– Угадал. – Вала нажал кнопку лифта, и наверху загрохотало – старинный монстр ответил на зов. – Предлагаю его воплотить, когда я войду в форму.
– А это звучит ещё лучше. – Майрон продолжал обнимать его за талию, пока двери лифта не разъехались в стороны. – Хм… здесь нет лампы?
– Перегорела. Не доходят руки поменять. Что, боишься темноты? – Мелькор зашёл в кабину и повернулся к нему. – Тогда догоняй.
Он ткнул в цифру «3», и двери захлопнулись раньше, чем Майрон успел удивиться.
Секунды во мраке тянулись медленно. Прислонившись к стене, Вала глубоко дышал, стараясь взять себя в руки. Но когда медлительное механическое чудовище перестало утробно подвывать и с лязгом развело створки, запыхавшийся Майрон уже стоял перед ними.
– Я выиграл, – широко улыбнулся он и шагнул в кабину.
Двери снова закрылись. Мелькор почувствовал, как тонкие пальцы сминают его воротник, и ощутил лёгкое дыхание на своих губах.
– Можно?
Он кивнул, и Майрон нежно коснулся губами его губ.
Лифт вздрогнул и двинулся вниз – кто-то вызвал его с первого этажа.
– Хватит на сегодня?
– Нет, – прошептал Мелькор и треснул кулаком по кнопке «Стоп». Красная лампочка вспыхнула под низким потолком, подсветив лицо Майрона, кажущееся острым и хищным, изящно обрисовав абрис шеи и плеча. – Я не хочу ждать.
Майа засмеялся; Мелькор прижал его к себе, провёл языком по его губам, пробуя их на вкус, и притянул его руку к своему паху. Майрон понятливо потянул вниз язычок тонкой молнии и без всякого стыда обхватил пальцами напряжённый член.
– Эру… я и не мечтал, что так скоро…
– Ещё ничего не произошло, – хмыкнул Мелькор, отпуская его.
– Произойдёт, иначе я не выйду отсюда… и не выпущу тебя. – Он шутил, но его голос дрожал от возбуждения, и когда он опустился на колени и провёл по головке мягким языком, обхватил её губами, продолжая облизывать, Вала откинулся на стену и застонал.
К счастью, теперь он мог простоять достаточно долго, чтобы не отказывать себе в таком удовольствии.
– Блин, сломался, что ли, – проворчал Оссэ и растерянно запустил пятерню в разлохмаченные волосы на затылке. – Ладно, завтра посмотрю.
Он поплёлся пешком на свой второй этаж, гадая, куда все подевались. В доме было подозрительно тихо, только где-то наверху тихонько поскрипывал замерший лифт.
– Удивительно, что я понравился тебе настолько сильно, – проворчал Вала. Майрон так и стоял перед ним на коленях, с шалой улыбкой облизывая губы.
– Ты очень в моём вкусе, – заявил майа, стаскивая с себя безрукавку и начиная расстёгивать штаны. – Ну так, ты меня или я тебя?
Мелькор отжал «стоп», и кабина погрузилась в темноту. Лифт пополз наверх.
– Как пойдёт.
Майрон поцеловал его в живот, и когда двери открылись, он уже был одет и выглядел вполне пристойно.
…насколько возможно выглядеть пристойно с таким стояком.
========== Часть 5 ==========
– Я даже не знаю, с чего начать.
– Ты только что мне отсосал, и мне понравилось. – Мелькор сел на кровать, устало расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Можно сказать, ты уже начал.
– Ты ведь не позволишь себя раздеть? – Вала отрицательно покачал головой, и Майрон сел рядом. – Тогда… позволь мне всего одну маленькую шалость.
– Пожалуй, ты заслужил даже две.
Майа оттянул воротник его рубашки и нежно поцеловал выступающую косточку у основания шеи, провёл языком вверх, до затылка, перекинув волосы Валы на грудь. Его ладони скользили по спине Мелькора, чутко считывая очертания рубцов через тонкую ткань рубашки.
Как он и предполагал, поцелуи в шею отвлекали Валу недолго.
– Что ты делаешь?
– Я же говорил, мне нравятся твои шрамы.
Мелькор дёрнулся и встал. Колено у него подкосилось, но он устоял.
– Нравятся? – Глаза у него недобро блеснули. – Тогда смотри. Я тебе башку сверну, если попробуешь отвернуться.
