Она любила Хамфри, но… Он не был Гарланом, не выглядел, как Уиллас, в то время как Гарлан, Бейлор были на него похожи, и она могла доверять им и чувствовать себя в безопасности.
Лицо Гарлана смягчилось.
— Делай пока то, что сможешь сама; я вернусь, как только смогу, — пообещал он, уложив ребёнка в импровизированную колыбель, сделанную для него Бейлором, и перекинув Эйгона — труп Эйгона — через плечо. — Я скоро вернусь.
Она заставила себя встать, не обращая внимания на боль в животе, одела бриджи, рубашку и камзол, которые кто-то оставил для неё, но не смогла нагнуться, чтобы натянуть толстые шерстяные чулки и зашнуровать ботинки, так что она несчастно села на край своей постели и с нетерпением стала ждать Гарлана.
Верный своему слову, он вскоре вернулся, в чистой одежде, с мечом, подпоясанным на талии.
— Я не могу завязать ботинки, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Гарлан, что, если мы не успеем уйти быстро?
— Ты, я, Бейлор и лорд Тарли поедут впереди остальных. Было бы быстрее, если бы ты могла ехать на лошади, но мейстер Ломис говорит, что это может… навредить тебе, поэтому мы подобрали тебе с ребёнком самую маленькую повозку. Ты сможешь управлять ей?
Она кивнула, поморщившись, когда Гарлан осторожно поднял ее на ноги.
— Я смогу, я обещаю.
— Я верю в тебя, — сказал он ей, накрыв тяжёлым плащом её плечи и поцеловав в макушку. — Выходи, мейстер Ломис посадит тебя, а я принесу мальчонку, хорошо? Давай, скорей — чем быстрей мы уложимся, тем быстрей отвезем тебя домой.
Она кивнула и заковыляла из палатки; Бейлор с Хамфри подняли ее в повозку, и, несмотря на ужасные боли, она вздохнула с облегчением, когда мейстер Ломис залез к ней в повозку с малышом на руках.
____________________________________________
В полдень на следующий день пути они были уже довольно далеко от Штормового Предела — Гарлан благодарил богов, что Санса проспала большую часть пути и проснулась только тогда, когда мейстер Ломис дал ей покормить ребёнка — но лорд Тарли и Бейлор сошлись на том, что недостаточно далеко.
— Мы будем ехать до захода солнца, — отдал распоряжение Бейлор, и Гарлан заволновался за хотевшую было заспорить Сансу. — Нам нужно преодолеть как можно большее растояние от них.
_____________________________________________
Почти целый месяц заняло, чтобы достичь Хайгардена, благодаря чему младенец стал крепче Сансы и взял в привычку кричать, что бы ему не понадобилось.
Санса все еще была хрупкой, и Гарлан заметил, что она вздрагивала даже при его появлении, но оживилась при виде знакомых ориентиров.
— Почти дома, — сказал он ей, проехав верхом вдоль повозки, когда они взобрались на последний холм. — Почти дома, Санса.
Она кивнула, одной рукой прижимая младенца к груди (она до сих пор не назвала его), а другую приложив ко рту. В ее глазах стояли слезы, но, хуже того, в ней сидел страх — она не была уверена, что Уиллас не оттолкнет её.
___________________________________________
Мейстер Ломис предвидел её реакцию, но он знал Уилласа лучше, чем она сама, как позже отметила Санса; он взял у неё младенца, когда они проезжали через ворота, как раз перед тем, как она сползла с повозки и побежала, как могла, на слабых, дрожащих ногах к Уилласу, который ковылял с тростью, спускаясь по лестнице; и ни одному из них не было дела до того, что они рухнули наземь.
Никто не вымолвил ни слова, когда Санса заползла к нему на колени, когда он зарылся лицом в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, когда они сидели на ступенях, плакали и держали друг друга до боли крепко.
— Не отпускай меня, — выдохнула она ему в шею, — пожалуйста, Уиллас, пожалуйста, не отпускай меня, не отпускай меня…
— Не отпущу, — поклялся он, взяв её лицо в свои ладони (он был таким худым и выглядел таким уставшим с темными тенями под глазами и впалыми щеками над бородой). — Никогда, любимая, никогда.
