Широко распахнув глаза, парень повернулся на звук и разглядел в полумраке… “Пчик”! - загорелся свет в комнате, и теперь Уилл видел, точно видел: это был самый настоящий волк! Животное пригнулось к полу, будто готовясь к прыжку, и оскалило зубы, точно собираясь укусить.
Раскрыв от удивления рот, Уилл медленно, не отрывая взгляда от волка, попятился спиной в сторону прихожей, где Ганнибал уже снимал обувь. Животное так же медленно двинулось вслед за кудряшкой. «Жертва и хищник», — мелькнуло у Уилла в голове. Вдруг на его талии оказались тёплые руки, а низкий приятный голос зашептал в ухо:
— Что, когда надо спасти свою шкуру, я, оказывается, не так уж и плох, верно? — «По-прежнему жертва и хищник» — обречённо подумал Уилл; руки исчезли с талии и Ганнибал уже нормальным голосом сказал: — Привет, Эбигейл!
Зверь поднял на мужчину глаза и мгновенно спрятал клыки: Ганнибал наклонился и ласково потрепал своего домашнего питомца по голове.
— Волк… Ты держишь в квартире волка… Зачем? — только и смог выговорить Уилл, не сводя глаз с хищника. — Это же очень опасно.
— Dente lupus, cornu taurus petit, [«волк зубами, бык рогами угрожает» (каждый по-своему защищается), лат.] — не глядя на парня, ответил Ганнибал, — Не раздражай волка и он не будет раздражать тебя.
Парень не считал, что “раздражать” подходящее слово для ситуации с диким животным.
— Но lupus non mordet lupum [«волк не убьёт волка», лат.], — негромко ответил он, чем немало удивил мужчину. По правде сказать, это практически единственное выражение, которое парень знал на латыни, и то он не был уверен, что правильно выразился.
— Non tam praeclarum est scire Latine, quam turpe nescire, Уилл [«не столь почётно знать латынь, сколь позорно её не знать», лат.], — одобрительно улыбнулся Ганнибал Уиллу.
Кудряшка обнаружил себя прислоняющимся спиной ко входной двери: дальше отступать было некуда. И тут ему в голову забрела безумная идея: распахнуть дверь, начать стучать в соседнюю квартиру, или — ещё лучше — побежать вниз по ступенькам, на улицу! Но мужчина как будто прочитал его мысли: он отстранился от Эбигейл, выпрямился и подошёл к кудряшке.
— Снимай куртку… Тебе надо принять душ. И ещё мне кажется, что у тебя жар, — прислонив ладонь ко лбу парня, Ганнибал убедился в этом.
— О, ты заметил, что я весь горю, когда впечатывал в стену в коридоре или когда… — начал было гневно бормотать парень, раздеваясь, но Ганнибал сурово его одёрнул:
— Уилл, замолкни, — и почему-то кудряшка решил на этот раз не ослушиваться.
Он снял свой нелепый ватник, скинул, не развязывая шнурки, грязные ботинки. Эбигейл куда-то ушла, видимо, направилась за Ганнибалом, потому что его рядом тоже не было. Уилл поплёлся через большую комнату в поисках каких-нибудь дверей или коридоров: имени своего похитителя он не знал, а звать “Мужик! Мужи-ик!” было неловко. Из большой комнаты парень перешёл в короткий коридор: прямо напротив он увидел закрытую дверь, из-под которой — о ужас! — лился фиолетовый свет. Знать, что там находится, не было желания, поэтому Уилл пошёл дальше. Вторая дверь вела в спальню: бросив взгляд на большую кровать из тёмного дерева и на её белоснежные простыни, кудряшка погрустнел и закрыл дверь. Следующая (третья дверь в коридоре) была ванной комнатой. Стены и пол были из чёрной плитки, напротив входной двери находилась белоснежная ванна с прозрачными занавесками и душем, прикреплённым к стене. Слева находился сан-узел, справа раковина и большое зеркало. На полочке над раковиной Уилл обнаружил крем для рук, бритву с гелем для бритья, зубную нить, зубную пасту и одинокую синюю зубную щётку, стоящую в невысоком стеклянном стакане.
— Уилл, — Ганнибал положил парню руку на плечо, тот вздрогнул и обернулся. — Я был на кухне.
Позади мужчины показалась Эбигейл: она что-то жевала, но при этом продолжала смотреть на Уилла с явным неудовольствием. Уилл отплатил ей тем же.
