— Ну-ка, Иззи, если бы выбрали кого-нибудь из нас, на кого бы ты поставила? — попытался пошутить Джейдн, поправляя рубашку, в которой ему было донельзя неудобно — но на Жатве ведь надо выглядеть подобающе.
— Ну, — девушка усмехнулась, но ей не дал продолжить Алан:
— Точно бы на свою девушку поставила. Как без этого? Влюбленная дурочка, — закатив глаза, Олфорд откинулся к спинке скамейки, — хотя, Маргарет могла бы там всех парней перед собой на колени поставить….ну, или встать на колени перед ними, используя свой ротик получше любого оружия.
— Да как ты… — вспыхнула Марго, резко вскочив и недовольно хмыкнув, — ты хотя бы иногда соображаешь? Или так, говоришь все, что у тебя на уме? Придурок….
— А разве я не прав? — Алан тоже поднялся, взглянув на раскрасневшуюся Милсон. В его стиле было замечать малейшие детали, после чего вводить людей в неловкие положения. И сейчас он чувствовал Маргарет лучше остальных. — Солнышко, ты ведь заглядываешься на них, — уже шепотом добавил парень.
— Так, пожалуйста, хватит. Мне это надоело. Давайте хотя бы сегодня забудем все наши разногласия, прошу, — Изабелла умоляюще взглянула на русоволосого, — эти распри…хотя бы в последний день, когда мы, возможно, вместе…прошу вас. Забудьте про них. Давайте просто посидим вместе, наслаждаясь минутами спокойствия.
— Тем более, — Марго деловито поправила свою коротенькое платьице, словно и не заметив последнего замечания Алана, — сегодня мне исполняется шестнадцать лет. А в мой день рождения никто из вас четверых не должен грустить или ругаться. Мы еще давно об этом договаривались.
— Тебе-то везет. Вряд ли твое имечко будет в урне, — буркнул Куинси, но сразу же рассмеялся, — хотя, если бы оделась еще откровеннее, тебе вызвали бы чисто для того, чтобы станцевать ради поднятия настроения бедным мальчишкам…
— Какие же вы идиоты, все-таки, — наконец-то Изабелла все же окончательно расслабилась, залившись звонким смехом.
***
Площадь постепенно наполнялась шестнадцатилетними подростками. Сдача крови, охрана, несколько больших экранов по бокам у сцены, еле слышные всхлипы… все это было каким-то обыденным, не вызывающим особого порыва эмоций. Четверка друзей стояла у входа за преграду, пропуская вперед каких-то нездорово восторженных людей. Наверное, сейчас даже никто и не знал, что чувствовать и о чем думать. Вполне возможно, некоторые надеялись, что все это — лишь розыгрыш, который скоро окончится какой-нибудь шуткой.
Некоторые обнимали своих родителей, кто-то отдаленно в сторонке обсуждал наряд и того, кто же будет присутствовать на Жатве. Просачивались слухи, что сама Китнисс Эвердин соизволит приехать, вместе с Джоанной Мейсон — она была назначена распорядителем Игр. Неуравновешенная женщина, желающая отыграться на беззащитных детях за все страдания — не гениальное ли решение?
— Они такие смешные, — Алан рассмеялся, в очередной раз проведя большим пальцем вдоль шеи, когда на него посмотрел какой-то парень и быстро отвел взгляд.
— Не пугай их, дорогуша, а то до слезок доведешь детишек, — Джейдн схватил Алана за запястье и взглянул на часы, — скоро полдень. Что же, наверное, нам пора расходиться…
— Надеюсь, что все пройдет удачно, — заключив в объятия Джейдна, Маргарет глубоко вздохнула, закусив губу, — я вас всех очень сильно люблю и…
— Так, все, пошли уже, — предчувствуя очередную истерику, Изабелла легонько потащила Маргарет за собой, увлекая ее в толпу девчонок. Только одно распределение, между девушками и парнями… с экранов это все казалось куда более привлекательным, чем на самом деле.
Палящее солнце невероятно обжигало кожу, хотя, по идее, оно не должно было быть таким горячим. В горле все пересыхало, и голоса, посторонний шум постепенно уходили на второй план. В голове лишь стучало сердце, неприятно отдаваясь в ушах. Вот оно, время неприятного ожидания.