Он рванул полы рубашки с такой яростью, что пуговицы с дробным стуком посыпались на пол.
Майрон, приоткрыв рот, уставился на его грудь, на плечи, на шею, опустил очарованный взгляд к животу, усеянному маленькими звездообразными рубцами, и трудно сглотнул.
– Сними её, – тихо попросил он. – Сними всё, Мел… пожалуйста, а потом можешь сворачивать мне голову.
«Что я теряю», – зло подумал Мелькор. Он сбросил рубашку, за ней – штаны, и выступил из жалкой чёрной тряпки – одноногий калека, седой, покрытый рубцами, так далёкий от своего прежнего великолепия.
Майрон зажал ладонями нос и рот, и Вала с изумлением уставился ему ниже пояса. Похоже, мальчишка совершенно не разочарован… даже наоборот.
– Тебе всё ещё нравится?..
– У меня сейчас кровь носом пойдёт, – пожаловался майа, глядя на его ноги. – Извини, я никогда в жизни не был так возбуждён… сейчас, минутку, я успокоюсь… хотя нет, о чём я… я не могу успокоиться, это слишком хорошо.
– Слишком отвратительно, ты хотел сказать?
– Я сказал то, что сказал! – рявкнул Майрон с такой яростью, что Мелькор сделал шаг назад. – В тебе нет ничего отвратительного! Когда я увидел тебя на балконе, то всю ночь не мог перестать думать о тебе… Если ты не любишь своё тело, позволь любить его кому-нибудь другому. Другого у тебя всё равно нет.
– Ты даже не представляешь, как это ужасно звучит… для такого, как я.
Майрон поднялся и подошёл к нему вплотную.
– Мне нравится то, что я вижу. Безумно нравится. И если ты думаешь, что твой облик пугает… докажи это. Хотя бы самому себе. Давай проведём эксперимент. Ты не станешь прятаться в своих ужасных шмотках и займёшься со мной любовью… как есть. Голый. И посмотрим, через сколько часов я начну паниковать и пытаться сбежать.
– Ты маленький засранец.
– Тебе я точно в подмётки не гожусь, – ухмыльнулся Майрон, склоняясь к нему, – мой повелитель.
Он потянул Валу за руку в сторону постели, и Мелькор, к его облегчению, пошёл за ним. Опасаясь, что из носа вправду хлынет, и он зальёт тут кровищей всё, абсолютно всё, Майрон снова поцеловал Мелькора в шею, в плечо, лизнул тонкий рваный шрам и положил ладонь Валы себе на живот. Он поверить не мог, что всё происходит в реальности, а не в болезненных мечтах последних дней, когда он не мог спать, не мог есть, не мог ни на чём сосредоточиться, и эти грёбаные шрамы лезли ему в голову каждую секунду… нельзя столько дрочить и сохранить психическое здоровье. Но если он поехал крышей и у него глюки, пусть это не кончается.
– Сначала я тебя. – Мелькор облизнулся, и в лунном свете Майрон увидел тонкие, как паутина, следы ран на нижней губе и на скуле, и тройной росчерк от зажившей раны под глазом, как от птичьих когтей.
– Давай.
Вала толкнул его на кровать и завозился со шнуровкой протеза. Майрон тем временем торопливо выбирался из обтягивающих штанов: коварная кожа, конечно же, выбрала не тот момент, чтобы преданно липнуть к телу.
– К слову, он действительно красивый. – Мелькор встал коленями на кровать, протез звякнул об пол, и Майрон, стремительно краснея, скосил любопытные глазищи.
…всё, как Эонвэ и говорил.
…но, наверное, приставать с поцелуями в первый же раз не стоит.
Он перевёл немного виноватый взгляд обратно на хмурую физиономию Мелькора, брякнулся на спину и пинком скинул на пол штаны – обнажённый и, он надеялся, достаточно обольстительный, чтобы этот скромняга не психанул и не вспомнил о своих уродливых тряпках.
…куда более уродливых, чем, по его мнению, он сам и его увечья.
– Ты красивый, – задыхаясь, проговорил Майрон. – Охеренно красивый. Я никогда ничего красивее не видел. Я тут всё настрою, всю технику, я сделаю эту фиговину чувствительной, я немного изучал носимые устройства… возможно, мне понадобится время, но у меня есть связи, и я знаю, где взять информацию и материалы. Ты забудешь, что у тебя вообще чего-то не хватает.
