Он годами шел к тому, чтобы Старк изменилась, отбросив детскую наивность и глупость, и он практически добился этого. Тот ребенок, за которым он наблюдал в Королевской Гавани, исчез, на его месте сейчас была смятенная женщина. Женщина, которая теперь отчаянно боролась за то, что по праву было ее, и он чувствовал, что она теперь не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели.
Едва заметная улыбка тронула губы Пересмешника, стоило с ее губ сорваться словам о том, что она хочет отдать ему обещанное вознаграждение. Если бы она знала о том, что каждый день, проведенный рядом с ней, когда он, не имея возможности коснуться ее, почувствовать под пальцами бархат ее кожи, пускай и в отметинах, оставленных этим ублюдком Рамси, ловя только редкие взгляды, которые она бросала на него, тут же отводя глаза, был для него сущей пыткой. И на смену этой пытки приходила другая, более изощренная. Стоило на землю опуститься покрову ночи, как его рыжеволосая пташка, была его, пускай и во сне, после которого он долго пытался понять, что из всего этого было фантазией, а что нет.
О, Санса, она могла не сомневаться в том, что он возьмет свое вознаграждение, ведь она знала, прекрасно знала, что он не упустит своей возможности получить то, что ему было обещано. Вот только сначала он должен приручить ту волчицу, которой она стала.
Пересмешник едва заметно вздрогнул, когда ее ладонь мягко коснулась его щеки, когда ее пальчики плавно скользнули по ней. Удивление, быстро сменившееся довольством, мелькнуло в его глазах, когда с ее губ сорвалось его имя. Боги, как долго он ждал этого, чтобы она сама назвала его так, вместо такого привычного, но такого холодного – «Лорд Бейлиш», что обычно срывалось с них.
Не отводя от своей пташки потемневшего взгляда, мужчина, сделал шаг, сокращая то расстояние, которое было между ними до минимума. Плавным движением он расстегнул застежку, удерживающую плащ, заставляя ткань с тихим шуршанием соскользнуть к ее ногам. Затем его руки медленно, давая ей возможность увернуться, легли на талию.
- Никогда не смей считать себя испорченной, - его слова, вместе с ароматом мяты окутывали ее мягкостью и теплом. - Ему никогда бы не удалось забрать у тебя то, что вместе с рождением подарил тебе Север. - Одной рукой держа ее у поясницы, другой Бейлиш неторопливо провел вверх по спине. Дойдя до ворота шерстяного платья, он неглубоко проник за него пальцами и погладил нежную кожу. - Ему не удалось подчинить тебя, не удалось сделать своей, сколько бы он не брал тебя, как бы не делал этого, кого бы ни приводил насладиться тобой… - предупреждая ее порыв вырваться, после этих слов, Лорд-Протектор теснее привлек ее к себе. - Ты никогда не была его. Воды Севера очистили тебя, когда ты пересекала замерзшую реку, - чувствуя, как по телу волчицы проходит дрожь, как неровно вздымается от дыхания ее грудь, Пересмешник приблизил свое лицо к ее лицу, тихо продолжая. - Даже если ты больше не веришь ни в старых, ни в новых богов, прими это, как данность. Ты уничтожила его, уничтожила все, что с ним связано, уничтожила память о нем, так найди в себе силы никогда не оглядываться на те дни.
- Я обещал тебе, что ты станешь Хранительницей Севера, значит, так тому и быть, - едва слышно произнес Пересмешник, чувствуя, как Санса едва уловимо дрожит от его прикосновений. - И Север, и Семь Королевств будут твоими.
А в следующее мгновение, запуская пальцы в ее волосы, Пересмешник второй провел по ее спине, чтобы, притянув к себе, коснуться поцелуем. Слегка прикусывая ее нижнюю губу, он тут же лизнул место укуса. Скользнув меж приоткрытых губ языком, он коснулся ее языка, плавно провел кончиком по небу, вырывая из груди Сансы едва уловимый стон, мужчина чувствовал, как тело превращается в сплошной сгусток желания. Если бы его рыжеволосая пташка только знала о том, как ее пока неумелый, но от этого не менее страстный поцелуй, которым она ответила ему, как ее прикосновения, пускай пока робкие, которых она сама еще боялась, сводят его с ума, заставляя кровь гулко стучать в висках.
На мгновение отстраняясь, с едва заметной улыбкой отметив, как с губ девушки сорвался стон, в котором прозвучали нотки разочарования, Бейлиш подхватил девушку и усадил ее на дубовый стол. Взяв ее лицо в ладони, он внимательно смотрел в голубые глаза.