— Думаю, тебе следует помыться, после чего я приму необходимые меры для твоего скорейшего выздоровления: приготовлю еду, лекарства и спальню, — при последнем слове кадык на шее Уилла дёрнулся наверх: он нервно сглотнул. — Ступай, — Ганнибал махнул рукой в сторону ванны, а сам направился на кухню.
— Зачем в квартире нужен волк? — спросил Уилл, делая вид, что не слышал последнего слова мужчины. Он медленно (и по возможности незаметно) отходил от ванной комнаты, надеясь, что Ганнибал этого не заметит.
— Это временно, я взял Эбигейл, чтобы подлечить. И прекрати называть её волком, она — волчица! — последовал немедленный ответ.
— А здесь кух… — договорить Уилл не успел, потому что Ганнибал схватил его за и без того измочаленную футболку и с силой встряхнул.
— Уильям… — ну какая же у тебя фамилия?! — не доводи меня! Иначе я буду вынужден…
Но кудряшка одним рывком высвободился из хватки и побежал к гостиную, ко входной двери; стены перед глазами кружились, а тело ломило, поэтому догнать его под аккомпанирующее рычание Эбигейл не составило большого труда. Схватив парня за руку, Ганнибал потащил его в сторону ванной; по дороге кудряшка цеплялся за всё, до чего дотягивался — торшер (тот с грохотом упал на пол и лампочка в нём разбилась), картина на стене (тоже об пол, звук разбивающегося стекла), и, в конце, ручка от двери, ведущей в ванную. Подстрекаемый порчей собственного имущества, Ганнибал ещё сильнее встряхнул парня, и раздражённо сказал:
— Не знаю как ещё объяснить тебе, что со мной лучше не шутить.
Продолжая мёртвой хваткой сжимать ладонь Уилла в своей ладони, мужчина наклонился и включил душ, после чего задёрнул прозрачную штору, чтобы вода не попала на одежду.
— Уилл, — Ганнибал отпустил руку парня, но закрыл дверь, ведущую в коридор и прислонился к ней спиной. — Раздевайся.
Кудряшка стоял ни жив ни мёртв — бледный, потрёпанный, он изо всех сил старался не смотреть на своего мучителя. Через пару секунд кадык у него на шее дёрнулся, но парень по-прежнему молчал. Конечно, маловероятно, что его примут за статую, но попытаться стоило?
Ганнибал улыбнулся уголками губ, невольно восхищаясь смелостью (и глупостью!) своего пленника, легко оттолкнулся от двери и подошёл к Уиллу.
Взяв одной рукой парня за запястья, мужчина поднял их вверх, другой потянул футболку и снял её через голову Уилла, оголяя торс молодого человека. Парень не был накаченным, но однозначно был стройным и подтянутым: пройдясь довольным взглядом по плечам, груди и плоскому животу кудряшки, Ганнибал потянулся к штанам, но Уилл сделал шаг назад, практически уперевшись спиной в белоснежную раковину. Не намереваясь отступать, Ганнибал едва заметно поджал губы, подался вперёд и снова попытался стянуть с упрямого парня штаны, но тот поднял колено, не давая этого сделать: лицо молодого человека выражало муку, и он по-прежнему старался не смотреть на мужчину. Пришлось принимать меры: быстро развернув кудряшку к себе спиной, Ганнибал рванул его руку за спину и под сдавленное шипение (в отражении зеркала было заметно, что на глаза парня навернулись слёзы) всё-таки сдёрнул штаны с молодого человека.
Отшвырнув ногой грязную одежду, Ганнибал снова повернул Уилла к себе. По левой щеке парня стекала одинокая слеза, оставляя за собой блестящий след. Наклонившись вперёд, Ганнибал не дал капле достичь середины щеки, мягко слизнув её. Уилл дёрнулся и посмотрел на мужчину взглядом, полным ужаса и отчаяния. От этого взгляда в душе мужчины что-то дрогнуло, но он не смог так просто оторваться от своей добычи: Ганнибал провел подушечками пальцев по его скулам, взгляд мужчины остановился на потрескавшихся пухлых губах парня — и Ганнибал, медленно закрыв глаза, мягко поцеловал кудряшку. Губы у Уилла были сухие, горячие, и отрываться от них не хотелось — хотелось большего — но Ганнибал почувствовал его дрожь и так же медленно отстранился, напоследок посмотрев на желанные губы с вожделением и голодом. Сделав усилие над собой, мужчина с грохотом опустил крышку от туалета и сел на неё, махнув кудряшке:
— В душ.
