Когда оргазм опустошил его в первый раз, Майрон подумал, что сейчас снова всего себя зальет кровью из носа. Мелькор медленно соскользнул с него, мягко коснулся своим членом его, содрогающегося и измазанного в сперме, и с глухим рыком закинул голову. Семя брызнуло Майрону на живот и грудь, и вот тут пришлось отвернуться, потому что сосуды в носу всё-таки не выдержали.
– Ужасно, – засмеялся он, поливая кровью светлые простыни и всё ещё дрожа. – Ни за что бы не перестал на тебя смотреть… но иначе утону прямо в спальне, в километре от моря, более нелепой херни и придумать нельзя.
– В следующий раз будешь сверху, – пообещал Мелькор, укладываясь ему на грудь и все еще сжимая коленями его бока. – Мне идёт красный.
Майрон снова хохотнул, немного нервически; кровь продолжала течь, он не помнил, чтобы когда-нибудь её бывало так много… не считая вчера. Он вскользь коснулся пальцами искалеченной ноги Мелькора, и Вала вздрогнул, но ничего не сказал и не поднял головы с его плеча, его сердце всё ещё колотилось часто-часто.
Это была победа.
***
– Вымахали, тоже мне… – проворчал Майрон. В ботинках на платформе он чувствовал себя увереннее, но Эонвэ и Оссэ всё равно над ним возвышались. – Что случилось?
Оссэ уставился на него как на эротический кошмар во плоти, а Эонвэ весело указал на въезжающий во двор грузовичок:
– Твой заказ привезли.
– Я же столько не просил… или там ещё для вас что-то?
– Нет, всё твоё. У Мела хорошее настроение. Сейчас разгрузят, а дальше мы сами.
Майрон, высоко подняв брови, с трепетом наблюдал, как двое смуглых майар споро вытаскивают из кузова ящики и коробки, волшебно пахнущие новой техникой.
– Не терпится посмотреть, а? – Эонвэ потыкал его локтем в бок. – Ты в детстве с таким же лицом смотрел на подарки.
– Если там то, о чём я думаю, то таких подарков мне ещё не дарили. – Он раздражённо повернулся к Оссэ, который продолжал неприкрыто есть его глазами. – Ты чего?
– Извини. – Майа смущённо отвернулся, и физиономия у него стала такая печальная, что сердце Майрона дрогнуло.
– Не то чтобы мне не нравилось, как ты на меня смотришь, просто, ну, если хочешь что-то, сразу скажи, а то я невесть чего думаю.
– Не обидишься? – осторожно спросил Оссэ и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Можно пирсинг посмотреть?
«Эру, он же вроде архитектор, умный должен быть», – Майрон мысленно закатил глаза.
– Да смотри, конечно.
Он поднял майку, и Оссэ даже наклонился к его груди, чтобы лучше рассмотреть.
– Потрогать не дам, – сразу предупредил Майрон. – По крайней мере, пока.
– Ага. Круто, очень. Ты сам?
– К мастеру ходил.
Оссэ покосился на Эонвэ и кивнул:
– Спасибо. Я, ну, мне очень нравится.
– И мне, – улыбнулся Майрон и опустил майку, потому что Оссэ продолжал на него пялиться. – Я теперь тёмный, могу что угодно проколоть. Раньше отец запрещал.
– Ну и зря запрещал, – фыркнул Эонвэ. – Тебе очень идёт. Если мастер валинорский, то мы можем как-нибудь съездить.
– Ага. Да он на отшибе живёт, думаю, проблем не будет. Нам же не запрещено приезжать?
– Если без лишнего шума, то нет. Но контакты с родственниками не поощряются.
– Да мне как-то и не горит, – усмехнулся Майрон. При мысли о матери у него защемило сердце и защипало в носу, и, видимо, что-то поняв по его лицу, Эонвэ обнял его за плечи, а Оссэ сказал:
– Если что, говори. Я тебя куда хочешь смогу провезти.
Майрон благодарно кивнул, надеясь, что услуга, о которой он подумал, никогда ему не понадобится.
***
OOMPH! – Alles aus Liebe
Втащив по лестнице седьмую тяжеленную коробку (лифт предназначался исключительно для пассажиров), Майрон почувствовал, что выдохся. Оссэ, судя по всему, хватило бы ещё на восьмую и девятую, но гонять его одного было нечестно, да и места в первой комнате почти не осталось, а остальные он даже осмотреть толком не успел, и заваливать их не хотелось.
