком списке, о, нет, разумеется нет, малыш знает пределы своих возможностей, так что это ты, верно? Старший брат, Бугимэн под кроватью Англии, флегматичный, надёжный, всеведущий Майкрофт Холмс. До сих пор теряешь сознание от вида крови, дорогой? Хмм? Да? Чужой или только своей?
Майкрофт пересматривает своё мнение об интеллекте этого человека в более высокую сторону, в животе поселяется неприятное холодное ощущение.
— Этого давно не случалось, — ровным тоном произносит он.
На мгновение это останавливает Мориарти. Майкрофт видит эту паузу, словно щелчок выключателя, когда мозг Мориарти переходит из нейтрального режима работы в ускоренный.
А потом Мориарти проводит ногтём по внутренней стороне предплечья, впиваясь в плоть, пока не появляется ярко-красная кровь.
Майкрофт бросает взгляд на часы.
— Я вернусь. Постарайся в следующий раз быть более интересным.
— Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя, Снеговик, — говорит Мориарти. Кровь тонкими ленточками стекает по его руке, цепляясь за волоски. — Мистер Лёд, Ледышка, ледяная глыба.
За секунду Майкрофт мысленно взвешивает и отбрасывает десятки вариантов ответа. Он смотрит на окровавленную руку Мориарти, потом ему в лицо, потом опять на руку.
— В шкафчике найдёшь зубную щётку и пасту, — произносит он. — Тебя скоро проводят обратно. Тебе что-нибудь нужно?
Мориарти вскидывает руки вверх, запрокидывая голову, кровь скользит по руке к плечу. Он так и стоит, неподвижно замерев в экстатической позе, и молчит, пока Майкрофт не разворачивается и не уходит.
***
Когда Майкрофт навещает его в следующий раз, Мориарти находится в одном из медицинских кабинетов заведения. На пороге его встречает Йен.
— Он наклонился на мой нож, — докладывает Йен. — Сэр, я не добился ничего и сомневаюсь, что добьюсь. Прошу прощения, но, если возможно, я бы хотел другое задание.
— Поговори с Уэйлен, — кивает Майкрофт. — Скажи ей, что допросом Мориарти я теперь займусь лично. Пусть она назначит тебя на дело Дэвиса или Каспара.
Йен кивает и уходит, а Майкрофт заходит в кабинет.
Рана на внутренней стороне бедра. Нож задел бедренную артерию, и без срочного медицинского вмешательства Мориарти сейчас был бы уже мёртв. Он сидит на койке в сползшем с одного плеча больничном халате и насвистывает что-то высокое и не слишком мелодичное.
— Нетерпеливый? — спрашивает Майкрофт.
Мориарти смеётся, и смеётся, так же высоко, как до этого насвистывал, в тщательно контролируемой истерике. Он настолько безумен, что Майкрофт практически чувствует это в воздухе, тягучее и сладковатое. Неосознанно он подошёл ближе к кровати. Теперь понятно, что могло так зацепить Шерлока.
— Ты мне его напоминаешь, — говорит Майкрофт.
Смех Мориарти обрывается так резко, словно Майкрофт нашёл правильный выключатель. Майкрофт садится на край кровати.
— Когда Шерлоку было четыре, мамуля прочитала ему сказку про мальчика, который спрыгнул с крыши с зонтиком и плавно спланировал на землю. Шерлок настаивал, что подобное невозможно, а мамуля, смеясь, говорила, что это магия.
— Он сам спрыгнул с крыши, чтобы доказать это, — с жаром говорит Мориарти, наклоняясь ближе.
— С отцовским зонтом. Сломал руку и лодыжку. А когда мамуля над ним плакала…
Мориарти улыбается.
— Он сказал «Я же говорил», — он закрывает глаза. — Я говорил, я говорил. Я был прав, а ты — нет.
Он чуть напевает слова и на секунду выглядит почти счастливым.
***
Вот так всё и начинается, и именно поэтому Майкрофт каждый раз возвращается. Они похожи, его брат и его псих, нет смысла отрицать. Сходство доставляет Мориарти удовольствие, заставляет его вести себя по-детски. В лучшие моменты он напоминает Майкрофту Шерлока в детстве, когда Майкрофт ещё мог сделать для него мир таким, каким хотел его видеть брат, упростить множество вещей, заставить его улыбаться.
Это соблазнительно, и Майкрофт соблазнён. Он видит, как это происходит, он не дурак. Он меняет кусочки своего прошлого (прошлого Шерлока) на, в конечном счёте, ничто.
Для него это поблажка, и, скорее всего, единственная. Он не получает ничего полезного, Мориарти не получает ничего полезного. (И даже когда он говорит себе это, то представляет, какова будет реакция Шерлока, если Мориарти однажды спросит его о прыжке с крыши, или о собаке, которую Шерлок в шесть лет притащил домой, или о том, как тот поджёг крышу, пытаясь самостоятельно приготовить яичницу.)
Никакого вреда. (Но он знает, что это не так.)
***
В следующий раз Мориарти сидит на металлическом стуле, не связанный, более-менее чистый и без повреждений.
— Смотри, Ма. Никакой крови, — Мориарти шевелит пальцами на руках и ногах.
— Мои поздравления.
Мориарти поднимается со своего места. Его движения выглядят неестественно, словно гравитация не властна над ним.