_____________________________________________
— Она назвала его Дейроном, — сказал Уиллас, отстегнув крепление, держащее его протез, и потерев там кожу. Неделю после возвращения Сансы он носил его каждый день, и Гарлан смутно догадывался, что он это делал, чтобы ходить только с одним костылём и иметь возможность помогать Сансе с ребёнком. — Дейрон Шторм. Она сказала, что думала назвать его в честь своего отца, но… Она хочет сохранить имена Старков для наших детей. Её и моих.
— Ты сказал Сансе о письме драконьей королевы? — спросил Гарлан, идя за чашкой глинтвейна; Уиллас натянул на себя одеяло и откинулся на кресле. — Ей стоит знать.
— Завтра, — пообещал Уиллас. — Она еще так слаба, Гарлан, меня это пугает. Смогу ли я когда-нибудь исправить то, что с сделало с ней то дерьмо?
— Ты можешь попытаться, — сказал Гарлан, пожав плечами. — Больше ничего не остаётся.
________________________________________
Настоящие драконы, творения огня и безумия, пришли в Вестерос с армией евнухов, лошадиных лордов и освобождённых рабов за ними следом, во главе с королевой такой красоты, что при взгляде на неё у Сансы перехватило дыхание.
Или, может быть, это было потому, что за исключением золотисто-медового оттенка кожи и формы глаз Эйгона они с Дейнерис были словно близнецами, и это ужаснуло Сансу.
Хоть рука Уилласа и была тёплой и крепко сжимала её руку, она стояла рядом с ним и изо всех сил старалась не дрожать, когда Матерь Драконов осторожно поднималась вверх по ступеням Хайгардена.
— Мне сказали, что у меня здесь есть внучатый племянник, — сказала она голосом, похожим на звон колокольчиков в её волосах. — Могу я увидеть его?
__________________________________________
В руках Дейнерис Дейрон был спокоен, как никогда не был у Сансы, и она почувствовала ужасную вину за то облегчение, которое возникало у неё, когда о мальчике заботился кто-то другой.
— Она хочет забрать его? — прошептала Санса Уилласу. — Она… У неё нет мужа, нет собственных детей… Она хочет Дейрона?
— Я не знаю, любимая, — мягко сказал он, поглаживая ладонью её спину. — Мы не позволим ей, если ты хочешь оставить его.
— Я не знаю, хочу или нет, — призналась она, прижимаясь к нему ближе и не отрывая глаз от кресла напротив, где Дейнерис трясла свою косичку, в которой звенели колокольчики, а Дейрон хлопал в ладошки. — Я ужасна из-за этого?
— Я так не думаю, — пробормотал он, обернув её рукой и притянув к себе. — После всего, через что ты прошла, Санса…
____________________________________________
— У меня есть ещё один племянник, — сказала Дейнерис, когда они с Сансой прогуливались в розарии. — Эйгон был… боюсь, слишком похож на моих отца с братьями, но у меня есть и другой племянник, за которого, я слышала, Вы можете поручиться.
— Я не знаю никого иного от крови Таргариенов…
— Но Вы знаете всех с кровью Старков.
Санса остановилась, плотнее запахивая на плечах тяжёлые меха Уилласа.
— Никого из Старков не осталось, кроме меня и двух моих братьев, — сказала она. — Никто из нас…
— Один из Ваших братьев не сын Вашего отца, — мягко сказала Дейнерис. — Он бастард обоих наших Домов. Он сын Вашей тёти Лианны…
— Нет, — произнесла Санса, отступая назад. — Нет, Лианна… Лианна не дала Вашему брату ребёнка, не дала, Эйгон сказал…
— Эйгон ошибался, — сказала Дейнерис с беспокойством в глазах. — Леди Санса…
— Нет! — взвигнула Санса, опускаясь на колени. — Нет, если Лианна… если она родила ребёнка Вашему брату, Эйгон украл меня… Нет! Вы ошибаетесь!
— То, что Эйгон похитил Вас, было неправильно во всех возможных отношениях, — сказала Дейнерис, присев перед Сансой. — Он был жесток, эгоистичен и безумен — говорится, что каждый раз, когда на свет появляется Таргариен, боги подбрасывают монетку, чтобы решить, велик он будет или безумен, и, боюсь, в случае Эйгона она упала неправильной стороной.
— Он забрал меня от моего мужа, и убил моего ребёнка, и заставил меня…
— Я знаю, — сказала Дейнерис, и одно только сострадание было на её прекрасном лице. — Я знаю, но прошу, от этого зависит благо государства — могу ли я доверять Джону Сноу?
