- Да, место и впрямь подходящее для свиданий с девочками. Но не в этот раз, - и тут же, изменившись в лица, наигранно обольстительно улыбнулся, поиграв бровям. - У меня есть два билета в “Магическую фауну”, ты же не откажешься составить мне компанию?
Гарри неоднозначно хмыкнул, а потом, не сдержавшись, тоже заржал в голос.
- О не-е-ет, ты хочешь скомпрометировать меня перед всем авроратом и потащишь смотреть экзотических пикси? Один Джеймс меня засмеет на всю магическую Британию, если узнает, а он узнает!
- Только не сегодня, пап, на такую подлость не способен даже слизеринец. Сегодня там особенная программа!
- И какая же? - Гарри удивленно вскинул бровь и встретился с невероятно довольной кошачьей улыбкой Альбуса.
- Драконы.
*
Известный на всю Британию парк-заповедник, в котором постоянно менялись магические обитатели, выглядел со стороны как милый домик на окраине Лондона. Двухэтажный, с вырезанными в деревянных ставнях сердечками и окруженный милым садиком за белым забором. На взгляд Гарри все это было так сладко, что диабетиков нельзя было сюда допускать ближе, чем на километр. И зачем вообще нужно было все так утрировать, аврор никогда не понимал.
Но за красной деревянной дверью, открывающейся трансфигурированным в ключ билетом, ждала вовсе не такая же слащавая гостиная, словно бы созданная для мисс Амбридж, а широкая брусчатая дорога между деревьями. Дорогу ограждал по краям только низенький железный заборчик, от которого, на самом деле, тянулись вверх сильнейшие магические барьеры.
Обычно между деревьями в парке бродили единороги и гиппогрифы, летали пикси и даже, кажется, был один феникс. Но сейчас, видимо, “Магическая Фауна” решила превзойти саму себя и на неделю одолжила по несколько драконов, кажется, чуть ли не со всех питомников мира. Здесь были маленькие и верткие радужные ящеры, размером не превышающие пони, активные, как морские рыбки, и передвигающиеся исключительно стайкой от десяти штук. От них пестрило в глазах ,и когда они носились между деревьев цветным вихрем, казалось, что сама радуга обвивается вокруг стволов.
Здесь был вольер с мощным ужасным гигантом размером с двадцатиэтажный дом. Он бродил по своей части парка, давно переломав большую часть деревьев, и только земля тряслась под ногами завороженных посетителей.
Здесь была и пара венгерских хвосторог, и Гарри, как мальчишка, залип у железного заборчика, бессознательно сжимая и разжимая кулак, словно собираясь призвать метлу. Альбус , честно выделивший ему целых двадцать минут, кажется, уходил куда-то вперед, чтобы хоть как-то себя развлечь, и возвращался назад, к предыдущей ограде. А затем не выдержал, вернулся и, ворча, нетерпеливо уволок его вперед по дороге. Гарри попробовал было возмутиться, но увидев, как сын закатил глаза, кусая губы, чтобы не рассмеяться, моментально передумал возражать.
Было еще много разных драконов - больших и маленьких, страшных, как детские кошмары, и прекрасных, как самые сокровенные мечты. Были обычные и водные, были совсем лишенные крыльев и те, кто не мог проводить время ниже, чем ветки деревьев. И это были только дневные ящеры - впереди ожидала еще и ночная программа.
Они с Альбусом и впрямь не вернулись домой к ужину, перекусив в одном из многочисленных ресторанчиков в южной части парка, а потом отправились смотреть туманных ирландских фаэрон-ши, вытекающих из пещер только на кромке заката, и светящихся тайских огнехвостов, гибкими лучами танцующих и извивающихся в ночи.
Напоследок Ал куда-то пропал, а, вернувшись, молча всучил отцу маленькую фигурку хвостороги, такую же, какую Гарри когда-то вытащил из мешка на четвертом курсе. Позже он и впрямь хотел раздобыть себе такое чудо, но семья, аврорат, дела - было уже не до того. Время глупых детских желаний ушло, пришла пора мечтаний об успешной карьере и благополучии детей.
Если бы кто-то сказал Гарри, что самый любимый из его детей однажды все-таки претворит в жизнь смешные мечты четверокурсника, он бы не поверил. Но очень захотел бы ошибиться.
