— Просто я вчера ему свою дала, а он не вернул, — тихо сказала я. Молодец, Эвердин. Свалила все на Финника Одэйра, одного из тех, кого боится весь класс. Так держать. Ладно, с этим разберусь позже. Главное, чтобы сейчас он не подставил. Хотя, зная его, я в полной заднице. Алина переводит взгляд левее, на Одэйра.
— Я после уроков отдам, — говорит он. Я пытаюсь сохранить безмятежный вид, как будто, так и должно быть. Но получается откровенно не очень.
— Ладно, Китнисс. Раз у тебя нет ручки, иди, реши уравнение, а я к завучу спущусь, — произносит она, я обреченно выхожу к доске, мысленно проклиная себя.
Кто же знал, что нашей Алине стукнет в голову объяснять новую тему на предпоследнем уроке. Я ведь ее даже краем уха не слышала, а теперь стою, как дуб, и не могу даже понять, что надо делать.
Понимаю только одно: не решу уравнение — получу «два», получу два — в четверти выйдет «три», а эта тройка испортит мне весь аттестат, где я планировала одни пятерки.
Умоляюще смотрю на Мейсон, хотя прекрасно понимаю, что и она ничего не слушала. Оглядываю класс: никому нет дела до того, что кто-то стоит у доски. Придется самой. Вновь смотрю на проклятое уравнение. Ничего. В голове пусто. Слышу, что кто-то зовет меня, разворачиваюсь.
— Китнисс, — это Пит. Он протягивает мне какой-то листик. Внимательнее рассмотрев записи, я понимаю, что это решение этого самого уравнения. Ладно, сейчас не время думать об обидах. Переписываю решение и возвращаю листик владельцу.
— Не думай, что это тебя спасает, — шиплю я, и остаюсь стоять возле доски, ожидая прихода Алины Андреевны.
Что с этим миром не так? Джоанна влюбилась, Финник не подставил, Пит помог.
Наконец, я села. На столе лежала бумажка: записка от Мейсон.
«Ну, ты и лох! Еще бы громче крикнула. Директрисе не слышно :D
Ладно, пока ты опять чего-нибудь не натворила, признаюсь. Пошутила я. Видела бы ты свое лицо: D „
‚Вот овца…‘
“Не злись. Подумай сама. Я? Влюбиться?»
Отвечать не стала: прозвенел звонок с урока, и мы направились в другой кабинет.
— Эй, — меня окликнул Финник, когда я кинула свою сумку на подоконник, чтобы не держать ее в руках, пока буду ждать, когда другой класс освободит кабинет. — Ты у меня в должниках, — он подмигнул мне и растворился в толпе.
Ладно, с миром по-прежнему все в порядке. Мейсон — все та же Мейсон со своими идиотскими шутками, а Финник — все тот же Финник, который ради своей выгоды мне помог. Хотя, ситуация с Питом остается загадкой. Для чего он все это делает?
Комментарий к Глава 2. Финник Одэйр?!
Я обиделась.
Где отзывы?
Вам, что, так тяжело написать пару строчек?
Я же не могу понять нравится вам или нет, а если не нравится, то что именно.
Спасибо за внимание.
Ваш Ангел.
========== Глава 3. Нам еще елку наряжать… ==========
Комментарий к Глава 3. Нам еще елку наряжать…
Верхняя одежда Китнисс: http://www.starlook.ru/sets/809661
Елка: https://pp.vk.me/c624316/v624316865/c64e/7MPcPGzg6HE.jpg
Неделя проходит быстро. Вместо того чтобы сидеть дома и вдоволь валяться в своей кроватке, я была вынуждена проводить время за партой, единственными развлечением были разговоры с Джоанной.
Я и оглянуться не успела, как на календаре уже тридцатое декабря.
Мама работает, так что на мне все домашние дела: убраться в квартире, нарядить елку, сходить в магазин.
Ближе к обеду с уборкой покончено, еще столько дел, а я уже валилась с ног. Посередине гостиной возвышалась огромная еще не наряженная елка, но перед этим нужно сходить в магазин.
Перед уходом мама оставила огромный список покупок, проще сказать чего там не было, чем того, что было. Благо магазин совсем близко: не придется далеко нести пакеты с покупками. Потом надо поставить варится овощи. Вот тогда я буду заниматься любимым делом: украшение дома.
Собираясь в магазин, первым делом надеваю бежевые сапожки, затем, свой пуховик и любимую белую шапку с серым бубенчиком. Не забыв список, выхожу из дома.
