Теперь она умела выжидать, поэтому бросила следующие слова, глядя глаза в глаза. Не отрываясь, она хотела увидеть за его проклятой маской хоть что-то настоящее, хотя бы одну эмоцию, принадлежащую не Пересмешнику, но Петиру.
- Что он, по-вашему, делал?
«Невредимой?!» - Мизинцу показалось, что в это слово Санса вложила гораздо больше, чем выражало ее лицо, более напоминавшее ледяную маску. Надо же, девочка многому научилась, и уже гораздо лучше справляется с охватившим ее гневом, чем это было в Королевской гавани. Санса… Настанет день и она станет великолепной ученицей, если захочет брать уроки у того, кто действительно может научить ее хоть чему-то.
- Я приехал с рыцарями Долины на Север, тебе на помощь, - не отводя взгляд от девушки и ее спутницы, мужчина не пытался сократить расстояние между ними, и в то же время боролся с соблазном сделать это, а затем, прижав ее к своей груди, попытаться растопить сковавший ее лед. – Сейчас они расположились у Рва Кейлин.
О да, его пташки доносили слухи о садизме и жестокости Рамси. И, наверное, впервые он не до конца поверил этим слухам, легкомысленно посчитав, что этот грубый, неотесанный, ничего не смыслящий в подковёрных играх сильных мира сего, недавно узаконенный бастард, не посмеет показать свой нрав рядом с дочерью Нэда Старка. Наверное, впервые, за долгие годы Петир понимал, что просчитался, просчитался крупно, потеряв очень многое. И, наверное, впервые, он понимал, что ему нечего возразить на те слова, которые бросала ему в лицо рыжеволосая пташка, медленно сокращая расстояние между ними, отвечая ей лишь тяжелым вздохом и отводя взгляд, не в силах более смотреть в эти пронзительно-синие глаза.
Каждое ее слово было для Мизинца, словно удар кинжала по незаживающей ране, причиняющий невыносимую боль. Если бы не эта блондинистая Леди-рыцарь, маячившая позади Сансы, он давно бы отбросил все те принципы, благодаря которым стал тем, кем он есть сейчас, не раздумывая он бы увез ее отсюда, попытавшись хоть как-то уменьшить ту боль, которая сквозила в каждом ее движении, в каждом ее слове, не смотря на надетую маску презрения и холодности.
- Как вы думаете, что он делал со мной? – этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Лорд Харренхолла даже не сразу понял, о чем его спрашивает Санса.
Лишь спустя пару мгновений, полностью осмыслив ее вопрос, он, пристально смотря на нее, негромко произнес:
- Боюсь себе представить, - мысленно молясь всем известным богам о том, чтобы ни Санса, ни ее спутница не заметили той боли, которая пускай и не на долго, но поселилась в его взгляде. Боли от того, что он сам не смог уберечь ту, которую поклялся оберегать, от рук садиста и извращенца.
Вновь прозвучавший из уст рыжеволосой волчицы вопрос уже не был столь неожиданным. А повисшая затем на несколько мгновений пауза позволила Мизинцу хоть немного совладать с собой.
Не отводя взгляд, в котором еще были остатки боли, вызванной словами рыжеволосой, от Сансы, мужчина уже собирался ответить ей, но слова предательским комом застряли в горле, срываясь с губ каким-то несуразным хрипом.
В тишине этого места голос Тарт прозвучал подобно скрежету железа о железо. Бейлиш возненавидел Бриенну за каждое оброненное слово, за дерзкий тон и за каждое сделанное движение. Не уделяя ее персоне особого внимания, теперь в нем зарождалось желание уничтожить ее. Ведь на месте этой до невозможности непривлекательной воительницы должен быть он. Петир, а не это недоразумение, должен был защищать рыжеволосую птичку, которая попала в силки. Но он лишь коротко взглянул на спутницу Сансы, понимая, что не в состоянии ничего сейчас изменить.
Только после этого он нашел в себе силы негромко выдавить из себя:
- Он бил тебя?
Мужчине казалось, что эта пытка не закончится никогда, казалось, что Сансе доставляло удовольствие выпытывать у него о том, что вытворял с ней этот мерзавец.
- Санса, я… - Мизинец попытался прервать девушку, но ее уже было не остановить. Сжимая руку так, что ногти, впившись в ладонь, оставили на ней свои следы, позволяя мужчине хоть немного взять себя в руки, не выдавая себя, и выдохнул:
- Он резал тебя?
