О том, что Гарри Поттер влюблён в Драко Малфоя знал весь Хогвартс.
Конечно же, сначала эти слухи вызвали настоящую бурю, расколов всю школу на две неравные половины. Большую — недовольных, разочарованных и возмущённых такой наглой ложью и меньшую — воспринявших её с необоснованным восторгом.
Сам Поттер краснел, бледнел, срывался на всех, кто спрашивал и яростно утверждал, что это наглая ложь, придуманная самим же Малфоем. Ему не верили вторые и всё меньше верили первые.
В итоге волнения утихли, обе стороны смирились и успокоились, а неожиданные чувства Поттера к Малфою приняли, как данность.
Пожалуй, именно Драко был тем человеком, который принимал эту информацию дольше всех. Вопреки крикам самого Поттера, Малфой не имел к этим слухам никакого отношения. Они стали для него такой же неожиданностью, как и для всего Хогвартса. Разве что для Малфоя эта неожиданность была прекрасной, больше похожей на сказку и именно поэтому он не спешил ей верить.
Если кто наверняка и был влюблен в своего врага, так это сам Малфой. Давно, глупо, позорно, нелепо и совершенно безнадёжно. По крайней мере, до недавних пор Драко считал именно так. И не то, чтобы эта обречённость не была зачинщиком многих их ссор.
Сейчас же он спешил при любой возможности скрыться где-нибудь подальше от людей, в каком-нибудь пустом классе, чтобы там раненым зверем метаться от стены к стене, пинками расшвыривать стулья, кидаться в любое твёрдое любым ломающимся и восстанавливать это заклятьем только ради того, чтобы повторить. И, скорее всего, Гарри делал то же самое, хоть и по совсем другой причине.
«Почему бесится Поттер?» — раз за разом спрашивал себя Драко. Потому ли, что его тайна стала известна всем или потому, что это чья-то гнусная ложь, в которую все пытаются поверить? С чёртовым Поттером ни в чём нельзя было быть уверенным, а позволить себе надеяться было слишком страшно.
Но и запретить себе верить, окончательно убив любые надежды и отрезав себе путь к этой сумасшедшей мечте, Малфой не мог.
Он день за днём бесился вместе с Поттером, искал ответы на свои вопросы и не находил их.
Сейчас, когда война была позади, вся Англия, казалось, прикладывала все силы, чтобы сделать вид, что ничего не было, разве что учебники истории чуть потяжелели, да появился ещё один государственный праздник второго мая. Мелочи, которые мало кого волнуют.
Англия кипела, притворяясь, что всё в порядке, всё так же, как было и до 1997, а может быть, даже до 1981 — не так важно. Важно, что всё хорошо, спокойно и обыденно.
Хогвартс был таким же — по-английски сдержанным и невозмутимым, он и все его учителя делали вид, что этот учебный год ничем не отличается от предыдущих. Ученики сдавали эссе, профессора пугали снятием баллов, многих в конце года ожидали неумолимые экзамены, а квиддич оставался квиддичем вне любых угроз и ожиданий.
Гарри Поттер и Драко Малфой продолжали играть в квиддич так же, как и все — словно ничего и не было.
И именно по завершению очередной такой игры Драко услышал в раздевалке Слизерина то, что в один момент разрушило все его сомнения и помогло принять решение.
— А Поттер дрочил в душевой и звал нашего Малфоя, — пошло хохотнул Нотт и все оставшиеся в раздевалке слизеринцы поддержали этот смех. Даже Драко криво усмехнулся.
Душевые двух противоборствующих команд отделяла только одна, не такая уж и толстая, стена, так что Нотт вполне мог и услышать что-то такое. А ещё он мог придумать, но в тот момент, когда Драко наконец для себя ВСЁ РЕШИЛ, такие мелочи его не волновали.
Пока он дожидался, когда же все игроки слизеринской команды покинут раздевалку, Драко чуть не проклял их. Так же как чуть не проклял, когда Нотт опять попробовал повторить ту же шутку про Поттера, но у других, слава Мерлину, хватило мозгов не смеяться дважды над одним и тем же. Но стоило всем убраться, как Малфой бросился к зеркалу, спешно пригладил волосы, накинул на голые плечи верхнюю, форменную квиддичную мантию и, прикинув, как лучше смотрится в ней, поспешил в раздевалку Гриффиндора, так и не застегнувшись.
Слава Мерлину, никаких голосов оттуда слышно не было. Если бы только не отдалённый шум воды, Драко и вовсе решил, что все уже ушли. Впрочем, и так не было никакой гарантии, что в душевой только один человек или что этот человек Поттер, но всё же Малфой решил рискнуть.
