Помещение освещалось лишь парой закрепленных на стенах факелов да одинокой свечой на столе, который стоял на противоположной стороне подземелья. Именно туда и устремился взгляд Уолдера и остановился на юноше, которого старик не мог не узнать.
— Ты… — выдохнул Фрей.
Болтон, а это был несомненно он, обратил свое внимание к очнувшемуся пленнику и произнес тихим, немного усталым голосом:
— Ты знаешь, почему оказался здесь?
Губы лорда Переправы затряслись от гнева, а меж сведенных к переносице бровей залегла глубокая морщина. Старик, переполненный злобой и чувством ущемленного достоинства, порывисто воскликнул:
— Русе — предатель!
Рамси удивленно повел вбок головой и с толикой веселья проговорил:
— Предатель? О, нет-нет, покойник никак предать не может, — бастард медленно моргнул и неторопливо, словно ему было лениво говорить, продолжил, глядя своими холодными голубыми глазами в растерянные карие — И я едва ли подхожу под эту роль. Ведь трудно предать человека, которого практически впервые видишь в лицо.
Пребывающий в замешательстве старик молчал, пытаясь понять, что за игру ведет с ним выродок Болтона и чего добиваетя. Выгоды ему от смерти лорда Переправы никакой, только союзника потеряет, да и должен был понимать щенок, что на стороне Фреев стояли Ланнистеры и, идя против Уолдера, он рисковал вступить в конфронтацию с домом львов. Однако затем Уолдер вспомнил, как несколько раз Русе вскользь упомянул в беседе, что его бастард — нелегкого характера и с … особенностями. Вот это имел в виду Болтон? Или все же действиям бастарда было какое-то разумное объяснение?
Утомившись от затянувшейся тишины и снова начиная впадать в полудрему, Рамси шумно вздохнул и, повернув голову в сторону двери, громко произнес:
— Вонючка, приведи мою жену. Ее гость пришел в себя.
По другую сторону дверей послышалась возня и разнеслись эхом по подземелью звуки отдаляющихся шагов.
Фрей встрепенулся.
— Старк? — к лорду пришло осознание. Уолдер сперва нахмурил брови, а затем, хмыкнув, с издевкой сказал: — Не мог подумать, что Болтоны запляшут под дудку выжившей девчонки, — старик осклабился и ухмыльнулся, заметив, как бастард нахмурился и пристально смотрел на него. — Говоришь, Русе мертв… Бьюсь об заклад, что это ты его убил.
Рамси, сознательно пренебрегая первой частью тирады Уолдера, изумленно приподнял брови и, искусно изобразив огорченный вид, с обидой в голосе ответил на упрек Фрея:
— С чего бы? Он мой отец, наставник, именно благодаря ему я здесь. И мне было печально узнать, что в мое отсутствие он был подло отравлен врагами.
Уолдер залился лающим смехом, обнажая в полуулыбке-полуоскале кривые желтые зубы.
— Не рассказывай мне сказки, бастард. Это ведь и ты Уолду убил? Несомненно, — старик перевел дыхание и на полном серьезе, не спуская глаз с лица Рамси, продолжил: — И почему Русе не достало ума давно прикончить тебя.
Ответа на свой вопрос лорд Переправы так и не получил, потому что как раз в этот момент в помещение открылась дверь и внутрь вошла Санса.
Волчица скользнула быстрым взглядом по Рамси, перевела свое внимание на Фрея. В чертах ее лица можно было заметить сейчас жесткость и решительность, она с превосходством и леденящим душу холодом смотрела на распятого перед ней, раздетого лорда Переправы, что уродливо скалился ей в ответ. Вид беспомощно висящего на кресте Уолдера приносил Сансе сказочное удовольствие, и дело здесь было не в старческом, сморщенном, выставленном напоказ теле, а в том, что эта нагота знаменовала час, когда она могла с легкостью забрать у Фрея все: одежду, честь, жизнь… Для старика пробил час расплаты.
В это время пока не вмешивающийся в ее гляделки с лордом Рамси встал со своего места, ухватился за спинку второго стула и со скрежетом, скользя двумя ножками по каменному полу, поволок его поближе к распятому на кресте пленнику. Подтащив предмет мебели ближе к центру помещения, он сдвинул его в сторону и поставил под углом к Фрею, чтобы у наблюдающего был более выгодный ракурс. Шумная выходка бастарда привлекла к себе внимание Сансы и Уолдера, что заинтриговано и удивленно посмотрели на него.