Снежинки мирно спускаются на дорогу, кружась в хаотичном балетном па. Вокруг настолько тихо, что, кажется, вот-вот услышишь, как приземляется очередная снежная балерина. Делаю несколько шагов и тут же слышу хруст под ногами. Как же я люблю такую погоду. Присаживаясь, беру в руки горку снега. Ладонь пробирает холод, но я терплю, рассматривая снежинки.
Это так здорово понимать, что в мире нет ничего одинакового: ни пары снежинок, ни пары листьев, ни, даже, пары людей. Все такие разные ни столько внешне, сколько внутренне. У каждого свои мысли, качества, мнения, вкусы. Все это мешается в хаотичном порядке и получается человек. Личность, которая хоть чем-то, да отличается от других.
За своими размышлениями я не замечаю, как дохожу до магазина. А дальше все просто: большая очередь, которую мне приходится отстоять, зато теперь я снова на улице.
Я бы так и шла, думая о своем, если бы меня не окликнули. Оглянувшись, я видела того, кого видеть не особенно хотелось.
Пит Мелларк.
Он был в метрах двадцати от меня, но, с каждой секундой, приближался все ближе: Пит бежал в мою сторону. В его волосах искрились снежинки, а джинсы порядком намокли, как будто он валялся в снегу. Хотя, кто знает. Подбежав, он выхватил у меня два пакета, которые были больше и тяжелее третьего, что так и остался висеть у меня на локте.
- Привет, — тихо поздоровалась я.
Хм…интересно, когда я начала снова общаться с Питом?
Или обмен приветствиями не считается за общение? Хотя, пару раз он встревал в наши беседы с Джоанной, и тогда мы все вместе смеялись. Тогда все вставало на свои места… на пару минут.
— Может, хватит? — серьезно спрашивает он без тени улыбки на лице.
— Хватит что? — спрашиваю, делая вид, что не понимаю о чем речь. Хотя нам обоим все предельно ясно. Между нами огромная пропасть.
— Может, хватит делать вид, что мы чужие люди? — терпеливо поясняет он, хотя прекрасно понимает, что я просто тяну время.
Я просто-напросто оттягиваю момент, когда нам придется поговорить. Избегаю его после школы. В школе, к сожалению, получается не особо, все-таки мы сидим за одной партой. Но там я могу вечно разговаривать с Джоанной. А в те моменты, когда он разговаривал с нами, я старалась все время о чем-то болтать, лишь бы не возникла пауза, во время которой легко можно завести столь ненавистный для меня разговор.
- А чего ты хочешь? — интересуюсь я, потому что сама без понятия, как поступать в подобной ситуации.
— Я хочу, чтобы все было как раньше, — с болью в голосе произносит он. Знал бы Пит, как я этого хочу, но, вряд ли, все можно вернуть назад. Сейчас, когда вспоминаешь об этом, кажется, что прошла целая жизнь, а не каких-то жалких двенадцать месяцев. А сейчас все просто рушится у меня на глазах.
— Давай забудем все, что было. Помнишь, как мы круто повеселились на прошлое тридцатое декабря? — спрашивает он, а я лишь киваю.
Такое не забудешь. Мы вышли рано-рано утром, и пошли в сквер недалеко от дома Пита. В том году мы отмечали у него, так что тридцатого мы остались у них с ночевкой. На нас с Питом и малышкой Прим была лишь елка, так что мы пошли гулять, благополучно забыв о ней.
Мы валялись в снегу, бегали, как маленькие дети, закидывали друг друга снегом.
— Пойдем, нам еще елку наряжать, — произношу я, возвращаясь, из греющих душу воспоминаний, где, мы промокшие до нитки, но, до жути довольные не знали чем себя занять и заполняли все время общением друг с другом.
Пит довольно улыбается, видимо, вспомнив этот же момент. Эта фраза означала, что я согласна забыть все то, что было.
— Пит, — начинаю я. Раз уж мы начали обсуждать наши отношения, то почему бы не уточнить вопрос с влюбленностью.
— Просто друзья, — я старалась говорить мягче. Мелларк понимающе кивает, и мы направились к нам домой. Наряжать елку.
***
Елка просто громадна. Макушка упирается в наши, мягко говоря, не низкие потолки. Мама подстелила под нее красную ткань, чтобы она не осыпалась на новый паркет и это делает ее вид еще праздничнее.