Уилл открыл глаза. Ему уже стало мерещиться, или он получил удовольствие от этого недо-поцелуя, на который, естественно, не ответил? Взглянув на мужчину, он заметил, что у Ганнибала прядь волос выбилась и упала на лоб: захотелось откинуть её назад, но об этом не могло идти и речи. Парень уже давно понял, что дело обретает серьёзный оборот, что деньгами тут не откупишься и что его отец, хочется верить, тут не причём. Мысль о том, что Ганнибалу нужен был только Уилл, была до чёртиков пугающей (никого доселе он так сильно не интересовал), а отсутствие возможности сбежать оставляло в голове парня звенящую пустоту, лишало его рациональных мыслей и действий.
Кудряшка отодвинул прозрачную занавеску дрожащей рукой, снял чёрные носки и ступил в холодную ванну. У Ганнибала мелькнула мысль, что неотрегулированная вода может ошпарить Уилла; мужчина поднял взгляд и первое, что он увидел — острые коленки кудряшки. Кожа у парня была белая и, казалось, такая тонкая, что стоило только провести ножом, как она легко разойдётся в разные стороны, проливая красную терпкую кровь…
В это время Уилл вертел головой из стороны в сторону и пытался сообразить, как бы ему не утонуть. Вода в озере была чёрная, и если падать в неё, то с концами. Наверное, он на чём-то стоял (куда делась лодка — неясно), но этого было не видно. Холодная вода время от времени облизывала ступни. Вдруг Уилл увидел её — на берегу озера снова появилась лань, хотя и не должна была быть здесь. Как всегда. Парень попытался крикнуть ей «Беги!», но лёгкие внезапно выдохлись, и получился лишь тихий шёпот.
Внезапно чьи-то сильные руки схватили его за плечи и выдернули из мрачной лесной реальности: шум воды стал громче, комнатный свет ударил в глаза. Парень пошатнулся и помутневшими глазами уставился на Ганнибала: тот, как был в одежде, сейчас стоял рядом с ним под душем и внимательно смотрел ему в глаза, шевеля губами. Моргнув пару раз, парень прислушался.
— … видения, или что? Уилл? — его снова встряхнули за плечи. — Ты слышишь меня? — мужчине пришлось податься вправо, чтобы продолжать смотреть Уиллу в глаза.
Парень уставился на Ганнибала: волосы у мужчины намокли, капли стекали по носу, впалым щекам и падали с подбородка; рубашка и брюки прилипли к телу, но мужчину это, похоже, не волновало. Как и то, что за его спиной простиралось чёрное бездонное озеро. Через пару секунд Уилл перестал видеть мужчину, вновь очутившись посреди воды. Лань с берега исчезла…
— Где же ты? — зачарованно просил парень, вглядываясь в чащу леса.
Внезапно он почувствовал боль в губе и, облизнув её, понял, что это кровь. Кто-то с силой развернул Уилла и прижал влажным лбом к холодной плитке стены. Парень почувствовал обжигающее дыхание у своей шеи, потом кто-то больно прикусил мочку его уха.
— Ты знаешь, где ты? — прошептал ему на ухо Ганнибал, проводя рукой по мокрым волосам, таким образом зачесывая их назад.
— Д-да.
Кажется, озеро это не реальность, реальность это душ, свет, холодные стены, горячие руки, обхватывающие его и каменный стояк, упирающейся в район между ягодиц. Ах, нет, нет, лучше верните озеро!
Мужчина провёл ладонями по спине кудряшки, спуская их на бёдра парня, целуя шею, плечо, лопатки…
Парень инстинктивно попытался свести ноги, но Ганнибал не позволил ему это сделать, разводя их коленом, попутно прикусывая кожу на шее, намекая, что лучше не сопротивляться. Уилл, закусив и без того ноющую губу, попытался игнорировать чужие руки на своей заднице, но когда в него протолкнули один палец, игнорировать это стало невозможно, и парень дёрнулся, вместо возмущенного возгласа издавая сдавленный хрип. Боль прошлась по всему телу, перед глазами потемнело и поплыли жёлто-красные пятна. Палец согнулся, ища чувствительные точки (Уилл зашипел и из глаз потекли слёзы унижения и обиды), а через некоторое время их стало уже два. Закрыв глаза, парень старался снова увидеть себя стоящим посреди тёмного озера, но Ганнибал не позволил ему этого, разведя пальцы в разные стороны, вызывая невольный судорожный вдох и возвращая его в реальность.