Рамси с непроницаемым лицом поводил взглядом между уставившимися на него Фреем и женой, пожал недоуменно плечами и, развернувшись к лорду спиной, невинно объяснился перед Сансой:
— Я подумал, что ты захочешь сесть ближе к нашему уважаемому гостю.
Старк задумчиво посмотрела на два свободных стула, выбирая, куда же ей сесть, и, бросив быстрый взгляд на старого лорда, проследовала к предложенному ей мужем месту. Отсюда ей будет видно Уолдера гораздо лучше и голоса повышать не придется, чтобы докричаться до старика с противоположной стороны помещения. Более того, ей все-таки хотелось заглянуть вблизи в глаза человека, убившего ее мать и брата.
Опиравшийся руками на спинку стула Болтон проследил за ней взглядом, подождал, пока она сядет, и, глянув сверху вниз на присевшую жену, отступил назад, и стал с интересом и усмешкой на губах наблюдать за ней и ее пленником.
Позабывшая же о Рамси Хранительница Севера с осуждением в серых глазах смотрела на старика перед ней, а затем, подумав о скором восторжествовании справедливости, подняла подбородок вверх и с превосходством взглянула в лицо Фрея, желая уничтожить его морально. Она не позволит себе показаться слабой в глазах этого ничтожества и покажет ему, на что были способны Старки. Ни одно зло, совершенное против них, не будет забыто.
Когда же Санса обратилась к пленнику, то голос ее был ледяным, лишенным любых эмоций.
— Вот мы и встретились, лорд Фрей. Поговорим? — Уолдер молчал, сосредоточенно глядя на нее. — Ты убил всех, кто был мне дорог. А теперь пришел мой черед забрать у тебя самое дорогое, — Санса несколько мгновений помолчала, заглядывая в карие глаза лорда Переправы, и продолжила: — Клянусь тебе, что твое предательство повиснет вечным клеймом над родом Фреев.
В глазах Уолдера мелькнул страх, вызванный словами девушки, однако его тут же сменил гнев. Старик поджал губу и вперил злобный взгляд в дочь Старка. Поддавшись желанию ударить ее, он невольно задергал опутанными веревками руками. Однако мимолетный порыв миновал и, понимая, что физически ему до Сансы было не добраться, Фрей перешел к словесным нападкам. Ни женщине, ни уж тем более девчонке его было не испугать — у него их столько побывало, что и не счесть.
— Ты бы, девочка, за свой род лучше волновалась, и за свое будущее. Мой род многочислен и благороден, у нас есть достаточно союзников и поддерживающих нас домов. Мы не исчезнем и не станем изгоями, - старик остановился, закивал Волчице головой и, усмехнувшись, с удовольствием продолжил: — Дом Старков практически мертв. Осталась лишь ты, но что с того толку? Выйдя замуж, ты утратишь отцовское имя, и род Старков окончательно исчезнет, — Фрей заливисто засмеялся, обнажая кривые гнилые зубы. — Уже исчез! Ведь так, Санса БОЛТОН? — последнее слово старик выплюнул, словно ругательство, и хищно заулыбался, глумясь над дочерью Старка.
Не ожидавшая столь дикого отпора Санса побелела в лице, задетая правдивыми словами Фрея. Ее род действительно находился сейчас на грани исчезновения, и если Бран и Рикон погибнут, то имя Старков безвозвратно канет в истории, затерявшись, как и имена многих других погибших домов, на одной из страниц обветшалого фолианта, пылящегося на одной из многотысячных полок библиотеки Староместа. Эти мысли причиняли душевную боль, и Волчица, столкнувшаяся лицом к лицу с одним из своих демонов, сглотнула подступивший к горлу ком и как можно более уверенным и твердым голосом произнесла:
— Замолчи.
Фрей лишь сильнее захохотал, заулыбался и продолжил сыпать унижениями в ее сторону.
— Что, нравится согревать постель бастарду, чей отец убил Робба Старка и спланировал расправу? И ради чего? Чтобы тебе разрешили вернуться в родовой замок? Как быстро и низко пали Старки. Все-таки род без мужчины — ничто.
