========== Часть 1 ==========
— Я уже устала сражаться, леди Санса.
— То же чувство разделяю и я, Ваше Величество.
Дени усмехнулась и лениво потянула вино из бокала. Оно было сладким и пряным, но сильно разбавленным водой. Винтерфелл, как и большая часть Севера, пострадал от многолетних войн и раздоров, но всё ещё изо всех сил старался сохранить видимость покоя. Дени удивилась бы, если никто не голодал из-за этих пиров с натянутыми северными лордами и мёрзнувшими южными гостями. Женщина, сидевшая напротив Дени, выглядела, как будто часто пропускала приёмы пищи, тонкая и бледная, в простом шерстяном платье, с танцующими лютоволками вдоль подола.
— Так Вы согласны, что Север должен склонить передо мной колени? — спросила Дени больше в шутку, нежели взаправду.
Леди Санса, что называла себя королевой Севера — хотя в простонародье ей дали разные имена: Волчья Королева или Королева Зимы — изогнула губы в лёгкой улыбке.
— Север никогда больше не склонится перед южным владычеством, Ваша Светлость, — сказала леди Санса и отпила из своего бокала.
Они были здесь одни, хотя Бриенна Тартская и Даарио ждали снаружи. Тирион и Джон надулись, как дети, когда она дала понять, что будет говорить с леди Сансой наедине. Тирион имел привычку говорить при ней, а Джон… ну, она ещё не была уверена, что делать с человеком, называющим себя её племянником. Он выжил под драконьим пламенем, так что с его происхождением трудно было спорить, но она не до конца определилась, что ей с этим делать. Убить его было бы проще всего, но она воспротивилась мысли убийства последнего из её родственников. Она уже так много потеряла…
Леди Санса была для неё ещё одной загадкой. Она была строга и воспитанна, но холодна и по-своему далека, словно вечно стремилась ввысь. Она была ледянисто прекрасна, как её родина, но под довольно хрупкой внешностью таился намёк на сталь. Дени, которую часто недооценивали из-за пола и внешности, не сделает подобной ошибки.
— Возможно, я могла бы предложить альтернативу.
Дени любезно кивнула, заключив про себя довольно неохотно, что она уважает эту девушку, потерявшую всё и сражающуюся зубами и ногтями, чтобы это вернуть. Они очень разные, подумала Дени, и всё-таки так похожи. Тирион по-своему высоко отзывался о ней.
Леди Санса отставила свой бокал в сторону, и её голубые глаза стали холодными, как снег, отливающий в тени.
— Северные Дома всегда отличались от южных. Их память длинней, а верность крепче. — Дени поджала губы, вспомнив о слышанных ею рассказах о другом самопровозглашённом правителе Севера, который был убит теми, кого считал верными, но ничего не сказала. — Простите меня, Ваше Величество, Вы выросли за полмира отсюда, и, в то время, как Ваши достижения не могут быть оставлены без внимания, Вы мало знаете Вестерос и его народ. У Вас будут довольно трудные времена при удержании Королевской Гавани, поэтому оставьте Север тем, кто знает его лучше.
Последовала долгая пауза.
— Я не услышала никаких уступок в Вашей красивой речи, леди Санса, — каменным голосом сказала Дени, хотя Тирион уже много раз говорил, что скажет Старк. Бес был проверенным ценным советником, но она не хотела терять почти половину королевства, на которое претендовала. — Север ослаб от многолетней войны и смены правителей, каждый из которых был непригоднее предыдущего. Утверждать так не будет неправдой.
— Нет, не будет, — согласилась леди Санса, — хотя Вы можете обнаружить, что Север трудно будет удержать.
Воцарилась ещё одна пауза, и леди Санса налила им обеим ещё по бокалу вина. Она была грациозна и эффектна в каждом движении, и Дени, уже не в первый раз, пустилась в размышления, что доспехи женщины могут быть тоньше, чем тяжёлые стальные пластины мужчины, но не менее непроницаемыми.
Леди Санса села, сделала глоток и сказала:
— Что касается уступок, у меня есть их несколько, многие из которых, думаю, могут устранить некоторые потенциальные проблемы для нас обеих.