— Станет легче, если ты расслабишься, — успокаивающий голос прозвучал где-то у уха, и кудряшка понял, что с такой силой сжимал кулаки, что ногти оставляли на ладонях красные полоски.
Впрочем, у озера в данный момент никого нет, там пугающе тихо и темно, но лучше, чем здесь…
— Уилл, где ты сейчас? — бархатный и в то же время властный голос Ганнибала неожиданно вернул кудряшку в ванную. Снова.
— Т-тут, я здесь, — пробормотал тот, упираясь мокрым лбом в стену и делая судорожный вдох.
— Со мной, — подсказал мужчина, после чего пальцев стало три: Ганнибал медленно вытаскивал и вводил их снова. И снова, и снова, погружая их как можно глубже.
Навязчивая боль пульсировала во всём организме — сбежать в другую реальность больше не было возможности. Как Уилл не старался, чёрные стены ванной снова и снова возникали перед глазами, а задница горела, и от этого щёки покрывал жгучий румянец.
Выйдя из Уилла, мужчина снял душ с держателя и поднёс его к спине кудряшки: потоки тёплой воды разбивались о его бледную кожу и распадались на ручьи, которые стекали вниз по спине, по бокам, между ягодиц. Когда Уилл перестал дрожать и начал согреваться, мужчина потрепал его по мокрым волосам, установил душ на место и приставил головку члена к раскрасневшемуся отверстию парня. С упрямых губ Уилла сорвался тихий стон, и мужчина улыбнулся уголками губ, после чего вошёл в своего пленника, наслаждаясь сокращением тугих мышц и вскриком кудряшки: очевидно, раз он раньше никогда не целовался, то и серьезнее у него ничего не было.
Наклонившись к уху парня, Ганнибал запальчиво произнёс:
— Нравится? — Уилл ничего не ответил.
Ганнибал вышёл из него, но тотчас погрузился снова.
После чего, не дав несчастному парню возможности привыкнуть к ощущениям, ускорил темп. Уилл изо всех сил сжимал зубы, чтобы не застонать снова, (о, такого удовольствия мужчине он точно не доставит!), пока мужчина вколачивался в него, снова и снова задевая чувствительные точки. Мокрые ладони парня скользили по холодной плитке, а слёзы смешались с каплями воды на щеках и скулах. Кудряшка ненавидел себя в тот момент, когда сам начинал насаживаться на член своего мучителя. Через некоторое время его руки неосознанно потянулись вниз, но Ганнибал предупреждающе укусил его за шею, запрещая касаться себя без его разрешения. Запрокидывая голову назад и приоткрывая рот, мужчина подставил лицо под струи тёплой воды, после чего, беззвучно хватая губами воздух, кончил в Уилла, заполняя его своей спермой.
Только после этого он разрешил кудряшке самому довести себя до разрядки, наблюдая за этим, прислонившись спиной к противоположной стене. Ганнибалу хотелось знать, почему Уилл не делал этого раньше, он решил оставить этот вопрос на потом. Уверенно беря кудряшку за руку, мужчина потянул его под воду, взял лавандовый шампунь с полочки и, выдавив немного фиолетовой жидкости на руку, намылил Уиллу голову. То же самое происходило с цитрусовым гелем для душа и телом кудряшки, потом Ганнибал снова снял душ с держателя и тщательно смыл пену с парня, поворачивая его из стороны в сторону.
Выходя из душа, мужчина повязал себе на бёдра синее полотенце, притянул к себе Уилла и уверенно поцеловал его, после чего ушёл и вернулся с чистой одеждой для парня. Перед тем, как снова уйти, Ганнибал спокойно произнёс:
— Одевайся и выходи, как будешь готов, — мужчина заметил на шее парня несколько тёмных пятен и слабо усмехнулся: раньше он никогда не оставлял своих пометок на людях.
Уилл остался один. Он смотрел в стену остекленевшим взглядом, ненавидя мужчину за то, что он с ним сотворил, и себя за то, что не проявил достаточного сопротивления. Мало того — казалось, в голове слегка прояснилось, и парень стал чувствовать себя немного получше по непонятной причине.
Несмотря на это, казалось, он никогда не будет готов.
========== clipeum post vulnera sumere ==========