Я достаю с нижней полки шкафа большую коробку с игрушками, включаю музыку повеселее, а Пит тем временем приводит Прим, воспользовавшись моим балконом.
Да, ходить через двери — для слабаков.
Веселясь и пританцовывая, мы все-таки заканчиваем с елкой.
Пришло время любимой части — украшения дома.
В итоге все выглядело более чем празднично.
***
Тридцать первое декабря.
Проснувшись и переодевшись, я иду на кухню, чтобы помочь маме с последними приготовлениями. Вот только оказывается, что в моей помощи не нуждаются. Мама Пита и моя, весело напевая, нарезают салаты.
— Доброе утро, дорогая, — улыбнулась мама.
— Привет, — я обнимаю ее, здороваюсь с мамой Пита.
— Милая, сегодня можешь отдохнуть, мы вдвоем прекрасно справимся, — улыбается мама, а потом чуть слышно шепчет: - В шкафу в спальне подарок для Прим. Иди и отдай.
Я лишь киваю.
Пойду через балкон — решаю я.
Вот только я еще не знаю, что мне собирается подарить Пит.
========== Глава 4. Символом нашей дружбы. ==========
Подарок Пита: https://pp.vk.me/c624316/v624316827/a25e/NlteAurKEZA.jpg
Одежда Китнисс: http://www.starlook.ru/sets/809688
Маникюр: https://pp.vk.me/c624316/v624316368/7472/e_DXTSkM21Y.jpg
Когда я пришла в дом Мелларков, то увидела до жути милую картину: Пит сидел с Прим возле крохотной елочки и помогал ей вешать игрушки.
— Всем привет, — неловко поздоровалась я, чувствую себя немного лишней. Малышка тут же подбежала ко мне, обнимая за ногу, а Пит поднялся с пола, отряхивая штаны. Я провела пальцами по ее хвостику. Мне бы такие волосы: мягкие, легкие. — Прим, смотри, что у меня для тебя есть, — я присаживаюсь перед ней так, чтобы наши лица были на одном уровне, и протягиваю пакет с подарком, в котором лежала кукла. Малышка убежала в свою комнату, визжа от восторга.
— Прим! А что сказать надо? — недовольно прокричал Пит в пустоту. Я улыбнулась. — Прости, — грустно улыбнулся он и подошел ко мне. Мы по-дружески обнялись.
По крайней мере, я себя успокаивала тем, что это были все-таки дружеские объятия. Ведь все друзья при встрече обнимаются. Когда мы с Джоанной видимся, она чаще обнимает меня до треска костяшек. Мальчики, когда здороваются, похлопывают друг друга по спине. Ну, а мальчик, здороваясь с девочкой… стоп, а я не видела никогда, чтобы друзья обнимались. Ладно, не буду обманывать. Хотя бы себя. Да, я эти объятия для меня воздух, свет и все, что нужно для жизни. Но я не могу ему так легко признаться, что он мне нравится до ужаса: все еще сомневаюсь в его чувствах. А вот сваливать все порывы обнять, потрепать по волосам, взять за руку, поправить одежду и все остальное, на то, что мы лучшие друзья — легко.
— И для тебя подарок имеется, — улыбнулась я, когда мы отлипли друг от друга. Иначе это не назовешь. Если страдаю я — страдают все вокруг. Что мне одной мучится из-за неразделенной любви? Пит тоже живет нашими объятиями. Точнее, если его влюбленность — правда.
Для него была заготовлена небольшая коробочка с парфюмом, который я подбирала по своему нраву. А почему нет? Все-таки я его обнимаю тысячи раз на дню. Запах, кстати, был божественный. Пит на радостях чмокнул меня в щеку. Легко, невесомо, нежно. Я тут же залилась румянцем и уже хотела вновь повторить то, во что сама не особо-то верила — мы друзья. Но Пит будто прочитал мои мысли.
— По-дружески, — сказал он и принялся копошиться в своем столе, закрывая, как назло, весь обзор своей спиной. Да чего же он там возится?
Наконец, он повернулся ко мне и протянул крошечный пакет, а в руках он зачем-то держал ключи с довольно-таки странным брелком. Но мое внимание было сосредоточенно на подарке. Нетерпеливо пытаюсь вытащить то, что там лежит. Мое любопытство мне только мешает, но с горем пополам я все-таки вытащила небольшую подвеску золотистого цвета в форме непонятно чего.
