— Она чиста. Месяц была в командировке в Китае. Говорит, что вернулась уже к ужасному зловонию и вздувшимся половицам.
Зеллер неожиданно выглянул из-за дивана. — А когда она вызвала рабочих, чтобы их снять, нашелся муженек. Он пролежал там около недели. Она думала, что он уехал на охоту.
Уилл начал осматриваться. Он проходил из одного конца комнаты в другой, заглядывая в каждый угол, но продолжал возвращаться к голове.
Где-то позади себя Уилл слышал, как Джек опрашивает свидетелей, слышал голос Прайса, вещавшего о грязи, въевшейся в доски там, где кровь проникла в древесину — а затем остался один.
Он видел, как убийца расчленял тело на полиэтиленовой пленке и укладывал его под доски. Спящий под домом, где он жил с семьей. И помещенная рядом голова, улыбающаяся воспоминаниям о любви. Вернувшись в реальность, он почувствовал, как стоящий позади него Джек набирал воздух в легкие, чтобы заговорить.
— Ой, а кто приехал на Бентли? — спросил Зеллер.
Джек, вздохнув, выпустил весь набранный для речи воздух. Беверли показала на Уилла.
— Она не моя, — ответил Уилл.
— Она изумительна, — это был первый раз, когда Уилл слышал, чтобы Зеллер говорил о чем-то с той же увлеченностью, что и о человеческих останках. — Это ведь Арнаж?
— Я… понятия не имею.
— Но откуда…
— Дело, — прервал их Джек, почесав переносицу. — Уилл?
— Если это и Потрошитель, то это нетипично для него.
— О чем ты? — Зеллер начал загибать пальцы на руке. — Увечья, подача…
— Как извлекли органы? — перебил Уилл.
Рот Зеллера дернулся. — Силой.
— А Потрошитель обычно точен и аккуратен.
— Разрезы выполнены тщательно. Может, он и забрал его органы, но зашил тело, как профи.
Уилл уселся на корточки рядом с головой. Она не давала ему покоя гораздо больше, чем цветы. В ней был оттенок эксцентричности Потрошителя.
Джек посмотрел на них обоих. — Общее мнение?
Уилл лишь пожал плечами.
— Если следующее убийство будет таким же, то это не Потрошитель. Иначе — возможно.
— Точно Потрошитель, — заявил Зеллер. — Нам причитается. Прошло два года.
— Так у нас есть «да» и «возможно», — вздохнул Джек. — Еще кто-нибудь хочет высказаться?
— Я не думаю, что это он, — сказала Беверли. Все обернулись к ней. Она приподняла руку убитого.
— У него кровь под ногтем большого пальца. Возможно, это его кровь, но выглядит так, словно он ранил убийцу, защищаясь.
— И это не может быть кровь Потрошителя? — спросил Зеллер. — Он тоже человек, и рано или поздно ошибется.
— До сих пор он не допускал ошибок. У них никогда не было возможности сопротивляться. В любом случае, мы об этом не узнаем, пока не получим результаты анализов. А Уиллу, наверное, не терпится вернуться на свидание.
Первым побуждением Уилла было отрицать это, но другой причины уйти у него не было. А он хотел вернуться.
— Мне нужно хотя бы машину вернуть, — сказал он.
Вздох Джека прозвучал так, словно вырвался из самых глубин его души. — Хорошо. Давайте собираться и выдвигаться отсюда.
*
Уилл добрался до дома Ганнибала немногим позже часа ночи. Он собирался просто оставить ключи на столе в зале и поехать домой на своей машине, но, едва войдя внутрь, увидел Ганнибала, прислонившегося к косяку двери.
— Как все прошло?
— Довольно плохо. Мне нужно домой. Принять душ.
Ганнибал подошел к Уиллу и обвил руками его талию.
— Почему бы тебе не сделать это здесь?
Уилл прижался губами к его виску в мимолетном поцелуе, и Ганнибал слегка навалился на него, теплый и расслабленный. Мысль о возвращении домой сразу же стала менее привлекательной.
— Ты уже спал?
— Услышал, как подъезжала машина.
— Если ее когда-нибудь угонят, то у меня для тебя уже есть подозреваемый.
— Вот как?
Уилл рассказал ему о Зеллере. Ганнибал улыбнулся, уткнувшись ему в шею, и положил подбородок на плечо Уилла.
— Буду иметь в виду, — сказал он. — А пока — иди в постель.