– Похоже на чушь, но звучит интересно. – Мелькор перевернул его на живот, и Майрон заорал от внезапной и острой боли в заднице. – Проклятье… извини, не рассчитал.
– Нет… не извиняйся… Я просто не успел морально подготовиться. О-о-о, продолжай… – Майа уткнулся в матрас, подался назад и завыл сквозь зубы. – Как хорошо…
Мелькор приподнял его, поцеловал в плечо, в шею сбоку, погладил по груди, а Майрон обалдело таращился на алое пятно на простыне. Кровь носом всё-таки пошла.
– Так и правда бывает? – усмехнулся Вала.
– Со мной – да. Извини, я потом приберу… если выживу после этой ночи.
– Выживешь, – почти зловеще пообещал Мелькор, рывками насаживая его на себя, и Майрон выл и стонал от каждого движения, царапая и комкая в кулаках одеяло. – Твои страдания только начались.
«Хочу страдать так вечно», – подумал Майрон и натурально отрубился от оргазма, едва успев в свою очередь удивиться, что так бывает.
– Прости. Я не знал, что у тебя давно никого не было.
– Да в общем-то… у меня вообще никого не было. – Майрон лежал у него на груди, и Мелькор лениво приподнял голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Ты вёл себя на удивление уверенно.
– Я только что закончил универ. У меня не было времени на мужиков… да и позволил бы я кому-то себя трахать, как же.
– Мне позволил.
– Тебе я бы всё что угодно позволил… наверное. – Улыбка у него вышла кривой, и Мелькор погладил его большим пальцем по губам.
– Я постараюсь держать себя в руках.
– Не могу пообещать того же. – Майа нежно поцеловал шрам у основания его шеи и снова прижался щекой к его груди. – Можешь сразу бить меня, если не понравится.
– Ты будешь смеяться, но Оссэ двести лет мечтает о том, что ты получил в первую ночь.
– Как же так получилось?
– Возможно, мне… – Мелькор широко зевнул, – идёт на пользу быстрая езда.
Он уснул. Эонвэ упоминал, что после секса Вала на пару часов засыпает как убитый; соблазн последовать его примеру был велик, но майа совладал с низменными желаниями и поднялся. Спина и зад болели, ходить было тяжеловато, но оно того стоило… по всем фронтам.
Настало время ещё одного плана.
Когда Мелькор проснулся, Майрона уже и след простыл. Зевая, он сел на постели – и изумлённо уставился в большое зеркало на стене.
Приталенная чёрная безрукавка и кожаные штаны, в которых вчера был майа, всё ещё сидели на нём идеально. Фоном фантазируя о том, как рыжий проказник нагишом спешит к себе в комнаты, Мелькор долго смотрел на отражение, и желание влезть в мешковатую одежду, с которой он так сроднился за последние несколько сотен лет, таяло с удивительной быстротой.
Он сунул ногу в голенище протеза и, не зашнуровывая, вышел на балкон.
Море казалось спокойным, но лёгкий ветерок ласково коснулся волос и дохнул в лицо прохладой.
Мелькор облокотился на перила, вытащил из лежащей на них пачки сигарету и закурил.
В его жизни давно не было такого приятного и беззаботного утра.
***
Оссэ хмуро просматривал отчёты на планшете, прихлёбывая кофе из большой кружки. Ночь перебранок с тупящими балрогами в Мордоре и всего одна жареная ящерица за последние двое суток отнюдь не придавали ему жизнерадостности. Не было сил даже дотопать до холодильника, а Эонвэ, видимо, ещё дрых.
Когда Мелькор прошёл мимо, майа даже не сразу понял, что изменилось. Он несколько секунд туго соображал, что его так поразило, потом повернулся – и обмер.
Шмотки из его ночных фантазий. Открытые плечи и руки. Облегающие штаны…
Он залип на несколько секунд, пялясь на зад Мелькора, стоявшего у перил, потёр глаза и залип снова. Спать хотелось жутко, и он уже начал подозревать у себя вызванные переутомлением галлюцинации, но прекрасное видение всё ещё не исчезало.
– Хочешь, всегда буду так ходить? – спросил Вала. Таким довольным Оссэ его видел раза два в жизни.
– Хочу.
Мелькор щёлкнул пальцами.