- Если ты не готова, то лучше останови меня сейчас. - Настойчиво располагаясь между ее разведенных ног, Петир горячо шептал, обжигая мятой манящие губы. - Уходи, потому что если ты останешься, я больше не захочу и не смогу остановить себя. Сделаем вид, что этого никогда не было.
Медленно скользя пальцами по ее скулам, точеной шейке, чувствуя, как под тонкой кожей пульсирует кровь, опускаясь ладонями по ее плечам, задерживаясь на ее спине, мужчина настойчиво гнал от себя мысли, пробивавшиеся сквозь пелену его желания. Возненавидит ли она его за то, что хозяин борделей позволит себе по отношению к ней? Возненавидит ли за то, что он научит ее тому, что не должны уметь Леди? Возненавидит ли за то, что сама начнет желать этого?
Может быть, ему стоило найти ей новую партию. Может быть, он должен был продумать все лучше, трезво посмотреть на вещи. Но, как и тогда в Высоком Чертоге, когда он столкнул Лизу в открытую Лунную Дверь, Лорд-Протектор не мог остановить себя. Его разум оказался слабее долго сдерживаемого желания. Желания, которое жгло изнутри.
Если она захочет, произошедшее останется лишь их тайной. Если она захочет, он никогда больше не прикоснется к ней. Если она захочет, он сделает вид, что этой ночи не было.
Но тут же вспоминая все ее слова, все то, что она делала в эти дни, бывший мастер над монетой понимал, что она не станет скрывать этой пропитанной ядом и ложью связи, что она больше не захочет оставаться разменной монетой, так как отныне, она становилась игроком. Он понимал, что в холоде северных ночей она выберет его тепло.
========== Глава 6. ==========
Комментарий к Глава 6.
Долгожданное горяченькое… <(^_^)>
15.10.2016 г. в главу были внесены значительные изменения
Его дрожь, с которой он не справился всего на один короткий миг, изумила рыжеволосую. Неужели этот жестокий, беспринципный человек мог дрожать от простого прикосновения? Неужели не предполагал такого её действия? Что ж, тогда это было маленькой победой волчицы – удивить его в эту минуту.
Последнее расстояние между ними исчезло и теперь Сансе казалось, что она завязла в этом мятном дурмане. Он наверняка слышал, как бьется пойманной птицей ее сердце. Она опасалась его близости, но в то же время понимала, что он единственный не противен ей. Его прикосновения не вызывали страха, не заставляли задыхаться от ужаса и ожидания боли. Опасения - это не страх. И быть может с ним она бы могла бы почувствовать себя живой?
Не мешая ему расстегнуть застежку плаща, рыжеволосая скользила взглядом по чертам его лица, замечая едва уловимые морщинки в уголках глаз и губ. Казалось, что ткань оглушающе громко соскользнула на пол, хотя, на самом деле этот звук был очень тихим.
Встретив внимательный взгляд Лорда Харренхолла, она не собиралась убегать. Ей попросту некуда было бежать и не у кого просить помощи. Пусть даже Мизинцу мог довериться только идиот. Девушка хотела оставаться стойкой, но стоило уверенным рукам коснуться талии, как дрожь прошла по телу. Однако она была благодарна ему за оставленную возможность уйти. Пусть даже она была столь иллюзорна.
Его слова проникали внутрь нее, северянка будто бы впитывала их, едва выдерживая жестокую правду. У Бейлиша была своеобразная манера утешения. Но там, где другие не заходили дальше сочувствующих слов и уходили, как только их звук стихал, он оставался рядом и действовал. Едва касаясь подушечками пальцев кожи под краем платья, он сочетал в этом жесте невинность и откровение.
До этого все, что он позволял себе - покрутить в пальцах прядь ее волос или кончик косы, не считая пары поцелуев. Она называла это забавной прихотью. Теперь же чувствовала эти самые пальцы зарывшимися в рыжие локоны. Чувствовала вторую руку мужчины на спине и вновь не могла сдержать дрожи. То, что с ней делал Бейлиш, не шло ни в какое сравнение с тем, как грубо ее хватал за волосы супруг и тащил через всю комнату к кровати. Синеглазая будто снова оказалась глупой пташкой, она просто не могла скрыться от ощущений, накрывающих ее с головой. Она теряла себя, растворяясь в ласках предателя. Ее губы мягко отвечали на прикосновение его губ. Больше Санса не пугалась легких укусов, зная, что на смену им придут ласкающие касания языка, от которых бросает в жар.