Отворив дверь, он осторожно прошёл внутрь и огляделся. Открытый шкафчик был только один и валяющиеся на скамье вещи очень походили на вещи Гарри, но Драко не спешил позволять себе радоваться раньше времени. Он пробрался к двери в душевую, так же тихо приоткрыл её и только когда увидел перед собой мокрого и голого Гарри Поттера, всего в мягких клубах пены, разрешил выдохнуть себе и поверить, что удача и впрямь на его стороне.
Впрочем, если Малфой и выдохнул, то ненадолго. Смотреть на голого Гарри, с этой его невыносимо прекрасной спортивной фигурой, с этим его чёртовым загаром, с аппетитной задницей, напрягающейся каждый раз, когда он переступал с ноги на ногу… В общем, Драко потребовалось не так уж много времени, чтобы снова задохнуться, подавившись вздохом.
И, кажется, именно этот звук Поттер и услышал. Сложно было сказать, как можно было услышать что-то настолько тихое за шумом воды, но, в принципе, Малфой знал про прошлый год, который Гарри провёл в лесах, прислушиваясь к любому шороху, так что, наверное, теперь он был особенно чувствительным к любому движению.
— Малфой! — поражённо и возмущённо воскликнул Поттер в первый момент.
А в следующий удивление сменилось неожиданной яростью, да такой сильной, что Драко поражённо отшатнулся. Что он, чёрт побери, успел такого сделать очкарику? Ну, подумаешь, посмотрел на его голую задницу — делов-то! Они оба моются с дюжинной голых парней и…
Не успел Драко решить, спасаться бегством или всё же придерживаться плана, в котором он воплощает мечты Гарри в жизнь, как Поттер сам выскочил из душевой. Рассерженный и по-настоящему угрожающий. Он мог бы выглядеть нелепо почти голым, всклокоченным, с одним только белым полотенцем на бедрах, но Гарри выглядел устрашающим и возбуждающим. И Малфой только гулко сглотнул, пытаясь смотреть не то в полные ярости зелёные глаза Поттера, не то на сползающее с бёдер полотенце.
— Малфой! — угрожающе прошипел тот, и Драко резко определился, встречаясь со злым взглядом Поттера.
Драко с трудом сумел вспомнить, зачем вообще сюда явился, и, взяв себя в руки, максимально обворожительно для подобной ситуации ухмыльнулся.
— Привет, Гарри, — Драко постарался как можно сексуальнее произнести последнее слово.
По крайней мере, именно так, по мнению Малфоя, должен был звучать сексуальный голос. Сложно определить точно, когда ты являешься проклятым девственником.
Видимо, Поттер не был с ним согласен и только сильнее разозлился. Настолько, что отбросив все слова рванул вперёд и толкнув Драко на шкафчики, чуть ли не привалился к нему, одной рукой ощутимо сжимая шею, а другой направляя в лицо непонятно откуда взявшуюся палочку.
«Из задницы он её достал, что ли?» — пронеслась в голове Малфоя раздражённо-нервная мысль, а в следующей миг он был вынужден схватиться за руку идиотского очкарика, так как пальцы того слишком уж ощутимо сжали горло.
— Ты меня придушишь, идиот! Отпусти! — прохрипел Драко, и Поттер, кажется, немного пришёл в себя.
Он чуть расслабил пальцы, так, что Малфой хотя бы мог теперь спокойно дышать, но ни убирать руку, ни опускать палочку не спешил. И смотрел всё так же зло, но, кажется, выжидающе.
«Может, он просто испугался?» — попробовал оправдать его Драко и, в очередной раз мысленно беря себя в руки, попробовал ещё раз усмехнуться, как он надеялся, всё ещё соблазнительно и значительно более уверенно, чем чувствовал себя.
— Ты ведь ждал меня, Поттер? Нотт слышал как ты…
— Нотт улепётывал отсюда сверкая пятками, когда я чуть не проклял его, — пуще прежнего взбесился Поттер, без всякого парсельтанга шипя так, что любая змея позавидовала. А ещё он снова начал вдавливать пальцы в нежное горло, но остановился, стоило Малфою скривиться. Впрочем, явно не из-за того, что успокоился. - Вы, слизеринцы, все больные на голову идиоты! Этот твой Нотт, трущийся у нашей раздевалки и пытающийся ко мне приставать ничуть не лучше тебя! Хотя о чём это я? Кто угодно лучше тебя!