– Ваше желание исполнено, господин Оссэ. Всё на сегодня, или хотите ещё что-нибудь?
– Кажется, мне нужно поспать.
– Это ты и без меня можешь. – Мелькор подошёл к нему и присел на край стола. Оссэ облобызал его взглядом, от макушки до носков ботинок и обратно.
– Тебя, что, подменили, пока меня не было?
– Я просто почувствовал себя здоровым.
– Как больно сознавать, что я ничего не смог для тебя сделать.
– Ты очень много для меня сделал. И делаешь. И ещё будешь делать. – Вала погладил его по подбородку. – Спасибо, Оссэ. Я знаю, как много ты трудишься. Поспи немного, я никуда не денусь.
Оссэ поднялся и порывисто обнял его за плечи.
– Я так счастлив видеть тебя здоровым… Мел, это точно не сон?
– Точно. – Мелькор похлопал его по спине и отстранил. – Я постараюсь не рассеяться вместе с утренним туманом, пока ты спишь.
– Как теперь спать… когда ты такой…
– Когда проспишься, глаза откроются, лучше увидишь. Иди, иди. – Мелькор подтолкнул его к выходу и выключил планшет.
Кажется, пока он ненавидел себя, мальчики успели переутомиться, таща его из бесконечного уныния.
Пора что-то сделать, чтобы они не отчаялись.
Например, взять себя в руки и перестать ныть о том, как ему не повезло.
Он отхлебнул ужасной бурды из чашки Оссэ и усмехнулся.
Потому что повезло. С ними.
Как минимум с ними.
***
Отец часто говорил, что музыка, которую он слушает, однажды приведет его в притон или в бордель.
Никогда слова Ауле не казались Майрону такими до смешного провидческими, как в это утро, когда он едва встал с постели ближе к обеду и доковылял до зеркала, охая на каждом шагу.
Всё, как он мечтал, – секс, рок-н-ролл… в общем, с таким сексом наркотиков уже не надо.
Он не помнил, когда успел так сцеловать губы, и когда Мелькор ухитрился разукрасить засосами его плечи и шею… мда, шею следует прикрыть – Оссэ всё ещё больше и сильнее. И Эонвэ может расстроиться.
Майрон зевнул и потёр поясницу. Жалко, что они вчера успели так мало… впрочем, Мелькор устал. Вероятно, когда он придёт в порядок, можно будет наверстать в ускоренном темпе.
В куче одежды, которую он перетащил к себе, одержимый жадностью, нашлась майка с высоким воротом. Представив, как Мелькор целует его в шею через этот ворот, майа едва удержался от очередного сеанса рукоблудия.
Впрочем, хотелось надеяться, что сегодня ему предстоит кое-что получше.
***
На этот раз вежливый стук в дверь застал его в спальне.
Мелькор открыл. Майрон стоял на пороге, стройный и сексуальный в майке в облипку и в темных джинсах, тертых на бёдрах.
– Привет, – ухмыльнулся Вала. Майрон просиял, увидев на нём то же, в чем он его вчера оставил.
– Ты безумно хорош.
– Самому нравится. – Мелькор шагнул ближе, жадно глядя на его припухшие губы. – Спасибо, что… вытащил меня из уныния.
– Ты таким и должен быть. Я сразу это понял, как только тебя первый раз увидел. Ярким, как звезда… или рок-звезда.
Вала с наслаждением обнял его за тонкую талию.
– Ты мне кое-что обещал.
– У меня так болит задница после вчерашнего, что я буду исполнять своё обещание дня три как минимум… – Мелькор попятился, затягивая его в комнату, и прежде, чем за его спиной захлопнулась дверь, Майрон весело добавил, – … или нет.
Секс, рок-н-ролл и его личный сорт героина.
Майрон лежал на спине, закинув руки за голову, багровые отпечатки цвели на его плечах, над выступающими ключицами, на горле.
– Извини, я так и не научился любить прелюдии. – Мелькор оседлал его так же лихо, как мотоцикл вчера, и майа охнул – слишком резко его член оказался внутри.
– В пустоту прелюдии! – Майрон рванул его на себя и жадно поцеловал. Поцелуи с языком не нравились им обоим, но они терзали друг друга губами с такой яростью, что кажется, кончить можно было только от этого. Майа стонал и рывками двигался навстречу, но его любовник был лучшим наездником… во всех смыслах.