— Это ты приказал им не причинять мне боли? — Мориарти подходит ближе то ли танцующей, то ли крадущейся походкой. — Я должен сказать спасибо? Где тренер Сью? Я жутко по нему скучаю. А он по мне? Готов поспорить, что да. Уверен, я его любимец.
— Вообще-то он попросил о переводе. Чувствовал, что ничего не добьётся с тобой.
Это должно сыграть на гордости Мориарти, и, похоже, именно так и происходит. Мориарти смеётся и, раскинув руки, один раз оборачивается вокруг своей оси.
— Так ты теперь занимаешься мной лично. Ты хоть знаешь, что хочешь выяснить? Мне давным давно не задавали настоящих вопросов. Давай же, спроси что-нибудь. Что угодно. Я отвечу только сейчас, так что выбери хороший вопрос.
Хороший ход. У Майкрофта нет вопроса, касающегося операции, ответ на который оказался бы полезным, даже если Мориарти будет честен. Множество бесполезных вариантов мелькают в голове, но есть кое-что, что он действительно хочет знать.
— Как давно ты следишь за Шерлоком?
Хлопнув в ладоши, Мориарти вспрыгивает на стул, чтобы встать на сиденье.
— Неплохо, очень неплохо! — хрипло воскликнул он. — Могло быть лучше, но могло быть и гораздо хуже. Ты знаешь о кроссовках?
Майкрофт кивает. Сам он был в колледже, когда умер Карл Пауэрс, но Шерлок написал ему письмо и о кроссовках, и о полиции, и о нечестности происходящего. Это письмо Майкрофт сохранил. Вместе со всеми остальными письмами Шерлока оно лежит в пластиковой папке в гостевой спальне.
— Тогда я его увидел очень ясно. Такой быстрый, яркий свет. Но даже тогда он был на стороне ангелов, поэтому я ждал и ждал, пока мир не превратит его в пустышку или не окрасит в чёрный, а потом — пшик! — Мориарти, уже спокойный и собранный, спрыгивает со стула и садится. Пожимает плечами. — На какое-то время я потерял его из вида. Знаешь, как это бывает, кое-какие дела, кое-кого надо убить.
— А потом?
— А потом он начал подбираться к моему бизнесу. Мне нужно было что-то сделать.
— Ирен Адлер, — предполагает Майкрофт.
Мориарти подтягивает колени к груди, пальцы его ног свисают с края сиденья.
— Они бы классно смотрелись вместе, и, боже, твоему брату точно надо потрахаться! Я пытался оказать ему услугу.
— Безуспешно.
— В самом деле? — Мориарти по-птичьи наклоняет голову набок. — Может быть. Девственника можно трахнуть по-разному.
— Ты здесь. Не могу вообразить, что такова была твоя цель.
Уже произнося это, Майкрофт с лёгкостью всё воображает. Мориарти широко ему улыбается, и Майкрофт уходит, прежде чем допускает ещё одну, более дорогостоящую ошибку.
***
Обычно в плохой день Майкрофт идёт в клуб «Диоген». Сидит у камина и читает, с блаженством осознавая, что с ним никто не заговорит, чай или бренди будут доступны по одному нажатию звонка, а ему в течение часа или двух не нужно будет иметь дело с людьми.
Сегодня он идёт к Мориарти. Это плохая идея. С Мориарти нужно быть в идеальной форме, а сейчас всё не так. Насколько малым ни было бы сегодняшнее сражение, он проиграет.
Но он так устал иметь дело с идиотами.
Популяция лондонцев-не-идиотов состояла из Мориарти и Шерлока, а прямо сейчас из этих двоих Мориарти казался Майкрофту более безопасным выбором. В этом было что-то неправильное, помимо напряжённых братских отношений, но сейчас Майкрофту не до этого. У него в камере Мориарти. К Мориарти и поедет.
На этот раз он ждёт, когда Мориарти к нему приведут. Появившись, тот вместо приветствия взмахивает рукой и, отклонившись назад, прислоняется плечами к стене.
— Расскажи мне что-нибудь, — произносит Майкрофт.
Мориарти смотрит на него, потом проводит по волосам сзади вперёд, взлохмачивая их. Открывает рот и сообщает Майкрофту имена, даты и места для полудюжины ключевых операций в Европе и Азии, говорит о крупных преступных группах, причинявших беспокойство в глобальном масштабе.
Майкрофт изо всех сил старается выглядеть так, словно предвидел этот… подарок. Он позволяет Мориарти подойти ближе и остановиться совсем рядом.
— Тяжёлый день в офисе, дорогой? — интересуется Мориарти.
— Да.
— Не в настроении для игр? — Мориарти поднимает брови.
Майкрофт разочарован. Всё это — игра. Честность лишь очередной её вариант, и Мориарти должен об этом знать. Он смотрит на Мориарти, на этот раз не пытаясь держать лицо. Он подозревает, что без привычных уже масок не так уж много можно увидеть. Вероятно, он выглядит усталым.
Дыхание Мориарти горячее и сладкое с едва уловимым ароматом корицы. Кто-то кормит его сладостями. Майкрофт почти готов рассмеяться.
— Я бы хотел укусить тебя, — мурлычет Мориарти. Выдох тёплым призраком касается лба Майкрофта и спускается по щеке. — Оставить на тебе шрам. Большой и глубокий, который никогда не зарастёт. О некотором и за всю жизнь не забудешь, сколько ни пытайся, — Мориарти проводит языком вдоль его нижней челюсти к уху. — Например, обо мне.