— Да? — спросил он.
— Привет, Эдвин. У тебя есть аптечка?
— Конечно, — ответил Джарвис. Он на мгновение скрылся за дверью и вынес её Баки. — Верни, когда закончишь. — Он закрыл дверь прямо перед его лицом.
— У меня не самый заботливый комендант, — оповестил Баки, возвращаясь в комнату, — но это должно...
Он остановился. Роджерс спал на его кровати.
Баки моргал несколько секунд, а потом начал немного истерично смеяться, заглушая себя кулаком. Это было не то, что он подразумевал, представляя парня в своей постели.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Когда истерика закончилась, он подумал, что это было гораздо достойнее, чем гипервентиляция или неконтролируемые рыдания. В конце концов, он сделал глубокий вдох и с усталой улыбкой посмотрел вверх. Роджерс крепко спал. Ну что за идиот. Они даже не успели приложить лёд к его синякам или сделать что-то ещё.
Баки медленно поднялся, стянул с Роджерса ботинки и носки, достал из шкафа запасное одеяло, чтобы накрыть его, и отрубился на кровати Сэма.
[12] В американских колледжах и университетах должность коменданта занимает один из старшекурсников. Называется это RA (resident assistant, resident advisor).
Баки разбудило какое-то шуршание. Он открыл глаза и нахмурился, не понимая, почему свет горит не с той стороны кровати, но тут вернулись все воспоминания, и он сел, моргая. Вот дерьмо — его голова действительно болела.
На его кровати сидел Стив. Он снял свою разодранную покрытую коричневой коркой засохшей крови рубашку и протирал грудь и плечи маленьким полотенцем. Порез на лбу был заклеен хирургическим пластырем, а многочисленные синяки чуть блестели, как будто он их чем-то намазал. Услышав, что Баки проснулся, он не поднял голову, но немного напрягся.
— Думаю, я залил тебе всю кровать своей кровью, — сказал он. — Прости.
— Что ты делаешь? — спросил Баки, не в силах сдержать зевок, и одновременно нахмурился.
Стив взглянул на него — быстрая вспышка голубого — и тут же снова опустил глаза.
— Думал, это вполне очевидно.
— Нет, в смысле, что ты делаешь? Иди прими душ. Сейчас, — он посмотрел на будильник Сэма, — семь утра чёртова воскресенья, точно будет хоть один свободный.
— Это не мое общежитие, — пробормотал Стив.
Баки моргнул и открыл рот, чтобы спросить «и что?», но передумал.
— Кому-то будет не насрать?
— Запалиться в чужой общаге с разбитым лицом утром в воскресенье? Можно поспорить.
— Господи, — неверяще пробормотал Баки.
Стив не поднимал взгляда, все ещё вытирая кровь с шеи и ключиц. Он взъерошил волосы, оставляя их пушистыми и мокрыми, как утиные пёрышки, и очистил абстрактные татуировки на предплечьях. В первых лучах солнца его ресницы, тенями падающие на скулы, казались странно изящными. С практически чёрным фингалом под глазом, разбитой губой и фиолетовыми синяками вдоль челюсти, — ещё более бросающимися в глаза сейчас, когда он стёр кровь, — без своей рваной рубашки и с выпирающими под кожей костями, он казался ещё более тонким и хрупким.
Баки внезапно понял, что в горле встал комок, и быстро сглотнул. О боже. Чего бы он не ждал от этой ночи, но точно не этого.
Стив положил полотенце и схватил свою рубашку. Когда Баки понял, что он собирается снова надеть её, то бездумно встал и залез в шкаф, вытаскивая из кучи вещей толстовку. Он передал её Стиву, который снова тупо заморгал, как будто это утро для него было таким же сюрреалистическим, как и для Баки.
Баки неопределенно пожал плечами.
— Соболезнования твоей рубашке, приятель.
Стив вздрогнул и взял толстовку, натянуто улыбаясь.
— Спасибо.
Он отложил рубашку и быстро натянул толстовку, ещё больше спутывая волосы. Конечно, она была ему слишком большой, но он, кажется, не возражал. Потом снял очки и стал протирать линзы внутренней стороной рукава.
Баки понаблюдал за ним пару секунд и отвернулся — почему-то в горле немного пересохло. Упав обратно на кровать Сэма, он схватил свой телефон и стал просматривать сообщения. Одно было от Тони в 3:12 ночи (Барнс, ты перепихнулся с Роджерсом??? Сэм сказал, он в твоей комнате), одно от Сэма в 3:19 (Видел тебя на своей кровати, вернулся спать в ГРГ. На этой неделе ты стираешь моё белье, чувак.)
