— Ладно, Герой, я сейчас не в том состоянии, чтобы…
Драко мягко похлопал своего псевдо-Поттера по бедру и опираясь на его колени начал приподниматься, но потерпел неудачу и сместился чуть в сторону, оказавшись между ног своей подделки. Но оборваться на полуслове его заставила вовсе не неудачная попытка, а каменный, пышущий жаром член, упершийся ему между ягодиц.
Малфой замер, напряжённый и поражённый. Даже его, далеко не трезвый сейчас рассудок, отчётливо твердил — у «пухового Поттера» не стоит. Сколько бы Драко не изгалялся, какие заклинания не использовал, какие предметы не трансфигурировал — ничего хоть мало-мальски похожего на половой член у него так и не получилось.
Сейчас поддельный Герой справился с этой задачей без всяких дополнительных усилий и как бы Драко не хотелось себя обмануть, единственно верный ответ неумолимо пробивался даже сквозь алкогольную завесу.
— П-поттер?.. — замерев, чуть слышно выдохнул он.
И, точно это было какое-то заклинание, «заменитель» пришел в движение. Крепкие руки обвили похолодевшее от ужаса тело Малфоя, перехватывая его через грудь и живот и самый настоящий Гарри Поттер, голый и реальный, крепко прижал свою жертву к себе, зарываясь губами в волосы прямо за ухом перепуганного Драко.
— Так что там про твою девственность, хорёчек? Я весь — внимание.
Малфой дёрнулся пару раз и, поняв всю бесполезность своих попыток, сдавленно всхлипнул и обмяк в капкане чужих рук.
— Придурок… ненавижу… — потерянно шепнул он, крепко зажмуриваясь. Какой позор! Какое предательство! Даже подумать было страшно, что теперь Поттер сделает с тем, что знает о нём и его Секрете. Высмеет — в лучшем случае. А то и «Пророку» продаст.
Драко, например, продал бы.
Но намного хуже и позорнее было то, как сам Малфой на него реагировал. Было слишком жарко, слишком желанно, слишком возбуждающе вот так находиться в его настоящих объятиях, чтобы Драко так крепко прижимали к настоящей груди и что бы жаждущий его член, как давно мечталось, тыкался между поджавшимися ягодицами.
Если бы только не эти две спасительные бутылки Огденского, у него самого уже позорно стоял бы.
Поттер словно бы прочитал его мысли, убрал одну руку с живота Малфоя и потянулся куда-то себе за спину. Но не успел Драко осознать свою частичную свободу и попробовать вырваться, как его виска коснулась чужая палочка и отрезвляющее заклятье холодной волной прошлось по всему телу.
— Теперь можно и продолжить, — страстно выдохнул Поттер в ухо, нежно прикусывая мягкую мочку и вернул руку на прежнее место.
Хотя нет, не на прежнее. Теперь он ненадолго задержался на животе и, мягко погладив поджимающиеся мышцы, скользнул ладонью ниже, нашаривая чуть твёрдый член и сжимая его в своей руке.
— Смотри-ка, идеально же ложится! — всё с той же страстью и каким-то восхищением прошептал чёртов Герой, заглядывая через плечо Малфоя куда-то вниз.
Драко сдавленно всхлипнул и, не сдержавшись, тоже открыл глаза, посмотрев на собственный розовый член в широкой смуглой ладони Поттера. Это было так до обидного красиво и так невыносимо хорошо, что Малфой понял, что ещё немного — и он забудет и про «Пророк», и про насмешки, полностью отдав себя в руки этого непонятно чего добивающегося недогероя.
А тот, словно бы никогда и не заканчивал этот чёртов львиный факультет, воспевающий честность и благородство, во всю пользовался своим положением, одной рукой продолжая ласкать член Драко, а другой постепенно начиная поглаживать его грудь, то мягко обводя подушечкой большого пальца розовый ореол, то слегка пощипывая сосок.
Сколько раз Малфой прежде трогал свою грудь, представляя, что это все проделывает рука его личного гриффиндурка, сколько раз он водил по ней безвольной пятерней своего заменителя, но прежде он и подумать не мог, что его тело на самом деле может быть настолько чувствительным. От шарящей по груди ладони перехватывало дыхание, а то мягко перебирающие быстро твердеющий ствол пальцы, то начинающие осторожно его подрачивать, быстро выбивали из головы все протесты.
