«Он зашёл туда уже таким, но я не успел разглядеть, потому что шёл он слишком быстро. Значит, пытался скрыться?».
Переминаясь с ноги на ногу, Чимин отступил назад, его бордовое лицо ни с того, ни с сего напомнило Хосоку вино. Послышался неуместный смешок.
— Как поживаешь, парень с кошмарами? — попытка изобразить улыбку вышла у Хосока отвратительно.
В таких случаях заметить побои - правильно или наоборот бестактно? Чимин с ума сходил, не зная, как реагировать.
— Э-эм… Неплохо. Меня зовут Чимин, если что, — сочувствие в его глазах перешло всякие границы.
— Не пугайся, — пришёл на подмогу Хосок и натянул маску обратно, голос его затух, — это я так с велосипеда неудачно упал, ничего фатального. Выгляжу отстойно, знаю, но пропускать тренировки не могу.
Повреждения вовсе не похожи на те, какие бывают от падений, уж Чимин знает не понаслышке: потерпел достаточно неудач от позднего освоения двухколёсного друга. Но приставать с расспросами к едва знакомому человеку не походило на приличный жест, и Чимин замялся.
— Занимаешься спортом? Это похвально, правда, — Хосок вновь спас диалог от провала, но не стремился продолжать.
Перебрав всевозможные варианты, Чимин выдал самый глупый из них:
— Ты домой на метро?
— Да.
— Пробегусь с тобой рядом, не возражаешь?
Казалось, Хосок из тех, кто часто поступает так, как и ожидается от типа радушных людей, но он настойчиво отказал.
— Извини, но я бы хотел пройтись в одиночку. Без обид, ладно, Чимин?
Чимин поймал себя на том, что выглядит наглым прилипалой. Кто в здравом уме вообще согласится, чтобы рядом бежала и пыхтела потная гора? Господи, какой же он наивный идиот!
Стыдливо опустив глаза, Чим отошёл, чтобы пропустить Хосока и осторожно поднял руку в знак прощания. Он хотя бы смог ненадолго его увидеть и убедиться, что остаётся по-прежнему невзрачным жирным пятном.
Но отказаться от мысли проводить Хосока на расстоянии Чимин так и не сумел, подождал, пока между ними наплывёт побольше народа и взял на примету красную полоску на чёрном капюшоне толстовки.
Странно, но Хосок двигался в противоположную от метро сторону. Разобрался даже Чимин, не настолько уж и мастер картографии, зато человек с неплохой памятью. За две недели он столько раз исходил эту дорогу в обоих направлениях, что мог безошибочно пройти её вслепую. Не те указатели, дома, витрины. Путь Хосока пролегал дальше, нырял проулком в другой квартал. Возможно, его дом в другой стороне, и он солгал? Против версии играл тот факт, что Чимин целых четыре раза (случайно) шёл следом за Хосоком, исчезающим после танцев в метро. Другое важное дело, в которое Чимину лучше не совать нос, обрастало налётом таинственности.
Чимину предстояло осторожничать: толпа редела, и между ним и Хосоком исчезали преграды. Один оборот - и Чимин попался бы на раз-два. Единожды Хосок приостановился, напугав преследователя до мурашек, но, кажется, он всего-навсего проверял телефон. Выдохнув, Чимин продолжил слежку, сбавив шаг и накинув ветровку, какую на всякий случай всегда держал в рюкзаке. Мысленно он очень сильно себя ругал за любопытство и не акцентировал внимания на том, что перестал заботиться о том, как на него смотрят другие и что думают.
У Ким Тэхёна есть тайны, и у Хосока тоже. Чимин с некоторым приливом гордости вообразил себя участником неведомой ролевой игры, где попался ядреный квест.
Сколько они шли так, Чимин не засекал, но небо стемнело. Улицы сужались, чернели, надписи на вывесках становились безобразнее и небрежнее, с людьми тоже происходили необъяснимые перемены. Чистые улыбки кривились ухмылками, ласковые взгляды становились откровенно пошлыми. Законопослушные граждане оставались где-то вовне, а здесь кружили люди безликие, пропадающие, проходящие мимо и свободные, они словно вырастали из-под земли и тут же пропадали в нужных им домах. Вульгарно раскрашенные проститутки шушукались и смеялись, что нимфы. О, им было всё равно, как выглядит Чимин, и их воркование почти успокаивало, придавая так не хватавшей уверенности. Взрослые мужчины говорили и курили, стоя в компаниях у баров, демонстрируя новые бампера на машинах или тиская женщин. Несколько улиц дозволенного произвола, многократного приумноженного в невинных глазах.