_________________________________
Джон ходил перед очагом в бывшем кабинете Эддарда Старка, злой и потерянный. Было неправильно испытывать гнев к мёртвым, но Джону было трудно сдерживать свои чувства.
Почему он не сказал ему? Этот вопрос никогда не покидал его надолго в последние несколько лун.
Сначала на этом настаивал Бран, хотя мало кто верил ему, включая и Джона; затем пришедшая и захватившая Север драконья королева попыталась убить его драконьим пламенем только лишь для того, чтобы проверить его родство, и Джон спасся от её гнева голым, но невредимым.
Однако от этого мало что на самом деле изменилось. Он по-прежнему был бастардом, просто зачатым от другого мужчины.
Почему лорд Эддард, человек, которого он называл отцом, никогда не говорил ему об этом?
Джон с рычанием ударил кулаком горячий камень, затем вздохнул и уткнулся в него лбом. Боги, он устал. Устал от войны, устал от жизни, устал от мудрёных препятствий, встречающихся на каждом шагу.
Дверь открылась, и в комнату беззаботно вошла Санса. Джон напрягся и повернулся к ней; сердце стучало у него где-то в горле. За эти месяцы они сблизились и даже стали друзьями, но теперь между ними разверзлась широкая пропасть. Он снова обрёл цель в жизни, став её братом, её защитником. Теперь же он чувствовал, словно плывёт по течению.
— Дейнерис согласилась мирно покинуть Север, — сказала она, изучая его с почти безжизненным спокойствием. За последние несколько месяцев кровопролитных сражений они уже привыкли друг к другу, но всё же временами ему трудно было прочитать её.
— Какова была её цена? — спросил он, хоть и не смел верить в то, что это правда. Драконья королева точно не была известна своим милосердием.
Санса замялась и опустила глаза. Его сестра — нет, двоюродная сестра — не была нерешительной, и у него возникло желание пересечь комнату и взять её за руки. Она уже так долго была сильной, так много, и ему невыносимо было видеть, как на неё валятся новые, невыполнимые тяготы.
— Мы договорились о браке, который объединит Север и Юг и даст наследника, так что ей не понадобится вступать в брак… так как всем совершенно ясно, что у неё нет ни малейшего намерения делать это снова.
У Джона похолодела кровь, и он сжал кулаки.
— Санса…
Она подняла бледную руку, чтобы заставить его замолчать. Он лихорадочно стал думать, с каким южным стручком она будет вынуждена лечь в постель, пережив так много от рук тех, кто устраивал её свадьбу. Это была жертва, которую она не должна была приносить, только не снова. Ненависть его к той, что предположительно была его тётей, только росла.
— Прошу, Джон, ты должен выслушать меня, — настаивала Санса, выглядя в этот момент почему-то меньше. — Я… Ну, я не могла придумать другого способа обеспечить нашу безопасность и убедиться, что она оставит нас обоих. Наследник-Таргариен мужского пола делает это требование более шатким и неопределённым. — Ледяной ужас начал проникать в его нутро. — Я считаю, что единственно через н-наш союз мы можем… уменьшить любую такую опасность. — Она прервала речь и подняла взгляд, в котором была мольба.
— Боги, Санса, — выругался он, отвернулся, провёл рукой по волосам и зашагал по комнате. — Ты же несерьёзно. — От осознания смысла сказанного его замутило.
— Если у тебя есть идея лучше о том, как удержать её от сжигания Винтерфелла дотла и ножа у нас меж рёбер, то я хотела бы её услышать, — парировала она.
Джон опёрся руками на стол Неда Старка; его мысли мешались. Как раз тогда, когда он думал, что его жизнь не может быть более нелепой, боги сочли нужным поспорить с этим.
— Ты моя сестра, Санса, — резко прошептал он, хотя знал, каков будет её ответ.
— Нет, Джон, нет; не сестра.
___________________________________
Они поженились в богороще, и Джон носил на спине трёхглавого дракона Таргариенов. Он был рад, невзирая на традиции, что именно он потеряет свой плащ. Одним из условий их брака было то, что Джон становится только консортом, не королём, и он даже не был уверен, для кого это стало большим облегчением — для него или для его тёти.