Хогарт невольно все сильнее прижималась к обнимающей ее сзади Марго, не спуская взгляда со сцены, где стояло несколько стульев, а так же ровно двенадцать стеклянных небольших столиков. Посреди — две урны, одна с голубыми конвертами, другая — с розовыми. Нетрудно было догадаться, для чего они предназначались. Минута, две, три… скорее, на грани истерики сейчас была не Маргарет, а сама Изабелла. Ей одновременно хотелось и кричать, и задыхаться, и рвать на себе одежду, закрыться дома и слушать успокаивающую музыку. Может, вернуться в прошлое, и остаться в нем навсегда.
Двенадцать.
Звон часов послужил своеобразным знаком. Резко все замолчали, и впервые была такая тишина, что, казалось, любой шелест листка, любой звук был бы оглушающим. Капитолий замер в ожидании зрелища. И среди этой тишины послышалось легкое цоканье каблучков.
Эффи Бряк.
— Здравствуйте, жители Капитолия! — ее звонкое щебетание пронеслось над всей площадью. Как ни странно, за приветствием последовали бурные аплодисменты, которые чудеснейшим образом разрядили накаляющуюся обстановку. Женщина же выглядела ровно так, как на Жатве семьдесят четвертых Голодных Игр. Только сейчас на ее лице не было ни капли неприязни — она вся светилась от счастья. — Чудесный, солнечный день. Не правда ли? И как же здесь много прелестных личиков! Все так и горят желанием узнать свое будущее!
Что же, я не хочу зря тянуть время. Сегодня вас будут встречать победители прошлых лет — Китнисс Эвердин, Финник Одэйр и Джоанна Мейсон!
Лишь только на сцену поднялся златовласый красавец, послышались бурные перешептывания. Он жив? Финник Одэйр жив? Любимец Капитолия, который им же был так нещадно растерзан, смог выбраться из ловушки смерти? Технологии, медицина…. Сейчас Жатва и правда принимала нереальный характер — то, чего не должно было быть, становилось реальностью.
Три победителя, прошедшие через множество сражений не на жизнь, а на смерть, отстоявшие интересы жителей Панема и несущие немалую роль в успешном завершении революции, сейчас произносили душераздирающие речи, при том наслаждаясь каждой секундой в роли Истинных победителей. В их руках была судьба подростков, они объявляли приговор.
Затем каждый из них, по несколько раз подходя к урнам, доставал конверты и аккуратно раскладывал их по столикам. Как ни странно, победители были полностью расслаблены и не чувствовали себя не в своей тарелке — они даже обменивались шутками, на которые так приветливо откликались жители. Напряженной обстановки словно и не существовало — она куда-то пропала, и сейчас будущие трибуты даже расслабленно болтали, иногда прислушиваясь к происходящему на сцене — а вдруг назовут их имя?
— Итак, имя первого везунчика… — Эффи деловито подошла к первому столику, после чего прокрутила в руках жгуче-розовый конверт и воспроизвела написанное. Еле заметный вскрик, после чего Изабелла краем глаза заметила, как перед ней расступались подростки, давая проход невысокой девчонке — когда-то Хогарт хорошо с ней общалась, но со временем это общение переросло во взаимонеприязнь. Как странно, Изабелла в глубине души была даже рада тому, что назвали именно эту девчонку.
Затем партнер, и снова, снова посыпались имена. Вскоре шесть человек, три девушки и три парня, стояли, нервно покачиваясь, у своих столиков и выдавливая неприятную улыбку. Наверное, именно сейчас до них доходило то, что будет дальше. Схватки, сражения, попытки понравиться остальным, состряпать из себя запоминающуюся личность — Игры на Выживание.
— Думаю, имя трибутов из четвертого дистрикта стоит произнести мне, — сладкий, завораживающий мужской голос пронесся над площадью, после чего последовал шелест открытия конверта. — Знаете, я даже нервничаю. Несколько лет назад я тоже стоял, надеясь на победу. Как же хорошо, что именно на тех играх удача мне улыбнулась, — Финник промолчал, создавая интригующую паузу. — Изабелла Хогарт!
Внутри девушки все оборвалось.
Последняя, еще цветущая надежда на то, что она услышала не то, что ей просто показалось… она увядала с каждой секундой. Изабелла постепенно начинала задыхаться, пытаясь глазами найти хоть кого-нибудь — как назло, сейчас все затуманилось, и девушка неосознанно сжималась, схватившись за голову.
Она погибнет.