И третье, с неизвестного номера: Сразу перезвони, или я вызову копов.
Баки, будучи похмельным идиотом, нажал на «вызов».
— ...Привет?
Утреннюю дымку прорезал женский голос.
«Где он?»
— Ээ… я… что? Кто это?
«Это, мать твою, Наташа Романофф, и я хочу поговорить со Стивом.»
— Романофф? — повторил сбитый с толку Баки, но тут Стив прыгнул на него, отбирая телефон. Баки был слишком удивлён, поэтому просто опрокинулся на матрас, а Стив был слишком занят, разговаривая по телефону.
— Наташа. Наташа, успокойся. Я в порядке, я отлично. Да. Нет, я… нет! Слушай, я бы знал, так ведь? Нет, мой телефон… села батарея. Да. Клянусь, я в порядке. Смотри, давай просто… да. Ага. Ага, да, хорошо. Я увижу тебя в... — он поморщился, когда она, видимо, повесила трубку.
Повисло неловкое молчание. Стив наконец заметил, что практически сидит на Баки, и сдвинулся в сторону, присаживаясь рядом. Он был таким лёгким, что Баки практически не почувствовал разницу.
— Да уж, — сказал Баки, приподнимаясь и опираясь на локти. — С твоей девушкой шутки плохи.
— Она не моя девушка, — пробормотал Стив, протягивая обратно телефон. — Она, ээ, она отвезла меня в больницу, когда Рамлоу в первый раз сломал мне руку. Теперь она немного беспокоится.
Баки уставился на него. Стив — и когда он начал думать о нем как о Стиве? — выглядел пиздец очаровательно в толстовке Баки, с этими дурацкими очками и розовыми губами. А ещё он оставил кровать Баки всю в крови и грязи, потому что пытался подраться с парнем больше него в два раза. Который уже ломал ему руку и угрожал сделать это снова.
— Думаю, я немного лучше понимаю, почему тебе посвятили целый блог в Тамблере, — сказал он.
Стив снова ощетинился.
— И что это должно значить?
Баки закатил глаза.
— Что-то приятное, Роджерс.
Стив выглядел — ну, он выглядел озадаченным, как будто не знал, как на это реагировать.
Баки смутно задавался вопросом, сколько из этого было природным и сколько появилось с взрослением: маленьким парням вроде Стива всегда приходилось пробивать свой путь в жизни, но большинство из них учились, как можно затаиться, учились принимать, что жизнь несправедлива и что большие парни всегда займут их место. Стив из этого не выучил ни хера.
— Эй, где ты сделал татуировки? — спросил Баки. — Они классные. Немного ботанские.
— Я... — Стив всё ещё выглядел дезориентированным. — Эм. В старшей школе?
Баки поднял брови.
— В старшей школе?
— Ага. Я, эм, разрешил другу попрактиковаться на себе. Это должна была быть просто звезда, а потом она немного... разрослась.
Теперь Баки заметил: звёздочка на внутренней стороне запястья и простые чёрные линии, которые продолжались вверх, деля тонкое предплечье на треугольную абстракцию.
— Что? — он нахмурился. — В смысле, ты что, не хотел их?
— Хотел, — быстро ответил Стив, краснея. — Просто не особо интересовался дизайном.
Баки решил оставить эту тему. Он не мог надеяться понять всего Стива Роджерса за одно утро. Особенно с похмелья.
— Эй, — позвал Стив, смотря куда-то в сторону.
Баки, до этого полулежавший, сел прямее, чтобы оказаться с ним на одном уровне глаз.
— Почему ты бросил позировать на занятиях искусства?
Баки пару секунд подумал, а потом пожал плечами.
— Ты не хотел, чтобы я там был, приятель.
Стив — блять, ну что за сюрприз — снова ощетинился.
— Я сказал, что ты можешь остаться, — сказал он, сжав челюсть. — У меня не было никаких проблем с тем, что ты там был.
— Ага, а ещё ты пиздецки отстойный лжец. Ты бы видел своё лицо, когда я вошёл. Весь такой напряжённый и мрачный, как будто собрался терпеть адский огонь весь оставшийся семестр.
— Ты мог остаться, — тише повторил Стив.
Баки посмотрел на него.
— Эй, можно вопрос?
Стив взглянул на него, потом в сторону и, наконец, вниз, на свои коленки.