Если это было единственным лекарством от ее страхов, то она согласна заплатить высокую цену, отдав взамен то, что осталось от себя.
Забывшись, пташка приоткрыла губы и только успела сделать вздох, как ощутила умелые дразнящие касания его языка к ее. Пыткой было чувствовать то, что он позволял себе теперь, неторопливо проводя по небу кончиком. Пыткой, которую не хотелось останавливать.
Услышав тихий стон, северянка не сразу поняла, что он принадлежал ей. Она так же не помнила и того, в какой момент коснулась ладонью груди мужчины, второй ведя по его щеке, пробегая пальцами по седым вискам. И она смутилась самой себе, издав недовольный стон, стоило ему прервать поцелуй.
Зрачки Сансы расширились, а с губ сорвался судорожный вздох, стоило Петиру с легкостью подхватить ее и усадить на столешнице. Проклятье! Ему было наплевать на неловкость девушки, ведь она потом не сможет спокойно сидеть за этим рабочим столом.
Старк тяжело дышала, упираясь ладонями в грудь мужчины. В этом неосознанном жесте она не хотела оттолкнуть его, скорее желала хоть немного привести в порядок свои чувства. Тем более что она не сделала попытки свести ног, давая ему беспрепятственно расположиться между ними. Так распущено… Ей было тяжело смотреть в его глаза, потому что Леди непозволительно одаривать мужчин такими взглядами. Санса рассердилась сама на себя за подобную мысль, ведь, казалось, уже решила наплевать на все что стоит и не стоит делать.
О небо, она не предполагала существования подобных ласк! Если это было малой частью того, что Бейлиш делал с ее тетушкой, то не удивительно, что Лиза так надрывалась в той проклятой башне, у одних вызывая истеричные приступы смеха, а другим попросту мешая спать.
Смешным было то, что побывав пару раз замужем, синеглазая впервые чувствовала наслаждение от нахождения рядом с мужчиной. С хозяином борделей – напомнила она самой себе. Насмешка судьбы, что именно хозяин борделей берег ее все эти годы, что именно он давал ей еще одну возможность остановить себя.
Она не собиралась уходить. Ни за что. Она не собиралась его останавливать. Только не сейчас. Ей хотелось пить его мятное дыхание, будто чай, принесенный в морозный вечер. Ей хотелось перестать бояться чужих прикосновений. И слушая его горячий шепот, она постепенно забывала о тех, других руках, которые ломали ее.
Пересмешнику не нужно было останавливаться сейчас, как не стоило сдерживаться в прошлом. Его пальцы на лице и шее, ладони на плечах и спине - были тем, что ей было нужно. Такие осторожные прикосновения. Они успокаивали. Если это поможет ей получить Север и собрать себя по кускам, то она стерпит все. Старк должна быть стойкой.
Борясь со своими кошмарами, девушка несколько нервным движением отняла руки от его груди, которой касалась сквозь ткань халата. Дернув завязки одеяния, Санса потянулась к броши. Проведя пальцами по серебряному пересмешнику, отстегнула его и позволила полам распахнуться, чтобы тут же резко втянуть в себя воздух, расширившимися глазами глядя на шрам, пролегший от ключицы до самого пупка мужчины. Какой же страшной должна была быть рана, оставившая его! Чудом было то, что Бейлиш выжил после получения таковой.
С трудом сглотнув, она не задавала вопросов о том, как это случилось. Ни к чему было бередить прошлое. Быть может когда-то она и узнает об этом, если выживет, а пока… пока она несмело дотронулась подушечками пальцев рубца. Понимая, что Пересмешник давно не чувствует боли от него, северянка тем не менее, едва касалась шрама, прослеживая его путь поглаживанием от верха до самого низа.
Бейлиш не выглядел человеком, хорошо обращающимся с мечом. Она вообще не могла представить его сражающимся. Но это ранение… сколького она еще не знала о человеке, которому предложила себя в качестве платы? Каким он был, когда был самим собой?
Взволнованная, Санса хотела было отнять руки, но справилась с собой. Вновь проводя пальцами по рубцу, она подняла взгляд и потерялась в серо-зеленых глазах.