— Изабелла, думаю, тебе надо… — Хогарт почувствовала легкое прикосновение к своим плечам. Конечно, Маргарет. Улыбающаяся. Улыбающаяся, черт подери, Маргарет, так расслабленно себя ведущая с начала Жатвы. — Тебя ждут.
— Но… — постаравшись справиться с собой, не понимая причину странной улыбки, Изабелла сделала шаг вперед, на несгибающихся ногах стараясь дойти до сцены. Подняться она была не в силах — тело ее просто не слушалось. Не желало. Девушка не хотела понимать, принимать, что выбрали именно ее. Это ведь неправильно? Так просто не должно быть. Она даже не поняла, как приняла помощь Одэйра, который так дружелюбно протянул руку девушке.
Словно находясь во сне, Изабелла подошла к столу и, чтобы не упасть, облокотилась на него. И кто же будет ее союзником?
— Думаю, такой прекрасной девушке нужен защитник, — учтиво заметил Финник, раскрывая синий конверт, — и этот джентльмен… Алан Олфорд!
Хогарт будто ударили во второй раз. Только сильнее. Затуманенным взглядом она нашла в толпе Алана, который со весьма спокойным видом приближался к сцене и, отказавшись от помощи Финника, подошел к девушке.
Маска спокойствия просто прекрасно скрывала всю ту бурю чувств, что испытывал парень сейчас. Нет, он не хотел бежать, кричать или падать в обморок. Он даже не дрожал — с полным безразличием смотрел в толпу, из которой уже начали выходить подростки, распределенные в пятый дистрикт. Парень будто знал заранее, что его вызовут. Олфорду было только чуточку страшно — и не потому, что его отправляют на бойню.
— Ты почему так на меня смотришь? — слегка придя в себя, Изабелла выпрямилась, — вот мы и…
— Думаю, насколько же ты рада тому, что я — не твой соперник. Ведь правда, рада? — Алан ухмыльнулся. — Как ты думаешь, эти игры будут интересными?
— Людям будет интересно смотреть на то, как меня будут убивать. Я в этом просто уверена.
— Смотрю, ты оптимистка.
— А ты как… — Изабелла не успела договорить. Ее буквально отрезвили имена, произнесенные из уст Китнисс Эвердин. Маргарет Милсон и Джейдн Куинси. Перед глазами Изабеллы резко все потемнело и земля будто начала уползать из-под ног. И только Алан, чувствуя это, еще сильнее сжал заледеневшую ладонь девушки, тихо прошептав: «Мы все равно победим».
***
Заключив Маргарет в объятия, Изабелла даже боялась поцеловать девушку. Хогарт пыталась не думать о том, что, возможно, она последний раз обнимает свою возлюбленную. Невероятная боль, разрывающая изнутри, управляла трибутом, вгоняла ее в полное отчаянье и неспособность разумно мыслить.
— Так не должно было получиться, — шепотом произнесла Маргарет, захлебываясь в слезах. Она находилась в прострации, пытаясь понять причины, разобраться хоть в чем-то. С одной стороны, она знала, что и как делать, а в другой… как? — Ведь правда? Почему мы? Почему я? Почему вместе? И против? Зачем…
— Да, Марго, для тебя это точно шок, — Алан хмыкнул, мерно стуча пальцами по стене, — вместо слушанья этого нытья, я лучше бы подольше с семьей поболтал. Конечно, всю жизнь мечтал поплакать вместе с лесбиянками в одной комнате. Лучше бы другим тут занимались. Последний раз ведь нормально друг друга видите.
— Да закройся ты уже, — сквозь зубы процедил Джейдн, со всей силы стукнув друга в плечо, — вообще не в тему. Это не смешно и неуместно. Нас убивать скоро друг друга заставят! Ты об этом подумал?
— Конечно. Знаешь, дорогой ты мой, — Олфорд не горел желанием на кого-то срываться, заставлять себя что-то чувствовать, — мне все это уже надоело. Думаю, нам пора отправляться. Я не вижу в этой встрече никакого смысла.
— Не видишь? Да зачем тогда вообще пришел? — почему-то Изабелла была дико зла на Алана, но при этом она понимала, что сейчас не стоит закатывать сцены.
— Потому что тебе так захотелось, — прошипел парень и постучал по двери, — мы готовы отбывать в свои дистрикты.