— Да?
— Почему никто не знает, что Рамлоу сломал тебе руку?
Стив умолк.
— Никто не видел, — наконец сказал он. — Это был первый год, и я на самом деле залез на дерево неделей раньше, так что каким-то образом история распространилась на Ежедневном Роджерсе, и люди даже не стали задумываться, потому что это объяснение было забавным и глупым.
— И ты не пробовал написать на него заявление? — недоверчиво уточнил Баки.
— Не смог бы доказать, что это был он.
— Нет, но что на тему наркоты в напитках?
— Конечно, — устало сказал Стив. — Но ни один студент тут никогда не был обвинён в изнасиловании. Что-то связанное с поддержанием репутации, — он скривил губы. — Ну, ты понимаешь.
Баки не представлял, что сказать на это.
Через какое-то время молчания, Стив снова вздохнул.
— Так… эм, откуда ты?
— Румыния, — ответил Баки, озадаченный внезапной сменой темы разговора.
— О, — сказал Стив. Он подумал секунду и продолжил, — и... тебе тут нравится?
Баки ухмыльнулся.
— Ты хреново поддерживаешь беседы.
— Ну, да, — покраснел Стив, — ходят слухи, что умение заводить друзей не входит в мои таланты.
— Не знаю, со мной вроде неплохо получается.
Стив снова поднял голову. Казалось, он ожидал, что Баки будет смеяться над ним, а Баки — Иисус, просто хотел, чтобы он наконец-то расслабился.
— Чувак, — сказал он. — Ты блевал на мои ботинки и истекал кровью на моей кровати. В Румынии это означает вечную дружбу.
— Я начинаю думать, что совсем ничего не знаю о Румынии.
Баки ухмыльнулся ещё шире.
— Ну, в Америке всё так и есть, так что я могу говорить всё, что захочу.
Стив рассмеялся, и Баки почувствовал себя так, будто выиграл все золотые медали с самого возникновения Олимпийских игр. Он собирался ещё что-то сказать, но дверь открылась, и появился Сэм, выглядящий лучше, чем они вместе взятые, хотя, скорее всего, спал он гораздо меньше.
— О, привет, — сказал он, увидев Стива, и протянул руку. — Рад видеть тебя живым, мужик. Сэм Уилсон.
— Ээ... привет, — отозвался Стив, вставая, чтобы пожать руку. — Стив Роджерс.
— Да, я вроде догадался, — улыбнулся Сэм, и Стив даже не напрягся, но, хоть и немного вяло, улыбнулся в ответ. Как Сэм это делает? — несколько отчаянно задумался Баки в сотый раз за семестр. Все улыбались Сэму.
— Так что... не хочу прерывать, но что вы делаете на моей кровати? — спросил Сэм.
— Моя немного в крови, — ответил Баки. — Не то чтобы я на что-то намекал.
— Я постираю тебе постельное бельё, — пробормотал Стив, дёрганный, как мокрая кошка.
— Ни за что, — сказал Сэм. — Не стирай бельё за этого парня. Ему нужно практиковаться так часто, как только возможно.
— Ты пытаешься что-то сказать, Уилсон? — растягивая слова, уточнил Баки.
— Я пытаюсь сказать, что хочу, чтобы вы свалили с моей чёртовой кровати, но ты, очевидно, не понял намёка.
Стив быстро вскочил, а Баки неторопливо переместился на свою кровать, прислонившись к краю и наблюдая, как Сэм встал на колени и вытащил полотенце и бутылку жидкого мыла.
— Почему ты так рано вернулся из ГРГ? — спросил Баки.
— Мы все вернулись. Около четырёх утра Бартон понял, что где-то потерял свой слуховой аппарат.
— Что? Он его нашёл?
— Не-а. И мне сейчас на самом деле нужно в душ, но, если хочешь полную историю, остальные в общей комнате пьют кофе Джарвиса для бессонницы.
— Кофе, — обрадовался Баки.
— Нет, Барнс, я имею в виду кофе, — чуть-чуть ухмыляясь, уточнил Сэм. — Чёрный, без специй и другой ерунды.
— Кофе, — огорчённо повторил Баки. Ну, ладно, сойдет и такой.
Сэм закатил глаза, закрыл ящик и встал.
— Ты должен мне историю, Барнс, — сказал он, пристально взглянув. — Рад познакомиться, мужик, — добавил он, кивая Стиву, и исчез в направлении общих душевых.
— Сосед по комнате? — зачем-то уточнил Стив.