Слова Уолдера ранили, вскрывали только начавшие затягиваться раны, и хотелось отомстить ему за это. Однако делать с ним что-то самой было боязно, и Хранительница Севера, почувствовав свое бессилие и постепенно оробев перед стариком, начала искать помощи у Рамси. Она обернулась к нему и, прося, произнесла:
— Я хочу, чтобы ты стер улыбку с его лица.
Он несколько раз быстро моргнул, кинул трудночитаемый взгляд на Сансу, а потом перевел не предвещающий ничего хорошего взор на лорда Переправы. Бастард снова заморгал и, на мгновение приподняв один уголок губ в кривой полуулыбке, вступил в игру, обращаясь к пленнику пугающе спокойным голосом:
— Уолдер, ты ведь согласишься со мной, что я, являясь мужем этой леди, не могу отказать ей в столь незначительной просьбе. Уверен, ты понимаешь о чем я.
Рамси с равнодушным выражением лица посмотрел на старика, затем наигранно улыбнулся и, взяв со стола нож, опустил взгляд своих голубых глаз на острое лезвие клинка. В следующую секунду бастард резко вскинул взор на следящего за каждым его движением Уолдера, растянул губы в подобие улыбки, что даже близко не коснулась его глаз, поднялся со стула и, ни на миг не прекращая ухмыляться, зашагал к Фрею, на ходу нарочито покручивая в руке ножом. Он остановился перед лордом и, окинув того взглядом, что ни разу не задержался на одном месте, проговорил:
— Что бы мне с тобой сделать? — Болтон смотрел на Фрея, словно ожидал от старика ответа. Его ярко-голубые с нездоровым блеском и расширившимися зрачками глаза встретились с напуганными карими. — Придумал!
Рамси с безумным видом вскинул вверх распростертые руки и, неожиданно хлопнув открытой ладонью по груди Фрея, с безудержным ликованием в голосе сказал:
— Жди меня здесь.
После этих слов Болтон с самой невинной улыбкой сумасшедшего медленно попятился назад, отступая от обреченного на муки пленника и не спуская с него лихорадочного взгляда синих глаз. Бастард дошел так практически до самого стола, а затем, повернувшись к Фрею боком, поднял руку с ножом и поднес поперечной стороной к пламени свечи. Он неторопливо водил лезвием клинка сквозь огонь, равномерно нагревая по всей длине. Когда же посчитал, что нож уже готов к дальнейшему применению, то обратил безучастный взгляд своих холодных глаз к лорду Переправы и, усмехнувшись краешком губ, направился к нему.
Подойдя вплотную к задергавшемуся в панике старику, бастард задумчиво посмотрел в сторону и заговорил, будто обращаясь к пустоте:
— Девяносто лет… Каково это - всю жизнь целовать чужой зад? Ты ведь сюда и сейчас за этим приехал? — издевательским тоном сказал Рамси и, повернув голову к Уолдеру, продолжил: — Давай внесем разнообразия? Поцелуем что-нибудь другое? Отдадим дань уважения своим союзникам?
Он схватил рукой тонкие жиденькие волосы старого лорда и, удерживая его голову на месте, поднес к лицу раскаленный нож.
— Целуй.
В широко распахнутых глазах старика отразился ужас. Он попытался отвернуть лицо в сторону, однако потерпел неудачу и теперь дрожал всем телом, завороженно глядя на клинок.
— Впервой? Ничего, я помогу, — со смешком произнес Рамси и с силой прижал широкую сторону ножа к губам Фрея. Старик, не имея возможности разомкнуть губы и закричать, замычал от ослепляющей боли, забился в сковавших его веревках, из его выпученных и возведенных к потолку глаз потекли слезы. Бастард же с неистовством вжимал металл в губы Фрея, даже не думая останавливаться, и по подземелью начал распространяться запах горелой человеческой плоти.
— Хватит! — вскричала, не выдержав, Санса.
Бастард услышал ее просьбу, отдернул нож от губ Фрея, вырывая вместе с прилипшей к лезвию кожей истошный крик боли, и обернулся к ней.
Взгляд Хранительницы Севера невольно обратился к пленнику, и она, потрясенная, замерла, наблюдая за тем, как с неестественно красных, опухших остатков губ Фрея маленькими капельками стекала по подбородку алая кровь. Белое словно снег лицо старика было искажено в гримасе боли, а глаза зажмурены. Он тяжело дышал и обессиленно обвис на массивном деревянном кресте.