— Мне завтра на работу.
— У меня здесь есть твоя одежда.
Уилл дотронулся до волос Ганнибала и пропустил несколько густых прядей через пальцы. Он все равно собирался уйти на всю ночь. Он нашел, кто смог бы позаботиться о собаках, пока он не вернется. Ему хотелось остаться. Хотелось проснуться рядом с Ганнибалом. Он не хотел оставаться один на один с навязчивыми воспоминаниями о месте преступления.
— Не уверен, что способен сегодня на что-то, кроме как спать.
— Я не имел в виду ничего, кроме этого, — ответил Ганнибал.
— Со мной не очень-то весело.
— Веселье — не то слово, которое у меня обычно ассоциируется с тобой.
Уилл помотал головой, слишком уставший, чтобы смеяться.
— Хорошо. Раз уж ты и вправду готов к этому.
Он запер дверь, и оба поднялись наверх. Ганнибал держался за его руку, пока они не дошли до спальни. Уилл слегка подтолкнул его к кровати и подождал, пока тот не залезет под одеяло, а затем отправился в ванную.
Он смыл с себя запах смерти так быстро, как только смог, почистил зубы, а затем взглянул на себя в зеркало. Напряжение и адреналин места преступления отступили. Дома ему бы понадобилась вся ночь, чтобы окончательно избавиться от них.
Ганнибал настоял на том, чтобы один из ящиков комода выделить для вещей Уилла. Там Грэм взял чистые боксеры, надел их и лег в кровать.
Ганнибал пододвинулся к нему, тяжело прижавшись горячим телом.
— На что это было похоже? — спросил он.
— Ты уверен, что хочешь услышать это?
— Ты раньше никогда не сомневался, рассказывать ли мне.
Уилл взглянул на него. — Ты раньше никогда не спрашивал об этом прямо в постели. Я не хочу, чтобы у тебя от этого кошмары были.
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Разве я еще не говорил тебе об этом?
— Я все равно беспокоюсь, — Уилл поцеловал его и рассказал все в общих чертах.
— Смерть — у ее ног. Мы гуляем по крыше Ада, глядя на цветы, — сказал Ганнибал.
— Откуда это?
— Хайку Кобаяси Исса. Трое его детей умерли от болезни в совсем юном возрасте.Человек, познавший страдание.
Уилл согласно кивнул. Это казалось подходящим. Ощущение меланхолии повисло в воздухе, будто запах.
— Джек хочет узнать, Потрошитель ли это.
— Ты думаешь, это он?
— Нет. Вовсе нет.
— Почему нет?
— Из-за выбора цветов. Розы и маргаритки. Слишком простые для него. И обычно он не забирает все органы. И это просто… ощущается неправильно. Но ничего из этого достаточным доказательством Джек не считает.
Ганнибал издал раздраженный горловой звук, и Уилл улыбнулся.
— Что такое?
— Он захочет, чтобы ты остался.
— Если это Потрошитель — разумеется, — Джек в любом случае захотел бы этого, но он также понимал, что такое не подлежащие возврату и возмещению стоимости билеты. Их поездка в Венецию приближалась гораздо быстрее, чем можно было подумать.
— Я знаю, что с моей стороны это эгоистично, но я не хочу откладывать нашу поездку, — сказал Ганнибал.
— Хотел бы я сказать, что нам и не придется, но если это он…
Ганнибал поцеловал его плечо. — Да. Конечно.
Наступила тишина. Уилл смотрел на затененный потолок и слушал дыхание Ганнибала, пока его глаза не закрылись сами собой.
*
Ганнибал бодрствовал в темноте, негодуя, но прекрасно контролируя свое дыхание и сердцебиение. Он осмотрительно отказался от убийств в последнее время, и все для того, чтобы какой-то глупый эпатажный выскочка без чувства меры и собственного достоинства поставил под удар их поездку.
Разумеется, Уилл останется, если решит, что это Потрошитель. Джеку вряд ли даже придется просить. Этого нельзя допустить.
Если им так хочется еще одно тело, чтобы доказать, что это не он — они его получат.
========== Глава 2 ==========
Следующее тело нашлось в Зале Легиона Кристал-Сити, в Вирджинии.
Беверли снова встретила Уилла снаружи.