Санса встала на ноги и побежала прочь, не в силах думать о чём-то, кроме: «Он сказал, что я нужна ему, потому что Лианне не удалось это с его отцом, но ей удалось, если Дейнерис права, ей удалось; а отец лгал, и теперь я просто уничтожена…»
____________________________________________
— Вы не могли выложить ей это более деликатно? — рассердился Уиллас, когда Дейнерис пришла извиняться. — Вы говорите, что понимаете, что она пережила, и всё же так поступаете с ней?
— Слухи о происхождении её брата-бастарда преследовали нас всюду, куда бы мы не повернули, с тех пор, как мы высадились в Вестеросе, — спокойно ответила Дейнерис. — Я полагала, что она слышала некоторые из них.
— Санса… все ещё сама не своя после того испытания, — примирительно сказал Гарлан, положив руку на плечо Уилласу. — Она утешалась тем, что Эйгон по-настоящему верил в свою идею, но если то, во что он верил, неверно…
Дейнерис нахмурилась и скрестила руки.
— Я не хотела причинять ей такую боль, — серьезно сказала она. — Но мне нужно знать о сыне моего брата, и она — единственный человек, который знает его достаточно хорошо, чтобы помочь мне.
— Санса никогда не была близка с ним, — сказал Уиллас. — Хотя она говорила, что он очень похож на её отца, и я не встречал никого, кто мог бы сказать плохое слово о Неде Старке.
Рот Дейнерис скривился.
— Я предпочла бы услышать это из её собственных уст, — сказала она, но Уиллас уже качал головой.
— Мейстер Ломис дал ей снадобье, чтобы она заснула, — сказал он. — Она была так расстроена… Я поговорю с ней утром, но не даю никаких обещаний, Ваша Светлость — она нездорова с тех пор, как вернулась домой.
— Что Вы имеете в виду?
— Я должен напоминать ей о том, что надо поесть; она плохо спит из-за ночных кошмаров; и каждый мужчина, кроме меня, Гарлана и нашего отца приводит её в ужас. Ну и мейстера Ломиса, но он один из немногих людей, которые никогда не пугали её.
__________________________________________
— Джон… Джон хороший, — прошептала Санса. Она свернулась на коленях Уилласа, прижимаясь к его камзолу, а сам Уиллас сидел спиной к Дейнерис и Гарлану. — Но он не оставит Стену. Он слишком похож на нашего… на моего отца. Он не нарушит свою клятву.
— Думаете, он сможет оседлать дракона, если понадобится?
— Сможет, — ответила она. — Если он будет знать, что так надо.
Уиллас обернулся через плечо, и Дейнерис кивнула.
— Милая, — тихо сказал он, — королева Дейнерис хочет кое-что спросить. Будешь говорить с ней?
Гарлан видел, как нетерпелива была Дейнерис — она хотела сразу улететь на Север, но сначала ей нужно было подтверждение от Сансы. Не сразу, но она кивнула и подняла голову от плеча Уилласа, прежде чем посмотреть на Дейнерис широко раскрытыми глазами, в которых все эти дни, казалось, был ужас.
— Санса, — сказала Дейнерис, стараясь смягчить свой голос. — Я не могу иметь детей, и если Джон Сноу не покинет Стену…
— Вы хотите сделать Дейрона своим наследником.
— Лучше Таргариен, чем Флауэрс, — обнадёженная, сказала Дейнерис, но Санса нахмурилась.
— Он Шторм. В нём нет ничего от Простора.
— Хорошо, тогда лучше Таргариен, чем Шторм, — мягко сказала Дейнерис. — Лучше принц, чем бастард, верно?
Даже от двери Гарлан мог видеть, как пальцы Сансы сжались на плечах Уилласа, прежде чем она кивнула, только один раз.
— Спасибо, — сказала Дейнерис. — Я сразу же составлю указ об узаконивании. Спасибо тебе, Санса.
Она снова кивнула и уткнулась лицом в шею Уилласу, и, когда Дейнерис пронеслась мимо Гарлана, чтобы найти своего писца, её плечи затряслись от плача.
________________________________________
Уиллас отвернулся, когда понял, что она была в ванне, но остановился, когда она окликнула его.
— Пожалуйста, останься, — позвала она. — Прошу, не… Не отводи от меня взгляд.
Он взял стул от туалетного столика и сел рядом с ванной, сложив руки перед собой.