К тому времени, когда в полчетвертого ночи они аппарировали домой, сил не было ни на что. Поначалу, даже на то, чтобы дойти до спальни - и оба повалились на диван, опираясь друг на друга, и с облегчением одинаково вытягивая ноги. Гарри все казалось, что надо что-то сказать, но что именно - придумать не получалось, а потом и вовсе, кажется, момент был упущен. Да и Ал молчал и если уж тишина не напрягала сына, то Гарри и вовсе было хорошо, тепло и уютно, как в самом счастливом детском сне.
- Хорошо, что удалось достать билеты, - довольно-задумчиво протянул Альбус, и вдруг осекся.
Гарри заворочался, нехотя отстраняясь от плеча сына и, откидываясь на спинку дивана чуть нахмурившись обернувшись к нему. “Удалось достать”, значит? И верно, зрелище же было явно редкое, и точно не дешевое. Алу ведь и впрямь нужно было позаботиться заранее, еще и о двух билетах… Значит, у него с самого начала был кто-то, с кем он хотел пойти и, видимо, не смог?
Больше всего хотелось спросить Альбуса, кого он с самого начала собирался позвать в “Магическую Фауну”, но вместо этого Гарри заставил себя устало улыбнуться.
- Сколько я тебе должен, кстати? За билет.
- Угости меня в следующую пятницу хорошей выпивкой и сочтемся, - Альбус хохотнул, но Гарри не составило труда заметить за шуткой некоторое напряжение.
И он не выдержал.
- Ты расстроен?
- Что? - теперь пришел черед Ала откидываться на спинку дивана, полу-оборачиваясь к нему и удивленно вскидывая брови.
- Ты ведь хотел кого-то позвать, да? Если билеты заранее покупал. Они же, небось, еще и ограниченные были. Поссорился?
- Да ни с кем я не поссорился! - вдруг взвился и одновременно обиделся Ал. - С кем хотел - с тем и пошел! Девушки у меня нет, если ты об этом. И не было, если ты вдруг сейчас начнешь думать, что мы недавно расстались.
Гарри и впрямь стало легче. Хотя он все же заставил себя недовольно нахмуриться.
- Да ладно, Альбус, я же просто так спрашивал. Не такое уж это и мое дело - сам разберешься, большой уже. Хотя жаль, что не с подружкой, - и Гарри сделал настоящий подвиг - заставил себя ехидно усмехнуться. - Любая девушка оценила бы, и, как минимум, хороший поцелуй тебе был бы обеспечен.
- Это все бы оценили, - как-то задумчиво бросил Ал и, внезапно, легко перекатился вперед, вставая. - Ладно, устал я, пойду спать. Спокойной ночи, папа.
И прежде, чем Гарри успел опомниться, Альбус уже чуть качнулся к нему, по-детски чмокнув в щеку, и, улыбнувшись, ушел на второй этаж.
“Или не по-детски…” - отстранено и невпопад думал Гарри, еще с час после этого рассеяно водя пальцами по своей щеке.
Прошедший день болезненно-сладко напоминал свидание.
*
По всем законам жанра, Гарри Поттер должен был после вчерашних впечатлений проспать минимум до обеда. Да он так и собирался. И даже когда зов природы заставил его нехотя вылезти из-под теплого одеяла, на всякий случай почти машинально натянуть плавки и поплестись, шаркая со сна, в сторону туалета, Гарри был твердо намерен вернуться потом обратно в кровать и спать, спать, спать. Но внезапно распахнувшаяся ему навстречу дверь ванной сбила все планы.
На пороге образовался чуть удивленный Альбус с двумя полотенцами. Одно было намотано на бедра, другое - небрежно наброшено на мокрые волосы. И больше не было ни-че-го. Тапки и те Ал скинул где-то по дороге.
Надо было, наверное, подвинуться, пропуская его. Или тому сделать шаг в сторону. В этом смысле Гарри был далек от правил ванного этикета, но никто из них не двигался, и это явно было не правильно. Но если Альбус топтался на пороге по совсем непонятным ему причинам, то Гарри любовался. Не в первый раз, конечно, но очень хотелось думать, что и не в последний.