«Это же тот самый…», — запоздало подумал Чимин.
Район, в котором организованная преступность живёт припеваючи. Чимин ощутил, как дрожат коленки, хотя до того совсем не боялся того, что делает. Более того, он не отвлекался от красной полосы впереди. Хосок ещё раз свернул и исчез под вывеской над подвалом вроде безвкусного паба, а вроде и нет. На площадке скопились люди, говорившие оживлённо, отчаянно жестикулирующие, некоторые из них, взглянув на Чимина, даже не задерживали взгляда. Позднее Чимин поймёт, что под действием наркотиков и алкоголя или просто под дозой адреналина люди видят саму красоту и не сосредотачиваются на недостатках.
Тем не менее, вздрогнув, Чимин направился ко входу, налёг на тяжеленную дверь. В коридоре, где в углублениях между выпуклых колонн сгущались тени, горела одна лампа, по правую и левые стороны пустовали столы со включенными ноутбуками. Ноги Чимина одумались быстрее, чем он, и направились обратно, однако, не успел он хватиться за ручку, как был оттащен назад.
Человек, внезапно припёрший Чимина к стенке и до боли стянувший глотку, объявился бесшумно. Накачанный брюнет с неприветливой миной. Чимин захрипел и воззвал о пощаде, с натугой назвал имя Хосока.
Молодой мужчина в чёрном отпустил его и посмотрел почти удивлённо, расслабился. Чимин смог разглядеть его и назвал бы симпатичным, если бы только не врезавшаяся во взгляд нелюдимая суровость. Левую скулу уродовал (а то и украшал) шрам, похожий на маленькую скобку. Парень немногим старше Чимина, но выглядел настолько мужественно и авторитетно, что у того по спине прокатились мурашки.
Впереди приоткрылась дверь, и в коридор пахнуло неприятными запахами, послышались глухие крики. Кто-то вышел и обратился к «охраннику» (Чимин сомневался в его должности).
— Чонгук, ты не собираешься возвращаться?
Тот указал на Чимина.
— Что там? Неужели большой босс не распорядился о новом сменщике, и Кён сегодня один? Куда-то отлучился и попросил вход покараулить, а ты поймал нарушителя?
Тот, чьё имя Чонгук, на всё ответил кивком.
Чимин нашёл силы подняться, осторожно выглянул из-за колонны, чтобы посмотреть на собеседника. Опешили оба.
— Э, пацан?
На Чимина таращился уборщик, затем ошарашенно взглянул на Чонгука, который скрестил руки на груди. Подойдя, Мин Юнги (именно так гласил его бейджик, если Чимин ничего не путает), оказался по плечо высокому спутнику и приятельски похлопал его по спине.
— Мы не знакомы, Чонгук. Но я трахаюсь с его одногруппником, поэтому дадим парню шанс посмотреть, что такое мир настоящих мужиков. Ему пойдёт на пользу.
Разум не выходил на связь с Чимином, а потому он послушно двинулся вслед за Юнги, Чонгук молча закрепил позицию в арьергарде. Войдя, Чимин почувствовал себя загнанной в ловушку овцой. Масштабы подвала впечатляли. Беглым взглядом оценив обстановку в ноль баллов, Чимин втянул воздух, чтобы поглубже вдохнуть, поморщился. Он и сам, конечно, воняет после тяжёлой физической нагрузки, но тут намешано что-то запредельное, убойный дух так и не выветрившейся помойки или заплесневелого притона. Серые стены с облупившейся краской утыканы железными дверьми с закрытыми решётками, в коридоре пусто. Настенные бра выглядели настолько жутко и резали тусклым светом по глазам, что Чимину пришлось довольствоваться видом мысков собственных кроссовок.
Не имея острых углов, коридор должен был быть овальным, а значит, огибал некое здоровое помещение, у которого, предполагал Чимин, должно иметься специальное предназначение. Именно оттуда доносились дикие вопли и шум. Для чего Чимину устраивали экскурсию, он не особенно понимал, но был не против отвлечься от мысли, что его не собираются прикончить за то, что он влез, куда не следовало.