– Передохнём? – Майрон плюхнулся на кровать. В этом доме любые апартаменты начинались с кровати или большого дивана, и теперь он мог предположить, почему. – Я всё равно ума не приложу, куда это ставить.
– Оборудуем тебе отдельное помещение. – Оссэ сел рядом. – Пока можно установить только самое нужное… а с коробками я что-нибудь придумаю.
– Спасибо, ты мне очень помог. – Майрон улыбнулся ему – и почти не удивился, когда Оссэ притянул его к себе и поцеловал. Губы у него были мягкие, целоваться – одно удовольствие, и Майрон даже пару раз его легонечко укусил, чтобы не расслаблялся.
– Не за что. Ты меня с ума сводишь. Я тебе ещё что-нибудь принесу, хочешь? – Оссэ собрался встать, но Майрон удержал его за руку.
– Останься, – мягко попросил он. – Если хочешь.
– Хочу… я бы хотел получше тебя узнать, Майрон. Ты очень мне нравишься. Извини, если звучит глупо.
– Не глупо, с чего ты взял?
– Ты… не такой, как остальные. Я вот и не знаю… – Оссэ смущённо улыбнулся, опуская глаза, и это выражение сделало его настолько очаровательным, что Майрон даже дыхание затаил, – как к тебе и подойти-то.
– Уже подошёл, видишь, никаких проблем. – Майрон взял его руку и положил себе на грудь. Колечко в соске отлично прощупывалось через тонкую ткань.
– Вряд ли я тебе нравлюсь. – Оссэ разве что не дымился, нерешительность и возбуждение мешались на его физиономии, но он не смел шевельнуться. – Я наорал на тебя… и ты, ну… какой-то такой… утончённый.
Майрон заржал, но тут же заткнулся, потому что Оссэ явно принял его веселье на свой счёт и совсем приуныл, став похожим на большого безобидного щенка – из тех, что рождены для круглосуточного тисканья.
– Я просто выёбываюсь.
Оссэ посмотрел на него большими удивлёнными глазами и тоже захохотал.
– Расслабься. – Майрон стащил ботинки и с ногами забрался на кровать. – Хочешь, поболтаем о чём-нибудь?
– Ты какую музыку любишь?
– Тогда песня в машине мне понравилась… а вообще что-нибудь потяжелее.
– Включи?
Майрон вытащил новый смартфон и полез в медиатеку. Он уже успел кое-что скачать для пробы.
– Тут пока не очень много. Если тебе понравится, я ещё притащу. – Пока он листал список треков, Оссэ прилёг рядом, поднырнул ему под руку и поцеловал в грудь через майку. Майрон всерьёз сомневался, что после тяжёлого начала дня у него вообще встанет, но организм приятно его удивил. От следующего поцелуя, в сосок, у него дрогнула рука, и заиграла первая попавшаяся песня… впрочем, выбор ему понравился, он кинул телефон на кровать, подальше, чтобы не попался под руку, и задрал майку почти до шеи. Оссэ с рыком сгрёб его в охапку и начал целовать так поспешно и жадно, что Майрон мигом поплыл.
«Я смотрю, мы узнаём друг друга в ускоренном темпе…» – Тяжело дыша (Оссэ играл языком с колечком в левом соске, и это было как-то даже слишком сладко, хотя изначально пирсинг делался как раз за этим… лет на пятьдесят раньше, чем исполнилось его предназначение), Майрон обхватил его ногами за талию, удобно взялся за мускулистые плечи и прогнулся в пояснице, прижимаясь задом к его коленям. Мелькор был охеренный, да, но оба раза с ним получилось как-то скомканно, а Оссэ на ласку не скупился… оказалось даже слишком приятно.
Майрон стащил с него белую майку, сглотнул, оглядев открывшуюся ему роскошь, и бессильно откинулся обратно на кровать.
– Охуеть мускулатура. Ты, что, спортсмен?
– Я моряк. Я у Ульмо служил… до того, как меня Мел увёз.
– Извини, мне очень штаны жмут. – Майрон отодвинулся и с наслаждением расстегнул джинсы. Ему нравилось, как Оссэ на него смотрит, и он демонстративно медленно стянул майку.
Но вместо того, чтобы скинуть штаны и наброситься на него, Оссэ побледнел и вскочил с кровати.
– Ты чего? – удивился разомлевший Майрон.
– Мел был с тобой.
– Да… но вам это вроде не мешает?..