Малфой вздрогнул, не желая признаваться даже себе, как больно оказалось услышать эти слова. Вся его решимость, вся надежда и все и без того хилые умения делать соблазнительный голос мигом сошли на нет. Он смотрел на злющего Поттера во все глаза и сам не мог себе ответить, почему вообще поверил в эти слухи? Уж кто-кто, но Драко-то прекрасно знал, как Гарри его ненавидит. Что у Малфоя нет и шанса и что это никогда не изменится. Не в этой жизни.
Малфой просто чувствовал, как сдувается, стоя напротив разъярённого Поттера, который этого даже не замечал. Слава Мерлину, не замечал, но вдруг он сейчас выдохнет, успокоится и обратит внимание как опустились плечи, как потух взгляд, каким бледным стал Драко? Надо было быстрее спасаться бегством, но проклятый очкарик и не думал давать ему такой шанс.
Он продолжал.
— Ты хуже всех, Малфой, и сейчас только доказал это! А я ещё, кретин, надеялся, что ты не так плох! Что ты ляпнул где-то что-то по дурости и теперь прячешься, потому что тебе самому стыдно! Да ты вообще знаешь, что такое стыд?! И я хорош, как только мог верить во что-то после этого?!
И он резко вскинул палочку. Драко моментально зажмурился, ожидая какого-нибудь противного проклятья, если не сразу Круцио или Авады, но боли так и не последовало. Когда Малфой решился открыть один глаз перед его носом висел обрывок пергамента. Точнее Гарри крепко сжимал его двумя пальцами, тыкая в лицо Драко.
Малфой собрался и с трудом вчитался в текст:
«Я превращу твою жизнь в ад! Ты ответишь за то, что лишил меня всего!»
Драко пробежался по строчкам ещё два раза, а потом удивлённо взглянул в злые глаза Поттера.
— Что это?
— Что это? Что это?! — Гарри просто перекосило от ярости. — И тебе ещё хватает наглости спрашивать меня об этом?! Ты прислал мне это сразу перед тем, как начал распускать все эти слухи! Одного не могу понять — чего я тебя лишил, придурок?! Я тебя даже из огня вытащил, а ты…
— Но это почерк Паркинсон! — воскликнул Драко, перебивая пламенную речь Поттера.
Тот оборвался на полуслове. Ярость на его лице медленно сменялась недоумением.
— Не твой? — даже как-то растерянно спросил он.
— Конечно нет! — Малфой чувствовал, что ситуация приобретает нелепый и комичный оборот, и особенно смешно в ней было то, что Драко стало обидно. Он столько лет враждовал с Поттером, писал ему прорву всяких язвительных и хамских записочек, а тот даже не потрудился запомнить его почерк!
Гарри помедлил, затем отпустил шею Малфоя и, отступив на шаг назад, как-то растерянно взглянул на записку.
— То есть всё это затеял не ты, а Паркинсон? Но почему? Ей-то я что сделал? У неё даже никого не арестовали.
— Наверное, это из-за меня, — недовольно ляпнул Малфой, и только заметив удивлённый взгляд Поттера, понял сразу две вещи: то, что он сказал это вслух и то, что он вообще имел ввиду.
Они ведь и впрямь страшно поссорились с Паркинсон как раз накануне всех этих слухов. Ну, что значит «страшно поссорились»? Всё ещё надеющаяся на взаимность Панси вломилась в его личную спальню как раз тогда, когда Драко дрочил на светлый образ Поттера, не забывая вслух призывать его на помощь.
Ситуация не понравилась никому из них, но Малфой успел наложить на девушку заклятье, чтобы она не смогла это никому рассказать. И даже остался немного доволен в итоге, уверенный, что уж теперь-то она перестанет бегать за ним.
Она и перестала.
А ещё через пару дней по школе стали ходить слухи, которые портили жизнь и ему, и Поттеру. И, в итоге, Драко попался в эту ловушку, а Гарри чуть не прибил его на месте.
Хороший ход, Малфой даже немного зауважал Паркинсон. Хотя и ненавидел её, как никогда.
— Что ты имеешь ввиду? — с сомнением спросил Поттер, так и не дождавшись пояснений. — Ты всё-таки принимал в этом участие?
— Да нет же! Я поссорился с Паркинсон, и она хотела досадить мне, вот и… в общем, я правда не имею к этому отношения. И я не знал, — Драко помедлил, переминаясь с ноги на ногу и наперекор вопящему в душе протесту всё-таки добавил. — Прости, что так получилось.
