========== Глава 1 ==========
Единственное лекарство от любви — любить еще сильнее.
Генри Дэвид Торо
Уилл вошел в оглашаемый эхом мужской туалет оперного театра «Лирик». Ганнибал, сцепив руки за спиной, ждал его около раковин. Кроме него, там больше никого не было. Музыка последовала за ними, одновременно обволакивающая и нарастающая.
— Я и не думал, что ты это всерьез, — сказал Уилл.
— «Богема» — не самая любимая моя опера. И мне кажется, этот опыт того стоит.
— Я не уверен, — Уилл остановился, сглатывая. Понадобилось одно-единственное прикосновение, чтобы убедить его: лишь рука Ганнибала посередине его груди.
— Я получил результат своего теста.
— Правда? — прошептал Ганнибал. — О моем ты знаешь. Ты просишь об этом, не так ли?
— Ты сказал-
— Что почувствую ее запах на тебе.
Уилл быстро кивнул, позволив Ганнибалу взять его за бедра, затолкать в самую большую кабинку и закрыть за ними дверь.
— Ты уверен? — мягко спросил Ганнибал. — Было бы разумно использовать презерватив в таких обстоятельствах. Без этого ты будешь в полном беспорядке.
— Я хочу… Я уверен.
— Хочешь, чтобы они знали? — Ганнибал прижал его к стене, не давая вырваться: руки — на плечах Уилла, щека к щеке, обжигая горячим дыханием его шею.
— Насколько глубока эта жилка эксгибиционизма?
— Это не — Нет. Боже, — Уилл наклонил голову, вжимаясь лбом в плечо Ганнибала. — На самом деле я не хочу, чтобы они знали, но…
— Но тебе нравится думать об этом, — Ганнибал повернул его, и Уилл опирался руками о стену, пока Лектер расстегивал его брюки. — Чем больше они видят тебя как мою собственность, тем сильнее тебе это нравится.
Уилл это не отрицал.
Ганнибал скользнул в него двумя пальцами. Его дыхание сбилось на первом же прикосновении.
— Уилл…
Уилл отклонился назад, принимая его пальцы в себя, его тело уже напряглось от желания. Он уже делал это после душа, встав одной ногой на край ванны, перед тем, как надеть смокинг.
Свободная рука Ганнибала сжала его бедро.
— Ты говорил, что не воспринял это всерьез.
Уилл обернулся к нему.
— С тобой я никогда до конца не знаю. Хотел быть готовым. Просто на всякий случай.
Пальцы Ганнибала покинули его, и Уилл услышал звук расстегивающейся молнии. Секундой позже Ганнибал положил руку ему на спину, вновь прижимая Уилла к стене и входя членом в его тело. Привыкший к спальне Ганнибала или собственному дому у черта на рогах, Уилл застонал. Этот звук эхом отразился от плитки, и он закусил губу, стараясь сдерживаться.
— Я предпочел бы слышать тебя, — сказал Ганнибал.
— И чтобы все остальные тоже слышали?
Ганнибал наклонился над ним и потерся носом о его шею. — Я могу представить себе что-то похуже.
— Я думал, ты… — он резко вдохнул, когда Ганнибал практически вышел и вновь резко толкнулся в него. — Черт. Будешь большим собственником. Или хотя бы более обеспокоенным, что нас могут застать врасплох.
— В чем прелесть иметь что-то, если не можешь никому этим похвастаться— прошептал Ганнибал ему на ухо. Он выпрямился и сильно сжал бедра Уилла. — Сильнее обопрись о стену.
Он едва дал Уиллу время подчиниться перед тем, как начать входить настолько глубоко и с такой силой, чтобы заставить ноги Уилла скользить по полу, а руки — по холодной плитке на стене. Толчок за толчком, глубокие, режущие слух напряженные стоны Уилла заставляли его чувствовать одновременно стыд и возбуждение.
Он укусил себя за фалангу пальца и закрыл глаза, предплечьем и виском прижавшись к стене. — Я для тебя правда что-то, чем можно хвастаться?
— Ты — самое прекрасное, что у меня есть.
— О боже, Ганнибал…
Снаружи чистое сопрано высоко взлетало над нарастающей музыкой. Ганнибал притянул его на уровень своей груди и заговорил ему на ухо лишь на полтона громче, чем шепот, и его слова прорезались через ноты:
— Одеваешься, как мне нравится, позволяешь делать с твоим телом все, что захочу. Через пару минут мы вернемся к толпе во время антракта, и ты будешь пахнуть сексом и моей спермой на твоей коже.