— В восьмидесятые тут пряталась больничка для уголовников, скосивших срок за счёт невменяемости, но финансирование закрыли, — с видом знатока рассказывал Юнги. — Потом здесь был бордель, в центральном зале сломали все стены процедурных, чтобы замутить стрип-клуб. Дело тоже прогорело: главного застрелили, и власть перешла к отбросу, который открыл наркопритон, продержавшийся до той поры, пока он не обнаглел и его не прикрыла полиция. Поэтому кое-где до сих пор воняет трупами, ну и ремонта подвал не знал давненько. Между прочим, есть ещё нижний уровень, там получше. В целом, выглядит здорово, правда?
Он резко развернулся на носочках, и застал неописуемый ужас в глазах Чимина, уставшего потеть. Кажется, Юнги ситуация немало забавляла.
— Иногда я возвращаюсь сюда ночами, старые страсти - страсти навсегда, — развёл руками Юнги и, уловив в лице Чонгука насмешку, исправился: — Ладно, возвращаюсь часто, — он тыкнул Чонгука в живот, и Чимин заметил, что о тамошний пресс можно стирать. — Ты вообще не бузи, потому что я работаю и встал на праведный путь. Но надо понимать, что я всего лишь простой смертный и избавиться от всех соблазнов нереально.
Чонгук скривил рот, и Чимин осмелился спросить, что с ним не так.
— Очевидно, что он немой, идиот, — нахмурился Юнги, его это задевало. — Но Гуки всё слышит и понимает. Детская травма, сечёшь?
Не сечь Чимин никоим образом не посмел. Они дошли до одной из однотипных дверей, Юнги нажал на ручку и пригласил войти, отвесив трагический поклон. Зашёл он первым. В жёлто-зеленоватой комнате кожаная софа кофейного цвета, старый гардероб и боксёрская груша, а так же огромное зеркало на всю стену. Чимин оцепенел за порогом, по-видимому, всё ещё предполагая, что не проснулся после обеда. Вместо закономерной краски на щеках, он стоял бледный, как смерть.
— Сюда иди, — скомандовал Юнги, и Чонгук легонько пихнул Чимина в спину. — Давай-давай, заходи, не стесняйся. Никто не собирается причинять тебе вред, уясни. Но такие случаи были, когда кто-то пытался проболтаться, да, Гуки?
Чонгук намеренно сделал страшные глаза, Юнги расхохотался, а Чимин почувствовал, что близок к падению в обморок. Тем не менее, он досчитал до десяти и опустился на софу, заняв добрую её половину.
— Скажите, пожалуйста… — Чимин с радостью принял стакан воды, протянутый Чонгуком. — Вы знаете парня по имени Хосок?
Напряжённо молчание продлилось пару секунд, пока Чимин жадно пил воду. После он смял стаканчик и кинул в урну, на удивление - попал с первого раза.
— Знаем, конечно, — простодушно ответил Юнги и, задумавшись, просиял. — О, я понял. Так ты за ним увязался. Удивительно, как такое мясо не заметили местные собаки.
Чимин съежился, а Юнги равнодушно взглянул на наручные часы.
— Кстати, да, можешь на него посмотреть. На Хосока.
— Правда? — обрадовался Чим, но тут же угас, представив, что его в тёмном углу задушит этот самый Чонгук, который до этого расправился с Хосоком. Он так и не понял, что это за чёртово место.
Юнги пощёлкал пальцами перед глазами Чимина, вызволяя из оцепенения.
— Идём.
Основная дверь располагалась на северной стороне, и чем ближе они подходили, тем свирепее казалось наводнение толпы внутри, и тем ужаснее чувствовал себя Чимин. Наконец, дверь отъехала в сторону, и его буквально впихнули в огромный душный зал, в самом центре которого возвышался здоровенный огражденный ринг, где под софитами дрались двое мужчин. Ликующая масса вокруг разъяренно размахивала руками и сотрясала воздух возгласами, призывами. Чимин и подумать не смел, что подвал настолько близок к аду.
— Что это такое…? — он растерянно взглянул на сопроводителей, пришлось прикрикнуть, чтобы быть услышанным.
— Бои без правил, — пояснил Юнги, кладя руку Чимину на плечо. — Такие как я, делают здесь ставки, такие, как Чонгук, например, за эти ставки дерутся.
— Но где Хосок…?
Тогда Чонгук поднял пухлую руку Чимина и, воспользовавшись его пальцем, указал на фигуру в синем, отскакивающую от противника пружинкой. Быть того не могло. Это же его бабочка.