Она медленно моргнула, отгоняя наваждение, и, чуть успокоившись, ровным, недрогнувшим голосом произнесла:
— Я хочу, чтобы он был в сознании.
Рамси внимательно посмотрел ей в глаза, извинительно улыбнулся и, повернув голову к Фрею, сказал в приказном тоне:
— Поблагодари леди Сансу за ее доброту.
Фрей измученно приоткрыл глаза и с ненавистью посмотрел на Волчицу. Его неповиновение не осталось незамеченным, и Рамси, одним махом преодолев разделявшее их расстояние, приставил еще не полностью остывший нож к щеке лорда, слегка прокалывая кожу.
— Сейчас же поблагодари леди Сансу или пожалеешь об этом, - с возмущением и угрозой в голосе проговорил Болтон.
Лорд Переправы всхлипнул, затрясся всем телом и, попробовав разомкнуть губы, изошелся в полувое-полувсхрипе боли. Превозмогая боль, он поднял затуманенный взгляд своих глаз к лицу бастарда и умоляюще на него посмотрел. Последний же выглядел нисколько не обеспокоенным мучениями старика и взирал на него с безразличием, будто говоря: “Я жду”.
Фрей еще раз сломленно всхлипнул и отвел взгляд от Болтона. С поскуливанием, подвыванием и запинками он по буквам медленно выговорил:
— Сп-п-ас-с-ибо, л-леди Санса.
Рамси довольно улыбнулся, чуть прикрывая глаза, и успокаивающим, завораживающим тихим голосом произнес:
— Видишь, это было не так трудно.
Санса, все это время наблюдавшая за мужем с отвращением и интересом, удивлялась его жажде крови и тому, насколько быстро он мог превратить гордого зазнавшегося лорда Переправы в скулящего и обливающегося слезами старика, что теперь боялся поднять головы и отвести взгляд от пола. Однако, несмотря на теперешнюю утихомиренность Фрея, она более не желала пытаться заговорить с ним и, осознавая, что с ним пора уже было заканчивать, взволнованно обратилась к Болтону, что до сих пор стоял возле Уолдера:
— Хорошо, Рамси, он твой, только скажи, что собираешься с ним делать? Сдерешь кожу?
— Ох, нет, я не буду сдирать с него кожу, — Болтон повернулся лицом к Уолдеру. — Нам ведь не нужно, чтобы твое старое сердце не выдержало и остановилось раньше, чем я с тобой закончу? — бастард поднес руку к щеке Фрея и погладил его, при этом чуть улыбаясь уголками губ и заглядывая старику в глаза. — Не волнуйся, мы придумаем что-нибудь другое.
Санса в задумчивости смотрела на Фрея, решая, как поступить с ним дальше. Перерезать ему горло ножом она не собиралась: это стало бы слишком быстрой смертью для негодяя. Хотелось, чтобы он испытал ужас, чтобы ждал своей смерти как избавления от мук. И сейчас Хранительница Севера сосредоточенно рассматривала лорда Переправы, ища в нем подсказку на то, что же ей следовало сделать. Однако ничего не шло в голову, и Санса, изменив тактику, перевела свой взгляд на Рамси, что с весельем посматривал на нее. Наконец идея пришла, не заставив себя ждать.
Волчица еще раз коротко глянула на Фрея и сказала мужу:
— Скорми его своим псам.
Губы Болтона медленно растянулись в улыбке, и он истерично захохотал, восхищаясь предложением жены, а затем, постепенно переставая смеяться и переводя дыхание, с восторгом в ярко-голубых глазах и с еще не сошедшей с лица улыбкой, которую он все пытался перебороть, произнес:
— Прекрасная идея, любимая жена. Если ты не возражаешь, то я схожу за девочками, — он повернулся к Фрею и заговорщицким полушепотом продолжил: — Ты любишь собак? — на лице лорда отразился неимоверный ужас. — Ох, нет? А я — люблю, — Рамси болезненно тыкнул лорда пальцем в грудь. — Подожди немного, я скоро их приведу, и вы познакомитесь поближе.
Продолжая возбужденно улыбаться и с блеском в глазах глядя на лорда Переправы, Рамси отступил назад и напоследок насмешливо сказал старику:
— Веди себя хорошо, не обижай леди Сансу.
С этими словами он оставил Уолдера, прошел мимо Сансы к выходу, по дороге кидая ей: “Оставайся здесь”, и покинул подземелье.