— Я не знаю, как помочь тебе, — сказал он наконец. — Я виноват перед тобой, и не знаю, как это исправить…
— Ты не…
— Нет, любовь моя, я виноват, я подвел тебя, — сказал он, и выглядел таким пристыженным, что Санса коснулась его лица. — Я позволил им забрать тебя, позволил ему… Я подвел тебя, Санса. Я обещал, что ты будешь здесь в безопасности.
— Гарлан рассказал мне, как сильно ты страдал, — прошептала она. — Ты не виноват. Это был он, всё он, он и его безумие.
Он наклонил голову вперед, соприкоснувшись с ней лбами.
— Я обещал сохранить тебя в безопасности, — сказал он ей в губы. — И провинился перед тобой, Санса. Как я могу исправить это?
— Люби меня, — сказала она. — Просто люби меня, прошу. И не останавливайся.
— Я и не мог бы, даже если попытался.
________________________________________
Таргариены выиграли обе войны, с Ланнистерами и с Иными, а Джон Сноу остался Джоном Сноу на Стене, но смог оседлать дракона.
У Уилласа ушло несколько дней на то, чтобы убедить Сансу, что у них нет иного выбора, кроме как отправиться в Королевскую Гавань на коронацию Дейнерис, и даже тогда она отказывалась уезжать, если они прибудут заранее более чем на день.
Дейнерис сама встретила их у городских ворот, и Гарлан знал, что был не единственным, кто заметил, с каким облегчением Санса посмотрела на Дейрона на руках у его двоюродной тётки.
— Спасибо, что приехали, — сказала Дейнерис, касаясь Сансы рукой. — Я знаю…
— Нет, — просто сказала Санса. — Нет, Вы не знаете, но это не имеет значения.
__________________________________________
— Я родила его, но я… Я не могу любить его, Уиллас, как он того заслуживает, потому что я все время ищу Эйгона в его чертах, и я не могу так жить, я не могу вынести мысль о том, что мой сын ненавидит меня — со мной что-то не так? Я настолько сломана…
— Побойся говорить такое, — предостерег Уиллас, кивнув Гарлану и Леонетте, чтобы они ушли. — Никогда так не говори, ты не сломана…
— Я не могу полюбить своего собственного сына, Уиллас, — зарыдала она. — Я хочу любить его, но не могу, не могу… Я — чудовище…
— Нет, любимая, нет, ты не чудовище, — сказал Уиллас, и у Гарлана разбивалось сердце при виде его брата. — Пожалуйста, Санса, прошу, поверь мне, прошу.
— Эйгон сломал меня, Уиллас, — несчастно произнесла она. — Он сломал меня, и я ненавижу его.
========== Эпилог ==========
— Мы приглашены в столицу, — сказала Санса, когда Уиллас пришел вечером в спальню. Она передала ему письмо с вскрытой печатью из красного воска. — В честь празднования совершеннолетия наследного принца.
Уиллас взял у неё письмо, осторожно наблюдая за ней, поскольку она сидела неподвижно на подушках и безучастно глядела на стену напротив.
— Ты хочешь поехать? — спросил он, скользя взглядом по письму и благодаря королеву Дейнерис за ясный почерк. — Я…
— Да, — согласилась Санса. — Принц Дейрон хотел бы узнать… своих братьев и сестёр.
Уиллас отложил письмо в сторону, повернулся к ней и коснулся пальцами её щеки, чтобы она посмотрела на него.
— Лейтон и Арья достаточно взрослые, чтобы решить за себя, — мягко указал он. — Я буду сопровождать их, если они захотят поехать.
Санса покачала головой.
— Я не могу требовать от них посмотреть ему в лицо, если я этого не смогу, — сказала она. — Я не буду требовать от них этого. — Она подняла руку, заслонила пальцами лицо и закусила губу. — А что Нед? Он еще совсем ребёнок. Уиллас, как мне объяснить…
— Ему почти десять, Санса. Он уже достаточно взрослый, чтобы понять.
— Нет, — твердо отозвалась она. — Нет, я не… Я не хочу, чтобы он смотрел на меня по-другому.
Уиллас рассмеялся.
— О, дорогая, ты можешь сказать ему, что перерезала всех в Королевской Гавани самолично, а он по-прежнему будет думать, что ты — олицетворение луны, — заверил он её. — Но если ты не хочешь рассказать ему, пусть будет так — это твоё решение.
— Что если близнецы расскажут ему?