— Как? Без смокинга? Забыла тогда сказать со всеми этими личинками и прочей отвлекающей ерундой: ты, похоже, в тот день по-настоящему привел себя в порядок. Да и сегодня твой костюм лучше, чем обычно. Ни в чем признаться не хочешь? — спросила она, уставившись на Грэма.
— Не уверен, что понял, о чем ты вообще, — ответил Уилл.
— Он каждое утро говорит тебе, что надеть?
— У него дома не так много моей одежды. А еще у него…
— Есть идеи на этот счет. Да, ты говорил. Должно быть, он тебе и правда нравится.
Уилл промолчал. Возможно, ответ и так был слишком очевиден.
Они пересекли парковочную площадку и вошли в здание. Груды складных стульев стояли у одной из стен. Пол был цементным с дренажной трубой посередине, как в гараже. Красная линия ржавчины проходила от края сцены до трубы. Саму сцену почти разобрали.
— Второй куплет, что так похож на предыдущий, — сказал Зеллер.
— Запах на этот раз не настолько ужасный, — возразила Беверли.
— Места больше просто. И этот еще свежий.
Уилл продвинулся вперед, пока не увидел тело. Цветы в этот раз были невинными до примитивности: розовые гвоздики и перекати-поле. Голоса Беверли и Зеллера потускнели, да и обладатели их словно ушли на второй план, оставляя Уилла одного. Закрыв глаза, он мысленно сделал шаг назад.
— Уилл? — вдруг позвал его кто-то. Не Беверли и не Джек: скорее всего, это даже не важно.
Чья-то рука схватила его за плечо. — Уилл Грэм? Какого черта вы тут делаете?
Уилл открыл глаза и дернулся, высвобождаясь. Схвативший его мужчина все еще стоял слишком близко. Он был высоким, чисто выбритым, в синем костюме с красным галстуком. Как только Уилл отступил назад, мужчина взглянул на сцену, и все краски тут же исчезли с его лица. Он повернулся спиной к трупу.
— Я вас знаю? — спросил Уилл.
Мужчина тяжело сглотнул и покосился на него. — Это ведь вы, разве нет? Тот чертов «учитель старших классов» Ганнибала Лектера?
Уилл моргнул, и воспоминания об опере разлились по его разуму. — Марк Карсон.
— Я работаю на…
— Сенатора Диринг. Сэр, это федеральное место преступления, — Уилл огляделся и увидел вышагивающего к ним Джека: судебные аналитики перед ним расступались, как море перед Моисеем.
— Мистер Карсон, — сказал Джек. — Мне кажется, я попросил вас проследовать за агентом Хорн.
— Агент Кроуфорд, что этот человек здесь делает?
Джек мельком взглянул на Уилла и вернулся к Карсону. — В чем проблема?
— Мне пришлось позвонить чертовых пятьдесят раз, чтобы меня пропустили за желтую ленту! Я думал, что мне придется вызвать сенатора с обеда в Белом Доме!
— Необходимо разрешение… — начал Джек.
— Подавитесь своим разрешением. Сенатор должна была выступать здесь завтра. Я имею полное право знать, какого черта здесь происходит, а вы все равно заставили меня целый час морозить ноги в снегу! А вот гребаному учителю старших классов позволили зайти сюда поглазеть!
Джек сложил руки за спиной. Его голос был медленным и спокойным.
— Уилл Грэм преподает бихевиорическую психологию и криминалистику в Академии ФБР в Куантико. Также он выступает консультантом отдела поведенческого анализа в особо сложных делах. Если вам так хочется спорить о том, кто здесь больше к месту, то, боюсь, он победит.
Карсон повернулся к Уиллу и вновь уставился на него. — Вы преподаете в гребаной Академии Куантико? С каких пор?
— Уже почти десять лет, — ответил Уилл.
— Невероятно. И вы, и Лектер — оба. Не… черт возьми, невероятно.
Джек наклонился к Карсону и тихо заговорил:
— Нас попросили позволить вам присутствовать здесь, и мы это сделали, но у моего терпения есть предел, и вы его уже почти пересекли.
— Да плевать я хотел на ваше терпение, — рявкнул Карсон. — Вы думаете, у меня есть на это время? Меня выдернули с важной встречи два часа назад, и за это время я так и не услышал ни слова об угрозе безопасности.
— Я уже говорил о безопасности сенатора. На данный момент мы не думаем, что есть какая-то угроза жизни сенатора или политическая подоплека за этой смертью, но если бы вы все-таки отправились к Агенту Хорн, уверен, она смогла бы ответить вам на все остальные вопросы.