========== Глава 2. Поезд ==========
На несколько секунд замерев на платформе, девушка измученно взглянула впереди себя. Маргарет с Джейдном давно уехали в двенадцатый дистрикт, даже толком и не попрощавшись — за это Хогарт про себя проклинала Алана, но в чем-то и поддерживала парня. Сейчас было уже бессмысленно о чем-то разговаривать, что-то менять. Просто смириться со своей судьбой, надеясь на то, чтобы ближайшие дни не оказались для нее и Олфорда последними.
— Пошевелись, — почувствовав легкий толчок, Изабелла нехотя шагнула в глубину поезда. Резковато-сладкий запах каких-то не слишком приятных духов сразу врезался в нос, после чего до трибутов донесся звонкий, щебечущий голосок:
— Дорогие вы мои солнышки, — буквально подпрыгнув с дивана, синеволосая девушка с весьма нежной внешностью судорожно поздоровалась за руку с каждым из друзей, — называйте меня Селиной. Селиной Хейз. И именно я буду за вас отвечать ближайшее время. Надеюсь, мы подружимся!
— Получается, ты — местная Эффи Бряк, — буркнул Алан, слегка скорчившись от звенящего голоска. Сейчас ему хотелось лишь тишины и спокойствия, чтобы поразмышлять над дальнейшим планом действий и тренировок, а не слушать бредни девчонки, которая — он уверен — всего на пару лет старше его.
— Называй меня, как хочешь, милашка, — тыкнув парня в живот тонким пальчиком, Селина набрала в легкие побольше воздуха, — думаю, вам нужна маленькая экскурсия?
Получив утвердительный кивок, девушка выпрямилась и, слегка подтянув то и дело желающий сползти топик, прошла вперед. Как бы давно ни жили Алан и Изабелла в Капитолии, насколько бы их семьи ни отличались неким уважением, такой роскоши ребята все же никогда не видели — разве что дома у Маргарет, да и она слишком сильно не увлекалась креслами из голубого бархата и позолоченными дверными ручками. И сколько же стоило создать двенадцать таких поездов?
— Что же, — Селина открыла дверь первого купе, — здесь будешь на время поездки жить ты. В соседнем купе… Алан, там, неподалеку, я и Финник. Если что-то будет нужно — смело стучитесь! Так же в ваших купе душевые, и вообще, ближайшее время делайте, что хотите. Этот поезд полностью в вашей власти. Только вот через минут пятнадцать, будьте добры, пройдите на обед. Вы, наверное, проголодались! — не останавливаясь, тараторила девушка, буквально вызывая головную боль. И как только у нее хватало воздуха и дикции так быстро и безостановочно балаболить?
— Спасибо, — выдавила из себя Изабелла и, улыбнувшись как можно приветливее, закрыла дверь прямо перед лицом Хейз. Кажется, Изабелла была готова провалиться под землю, исчезнуть, притвориться мертвой. Все, чтобы ближайшее время не выходить из комнаты.
Схватившись за голову, Хогарт даже не заметила, как, прижавшись к двери, медленно сползла на пол. Тысячи мыслей крутились у нее в голове. Не привыкшая показывать свои чувства, в отличие от Маргарет, девушка тихо вздрагивала, стараясь не заплакать. Она знала — ее никто не пожалеет, это не принято. Надо быть самой за себя и помогать слабым. Так ее воспитывали родители.
Родители? А что с ними? Как теперь будут они? Вся ее душа кричала о том, что ничего хорошего с отцом и матерью не произойдет, да и при том, что испытывают они? Родители только что лишились единственного ребенка, единственного, кого они любили больше жизни и пытались воспитать хорошим человеком. Наверное, если бы можно было вызваться им добровольцами вместо своих детей, ее бы именно так и сделали.
Все было неправильно идеально.
Отличные друзья, мама, работающая в школе и обучающая детей тому, насколько ужасны Игры, уважаемый в Капитолии отец… Казалось, жизнь налаживалась? Все шло как нельзя лучше, впереди были пути, на которые можно было ступить, даже несмотря на эту совершившуюся революцию, от окончания которой уже прошло больше полутора лет… Судьба постепенно становилась все менее затуманенной, судьба, переплетающая с улыбающейся Маргарет.
— Улыбающаяся, — прошептала Изабелла, неосознанно подпевая звучащей мелодии, под которую Хогарт впервые поцеловала свою…подругу? Слишком влюбленная и неразумная, не понимающая, что творит…как же это было волшебно и необъяснимо. Может, пьяная, может, просто сумасшедшая. Но дико счастливая.