Усмешка, на мгновение скользнувшая по лицу Сансы, не должна была сулить ему ничего хорошего. Но на лице Лорда Бейлиша не дрогнул ни единый мускул, когда он отрицательно кивнул головой на ее вопрос, касаемо его знаний о Рамси, негромко произнеся:
- Это не так, - стараясь, чтобы его слова звучали как можно больше правдоподобно.
И уже в следующее мгновение, делая шаг навстречу рыжеволосой, добавил, разведя руки:
- Я совершил ужасную ошибку, недооценив незнакомца.
Каждое последующее слово, произнесенное девушкой, отдавалось в сердце Пересмешника гулкой болью. Прекрасно понимая, о чем говорит его Санса, он едва сдерживал себя, чтобы не подойти к ней, преодолев в два шага то расстояние, которое разделяло их, не прижать к себе, не запустить пальцы в медные волосы, накрывая губы поцелуем. Вместо этого он сумел всего лишь выдавить:
- Мне… очень… жаль.
Возвращаясь на север, назначая эту встречу, Пересмешник не учел лишь одного – своей собственной реакции на то, что стало с его Пташкой. Он думал, что эта часть его давно стерта. Оттого оказался в ловушке собственных игр.
- Твоя правда, – с легкостью выдохнул мужчина, в кой-то веки искренне признавая чью-то правоту. - И, поверь, я сдержу слово.
Лорд Бейлиш не сомневался ни в едином слове, которое сейчас бросала ему в лицо эта рыжеволосая девушка, столь стремительно преодолевшая этот путь превращения из наивной девчушки, приехавшей в Королевскую гавань, в Волчицу, не знавшую пощады к своим врагам. Вот только если бы она знала о том, что творится в его душе, когда она угрожала убить его, отдав приказ сопровождавшей ее Бриенне, если бы она догадывалась о том, что Мизинец не выносил того, как сильные мира сего, к которым можно было отнести и Сансу Старк, пускай и потерявшую практически всю свою семью, напоминали о том, кем он является на самом деле, вряд ли бы она произносила столь высокопарные речи. Он не сомневался в том, что теперь ей ничего не стоило отдать Бриенне Тарт приказ обезглавить его и та выполнит его, даже не раздумывая. Бросив короткий взгляд на маячившую позади рыжеволосой пташки белобрысую фигуру, уже потянувшуюся за мечом, он, лишь едва уловимо приподняв бровь, «поправляя» свою такую привычную маску, поинтересовался:
- Мне молить о пощаде?
И, не дожидаясь ответа, добавил:
- Если ты хочешь, так и быть.
Наслаждаясь эффектом, который произвели его слова, про себя отмечая, что в обороне Сансы, которая на первый взгляд казалась глухой и неприступной, все же обнаружилась брешь, мужчина медленно продолжил:
- Я сделаю все, что в моей власти, только скажи.
Но там, где секунду назад он нащупал брешь, уже стояла стена изо льда. И этот лед глядел на него синими глазами Леди Винтерфелла. Перед этим льдом он не имел права отступить, как не имел права на ошибку.
- Тогда я умру.
Лорд Харренхолла видел, как же его пташке хотелось казаться такой же гордой и неприступной, как ее мать. Но она еще не до конца прошла этот путь, в конце которого ее ожидает окончательное превращение из хрупкой и наивной Леди в Волчицу, которой суждено стать Хранительницей Севера. Ведь Старк прекрасно знает, что со своим братом и его одичалыми не удержит Север, и помощь Бейлиша сейчас необходима, но она отталкивала его, отправляя назад, в Ров Кейлин, надеясь на то, что их пути больше никогда не пересекутся.
Санса не знала только одного – того, насколько ее слова о том, что помощь Лорда ей не нужна боле, проходятся по рубцу, оставленному еще рыбкой Талли, вскрывая его, оставляя на его месте свежую рану. Как и не знала того, что выступивший на короткое время, пока длился разговор, Петир Бейлиш, умело спрятанный до этого за маской Пересмешника, вновь вернулся на давно облюбованное место «зализывать» эту рану.
- Хотелось бы мне обратить время вспять, - Петир старался, чтобы его голос звучал непринужденно, но в какой-то момент в нем все же проскользнули нотки горечи, - но я не могу.