Санса была смертельно бледна, идя по освещённой тропинке. Королеву никто не вёл; она настояла на этом, несмотря на нахмуренных знаменосцев. Никто из них не посмел возразить ей, за что Джон про себя был благодарен. Богороща, которая, возможно, когда-то была для неё безопасным убежищем, сейчас навевала горькие воспоминания о монстре, носившем личину человека.
Она была коронована утром на приёме у драконьей королевы, и корона Севера с её зубчатыми шипами, сверкающими в свете факелов, сидела на её лбу, переплетённая с косами её поцелованных огнём волос. Плавно идя по снегу, она была словно женщиной из песен и легенд, и сердце Джона забилось у него в горле. Бран, поместившийся в кресле рядом с сердце-деревом, ободряюще улыбнулся ему. Эта улыбка несла в себе вес мёртвых, и на мгновение он увидел лица своих умерших братьев и сестры, непохожих и любимых, прежде чем видение прошло.
Санса остановилась у последнего факела, и Джон заставил себя произнести эти слова:
— Кто предстал? Кто предстал перед богами?
— Санса из Дома Старков, Королева Севера, — ясно и выверенно зазвенел голос над собравшимися людьми, — пришла сюда, чтобы выйти замуж. Женщина взрослая, законнорождённая и благородная, она явилась, чтобы просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять её в жены?
Джон облизнул губы и вытянулся во весь рост. Он сможет сделать это. Сможет ради неё.
— Я, Джон из Дома Таргариенов, принц андалов и первых людей, — он чуть запнулся на титуле, — беру её. Кто отдаёт ее?
Здесь они отошли от традиции, и Джон затаил дыхание, слушая слова Сансы.
— Я, Санса Старк, королева Севера, отдаю себя тебе, принц Джон Таргариен. Возьмёшь ли ты меня? — Пустая слабая улыбка едва растянула её губы, когда она остановила на нём свой взгляд. Это было почти насмешкой, этот взгляд; напоминанием о том, что они двое неизменно бросали осторожность и традиции в лица тем, кто выступал против них.
Джон почувствовал, что с этой маленькой, неуверенной улыбкой будто груз пал с плеч, и теперь было проще, чем он представлял, проще, чем должно было быть, сказать: — Я беру тебя, Санса Старк.
Она пересекла расстояние между ними, и он взял её руки в свои. Они вместе повернулись и опустились на колени в снег перед сердце-деревом. В этот момент Джон почувствовал себя мальчишкой, вспоминая все те случаи, когда он старался брать пример с Неда Старка, человека, который всегда будет ему отцом, несмотря на происхождение. Джон опустил голову и стал молиться, чтобы они вместе с Сансой смогли найти чуточку спокойствия. Её пальцы напряглись в его руке.
Спустя несколько долгих минут они встали без слов, и Джон скинул плащ. Санса стояла близко, почти такого же роста, как он сам, и она улыбнулась, когда он повернулся, чтобы она смогла накинуть на него свой. Его беспокоило, что это может быть неудобно или вызвать возражения, но, как бы там ни было, это казалось ему наиболее естественной частью всей церемонии.
Он, наконец, стал настоящим Старком, подумал он, встречая аплодисменты толпы, но это было горше, чем он себе представлял.
____________________________________
— Мы когда-нибудь танцевали раньше? — спросила Санса, когда он повёл её в центр зала. Люди разошлись, чтобы освободить место, и их взгляды казались ему убийственными.
— Нет, — тихо ответил он. Девочкой она всегда неприметно, но действенно давала понять, что у неё нет ни малейшего желания танцевать со своим незаконнорождённым братом. Её незаконнорождённый двоюродный брат, ставший мужем, вероятно, был иным делом.
Он никогда не возлагал на Сансу ответственность за их отчуждение в детстве. Он чувствовал настолько глупым жаловаться на это в свете того, через что они прошли, что они потеряли; но сейчас старая горечь возникла вновь.
Когда музыка начала нарастать и он притянул её к себе, она прочитала выражение на его лице, и её собственное смягчилось. Она подтвердила совершенное искусство считывать его настроение.
— Может, уместно, что это наш первый, учитывая все обстоятельства.
