— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. Мальчик посмотрел на Гермиону и Рона.
— Не смотри на нас так, Гарри, — улыбнулась Гермиона, — мы тебе только шоколадных лягушек принесли. Всё остальное от других учеников. — Гарри улыбнулся.
— То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.
— Я давно здесь? — перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.
— Три дня, — сказал Рон, — ты никак не приходил в себя, и мы уже было подумали, что конец.
— Сэр, а как же камень…
— Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. — Улыбка сползла с лица Дамболдора.
— Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя. Я и Снегг появились как раз вовремя, чтобы помешать, ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без нас неплохо справлялся.
— Вы были там?! — воскликнул Гарри. — Вы получили сову, которую послала Гермиона?
— Должно быть, мы разминулись с твоей совой в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я встретился с Северусом и мы прибыли вовремя, даже успели стащить с тебя Квиррелла…
— Значит, это были вы, — произнес Гарри, вспомнив последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание. Значит, ему ничего не почудилось. — Это были вы…
— Я боялся, что опоздал, — признался Дамблдор, — Северус помог мне перенести тебя сюда.
— Да, вы чуть не опоздали, — согласился Гарри. — Еще немного, и он бы вырвал у меня камень…
— Профессор боялся вовсе не за камень, Гарри, — сказала Гермиона.
— За кого тогда? — удивился Гарри.
— За тебя, — сказал Рон.
— Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.
— Уничтожен? — недоверчиво переспросил Гарри.
— Но ваш друг, Николас Фламель…
— О, так ты знаешь о Николасе? — судя, по голосу Дамболдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Точнее, мисс Грейнджер помогла вам с Роном. Честно, я был нисколько не удивлён, что так получилось. Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.
— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — предположила Гермиона, — ведь философский камень помогал им сохранять долголетие.
— Это так, мисс Грейнджер, однако у них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. Но, затем — да, затем они умрут. — Дамболдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри, Рона и Гермионы. — Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. К тому же камень — не такая уж прекрасная вещь. Представь себе — он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.
Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.
— Сэр! — наконец окликнул его Гарри. — Я тут подумал… Сэр… даже если камень уничтожен, Волан… Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто…
— Называй его Волан-Де-Мортом, Гарри. Гермиона, Рон, вы тоже. Всегда называйте вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
— Да, сэр. — Гарри поспешно кивнул, ему не терпелось услышать ответ. — Я хотел спросить: ведь теперь Волан-Де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?
— Да, Гарри, — согласился Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело(Прим. Беты: Желательно большегрудую блондинку, которая стала бы учителем ЗОТИ), в которое мог бы вселиться… Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать. — Гарри попробовал кивнуть и поморщился от боли.
— Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, — тихо, но настойчиво произнес он. — Я бы хотел знать всю правду…
— Правду… — вздохнул Дамблдор. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.
— Хорошо. — Гарри прикрыл глаза. — Волан-Де-Морт сказал, что убил мою мать просто потому, что она пыталась не дать ему убить меня. Но я не могу понять, зачем ему вообще понадобилось убивать меня? — На сей раз Дамболдор вздохнул куда глубже.
— Увы, Гарри, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере, сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь… а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше… Я понимаю — наверное, это звучит неприятно. Тогда когда ты будешь готов, ты все узнаешь. — Гарри понял, что настаивать бесполезно.
— А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?
— Это удивительная древняя магия, Гарри, — улыбнулась Гермиона, — я тоже задала этот вопрос профессору, и услышанный ответ удивил и одновременно ужаснул меня. — Гарри удивился.
— Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь, такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-Де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль. — Дамболдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Гарри, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.
— А мантия-невидимка, — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Вы знаете, кто мне ее прислал?
— Когда-то твой отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она тебе понравится. — Глаза Дамблдора засияли. — Полезная вещь… Твой отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.
— И еще кое-что, — никак не мог успокоиться Гарри.
— Давай, — приободрил его Дамболдор, словно почувствовав, что Гарри боится его разозлить.
— Квиррелл сказал, что Снегг…
— Профессор Снегг, Гарри, — поправил его Дамблдор.
— Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?
— Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамболдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. Конечно, во время переворота вам пришлось найти компромисс, но не надолго, как я понял.
— Иногда Гермиона останавливает нас, — заметил Рон.
— Правильно делает, — заметил Дамболдор, — затем твой отец, Гарри, сделал кое-что, чего Снегг так и не смог ему простить.
— Что? — выдохнул Гарри.
— Он спас ему жизнь.
— Что? — Гарри не верил своим ушам.
— Да-а-а… — мечтательно протянул Дамболдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снегг не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом… Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снегг верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу, и спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем… — Гарри попытался понять услышанное, но у него сразу разболелась голова.
— И, сэр, — осмелился он. — Еще один вопрос…
— Всего один? — улыбнулся Дамблдор.
— Как мне удалось достать камень из зеркала?
— Да, точно! — воскликнули Рон и Гермиона.
— А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что вы заинтересовались этим. Это была одна из моих самых гениальных идей(Прим. Беты: Сам себя не похвалишь, никто не похвалит). Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать — сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не более того. Иногда мой мозг удивляет меня самого… А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь? — Дамболдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся. — Не повезло! — выдавил он.
— Что за вкус, профессор? — улыбнулась Гермиона.
— Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, вы не находите?
Дамболдор вышел из палаты, и вскоре, за ним пришли Панси и Драко. Не потому, что пришли к Гарри, а скорее, чтобы найти Гермиону, которая после возвращения, сразу же отправилась к Поттеру.