Долю секунды помедлив, «поправляя» свою маску, ставшую такой привычной за долгие годы, и чувствуя, что хотя в душе у него и плескался тяжелый осадок завершенного разговора, ни Санса, ни ее спутница не догадаются об этом, мужчина продолжил:
- Позволь сказать еще пару слов напоследок, – помолчав с пару мгновений, пережидая, не остановит ли она его, он продолжил. - Твой дядя, Бринден Черная Рыба, собрал остатки войск Талли и отбил Риверран. Вам стоит встретиться. Тебе еще понадобиться верное войско.
И, медленно направляясь к выходу, Петир на мгновение остановился возле Сансы. Ее замечание по поводу наличия войска одичалых казалось просто смешным. Чтобы прояснить этот небольшой вопрос, Мизинец негромко произнес:
- Это войско брата. Единокровного.
И уже в следующее мгновение он вышел, направляясь по тихим улочкам к городским воротам, возле которых его ожидал экипаж, готовый доставить его назад, в Ров Кейлин.
В какой-то миг, смотря в лицо Бейлиша, она увидела в нем того человека, который сбросил ради нее Лизу Аррен в Лунную Дверь. Который отравил Джоффри и вывез ее из Королевской Гавани. Петир показался ей настоящим, когда тяжело вздохнул, не в силах слушать ее откровений. Как будто она видела его настоящего, когда он с горечью во взгляде и сожалением смотрел вниз. Будто бы он мог быть настоящим.
Но, стоило ему снова посмотреть на нее, как Санса быстро справилась с наваждением, напоминая себе о том, что никому нельзя верить. Лучшая защита – нападение. Она выучила этот урок и теперь яростно атаковала, задавая вопрос. Не удовлетворившись безликим ответом, она приняла его за отмашку от дальнейших рассказов о зверствах того, за кого ее выдали. И тогда она снова упорно спросила:
- Что, по-вашему, он делал со мной?
Старк видела, как он снова чуть отвел взгляд и посмотрел чуть выше ее плеча. Она догадалась, что вероятно в этот момент он подбирал слова для своей лжи.
- Леди Санса задала вам вопрос.
Холодно и грозно прозвучавший голос Леди Тарт оказался как нельзя кстати. На удивление быстро после него Петир произнес первое, что пришло ему в голову. И тут же попал в точку. О да! Он бил ее… Но это было далеко не все, что делал с ней этот недочеловек. И она хотела слышать о других догадках Пересмешника.
- Да, и ему это нравилось, – она не поморщилась, признавая правду. - Что еще он делал?
Будто гончая, учуявшая добычу, она не могла остановиться. Не смотря на то, что видела, насколько загнан в угол мужчина, привыкший рассчитывать свои ходы на годы вперед.
- Санса, я…
Она не желала давать ему шанса избежать ответа. На этот раз она дойдет до истины, чего бы ей это не стоило.
- Что еще? – холодно и упрямо повторила рыжеволосая.
- Он резал тебя?
Эти слова расставили в ее голове все по местам. Холодно усмехаясь, Старк больше не испытывала сомнений. Мизинец продал ее. Эта истина тяжело далась ей, ведь до последнего Санса хотела верить этому человеку.
- Видимо, вы все же знали о Рамси, верно?
Лорд-Протектор мог сколько угодно отрицательно качать головой и уверять ее в обратном. Его слова отныне стали не более чем шумом ветра для нее. Прищур синих глаз был слишком оценивающим, словно она видела браавосийца впервые.
- Я думала, вы знаете все тайны.
Когда в ответ на эти слова Бейлиш сделал шаг ей навстречу, девушка запаниковала. Сглатывая, она опасалась того, что Лорд может позволить себе коснуться ее, что он может опустить свои ладони на плечи или взять ее лицо в них. Если бы он позволил себе эту выходку, она могла бы не выдержать. Весь ее новый образ рассыпался бы по кусочкам, словно разрушенная ледяная скульптура. Она сама бы оказалась разбита. Если бы она все еще верила в богов, то призвала бы их в свидетели для того, чтобы они подтвердили, насколько Сансе хотелось верить ему. Если бы она только могла поверить в то, что это ошибка… Но это был просчет. Он просчитался, то ли собираясь вернуться с Армией Долины раньше, то ли действительно надеясь на Станниса, то ли веря в ее чары, которыми ей полагалось околдовать бастарда. Да, он недооценил незнакомца, но что ей было делать с этим фактом?