Бабочка, потерявшая крылья.
От изумления Чимин так и остался стоять с приоткрытым ртом. Для него перевернулась вся сущность бытия.
========== Глава 6. С больших гор - большие камни. ==========
В перерывах Тэхён больше не сидел с друзьями, стремился избавиться от их общества, ссылаясь на скуку. Никто не осмеливался пойти за ним следом или предложить вопреки всему составить компанию. Тэхён ни в ком не нуждался и мог открыто заявить об этом.
Местечко на крыше приватизировано давно, претендовать на него никому в голову не приходит, поскольку Тэхён за немалую сумму купил у завхоза ключ и сразу заметил, что посещение крыши не будет бесплатным для остальных. Поразительно, как легко достаются вещи, если ты владеешь парой лишних бумажек. На некоторых обеспеченных ребятах Тэхён ещё и неплохо заработал.
Усевшись на парапет и прижавшись к тёплой стенке, он достал сигарету и с наслаждением затянулся. Боковым зрением заметил мельтешение поодаль: копошилась небольшая точка, обычный рабочий человек. Нет, необычный.
Тэхён разглядывал его ленные движения, наблюдал за тем, как он справляется с мусором, а затем поливает площадку со шланга и выметает жёсткой метлой грязь, чистит бордюры. Ему явно было на что пожаловаться, но как расслышать? Всё, что Тэхён знал о нём - имя и тело. Тело, которого он сторонился и лавировал по коридорам и лестницам, не желая попадаться, но неизбежно наткнуться на него в кабинках туалета или под лестницей, в подвале или открытой поздним вечером аудитории. Такое не впервой, и Тэхён ставил целью изучить омут. А какой в том толк, когда уже прилёг на дно?
Оглядев вскипающий под солнцем город, затенённую площадку сада, пустующую после прогремевшего звонка, Тэхён позволил себе вздремнуть. Остаток первого семестра слишком жаркий для учёбы, повседневности и даже для грядущих каникул.
…Он проснулся, почувствовав сомкнувшиеся на щиколотке чужие пальцы. Под униформой землистого цвета скопилось много бледного, и Тэхён смотрел на оголившуюся грудь по вине двух расстёгнутых сверху пуговиц.
Напротив него затаился подуставший зверь. Последовал обмен пытливыми взглядами. Тэхёну не стало яснее, что с ними не так. Почему всё развивалось так быстро, и стоило ли пытаться затормозить падающую гильотину.
А Юнги безразлично, он вёл пальцы выше, спотыкаясь о коленную чашечку, оставляя на ткани штанины белые царапинки, раскрытой ладонью упёрся в ширинку и придвинулся теснее. С губ Тэхёна слетел стон, он зацепился за воротник и, задрав подбородок, поинтересовался:
— Что ты делаешь?
Спросил не потому, что не знал или боялся, ему хотелось послушать иную версию.
— Понятия не имею, — нараспев ответил ему Юнги и лизнул родинку на нижней губе.
Они целовались изнурительно долго, волнующе, похабно. Юнги обхватил член Тэхёна, разрешил толкаться и вскоре поймал его прогиб, губами - стон, довёл до оргазма, искусав шею, велел слизать сперму с пальцев. Тэхён исполнил. Отстраняясь, он поймал страшную истину: в жестокости Юнги его превосходит.
Тэхён выяснил, что вечера Юнги проводил в другом месте. Из любопытства он как-то зашёл в его мастерскую, вдохнул запах плавленых проводов и прокашлялся, а затем деловито уселся на табурет. Юнги вник в его присутствие, когда закончил менять видеокарту, поднял рабочие очки на лоб и, присвистнув, спросил:
— Ого, какие люди. Что-нибудь сломалось? Кроме тебя, конечно.
Меткий выстрел. Тэхёна подкупала эта уверенность. Такому, как Юнги, вроде бы плевать, что между ними что-то бывает. Двойственная взаимность не давала им схлестнуться снова, но дразнила постоянно.
— Не знаешь, что у нас общего? — Тэхён согнул пальцами подхваченную со стола леску.
— Знаю. Ничего.
Как-то странно не сообразить, о чём завести разговор, не знать его корней, нолей в кошельке, не интересоваться происхождением, предпочтениями. Им приятнее оставаться в ролях виртуальных партнёров.