На Ала снова было приятно просто смотреть. Влажный, распаренный, мягкий, хотелось прикасаться к его светлой коже, стирать кончиками пальцев дорожки от капель…
Гарри понял, что еще немного - и сорвется. Потянется, схватит, рванет на себя, сгребет в охапку, облапает каждый сантиметр этой чертовски сладкой, невыносимо соблазнительной, преступно бархатной кожи.
Он с ужасом понял, что его руки уже дернулись и, прежде, чем все стало совсем непоправимо, судорожно потянулся выше, сгребая полотенце на голове Ала и, накинув его ему на глаза, принялся растирать. Альбус молчал, покорно наклонившись и не сопротивляясь, и Гарри, не понимая, что происходит, знал только одно - главное не нарушать тишины. Когда понадобится, Альбус сам заговорит, но до тех пор, только сейчас, только в это мгновение можно немного отпустить себя и позволить себе хоть что-то. Пусть и только вытереть полотенцем мокрые темные волосы, но раз это все, что ему можно, он использует свой редкий шанс по полной.
Конечно, под пальцами сейчас была грубая ткань полотенца, а не волосы и тем более не мягкая кожа, но даже это приносило удовольствие. Гарри осторожно растирал голову Альбуса, массировал, собирал краем полотенца влажные капли с шеи и плеч. А потом, в какой-то момент, полотенце немного сбилось, и, когда он в очередной раз вел тканью по затылку, большой палец напрямую мазнул по шее Ала. Тот вздрогнул, напрягшись в первое мгновение, а затем снова расслабился.
Гарри тоже на мгновение остановился, присматриваясь к его реакции и судорожно пытаясь ее перевести. Испугался? Или… наоборот? Кажется, что-то в его сознании окончательно перемкнуло, и он снова провел пальцем по шее Альбуса, все еще уделяя больше внимания его волосам, но и уже явно не случайно.
И, когда Гарри показалось, что Ал тихо выдохнул, он резко отдернул руки, точно забыв, как подозрительно сейчас выглядит со стороны.
- Как в детстве, - словно ища себе хоть какие-то оправдание сбивчиво пробормотал Гарри, пытаясь заставить себя улыбнуться.
Альбус, наконец, приподнял голову, взглянув на него из-под края полотенца, но не произнес ни слова. И даже не улыбнулся. Только смотрел как-то внимательно и тяжело. Не зло, нет. Даже не разочарованно. Странно. И Гарри понял, что единственное, что может сделать под этим взглядом - сбежать.
- Смотри, не замерзни, - натянуто улыбнувшись, пробормотал он. - Мне сегодня нужно поработать, так что буду в кабинете. Завтракай без меня, я там держусь на горячем чае, пока не закончу.
И, не дождавшись даже кивка, аппарировал в кабинет.
*
Из кабинета, конечно же, пришлось все-таки возвращаться в спальню. Выходной выходным, а заставить себя работать в одних трусах он все-таки не мог.
Через пятнадцать минут, напряженно вытянувшись в рабочем кресле, Гарри безуспешно пытался настроиться на нужный лад. Брал в руки документы, перечитывал по три раза, чтобы уловить хотя бы основной смысл, портил стандартные бланки, сажая непривычные ошибки. Сосредоточиться на работе мешала еще и маленькая фигурка хвостороги, сосредоточенно царапающая уже не нужные сейчас документы по делу Маккейра и пожевывающая край пергамента. Конечно, нужно было хотя бы избавиться от игрушки, но Гарри просто не в силах был сейчас перестать таскать ее с собой. Этот неожиданный подарок казался одним из самых ценных из всех, что дарили ему когда-нибудь. Уступала фигурка разве что мантии-невидимке и метле от крестного на третьем курсе.
Снова и снова вспоминался Альбус, покорно склонивший голову и не уходивший от прикосновений пальцев на шее. Мелькнула совсем уж безумная мысль, что не нужно было останавливаться, стоило сбросить полотенце, погладить смелее плечи, спину и, возможно, случилось бы чудо… Но нет. Даже в мире магии ТАКИХ чудес не случается. И, хотя взгляд Альбуса так и не удавалось перевести, надеяться на что-либо не приходилось.