– Так быстро… – Оссэ потёр лоб, всем видом выражая отчаяние. – Эонвэ хотя бы успел ко мне привыкнуть, когда Мел… обратил на него внимание. Проклятье.
– Да что не так? – Майрон сел; таких сложностей он не предвидел, и уже жалел, что разделся. – Ты только что был не против.
– Кто посмотрит на меня после него?!
От этого драматического вопля снова захотелось нервно заржать, но Майрон понимал, что Оссэ, увы, смертельно серьёзен, и что ситуации более приличествует двойной фэйспалм.
«Поразительный идиот, я даже не знал, что такие существуют».
– Оссэ, – мягко сказал он, расслабленно теребя колечко в соске, – до того, как ты встал в красивую позу, мне всё нравилось. Если ты вернёшься на кровать, мне и дальше будет нравиться, я тебе обещаю. Я тут лежу не для того, чтобы сравнивать тебя с Мелькором, я просто хочу трахаться.
Оссэ посмотрел на него недоверчиво.
– Следы совсем свежие… вряд ли ты так скоро захочешь, ну… с кем-то ещё.
– Оссэ, послушай меня, мне всего сто семьдесят пять, я закончил универ считанные дни назад, и первый секс в жизни у меня случился только вчера. Я могу трахаться целыми днями, и мне не надоест… ещё лет пять, по крайней мере, а потом я что-нибудь придумаю, например, переведу количество в качество. – Оссэ, слушая его, решительно расстегнул свои армейские штаны, и Майрон плотоядно уставился на него, сразу забыв, о чём говорил. – Только, я тебя прошу, используй смазку.
– А. Да. Извини, сейчас найду. Мел тоже больше любит со смазкой… – забормотал Оссэ и принялся рыться в карманах.
– Это избыточная информация, но спасибо. – Майрон всё-таки на секунду закрыл лицо руками. Не то чтобы его не интересовали тайные пристрастия Тёмного Властелина… но ляпнул лишнего Оссэ, а неловко было почему-то ему.
Матрас просел под весом вернувшегося Оссэ, и Майрон с удовольствием ощутил, как большие ладони ложатся ему на бёдра.
– Не передумал?
– Шутишь? Я лежу голый под красивым голым парнем, наши члены тверды настолько, что ими фехтовать можно, и я должен передумать? – Он притянул руку Оссэ к своему члену и застонал, кусая губу, настолько стало приятно и горячо. Как он и рассчитывал, Оссэ не стал терять времени и обратил всё своё внимание на его соски. Майрон открылся его пальцам, позволяя себя смазать; больновато, конечно, но можно терпеть.
– Не подумай, что я принижаю достоинства нашего повелителя, но, пожалуйста, будь поаккуратнее.
– Хочешь сказать, у меня больше? – наивно уточнил Оссэ, и Майрон закатил глаза.
– Ты никогда не сравнивал?
– …да я как-то не задумывался.
Он правда был аккуратен, но Майрон всё равно заорал, напополам от удовольствия и от боли. Впрочем, тело майа крепче, чем может показаться, и смазка сделала своё дело, так что орал он только первые толчка два, и когда Оссэ остановился, чтобы спросить, как он себя чувствует, Майрон снова схватил его за плечи, выгнулся, поудобнее устраиваясь на его коленях, и заткнул его поцелуем. На этот раз с языком ему понравилось даже больше.
Оссэ плавно двигал его вверх-вниз, держа под зад, и, наверное, в других обстоятельствах на его почти чрезмерную нежность можно было обидеться… но не сейчас, нет. Всё остальное время Майрон если и вскрикивал, то от удовольствия, и на этот раз он успел нормально распробовать всё, о чём давно задумывался. И поцелуи, и прикосновения, и взаимные объятия… он даже успел посмотреть в трогательно беззащитное лицо кончающего любовника. К тому времени по идеальным кубикам пресса Оссэ стекала уже вторая порция его спермы, и Майрон чувствовал себя размякшим и удовлетворённым, так что мог полюбоваться вдоволь.
– Никогда не думал, что так круто бывает, – честно сказал он, лёжа рядом с тяжело дышащим Оссэ.
– Спать не хочешь?
– Неа. – Майрон потянулся и обнял Оссэ за шею. – Ты такой большой и красивый. Можно, я буду тебя обнимать?
– Можно, – судя по голосу, Оссэ был растроган чуть не до слёз. – Я люблю, когда меня обнимают.