Не зная как защитить себя от его уговоров, волчица снова пошла в нападение.
- Об остальном, что он делал, Леди не говорят. Но, думаю, владельцы борделей обсуждают это охотно.
Инстинктивно она била наотмашь, догадываясь о том, сколь неприятно было Бейлишу напоминание о его доходных домах. Пусть знает, что в ее глазах он всего лишь Лорд с Перстов. О, он получил сполна. Старк видела это по его лицу, с которого в кой-то веки сползла ненавистная маска. И в ответ на это невольное откровение мужчины она озвучила свое.
- Я все еще чувствую это. И это вовсе не боль в моем нежном сердце, – позволила себе язвительную насмешку волчица. - Я все еще чувствую то, что он делал с моим телом, стоя здесь сейчас!
Почти сорвавшись, Санса моргнула. Вот только она не стала спрашивать, о чем именно жаль Пересмешнику. О том ли, что его планы пришлось менять? Или о том, что его игрушка оказалась сломана? Ну уж точно не о содеянном. Такие люди, как он, просто не умели этого.
- Вы обещали защитить меня.
Ничтожное напоминание. Оно ничего не могло дать ей сейчас, несмотря на заверения в том, что Лорд сдержит обещание. Никто не мог защитить ее – эта мысль выжгла в ней все. И это пепелище замело снегом.
- Я больше вам не верю! Вы мне больше не нужны! – Санса негодовала. Как он смел просить ее вновь поверить после всего случившегося? Как он мог снова обещать защиту? - Вы не можете меня защитить. Вам не защитить и самого себя, если я велю Бриенне зарубить вас.
Проследив за тем, каким презрительным и в то же время настороженным взглядом он посмотрел на Бриенну, ее поразила своя собственная мысль. Она даже не успела обдумать перед тем, как озвучить.
- Может, стоит?
Слишком поздно пришло осознание того, что она перегнула палку. Какая бы вина не лежала на его плечах, он предлагал ей помощь. Пусть даже делал вид, что предлагал. А она в ответ грозилась убить. Ей нужно было остановиться, но идти на попятную перед его взглядом было тем унижением, на которое она оказалась не готова даже после всего пережитого.
- А если я скажу вам умереть?
Бросив последнее слово в холод полуразрушенного дома, девушка осознала, что как бы ни пытался Мизинец натянуть маску на лицо, глаза выдавали его. В них ей никогда не приходилось видеть столько горечи.
- Тогда я умру.
Он ответил не задумываясь. Но теперь это ничего не меняло. Их разговор перестал иметь значение после того, как синеглазая поняла, что Бейлиш знал достаточно о Рамси, чтобы не отдавать ему ее. Он знал достаточно, чтобы уберечь ее от ужасов, если бы действительно хотел уберечь от них. Если бы это имело первостепенное значение.
- Вы спасли меня от чудовищ, убивших моих родных, и отдали другим чудовищам, убившим моих родных. Возвращайтесь в Ров Кейлин. Мы с братом сами отвоюем Север. Я больше не хочу вас видеть.
Движимая своей болью и горечью, Санса отказывалась от его помощи, отказывалась от его компании, от одного его существования рядом с собой. Она верила Петиру. Верила ему одному-единственному. Столько лет она считала, что мастер над монетой хранит ее. Наивная и глупая девочка, она верила в то, что он стал ее семьей, когда от Старков почти никого не осталось. А оказалось, что Лорд Харренхолла просто хотел продать ее повыгоднее.
Теперь волчица не купится на промелькнувшие в его глазах слезы, которые он столь торопливо сморгнул. Она пролила немало слез, когда Рамси грубо вколачивался в нее, с каждым толчком причиняя боль и смешивая с грязью. Слезы не значили ничего. Поэтому ее глаза были сухи.
Полагая, что их разговор окончен, Старк насторожилась, когда мужчина попросил у нее возможность договорить. Что ж, она много лет слушала его и от лишних нескольких минут с ней ничего не случится. В голове рыжая судорожно перебирала варианты возможных песен Пересмешника. И все же Лорд смог удивить ее, заговорив о Талли, напомнив об армии дяди и намекнув на необходимость сильного войска для нее. Само по себе то, что от Армии Риверрана что-то осталось, было ошеломляющей новостью. После боя с Ланнистерами мало кому удавалось выйти живым.