Джон повёл её в танце, слегка покраснев. Звучала хорошая песня, с красивыми, западающими в память строками и аккордами, а Санса выглядела прекрасно в своём серо-белом платье. Почти по всей её одежде были вышиты лютоволки, а один гордо красовался у неё на груди, бросающийся в погоню по скромному вырезу её платья.
— Может, — сказал он за неимением других слов, и на мгновение они сбились с шагов, прежде чем снова найти ритм. Он очень, очень старался не думать о церемонии провожания и том, что будет после, но становилось всё труднее игнорировать тепло её тела, проступающее сквозь платье и через ладони.
Санса прильнула к нему, когда он снова закружил её:
— Не бойся. Мы будем в порядке, ты и я.
Джон, отдалённо осознавая иронию в том, что невеста утешает жениха в первую брачную ночь, крепче сжал её за талию, вздохнув, и поневоле утешился её словами.
— Кстати, ты прекрасно выглядишь, — сказал он, не в силах скрыть в голосе дрожащие нотки.
Она усмехнулась.
— Вы тоже прекрасны, милорд, — ответила она, и Джон покраснел, чувствуя себя глупо. Он надел чёрную тунику с серебряным узором и вышивкой, но был уверен, что мерк перед своей невестой.
Минутой позже песня подошла к концу, и под аплодисменты зала они вернулись к высокому седалищу, где с язвительной улыбкой их ждала королева драконов.
— Ты более Таргариен, чем я думала, племянник, — прошептала она ему и потянулась ещё за вином. Джон почувствовал, как вверх по спине предательски ползёт озноб, когда он осознал, всего на мгновение, что мысль о постели с Сансой не показалась ему такой уж ужасной.
___________________________________
Через несколько часов они стояли лицом друг к другу в спальне, что когда-то делили Кейтилин и Эддард Старки, изучая друг друга. Она была в простой ночной сорочке и бледно-голубом спальном халате, целомудренно завязанном на талии, а локоны волос, струящиеся по спине, уже поистрепались.
— Нам не обязательно это делать, Санса, — сказал он, чувствуя, что молчание становится бесконечным. Он даже не был уверен, что сможет это сделать.
Санса слегка улыбнулась ему колеблющейся улыбкой.
— Винтерфеллу нужен будет наследник, Джон. — Осталось невысказанным, но не менее значимым, что их союз должен будет дать даже более важного наследника для трона. Однако это подождёт.
— Мне известно, через что ты прошла, Санса. Я не оставлю на тебе новых шрамов.
Она изучала его ещё несколько долгих мгновений в тишине, прежде чем сделать к нему первый шаг; затем второй. Он заставил себя оставаться неподвижным и непоколебимым, хоть и чувствовал, что ему следует кинуться к двери. Поколебавшись, она протянула руки и взяла в них его ладони. Её пальцы дрожали, и он инстинктивно сжал их, стремясь дать ей спокойствие.
— Я доверяю тебе, Джон, — искренне прошептала она. — Я доверяю тебе так, как, я думала, никогда не смогу доверять другому… после того, что случилось с отцом, с нашей семьёй. Это… это не тот союз, который мы бы для себя хотели, но, я надеюсь, мы можем хотя бы доверять друг другу. — Она подняла свой взгляд, чтобы поймать его; её голубые глаза, прекрасные и сияющие надеждой, впились в его.
Он улыбнулся ей, чувствуя, что улыбка вышла кривой.
— Да, Санса. У нас есть хотя бы это.
Несмотря на боязнь своей неспособности, как только она оказалась под ним, на мехах, его тело с готовностью отозвалось на это. Какая-то часть его, тайная и тёмная, осознала, что он гораздо больше похож на Джейме Ланнистера, чем когда-либо хотел быть. Эта мысль почти закончила всё, не дав им даже начать, но Санса взяла его лицо в свои ладони и притянула его лоб к своему.
— Поверь мне, Джон, поверь, — прошептала она, поглаживая его лицо; её горячее, сладкое дыхание касалось его губ. Она немного раздвинула ноги, и Джон затрепетал от ощущения её теплых, шелковистых бёдер, скользящих по нему, когда он медленно опустился к ней.
Он не мог отказать ей. Как бы ему не хотелось, он знал, что у них маленький выбор. Всё, что он мог сделать — совершить это как можно более быстро и легко для неё.