Уилл простонал и обхватил рукой свой член, его брюки соскользнули ниже бедер.
— Тебе придется трахнуть меня снова, когда вернемся домой. Обязательно.
Ганнибал двигал бедрами, быстро толкаясь в него как можно глубже. — Тебе правда это нужно? Даже после всего этого?
— Да, черт подери, нужно. Ты нужен мне, пожалуйста, Ганнибал…
— Если я остановлюсь прямо сейчас, ты все еще будешь ощущать это завтра на работе.
— Лучше не делай этого.
— Хочешь больше?
— Я всегда хочу больше от тебя.
Это было правдой даже тогда, когда они проводили почти весь день вместе в постели, утопая в прикосновениях друг друга. Даже когда он был «пропитан» присутствием и вниманием Ганнибала почти до уровня опьянения. Он привык желать одиночества. Это было новым для него. Ему казалось, что для Ганнибала это было точно так же.
— Тогда ты это получишь. Все, что тебе захочется, Уилл. Все, что в моей власти тебе дать.
Эти слова заставили Уилла мучительно пытаться на ощупь найти руку Ганнибала и одновременно — застонать сквозь зубы. Гибельное сочетание нежности и возбуждения наполнило его изнутри. Он знал, что Ганнибал имел в виду именно это. Что угодно.
— Только тебя, — ответил он.
Ганнибал обнял его сзади, так, что его руки лежали на груди и животе Уилла, и начал трахать так медленно, будто они были одни в постели, и вся ночь была еще впереди, шепча ему нежности на ухо, мягко прикасаясь к нему и покрывая легкими поцелуями его горло.
Когда Уилл кончил, это было похоже на неизбежный прорыв на гидроэлектростанции: взрыв бетона и разрушения. Ганнибал продержал его на грани так долго, что теперь он чувствовал себя опустошенным. Он почти задрожал, когда Ганнибал кончил в него.
Они наклонились друг к другу. Уилл полностью доверил Ганнибалу приведение их обоих в какое-то подобие порядка. Даже после того, как все снова было застегнуто и заправлено, а Ганнибал предпринял попытку укротить растрепавшиеся кудри Уилла, оба медлили с возвращением. Ганнибал погладил его по щеке, вновь гладко выбритой перед этим вечером, и поцеловал. Уилл сильнее прижался к нему. Приобняв Ганнибала за талию, он почувствовал, как поднималась и опускалась его грудная клетка: его дыхание все еще было слегка учащенным.
— Могу я попросить об одолжении? — спросил Ганнибал.
— Ты выбрал подходящее время.
— Это большое одолжение, — он вновь склонился к шее Уилла, и тот почувствовал остроту зубов Лектера на своей коже.
Уилл вздрогнул.
— Шансы получить желаемое высоки. Чего тебе хочется?
— Позволь собрать твой чемодан перед поездкой в Венецию.
— Что?
Ганнибал продолжал дразнить Уилла нежными поцелуями и легкими укусами в шею.
— Разумеется, не твои личные вещи. Одежду. Позволь мне выбрать. Или купить тебе все необходимое там.
Уилл молча уставился в стену напротив. Множество возможных ответов в один миг заполонило его голову.
Ганнибал отстранился, чтобы посмотреть на него.
— Если ты сомневаешься, потому что чувствуешь себя от этого некомфортно, тогда, конечно, лучше сказать «нет». Но если ты просто думаешь, что не должен…
— Да, — ответил Уилл. — Да, хорошо. Сделай это.
Ганнибал запечатлел на его губах быстрый, но ощутимый поцелуй.
— Спасибо, Уилл.
— Ты не должен благодарить меня за то, что я разрешаю покупать мне вещи.
— Но я благодарен, — Ганнибал поднял голову, прислушиваясь к музыке. — Антракт уже скоро.
— Жалеешь, что пропустил часть?
— Мне сложно жалеть о чем-то, что я делаю с тобой.
— Значит, да. Насколько сильно по шкале от одного до десяти?
— Пять. Может быть, шесть. Мне кажется, она могла бы тебе понравиться.
— Я уже смотрел «Богему», но как мюзикл.
Ганнибал медленно моргнул, не отрывая взгляда от Уилла; глаза его чуть расширились от удивления.