Его лапища легла Майрону на спину. Смартфон гудел басами уже рядом с кроватью, всё-таки они его скинули в пылу, и Майрон подумал, что музон подошёл идеально.
О чём-то таком он всегда и мечтал, когда дрочил под эти песни.
========== Часть 6 ==========
Оссэ ухаживал за ним как мог. Старался прикоснуться при случае, подать руку, подвинуть поближе тарелку или кружку, притаскивал невесть откуда сладости, делал кофе, когда Эонвэ сутками напролёт торчал в лаборатории, устроил ему во дворе местечко для перекуров и даже цветов в пустовавшую уже сотню лет бочку насажал. Эонвэ первые лет двадцать интересовало вообще другое, он знал, что Оссэ спит с Мелькором, и не совсем понимал, какой смысл так вокруг него отираться. Он тогда не воспринимал Мелькора как существо, которое вообще может интересоваться сексом, и заботило его устройство нормальной клиники, изучение физиологии Мелькоровых немногочисленных слуг и изобретение приличного протеза. Собственно, первые пятьдесят лет Вала для него был в первую очередь пациентом… и только потом стал ещё и другом.
Забота Оссэ дала свои плоды раньше. Эонвэ страдал без общества умного и весёлого Майрона, который буквально вырос у него на руках. Немногие анонимные форумы хоть как-то компенсировали недостаток профессионального общения, а вот вечерних посиделок за чаем и болтовни обо всём подряд ему часто не хватало. Оссэ смущался вести с ним длинные разговоры, считая, что у них нет общих тем, и постепенно Эонвэ стал приучать его к хорошим фильмам и музыке, якобы, чтобы обсудить.
Музыка и сблизила их; гоняя на тачке мимо развалин Мордора, они врубали на максимум что-нибудь из старых хитов рок-сцены, и Эонвэ вставал на штурманском сиденье, держась за лобовое, орал и махал руками, воображая, что они на концерте. Потом Оссэ сказал, что может провезти его на концерт, не будут же шмонать целый стадион в поисках всего двоих тёмных майар. Они заляпали грязью свой броский кабриолет, удачно пробрались через кордоны (все лазейки через границу знали вездесущие назгулы, известные барыги контрабандой), прибарахлились в магазине для фанов и спрятали машину в порту, который Оссэ знал как свои пять пальцев. Оссэ никогда не бывал на концертах, но быстро вошёл во вкус и вовсю слэмился у сцены, пока Эонвэ прыгал в сторонке, подпевая во всё горло.
И как-то само собой вышло, что разгорячённый Оссэ прижал его к стене и поцеловал, а Эонвэ с удовольствием ответил. Они целовались как заведённые, пока Эонвэ случайно не приметил в толпе знакомое лицо – Олорин тоже был здесь. Пришлось схватить Оссэ и спасаться бегством.
В горячке восторга, нестройно распевая все песни, какие помнили, они добрались до порта, прокрались за ангар, разгребли сети и мешки, которыми закидали свою тачку несколько часов назад, и Оссэ завалил друга на заднее сиденье. Эонвэ до сих пор помнил, как там было тесно и как воняло водорослями и тухлой рыбой от сетей, как омерзительно орала чайка, разбуженная ночной разгрузкой баржи, как грохотали подъёмники, и как скрипели амортизаторы кабриолета. Стоило большого труда улечься так, чтобы вообще хоть что-то получилось, и больно было до искр из глаз, но он так хотел этого и был так счастлив, что, кажется, Оссэ даже подумал, что он притворяется.
Эонвэ не помнил, как они доехали домой; Мелькор был в Мордоре, и они наслаждались свободой три дня напролёт. Когда Вала вернулся, Оссэ встретил его, пристыженный, и прошептал что-то на ухо. Эонвэ всерьёз не верил, что Мел может на них разозлиться, и совсем не удивился, когда Оссэ получил в ответ на свою откровенность только шуточку и пожелание быть с Эонвэ поласковей.
Приятные воспоминания; Эонвэ всякий раз улыбался, когда думал о том времени, наполненном милыми глупостями. Кажется, с той поры прошло всего ничего, но он будто всегда жил здесь, на тёмной стороне Арды, боролся с разрухой и выстраивал заново чужие жизни, лечил существ, физиология которых была ему известна очень приблизительно, доставал в обход законов нужное как воздух оборудование и вечерами пил чай на террасе с видом на море, а уходя спать, целовал в макушку Оссэ и отвечал улыбкой на его нежный взгляд.