— Ага, — зевнул Баки. — Лучший, какой может быть. Не говори ему, что я это сказал. — Он сонно моргнул и кивнул в сторону двери. — Ты идёшь?
Стив заколебался.
— Стив, это мои друзья, — вздохнул Баки. — Когда же ты уже наконец расслабишься, боже мой.
Две с половиной минуты спустя Баки смог только закрыть лицо руками, когда Тони невнятно забубнил:
— О мой бог, это правда он! В реальности он даже меньше. Что у него с лицом? Почему он в твоей толстовке?
— Не обращайте на него внимания, — сказал Брюс из угла, где наливал себе кофе, — он всё ещё пьян.
Он выглядел ещё более помятым, чем обычно после бессонной ночи. Тони лежал на диване на животе, выглядя так, будто сам был немного ошеломлён количеством алкоголя в своей крови.
— Кофе? — предложил Брюс.
— Ээ, я... да. Спасибо, — сказал Стив.
Брюс налил ему чашку и вернулся на диван, садясь рядом с совершенно несчастным Клинтом. Он коротко улыбнулся Брюсу, когда тот сжал его плечо, и снова нахмурился, уставившись в свой кофе.
— Ты в порядке, чувак? — спросил Баки, подходя ближе.
— Он тебя не слышит, гений, — пробубнил Тони с дивана.
Клинт продолжал смотреть в одну точку, но, когда заметил Баки, он поднял голову, поморщился и указал на свои уши.
— Проблема в том, что он не хочет говорить или печатать, — вставил Брюс. Он выглядел немного взволнованно — впервые с тех пор, как Баки с ним познакомился. — Я не уверен, что нужно делать.
Клинт сделал разочарованный жест, а потом внезапно поднял брови, смотря куда-то за Баки. Баки повернулся и увидел подошедшего к ним Стива с бумажным стаканчиком в руке.
— Можешь подержать? — спросил он Баки.
— Э, конечно, но... — Баки в замешательстве наблюдал, как Стив неуверенно что-то сделал своими руками.
Клинт снова моргнул, а потом его лицо засветилось, а руки внезапно быстро залетали. Стив ответил тем же образом, выглядя немного увереннее.
— Ты знаешь язык жестов? — ошеломлённо спросил Баки.
Даже Тони приоткрыл глаза:
— Что?
— О, спасибо тебе, господи. Что он говорит? — поспешно сказал Брюс.
— Ээ, — ответил Стив, явно стараясь не отставать, — что музыка была слишком громкой, так что он убрал слуховой аппарат в карман, и он выпал... возможно, где-то в доме ГРГ... — Клинт показывал так бурно и активно, что Стив несколько раз просил замедлиться. — У него есть запасные, но они в его комнате... и его сосед закрыл дверь, а у него нет ключа...
Клинт всё ещё показывал, и Стив продолжил:
— Ему жаль, что он не мог сказать вам раньше... Он ненавидит говорить, если не слышит самого себя, и не может печатать, поэтому не знает, что делать...
— Почему он не может печатать? — нахмурился Брюс.
Это правда, Клинт никогда не писал сообщения, но до этого Баки не обращал на это внимания. Стив передал вопрос Клинту, который напрягся. Видимо, он не собирался упоминать об этом.
Он открыл рот, как будто хотел ответить, но поморщился и, отведя взгляд, показал что-то быстрыми напряжёнными жестами.
— Он говорит, он… эээ... Я не знаю этого слова.
Клинт скривил лицо и показал слово по буквам. Стив беззвучно повторил буквы, а потом его глаза расширились.
— О, — сказал он. — Дислексик. Он дислексик.[13]
— Что-о-о? — фыркнул с дивана Тони. — Ну и дерьмовая у тебя удача, чувак.
— Эй, Старк, или ползи в свою комнату и умирай, или сделай что-нибудь полезное и сходи к Джарвису за запасными ключами, — огрызнулся Баки.
Тони просто остался лежать, посапывая. Клинт продолжал смотреть куда угодно, только не на них, но сделал усилие и встретился глазами с Брюсом, когда тот нежно сжал его запястье.
— Пойдем сходим к Эдвину, — сказал он мягко.
Клинт взглянул на всё ещё поражённого Стива, который перевёл сообщение неуклюжими жестами. Клинт чуть улыбнулся, поднял руку ко рту и оттолкнул пальцы от губ. Спасибо. Он встал и вышел из комнаты вслед за всё ещё держащим его за запястье Брюсом.