По ее взгляду Пересмешник понял, что рыжеволосая волчица не собиралась останавливать его, во всяком случае, не сейчас, чем вызвала у него едва заметную улыбку, ведь он вновь не ошибся. То, как она вздрагивала от каждого его прикосновения, как заливалась краской, стоило ему позволить чуть больше, чем раньше, но, не отталкивая, а лишь на пару мгновений упершись ему в грудь ладонью, вызывало у него волну нежности смешанной с жадностью. С жадностью обладать ею. Знала ли она, что ему всегда будет мало ее прикосновений, ее поцелуев, ее самой?
Сколько раз он представлял себе этот момент? Днями напролет слагая свои «песни», которые напевал то в одно, то в другое ухо, он представлял ее на своем рабочем столе. И, вот теперь, она была на нем. Если раньше ему было всегда мало власти, мало величия, то теперь он понимал, что всегда будет желать еще этой ласки, этой пылкости, с которой Санса будто бы бросала ему вызов.
Он лишь на пару секунд опоздал, не перехватил ее руки, которые потянули вначале за пояс, развязывая его, а затем отстегнули серебряного пересмешника, скреплявшего тонкую ткань, которая повисла на его плечах, обнажая шрам, протянувшийся от ключицы до пупка. По реакции рыжеволосой мужчина понял, что она увидела его, да и как был не заметить это клеймо, вечно напоминавшее о его ущербности. Лорд-Протектор сохранял на лице маску спокойствия, позволяя ей видеть только свое желание, не давая даже крупице горечи пробиться сквозь него, тогда когда внутри нечто, принадлежащее Петиру Бейлишу, а не лживому Мизинцу, замирало от боязни снова оказаться отвергнутым. И почему этот рок преследовал его со всеми женщинами из рода Талли? Сначала Кейтелин, на память, о которой осталась эта уродливая отметина, теперь Санса, которая так была похожа на мать.
Признаться, он вообще сомневался в том, что она спокойно воспримет мужскую наготу после того, что с ней делал бастард Болтона. Но она не шелохнулась. Она продолжила сидеть и смотреть прямо перед собой, изучая его тело. Столь смело для той, кем была.
Прошла секунда, затем еще одна… Как же долго и мучительно тянулось время, пока рыжеволосая смотрела на него, словно оценивая, решая что делать дальше. В какой-то момент Пересмешник уже хотел было поправить тонкую ткань, скрывая все, но за секунду до этого, словно прочитав его мысли, Санса робко коснулась своими пальчиками его тела, медленно, неуверенно скользя вдоль этой отметины, борясь со своими ощущениями. Ни одна из его девочек не смела касаться рубца, будто бы интуитивно чувствуя, что в противном случае окажется вышвырнутой из борделя, если вообще не выброшенной с перерезанной глоткой в канаву.
Прикосновения рыжеволосой пташки, такие робкие и легкие, пронзали, словно копье из раскаленной валирийский стали, но в то же время их хотелось чувствовать еще и еще. Кровь с силой ударила в мозг. Видят боги, до этого он никому не позволял подобной вольности. И, видят боги, он хотел чувствовать ее касания снова и снова.
Лорд-Протектор встретил внимательным взглядом ее взгляд. Его серо-зеленые глаза изучали ее одну секунду, вторую, третью… Он никогда не переживал и не чувствовал такого тепла. Да, пожалуй, это можно было назвать теплом. Горло изнутри сдавил тугой ком. Бейлиш не желал ни на секунду отрывать от нее жадных глаз. Однажды он уже чуть не потерял ее из виду навсегда. Больше он не желал подобной пытки – жить без ее открытого взгляда.
Халат из тонкой ткани, оказавшись в какой-то момент ненужным, медленно сполз на расстеленную на полу шкуру. Не отводивший взгляда Бейлиш заметил, как недоумение и страх, еще плескавшиеся на дне этих бездонных синих глаз, постепенно уходят, уступая место немым вопросам, которым так и не суждено было сорваться с ее губ. Пересмешник был благодарен ей за это, за молчаливое понимание того, что он расскажет все сам, когда придет время. Его маленькая птичка, она стала слишком понятливой.
Не говоря ни слова, он притянул рыжеволосую к себе. Затем его руки подхватили подол платья и потянули его вверх, постепенно, сантиметр за сантиметром обнажая бедра Старк. А уже через минуту, боле не скрывая своего возбуждения, он задрал платье до самой талии девушки, вместе с этим буквально вжимаясь пахом в ее тело, давая ей ощутить то, насколько она была желанна. Он улыбнулся, проводя ногтями по чувствительной коже бедра и практически сразу убирая руку с ее ноги.