— Даже не знаю, о чем сначала спросить. И как, понравилось?
— Не очень. Не люблю мюзиклы.
Едва они вышли из туалета, всплеск оваций возвестил о конце первого акта.
— А при каких обстоятельствах это было?
— На свидании, веришь ли. Она хотела пойти. Я купил билеты.
— Думаю, ассоциация не продлилась много времени.
Уилл прикусил губу, сдерживая усмешку. — Ты такой сноб.
— Ты признал, что тебе не понравилось.
— Оперой я тоже не увлекаюсь. Не такая уж и большая разница. И там, и там на сцене стоят люди в странных костюмах и почему-то поют.
— Ты говоришь так только для того, чтобы досадить мне.
— Я говорю так, потому что это — правда. Злить тебя — всего лишь бонус.
Они отправились в фойе, и пока они шли, рука Ганнибала лежала на спине Уилла. Он к этому уже привык, как и к самому Ганнибалу; привык до такой степени, что порой отсутствие и того, и другого заставало его врасплох. Утром, пока он принимал душ. В классе. Во время выгула собак, пока на улице была такая грязь, что в ней увязали ботинки. Ганнибалу бы подобные прогулки не понравились, и неважно, что он утверждал, будто бы готов был с ними смириться.
Бармен в фойе подал им напитки: виски — для Уилла, шампанское — Ганнибалу. От этого Уилл почувствовал плохо скрываемое смущение, которое обычно он испытывал от всей этой роскоши, принимаемой Ганнибалом за нечто само собой разумеющееся.
Ганнибал поднял бокал для тоста. Уилл смотрел в сторону, никак не отреагировав.
— Что-то не так? — удивленно приподняв брови, спросил Лектер.
— Просто я больше привык быть на другом уровне социальной лестницы.
— Даже теперь? Ты ведь больше не ребенок, живущий на грани нищеты, а высококлассный специалист в своей области.
— Здесь все уверены, что я — просто парень, с которым ты трахаешься.
— Уилл, — выдохнул его имя Ганнибал.
Уилл быстро взглянул на него, почти улыбаясь.
— Вот такого выражения лица я и добивался, когда назвал эти твои оперы мюзиклами.
— Просто ужас, — пробормотал Ганнибал.
— У тебя бровь дергается. Чуть-чуть совсем. Левая.
— Ужасный ребенок.
— Ты это заслужил за… — тут же остановился он.
— За то, что так сильно тебя балую? — спросил Ганнибал.
Он притянул Уилла ближе, положив руки ему на талию. — Не могу заставить себя жалеть об этом.
Уилл взглянул на свой напиток и прислонился к Ганнибалу. — Не так уж и долго это продолжается.
— Все верно. Мне еще многое предстоит.
Уилл не нашел на это ответа. Жужжание мобильника в кармане избавило его от необходимости пытаться. Он вынул его и выпрямился, отстраняясь от Ганнибала.
— Я вернусь через минуту.
— Тебе обязательно отвечать?
— Это Джек, — Уилл нажал кнопку приема, выходя из фойе в зал, где было гораздо тише.
— Где ты? — спросил Джек.
— Не дома. Что случилось?
Джек промолчал, словно привыкая к мысли, что у Уилла есть какая-то жизнь помимо работы. Сам Уилл также не до конца еще к этому привык.
— Мы нашли тело, у которого были изъяты некоторые органы.Зеллер думает, что это Потрошитель.
— Звучит так, будто ты не уверен.
— Мы обычно находим свежие трупы. Этот — нет. Насколько быстро ты можешь приехать?
Уилл на мгновение представил себе, как говорит Джеку, что не может приехать, что у него есть планы на вечер, и они не включают в себя расчлененные тела с пропавшими органами. А затем спросил адрес и отключился.
В фойе он обнаружил Ганнибала беседующим с пожилой женщиной и мужчиной с рыжими, свисающими, словно у моржа, усами. Грэм коснулся плеча Ганнибала, чтобы привлечь его внимание.
Ганнибал приобнял его за талию, притягивая к себе, пока заканчивал фразу, а затем повернулся к нему.
— Ты собираешься сказать мне, что тебе нужно уйти.
— Да. Извини.
— Нужно — значит, нужно, — Ганнибал вынул из кармана парковочный талон и протянул ему. — Возьми машину. Я уеду на такси.