Карсон выглядел так, словно ему хотелось сказать что-то еще, но выражение лица Джека заставило его передумать. Он развернулся и последовал за агентом Хорн в смежную боковую комнату, всю дорогу бубня что-то о несправедливом обращении и некомпетентности.
Джек пристально уставился на Уилла.
— Ганнибал познакомил меня с ним, — сказал Уилл. — Он сделал кое-какие предположения.
Джек смотрел на него еще секунду, а затем ясно дал понять, что эта тема его не интересует:
— Хорошо. Что думаешь о теле?
— Потрошитель никогда не повторяется.
— Слышу нотки сомнения.
Уилл скрестил руки на груди и уставился на нагромождение конечностей и цветов.
— Тебе это кажется подстроенным? — взглянул Джек на него, а затем, многозначительно — на сцену.
— Да, так я и думаю. Это не предупреждение о том, что у нас прямо под ногами. Это — постановка.
А еще он в глубине души был уверен, что это все-таки Потрошитель.
— Ты основываешься только на его выборе места? — спросил Джек.
— Не только. Гвоздики и перекати-поле. Цветочный магазин. Выглядит как пародия на первое убийство.
— Именно это ты сказал о подражателе Гаррета Джейкоба Хоббса.
Уилл помотал головой, продолжая смотреть на тело. Здесь чувствовалось презрение к жертве. Но еще больше — к убийце.
— Все органы исчезли? — спросил он.
— Да. Мы нашли то, что осталось от первого парня в мусорном баке в двух милях от его дома. Увидим, всплывет ли еще что-то неподалеку.
Уилл кивнул.
— Так каков твой вердикт на данный момент?
— Я не знаю, — ответил Уилл.
— Это плохо.
— Разумеется.
— Я не хочу видеть, как твои личные проблемы мешают твоей работе, Уилл.
Уилл знал, что все к этому и шло. Он повернулся к Джеку и заставил себя смотреть ему в глаза, стоять прямо и подавать правильные невербальные сигналы, несмотря на ощущаемый глубоко в горле кислый вкус раздражения.
— Этого не будет. Моя личная жизнь — не для обсуждений, Джек.
Джек на мгновение взглянул на него, а затем кивнул.
— Рад это слышать, — сказал он.
Агент Хорн отчаянно помахала рукой из соседней комнаты. Джек, вздохнув, пошел к ней.
*
Через полчаса Уилл покинул место преступления и посмотрел на часы: чуть за восемь. Будет уже поздно, когда он вернется домой. Может, стоит заскочить в МакДональдс по пути. Вот только он уже достал телефон и искал в нем номер Ганнибала. Он колебался, держа палец над кнопкой вызова. Прошло всего два дня. Может быть, было слишком рано.
Телефон зазвонил до того, как он наконец-то решился.
— Алло? — ответил он.
— Ты поел? — спросил Ганнибал.
— Как раз думал в МакДональдс пойти.
— Хотелось бы верить, что ты это сказал только затем, чтобы получить приглашение на ужин.
— Я в часе езды от тебя.
— Все будет готово к тому времени, как ты доберешься, — просто ответил Ганнибал.
По пути в Балтимор Уилл разрывался между кровавыми воспоминаниями с места преступления и мыслями о теплоте, звучавшей в голосе Ганнибала. Он постарался сфокусироваться на втором, а первое — забыть. Чем ближе он подъезжал, тем легче было это делать.
В доме Ганнибала горел свет; едва открыв переднюю дверь, он почувствовал аромат готовящихся блюд. Напряжение в его груди уменьшилось. К тому времени, как Ганнибал поприветствовал его поцелуем, Уилл уже улыбался.
Сегодня они ели что-то вроде рагу по-французски с морковью, картофелем и почками. Ганнибал подал его с ржаными тостами и слегка обжаренными лисичками.
— Нужно тщательно выбирать мясо внутренних органов, — сказал Ганнибал. — В особенности — почки и печень. Больше, чем что-либо другое, они отражают жизнь животного.
— У этого животного была хорошая жизнь?
— Во всяком случае, оно было здоровым. И умерло в подходящее время: не слишком рано, но и не слишком поздно.
— Подходящее для того, чтобы ты мог его съесть?
Ганнибал пристально посмотрел на него через стол.
— Все верно. И ты — тоже.
— Очень вкусно. Спасибо.