— Я ничего не понимаю, — Гарри встряхнул головой и растерянно запустил пятерню во всё ещё мокрые волосы. — Если она хотела досадить тебе, то при чём тут я? Как вообще на тебя влияют все эти слухи? Ты же, небось, стал героем в своём Слизерине, это на меня спустили всех собак!
— Девчонка, кто её поймёт? — Драко раздражённо пожал плечами и осторожно, боком, скользнул к двери. - Ну, раз мы всё решили, то я пойду. Ещё раз про…
— Стой! — встрепенулся Поттер и кинулся было к нему, желая перехватить за руку, но Малфой увернулся и Гарри не стал повторять попытку. — Но если всё так, ты-то что сейчас здесь делал? Хотел поиздеваться? Или…
Поттер так и не договорил, но судя по внезапно распахнувшимся от удивления глазам и оценивающему взгляду, пробежавшемуся по голому под распахнутой мантией торсу Драко, подумал он больше, чем Малфою хотелось бы.
— Это недоразумение! — выпалил Драко и кинулся прочь.
*
К огромному удивлению Малфоя, если для него жизнь стала только хуже, для Поттера, кажется, всё внезапно наладилось. Тот перестал бегать, прятаться и беситься. На все вопросы он теперь отвечал легко и как-то шутя, всё время был на виду и до отвращения часто пялился на Драко. Малфой не знал, о чём думал Поттер, что хотел от него и зачем писал все эти записки с предложением поговорить. Скорее всего, решил, что всё-таки вина Драко во всём этом тоже есть и ему всё равно надо набить морду. Или проклясть. Или он хотел узнать, зачем Драко в таком виде явился в раздевалку гриффиндорской команды. Что бы там ни было, Малфою не хотелось ни получать по роже, ни ловить проклятья, ни говорить о чём бы то ни было. И для него ничего не изменилось, по крайней мере, не в лучшую сторону. Он всё так же прятался в пустых классах, крушил всё, что мог и проклинал себя за то, что вообще позволил себе надеяться. Он же с самого начала знал, что так не бывает, знал, что это всё неправда, а туда же…
К концу второй недели стало совсем плохо. Даже то, что записки от Поттера прекратились, почему-то совсем не радовало.
Впереди был матч Слизерин-Рейвенкло и Драко решил, что сосредоточится на этом. Квиддич и предстоящие экзамены — вот всё, что имеет значение. Если похоронить себя под учебниками и на тренировках, то для пустых классов и бесконечных разрушений, так же как и для болезненных, тяжёлых мыслей просто не останется времени. И, в принципе, так оно и было. Да, с таким графиком Драко был совсем плох, больше походил на тень себя прежнего, но все эти мысли и самобичевание мучили его меньше, а значит, всё остальное и значения не имело.
Игра с Рейвенкло прошла так же, как и все от неё ожидали — с разгромным счётом в пользу Слизерина. На самом деле, результат был бы такой же, даже если бы Драко вообще не тренировался, но ему нравилось думать, что все эти впустую потраченные часы сделали свое дело.
Но на этом любые хорошие новости заканчивались. Следующая игра должна была быть только в конце мая, и тратить столько же времени на тренировки настолько заранее ему никто не дал бы, так что Малфой лишился даже такого жалкого разнообразия. Теперь все, что ему оставалось, — нудная и бесконечная подготовка к экзаменам.
Раздевалка уже опустела, все слизеринцы ушли праздновать победу, разумеется, даже не думая дожидаться Малфоя, а тот так и стоял под тугими струями горячей воды и уныло думал о том, какой же жалкой стала его жизнь. Кажется, даже более жалкой, чем была до этого. Если бы он только на самом деле представлял, как же больно и тяжело будет разочаровываться, он сам проклял бы себя в тот же момент, как начал прислушиваться к этим идиотским слухам и на что-то надеяться.
— Я не помешаю тебе и твоим ужасно депрессивным мыслям?
Драко вздрогнул и резко обернулся. Прямо за его спиной стоял до отвращения самодовольный Поттер. Голый, безоружный и невозмутимый.
Хотя…
С трудом убедив себя не повторять прежней ошибки и не пялиться Гарри ниже пояса, Малфой буквально заставил себя смотреть ему в лицо. И только поэтому заметил и смущённый румянец, и нервно дёргающийся кадык, и совсем даже не самодовольную, а скорее приклеенную ухмылку. Именно эти мелочи придали Драко сил и он набрался мужества хотя бы для того, чтобы открыть рот.