Да и какие могли бы быть протесты, если вот он, его ненавистный и желанный герой, в его комнате, голый и делает всё то, о чём так долго мечтал Драко?
Разве что только то, что Поттер сейчас по-быстрому трахнет своего школьного врага, а потом умчится победителем к своей рыжей невесте, чтобы навсегда насмехаться над бедным, влюблённым и невинным Драко, так охотно раздвинувшим ноги перед своим героем.
Даже если он не продаст его «Пророку». Даже если он не расскажет друзьям, что вряд ли. Даже если он поймет, как много всё это значит для Малфоя… хуже этого было только одно — если он не поймет, как это важно для Драко. Если этот могучий жеребец со своей идеальной грудью и крепким стояком по-быстрому трахнет готовенького Малфоя и ускачет дальше по своим героическим делам.
Драко всегда хотел, чтобы его трахнул именно Поттер. Он даже думал, что быстрый перепих по пьяни был бы лучшим вариантом. Но сейчас отчетливо понял, что это не так. Он сам не смог бы сейчас сказать, как именно хотел бы сделать это с Поттером, но совершенно точно это не мог, не должен был быть быстрый секс на один раз.
А сейчас это был именно он.
— Нет! Нет же, отпусти, скотина гриффиндорская! — справиться с собой было чертовски сложно, но Малфой по-настоящему героическими усилиями запретил своему предательскому телу страстно извиваться в объятиях этой сволочи и принялся отпихивать от себя его руки. — Не смей, Поттер! Иди, Уизлетту свою трахай! Или Уизела! Или Паркинсон! Или кого угодно, но не смей трогать меня!
Поттер нехотя остановился и даже убрал руку с болезненно дёрнувшегося от разочарования напряжённого члена Драко. Но когда тот было выдохнул, собираясь подняться, этот гриффиндурок предусмотрительно вернулся к исходному положению, обнимая Малфоя за живот и зарываясь носом в его волосы за ухом. И ухо, и это поганое место за ним оказались такими же жалкими предателями, как и грудь Драко — они с готовностью реагировали на народного героя и готовы были продать своего обладателя за каждое новое движение.
— Как же с тобой сложно, — недовольно выдохнул этот бесчестный придурок совершенно не думая о том, какие ощущения приносят прикосновения его тёплого дыхания к открытой нежной коже. — Сам порой удивляюсь, чего я с тобой столько вожусь?
Это заявление вызвало настоящий протест в душе Драко и если бы только этот чёртов герой хоть немного отодвинулся от него, Малфой обязательно нашёл бы, что ему ответить! Ну, сразу же, как определился бы, в каком именно направлении двигаться. В конце концов, нельзя было одновременно заявить, что «возиться» с таким потрясающим парнем, как сиятельный наследник рода Малфоев, совершенно естественно и что Поттер ровным счётом не сделал ничего, чтобы можно было утверждать, что он «возился» с Драко хоть одну минуту. В конце концов, Малфой обязательно заметил бы эту минуту, если бы она была!
Но прежде, чем Драко хотя бы попробовал успокоиться и определиться, этот отвратительный гриффиндурок, кажется, тоже принял какое-то решение и зашевелился. Да так решительно, что Малфой невольно вцепился в его руки, испугавшись, что сейчас просто свалится на пол.
Как оказалось буквально через мгновение, боялся он зря. Ронять его Поттер был не намерен, так же, как и возвращать ему свободу. Вместо этого он неожиданно легко перевернул в своих руках опешившего Драко, закинул его себе на плечо и, поднявшись, двинулся к кровати вместе со своей ношей.
— Что ты творишь, урод?! — опомнившись, возмутился Драко, отчаянно надеясь, что сорвавшийся в его голосе визг ему послышался.
Если бы Малфой так не боялся грохнуться на пол он бы обязательно отбивался. Но, увы, сейчас он был не в том положении. И, конечно же, то, как сильно возбуждало его всё происходящие не играло никакой роли. Он уже решил для себя, что не может позволить свершиться чему бы то ни было, что обязательно закончится на следующее утро, если не раньше. А значит за свою девственность он будет бороться до конца, даже если бороться придется с тем, кому он больше всего хотел бы её отдать.