Сколько раз Гарри уже пытался себя убедить в том, что это вовсе извращенная форма нарциссизма? Альбус был так похож на него самого, что он, наверное, должен был бы любить в нем самого себя. Сходил с ума от своих же темных волос, любовался своими же красивыми глазами. Даже то, что у них был почти одинаковый вкус и одинаковые же увлечения, можно было бы приписать к самолюбованию. В этом смысле с Альбусом и впрямь было легко, как с самим собой. Так, например, выбираясь несколько раз с ним в ресторан, Гарри мог спокойно заказывать самую разную еду по собственному вкусу, точно зная - Альбусу понравится точно также. Сколько было подарков сыну из того, что хотелось бы себе, и что было дарить вдвойне приятней, зная, что они принесут любимому человеку точно такое же удовольствие, не будут забыты неоцененными. Иногда, глядя на колдографию Ала и сравнивая ее со своими школьными снимками, Гарри почти убеждал себя в том, что любит в сыне самого себя, а любить себя - это вполне естественно. И это можно перебороть, и уж тем более незачем так болезненно и страстно хотеть.
Но стоило встретиться с живым, настоящим Алом, как все теории сыпались прахом.
Альбус был похож на Гарри, но вовсе не был им. Умопомрачительные зеленые глаза смотрели иначе, тонкие губы улыбались по-другому, а аккуратно расчесанные темные волосы никогда не трепала взволнованная рука. Когда Ал нервничал, он начинал перебирать в воздухе пальцами или переплетал их, если была такая возможность. Эти так-похожие-темные-пряди никогда не были в таком же непослушном беспорядке, как у Гарри.
Увы, как бы старший Поттер не старался, каждый раз приходилось признавать - он любит в Альбусе - Альбуса, а не себя.
Гарри тихо выругался, в очередной раз так и не сумев переубедить, обмануть себя и, чуть отодвинув в сторону увлеченную и разъярившуюся фигурку, попробовал сосредоточиться на работе.
*
На делах сосредоточиться так и не получилось, но Гарри все же заставил себя терпением и упрямством сделать хотя бы треть необходимого. Если до конца дня он так и не вернется к делам, то на следующей неделе без дополнительных лишних часов в аврорате не обойтись.
Откинувшись на спинку кресла и с легкой полуулыбкой глядя на задремавшую на краю стола хвосторогу, он внезапно понял, что очень соскучился по Алу, которого не видел уже часа четыре. Глупо было надеяться, что случившееся утром пройдет бесследно, но сидеть взаперти, скучать и бояться неизбежного было еще глупее. Так что Гарри, недолго думая, поднялся из-за стола и направился на первый этаж. Конечно, Ал мог быть где угодно, но Гарри привычно ожидал найти его именно в гостиной.
И нашел, на свою беду.
Видимо, Гарри так сосредоточился на работе и так расслабился, зная, что в доме есть кто-то еще, что не почувствовал никакого магического оповещения, когда камин зеленой вспышкой пропустил в его дом незваного гостя. Зато Ал, видимо, был в курсе, и теперь сидел на диване рядом со Скорпиусом Малфоем, о чем-то неслышно с ним беседуя.
Гарри чуть замешкался, задержавшись на пороге и пользуясь тем, что никто из парней его еще не успел заметить.
Нет, удивило его именно то, что он не ждал появления Скорпиуса в своем дома - его фамилия давно уже перестала быть проблемой для Гарри. Примерно на первом курсе, когда выяснилось, как сильно сдружились мальчики. Что по этому поводу думал Драко его никогда не волновало, но сам он принял эту дружбу достаточно легко, и уж точно легче всех в его семье. Рон и вовсе наотрез запрещал своим детям общаться с младшим Малфоем и, как с неприязнью позже начал догадываться Гарри, не очень-то одобрял и их общения с Альбусом. Джинни научилась мириться с дружбой сына, но на порог Скорпиуса пускала лишь дважды, и своей неприязни особенно не скрывала. Закончилось все тем, что дети в основном встречались именно на Гриммо, и Гарри давно уже привык к Скорпиусу и общался с ним легко и свободно.
По мнению самого Гарри, младший Малфой удался их роду особенно хорошо и, наверное, должен был бы стать огромным разочарованием для отца, не говоря уж про деда. Он был намного менее холеный и совсем не такой высокомерный и холодный, каким в школе был Драко. Он открыто улыбался, хоть и не слишком часто, был решительным, смелым и наглым. А еще язвительным, но не ядовитым. Конечно, его документов в аврорате Гарри тоже не ждал, но удивился не слишком сильно.