Как только оно оказалось у меня на ладони, Пит подставил рядышком свой брелок, и я все поняла. Это были две половинки сердца. На моей подвеске, цепочка от которой свободно болталась, был изображен замок, а на брелке Пита — ключ. Я нервно сглотнула. Он что издевается? Я топлю в себе чувства, которые так и рвутся наружу. Я всем своим видом пытаюсь выглядеть, как лучший друг, не каплей больше, а он вот так просто…
— Пит, — выдыхаю я. Мои глаза уже застилают слезы. Я не хочу терять его. Но и сказать о своих чувствах еще тяжелее. Так что нам, наверное, лучше всего просто не общаться. Да. Это тяжело. В какой-то степени это почти невозможно, но есть ужасное слово: надо.
— Друзья. Я знаю, — грустно произносит он. А вот теперь я решительно ничего не понимаю.
— Просто, если вдруг произойдет чудо, и твое отношение ко мне поменяется, то дай мне об этом знать. А до тех пор это будет символом нашей дружбы, — сказал он, так, будто учил все это и долго репетировал перед зеркалом.
Я кивнула. Раз символ дружбы, то хорошо. Пит забирает «символ» у меня из ладони и застегивает сзади. С тех пор я ее не снимала никогда. Даже ночью.
Почти сразу я ухожу домой. Надо подготовиться к торжеству. Первым делом я отглаживаю свое платье: красное шелковое платье, наверху белая ткань с красивым узором. Оно еле доходит до моих колен. Вешаю его на плечики и бережно убираю в шкаф: пусть повесит тут до вчера.
Дальше достаю свои туфли на каблуке, которые я надеваю на выступления, либо на праздники, как сегодня. Сверху они из черной кожи, нос открыт. Каблук и небольшая платформа покрыты стразиками. Достаю так же широкий золотистый браслет и кладу неподалеку, чтобы не забыть.
Теперь дело за ногтями. Сначала покрываю их белым лаком, затем делаю полоски блестящим красным цветом. Покрываю прозрачным слоем. Готово.
Наконец, в ход идет утюжок для выпрямления, которым, как это ни странно, я накручиваю красивые локоны. Время уже семь. Ужин мы начинаем в десять.
Легкий макияж, который времени занимает тоже немало, я переодеваюсь и спешу на кухню, чтобы помочь маме перенести еду на стол, который мы поставили возле елки, в зале.
Наконец, все собрались за большим новогодним столом, который, буквально, ломиться от еды.
Телевизор мы не включаем; обходимся настенными часами, сделанными под старину, с маятником. Весело разговариваем, кушаем, слушаем новогоднюю музыку. Вскоре, мы с Питом уходим ко мне в комнату.
Еще долго лежим на моем ковре лицом к лицу и разговариваем. В какой-то момент я засмотрелась в его глаза. Очень красивый голубой оттенок. От зрачка узором тянутся черные линии, делая глаза еще более красивыми. Понимаю, что Пит уже ничего не говорит, он так же смотрит в мои глаза. Так мы лежали несколько минут, пока Пит не стал тянуться ко мне. В голове бьется лишь одна мысль — сейчас мы поцелуемся. В самую волшебную ночь, какую только можно придумать. Это ведь так романтично поцеловаться в новый год. Но нет. Еще бы доля секунды, но я отвожу голову в сторону, и его губы вновь касаются моей щеки. А такое можно свалить на дружеский поцелуй? Вряд ли.
— Прости, — шепчет он. — Я, пожалуй, пойду. Надо посмотреть, как там Прим, — и он уходит. А я не останавливаю, потому что теперь я запуталась окончательно.
Комментарий к Глава 4. Символом нашей дружбы.
Крик души:
Ребят. Думайте обо мне что хотите, но я обиделась.
Серьезно.
Отзывов почти нет.
Я пишу главу минимум два часа, вкладываю маленькую частичку себя.
А реакции - ноль.
Такое чувство, что пишу в пустоту. Так что желание совсем пропадает.
В общем, я в печальке.
Прода будет не знаю когда.
Спасибо за внимание.
*Б* Продку, срочно!
Не надо грустить:)
========== Глава 5. Сидеть и плакать, плакать, плакать… ==========
Комментарий к Глава 5. Сидеть и плакать, плакать, плакать…
Писала под:
Freshman 15 – Harder Than Mine
Kelly Clarkson – Addicted
Глава почти без действий, но я хотела показать все, что чувствует Китнисс.
Кто не оставит отзыв - тот какаха) :D