— Вот ты где, — улыбнулась Панси, и перевела взгляд на больного, — как твои конечности, Поттер?
— Как видишь, целы, — с сарказмом ответил Гарри, — Гермиона рассказала, что вы никому не доложили о том, что мы пойдём к люку. Спасибо.
— Мы сделали это не для тебя, Потти, — съязвил Драко, — не хочется, чтобы мозг нашего факультета пострадал.
— Значит, вот как меня называют, да? — усмехнулась Гермиона.
Большой Зал
В конце года начали объявлять баллы факультетов, чтобы узнать победителя этого года. На последнем месте был Гриффиндор, далее Когтевран, Пуффендуй и Слизерин, также добавили 40 баллов Гермионе за дьявольские силки, и задание с зельями в подземелье. Дополнительные очки достались Рону, Гарри и ещё 30 очков получил Невилл, так как противостоять своим друзьям, по словам Дамболдора, сможет далеко не каждый. В итоге, победителем стал Гриффиндор.
Члены факультета прыгали от счастья, особенно, когда флаги над потолком превратились в красный с изображением льва — символа Гриффиндора. Кубок школы достался Гриффиндору. Все подкидывали колпаки вверх, радовались, смеялись. Гарри посмотрел на Гермиону, которая хлопала им, искренне радуясь их победе. Слизеринцы расстроились, но не настолько, чтобы ругаться или кричать от горя. Панси, которая сидела рядом с Гермионой, толкнула её слегка.
— Радуешься проигрышу? — удивилась Панси.
— Вы осознаете то, что мы проиграли? — спросила Гермиона у своих друзей.
— Нет, — сказал Драко.
— Нет, — сказала Панси.
— Нет, — сказал Блейз.
— Нет, — сказал Гойл.
— Нет, — сказала Джемма.
— Нет, — сказал Кребб.
— Нет ничего хуже слизеринцев, которые не признают своего проигрыша, — улыбнулась Гермиона, — у нас ещё 6 лет впереди, чего бояться? Проигрыша? Бросьте, тем более, гриффиндорцы единственный факультет, с которым интересно соревноваться. Кому интересно, когда соперник быстро сдаётся? Или, разве наша целеустремлённость пошатнулась из-за проигрыша? Нет, тогда и волноваться не стоит.
Ученики начали подкидывать колпаки. Из Слизерина Гермиона была пока что единственной, кто бросил свой колпак. Следом за ней бросила Панси, затем Джемма, Кребб, Гойл, Блейз, и затем Драко. Они бросили потому что были умнее, ведь проигрывать тоже нужно уметь.
Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.
— А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, — грустно заметил Фред Уизли.
Хагрид проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И, наконец, поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кинге Кросс». Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились.
— Ты должен приехать и пожить у нас этим летом, — сказал Рон, пока они стояли в очереди. — И ты, Гермиона, если, конечно, хочешь.
— Я не против, — сказала Гермиона.
— Спасибо, Рон, — улыбнулся Гарри.
Купе Слизерина
Гермиона села у окна, вскоре к ней присоединились сокурсники с факультета. Все о чём-то болтали, переговаривались, и тут, Панси пихнула её.
— Я пришлю тебе сову, — сказала она.
— Зачем? — удивилась Гермиона.
— Ты должна побывать у меня дома, конечно, — сказала Панси, — ты же моя лучшая подруга. Будем учить уроки на следующий год, выучивать новые заклинания. Главное, чтобы их маглы не видели, а в другом нам запрета нет.
— Вот и веселитесь, — буркнули мальчики.
— Между прочим, пригласить Гермиону было моей идеей, а вы даже не заикнулись об этом! — воскликнула Панси. Гермиона удивилась.
— А почему вы хотели пригласить меня?
— Ты же выросла в мире маглов, верно? — спросил Блейз.
— Ну, да, — кивнула Гермиона.
— Тебе нужно больше узнать о волшебном мире, — сказал Драко, — это была идея Панси, её благодари. — немного погодя, Гермиона повернулась к ребятам.
— Скажите мне свои адреса, — сказала Гермиона.
— Зачем?
— Как это? Я ведь должна вам письма писать.
Повисла тишина. Единственное, что успела заметить Гермиона, пока Панси уже начинала ссориться с мальчишками — это еле заметную улыбку на лице Драко Малфоя.
Комментарий к Глава 7. Только проиграв, мы знаем цену победе Конец первого курса
Прим. Беты: Дааааа! Я сделала это!! Ты сделала это! Первый кур ЗАКОНЧЕН! Бечено
====== Глава 8. Флориш и Блотс ======
Лето выдалось насыщенным у всех учеников, особенно у Гермионы, она, наконец-то, начала осваиваться в мире волшебства.
Как и было обещано, Панси пригласила Гермиону к себе. Чтобы забрать девочку из квартиры, взрослым пришлось использовать трансгрессию, мистер и миссис Грейнджер не были против этого, даже наоборот. Гермиона провела в доме семьи Паркинсон примерно полтора месяца, отправляя письма родителям каждую неделю, рассказывая обо всем, что ей удалось узнать. Ей посчастливилось познакомиться с родителями лучшей подруги — Дейвом и Данией. Они оказались приятными на общение людьми, но особенно Гермионе было приятно проводить время с Панси, которая всё рассказывала о волшебном мире: животные, быт, обычаи, традиции и так далее.