Тем временем Поттер преодолел и без того небольшое расстояние и, не слишком церемонясь, сгрузил свою ношу на матрас. Но стоило только Драко попытаться дернуться в сторону, как этот чертов герой, которого в его аврорате натаскивают не ясно на что, стремительно перерезал ему путь, навалился сверху и, перехватив обе руки Малфоя, зажал их у него над головой.
— Как же с тобой сложно, — в очередной раз раздосадованно выдохнул Гарри, но почти сразу же, вопреки своим словам, многообещающе усмехнулся, — но как интересно. Не верю, что говорю это, но ты стоишь того, Драко. Это просто поразительно, как ты умудряешься одновременно бегать от меня с видом оскорбленной невинности, а потом здесь, за закрытой дверью, вытворять такое, что у меня от одних только пересказов в штанах дымится!
— П-пересказов? — глухо выдохнул Малфой, чувствуя, как от ужасающих предположений кровь стынет в жилах, а душа уходит в пятки. Раньше всё это ему казалось просто красивыми метафорами и даже личные встречи с Лордом, казалось, не пугали так, как жуткий смысл слов Поттера.
— Угу, пересказов, — самодовольно усмехнулся тот и, наклонившись, жарко зашептал на ухо, принявшись подло и совершенно бесстыдно ласкать раскинувшееся под ним, беспомощное тело. — Эти ваши домовые эльфы… не знаю, что и сказать. Настоящая находка для меня, но зачем вы их терпите? Этот ваш Фирки готов был продать тебя за одну только мою похвалу. А там было за что похвалить, знаешь?
— Фирки? — с трудом переспросил Драко, пытаясь сосредоточиться на словах Гарри, чувствуя, понимая, что он говорит что-то невероятно важное, но эта широкая, горячая ладонь, попеременно ласкающая то грудь, то живот, то потяжелевший, напряжённый член, и ни на чём не останавливаясь надолго, не давала покоя. И всё-таки, когда Поттер в очередной раз переместил руку, отпустив член и начав поглаживать втягивающийся под ласками бледный живот, Малфой попытался собрать мысли хотя бы в более-менее приемлемую кучу. — Фирки — это тот урод, которого ко мне подослала mama?
— Понятия не имею, кто его к тебе подослал, но я бы на твоём месте не стал говорить ему спасибо. Зато на своём месте… Чёрт, Драко, как же это всё было горячо! Я сначала и не верил даже, но он в таких подробностях всё описывал, что было совершенно ясно — домовой эльф в жизни не придумает такой порнухи! А уж когда он добавил воспоминания…
Если бы Драко мог, он закрыл бы уши руками. Или глаза. Или наложил бы на себя какое-то страшное заклятье, чтобы не видеть и не слышать ничего с куда большей надёжностью, чем та, которую может обеспечить пара рук. Или, как вариант, проклясть Поттера, Фирки, возможно, мать и только после этого как-нибудь ярко и с помпой наложить на себя руки.
А так всё, что он мог, это только зажмуриться и до боли прикусить губу, надеясь, что сумеет справиться с чувствами и, хотя бы, не дать себе позорно разрыдаться от того унижения, которое сейчас на него навалилось. О том, что с ним и его репутацией всё было кончено уже и речи не было, так что, когда Поттер неожиданно его отпустил, Драко даже не сделал попытки выбраться из-под него. Разве что решил воспользоваться сомнительным счастьем, как и хотелось, закрыв глаза руками. Это было особенно кстати, так как Малфой с отвращением почувствовал, что уголки глаз все-таки начало пощипывать из-за выступивших унизительных слез.
— Эй, — осторожно позвал Поттер, попытавшись подхватить и отвести от лица руки Драко, но тот только молча отвернулся.
Когда жар и тяжесть тела народного героя всея магической Британии, наконец, пропали, Малфой даже не удивился. И не испугался — пойдёт ли он к друзьям, в «Пророк» или ещё куда — всё это уже было не важно. Всё было не важно и предрешено, а Малфой мог либо бежать из страны, либо стать затворником, если, конечно, всё же не решится наложить на себя руки.
Но когда Драко уже ожидал, что Поттер вот-вот отправится, наконец, собираться, тот неожиданно переместился за спину Драко и, до обидного быстро устроившись на его кровати, подхватил сжавшегося Малфоя под мышки и притягивая к себе на грудь.