— Давай лучше я себе такси вызову.
— И застрянешь потом в том богом забытом месте, куда тебя Джек вызвал? Нет, ты должен взять мою машину.
— Ты уверен?
— Просто верни ее этим же вечером, — ответил Ганнибал, и его тон не оставил никакого сомнения, что на самом деле он хочет видеть у себя дома этой ночью вовсе не машину.
Уилл нервно сглотнул.
— Я не знаю, насколько поздно я буду.
— Ничего страшного. У тебя есть ключи. Разбуди меня, когда вернешься.
Было невероятно странно, даже несколько дерзко выставлять напоказ их роман перед посторонними людьми, которых это, казалось, забавляло так же сильно, как и шокировало.
— Хорошо, — ответил Уилл. — Так будет гораздо проще.
— Это разумно.
Ганнибал наклонился, чтобы поцеловать его.
Уилл ожидал чего-то легкого и формального. Вместо этого Ганнибал развернул его к себе и впился в его приоткрытый рот глубоким, дразнящим поцелуем с языком. Его руки лежали на спине Уилла так, чтобы их тела плотно прижимались друг к другу.Уилл вцепился в него, чтобы не упасть. Легкую вспышку недовольства мгновенно подавило ощущение прикосновения горячих губ Ганнибала, и он позволил ему целовать себя, почти позабыв о публике, опере и даже ждущем его теле.
Когда они наконец оторвались друг от друга, Ганнибал нежно провел костяшками пальцев по щеке Уилла. Уилл знал, что его лицо залилось румянцем, и постарался собрать все свое недовольство, чтобы высказать Ганнибалу все, что он думает о подобных выходках, но вместо этого вдруг потянулся за следующим поцелуем, опьяненный и счастливый, прекрасно понимая, что ему все равно придется заставить себя уйти.
Ганнибал сделал это за него.
— Иди, — сказал он, целуя его в уголок губ. — Увидимся дома.
Уходя, Уилл чувствовал, как горела его шея от пристальных взглядов половины комнаты, но на сердце у него было так легко, что казалось, будто оно вот-вот взмоет ввысь прямо из его груди.
*
Тело было найдено в окрестностях Хейгерстауна в маленьком кирпичном домике с белой черепицей на крыше, окруженном неряшливыми вечнозелеными кустарниками. Беверли встретила его у заградительной ленты и уставилась так, словно видела впервые.
— Уилл-как-там-тебя-Грэм, ты серьезно притащился на место преступления на Бентли и в смокинге?
— Я был в опере, — ответил Уилл.
Ее рот широко распахнулся от удивления. Она закрыла его и тут же открыла снова.
— Приколоться надо мной решил? Если это розыгрыш, то пять с плюсом тебе, молодец.
— Ганнибал…
— Ах, Ганнибал, — ответила она, словно это все объясняло. — Но все-таки. Вау. Только взгляни на себя.
— Лучше не надо.
Он совершенно точно был уверен, что чувствует засохшую сперму на внутренней стороне бедра. С Ганнибалом, в его сверкающем мире, это даже могло бы быть волнующе. Хорошо, точно было бы. Стоять рядом с Ганнибалом и ощущать ее, зная, что Ганнибал может почувствовать ее запах, зная, что они сделают это снова, когда вернутся.
На месте преступления же он ощущал только зуд.
— Ну тогда взгляни на труп.
— А какой-нибудь еще выход у меня есть?
Поморщившись, она все же изобразила улыбку и впустила его внутрь. Причина, по которой она морщилась, сразу стала ясной: запах был даже хуже, чем обычно.
Мебель в гостиной была отодвинута к стенам, свернутый ковер лежал сверху на кожаном диване. Деревянные половицы были подняты.
Тело лежало посреди досок, расчлененное, но с располагающимися более-менее в порядке конечностями. В брюшной полости зияла дыра. Все вокруг было усыпано цветами. Мертвые, засохшие розы, маргаритки и пионы заполняли каждый дюйм пространства между досками от одной стены до другой.
— Где его голова? — спросил Уилл.
— Его жена сказала, что она была под ее любимым стулом, — указала ему Беверли.
Голова пристально смотрела вверх, словно отдыхая на покрове из лепестков роз. В глазницах и вокруг рта ползали личинки.
— Она — подозреваемая? — вновь спросил Грэм.
Джек подошел к ним и встал сзади.