— Так не пойдёт, Драко, — вновь зашептал этот гриффиндорский идиот ему на ухо, одной рукой совершенно унизительно и до отвращения приятно поглаживая по голове, а второй упрямо отводя ладонь Малфоя от лица. — Уверен, что ты сейчас думаешь кучу всякой ерунды и если тебе дать волю, то вот-вот пойдёшь травиться каким-нибудь изысканным ядом в духе блистательной аристократии.
Яд. Это была потрясающая идея, Драко даже стало обидно, что он сам о нём не подумал. Просто поразительно, что даже в таком деле, как самоубийство, чёртов спаситель готов прийти на помощь.
— Забудь про яд! — раздалось у него над ухом так быстро и сурово, что Малфой вздрогнул и даже опустил руки, удивлённо обернувшись через плечо.
— Ты что, успел применить легелименцию?
— Идиот, — недовольно пробормотал Гарри, но не преминул воспользоваться оплошностью Драко и быстро обнял его поперёк груди, крепко прижимая руки того к телу и плотнее привлекая к себе. — Ты так очевидно заинтересовался, что это было понятно и без всякого вмешательства. Чёрт, Драко, тебе обязательно из всего устраивать драму? Умеешь же ты убить настроение.
— Я умею?! — Малфой возмущённо дёрнулся, но хватка у Поттера и впрямь была аврорская. Драко только и сумел, что чуть повернуться, недовольно покосившись на скрутившего его гриффиндурка.
— Ну уж точно не я. У меня всё было прекрасно — я был в кровати с умопомрачительным, сексуальным, классным парнем, на которого дрочу уже не меньше месяца и за которым уже замучился бегать. А он, если тебе интересно, просто конфетка! Характер, конечно, отвратительный, но на фоне всех этих полоумных фанаток и фанатов именно этого мне и не хватало. А всё остальное — сказка! Красивый, сексуальный, так ещё, — ты только представь! — девственник с такой фантазией и страстью, что не всякая шлюха справится. Настоящее сокровище, а не парень, и тот, кому он достанется, настоящий счастливчик. Ты так не считаешь?
Драко в ответ только гулко сглотнул, боясь лишний раз пошевелиться. Поверить в то, что слышит, он боялся ещё больше. Он никогда даже не думал, что герой может на самом деле им заинтересоваться. Нет, конечно, Малфой отдавал себе отчёт в том, что он отлично выглядит, но для проклятого гриффиндорца, который даже от дружбы его отказался, этого, разумеется, было недостаточно.
И, в принципе, так оно и было. Ему недостаточно было одной только внешности. Если на одно мгновение предположить, что всё, что говорит Поттер, правда, то ему нравилось и всё остальное — начиная от характера, который, Драко и сам понимал, что не каждый выдержит, заканчивая тем самым позорным фактом, что он к своим годам умудрился остаться девственником.
И если только Гарри Поттеру на самоv деле нравилось все это в нём, Драко Малфое, то, возможно, с ядами и впрямь можно было повременить.
Поттер же, тем временем, осторожно ослабил хватку и начал медленно возвращаться к прерванным ласкам, на этот раз двумя руками лаская шею, плечи и грудь Драко, медленно спускаясь всё ниже и ниже.
— Так что, — придвинувшись еще ближе и, прикусив Малфоя за мочку уха, страстно прошептал Гарри, — такое сокровище достанется мне или мне опять придется сражаться за него с драконом?
— Ты… — неуверенно начал Драко, сам ещё точно не зная, что именно хочет спросить.
— Хочу тебя, — охотно подсказал Гарри, спускаясь всё ниже и теперь поглаживая поджимающийся под его пальцами живот.
— Но то, что я…
— Девственник? — тут же подхватил Поттер и прежде, чем продолжить, спустился поцелуями от уха по шее ниже, оставив почти у самого плеча отменный засос. — Я считаю, что это восхитительно. Я похищу тебя, запру у себя дома и буду трахать круглыми сутками. Может, даже возьму отпуск или уволюсь, не знаю. Думаю, мне понадобится не одна неделя, чтобы компенсировать все то время, что ты страдал с этим идиотским одеялом.
Драко опять с трудом сглотнул, зажмурившись. Это было прекрасно. И невероятно. И даже идея быть похищенным и запертым в доме Гарри ему нравилась.