Через неделю Соня, за все это время так ни разу и не выйдя из квартиры, отправилась в маленький приморский городок Болгарии, чтобы отдохнуть в тишине и спокойствии. Николай Иванович, как и сын, звонил часто. Звонил и Роман Климов.
Две недели спустя в телефонном разговоре с Рубцовым Соня сообщила, что уже на следующий день будет в Москве, потому что им надо срочно поговорить. На выходе из аэропорта ее ждала машина, и через некоторое время Соня уже заходила в кабинет Николая Ивановича.
- Не бережешь ты старика, всю ночь не спал, все гадал, что за срочность, - обнимая невестку, ворчливо заметил Рубцов. - Не понимаю, почему нельзя поговорить дома? А хочешь, пойдем в ресторан, перекусим, там все и расскажешь.
Однако Соня была настроена решительно.
- Нет, дома нельзя.
Усевшись в мягкое кресло, она внимательно посмотрела в глаза расположившегося напротив Николая Ивановича.
- Мы обещали быть честными друг с другом. Так вот, вчера я окончательно убедилась, что беременна.
Нелегко ей было произнести эту фразу, и Рубцов это прекрасно понимал, поэтому и постарался никаких эмоций не показать. Кроме того, ему очень льстило ее доверие.
- И?
- Очень хочу ребенка оставить. А если решусь, как скажу об этом сыну? Он, как и все молодые, максималист, не поймет и не простит. А Вы? Будет больно, если осудите и прогоните. Замуж я больше не выйду, и это последняя возможность не остаться одной. Жить с Вами и сыном одной семьей не смогу. Все у вас хорошо, боюсь что-либо испортить. Даже если буду жить рядом, то это не то же самое, что иметь ребенка. С другой стороны, я уже не молода и, может быть, стоит начать дожидаться внуков? Что скажете, Николай Иванович?
Соня замолчала и опустила голову. Вспомнилась радость мужа, когда он узнал о ее второй беременности. Как он там выразился? Ах, да... сравнил это известие с объяснением в любви! А сейчас со всеми трудностями надо будет справляться самой. Какой тяжелый разговор!
- Веня рассказал, что вы ждали второго ребенка.
- Николай Иванович, - в голосе ее была грусть, - Вы считаете, что в разводе виновата я?
- Конечно, нет, - успокоил он. - Знаю, кто виноват. Но ребенок?
И как объяснить старику, потерявшему единственного сына, что в то время, которое она считала счастливейшим в своей жизни, Веня встречался с очередной любовницей? А она-то надеялась, что второй ребенок сделает его другим! Однако во всем, что случилось, есть и ее вина: избавляться от ребенка не следовало.
- Поверьте, я тысячу раз пожалела об этом. Может, родив, и искуплю грех. Скажите же, наконец, что Вы обо всем этом думаете?
- Рожать и жизни радоваться, вот что я скажу. Мама бы твоя обрадовалась, значит, и я тоже. А что Костик? Он далеко не глуп. Будешь счастлива ты - будем и мы счастливы.
Рубцов, улыбаясь, взял в руки стоящую на столе фотографию.
- Надо же, Тамарочка, я еще раз дедом стану, а ты - бабушкой! Радость для нас нежданная!
Не хотела Соня, нет, не хотела плакать, но слезы закапали сами.
- Так что там насчет ресторана? Предложение еще в силе? - торопливо доставая платок, спросила она.
Вечером позвонил Климов, и Соня огорошила его известием, что прилетает через два дня.
- Не понравилось отдыхать? - в голосе мужчины послышалось искреннее удивление.
Соня была, как всегда, лаконична.
- Надоело!
Старшему Климову она позвонила в тот же день, как приступила к работе, и поблагодарила за толкового помощника и бескорыстную помощь. Суровый старик расчувствовался и просил в случае нужды обращаться, не обходить его стороной. Соня обещала. Однако с младшим Климовым просто расстаться не получилось: с завидным постоянством хоть раз в неделю стал появляться он на пороге ее кабинета. Причины были самыми разными: то проезжал мимо, то старый отец просил узнать о самочувствии дорогой Софьи Дмитриевны, то шел дождь, а ей мог понадобиться зонт.
Когда он пришел без приглашения в очередной раз, Соня со свойственной ей прямотой заявила, что не заинтересована в каких-либо отношениях с мужчинами вообще, а с ним в частности. Однако смутить Климова было сложно.
- Фи, Софья Дмитриевна, - сказал он, посмеиваясь, - и в мыслях не было Вас соблазнять! Я думал, будем просто друзьями.
- Ну да, делиться секретами, ходить вместе по магазинам, по субботам за бутылкой вина мужиков обсуждать, - нарочито грубо подхватила она. - Одним словом, мне мужчины в друзьях не нужны.
- Не скажите, Софья Дмитриевна, они нужны всем женщинам, - насмешничал он, и не думая обижаться. - Гвоздик, например, вбить, пылесос починить.
- Зачем его чинить? - спросила она все еще сердито. - Старый выброшу, новый куплю.
- А если серьезно, - Климов вновь улыбнулся, - в театр, ресторан или на выставку Вы одна не пойдете, вот тут я и пригожусь. И заметьте, чисто по-дружески, за спасибо и без всяких задних мыслей. Соглашайтесь, а? Мы люди взрослые, остерегаться нам друг друга нечего.
- А Вам-то что с этого? - упорствовала она.
- Не поверите, - еще больше развеселился он, - хочется иметь другом женщину, которой от тебя ничего даже в мыслях не надо. Пообщались и разошлись, все просто. Высокие отношения!
- А в умных книжках пишут, что нет дружбы между мужчиной и женщиной, - не сдавалась Соня.
- Все врут, - уже в голос хохотал Климов.
- Ну, хорошо, - смилостливилась Соня, - разрешаю приходить не чаще раза в неделю, хотя месяца через два сбежите сами.
- Что за срок?
Теперь уже веселилась Соня.
- Спорим на ресторан, что раньше ни за что не догадаетесь!
Довольный Климов распрощался, а Соня подумала о том, что если ему так хочется, то пусть поиграет в дружбу. Ей его внимание безразлично, да и конец игры давно известен: был уже один такой добряк, который обещал стать для нее не только другом, а тем, кем она захочет. И где он сейчас? Исчез, даже попрощаться забыл второпях.
И Климов продолжал приходить то на десять минут просто поболтать, то во время обеда сопроводить ее в маленький ресторанчик, расположенный недалеко от клиники, где Соня считалась постоянной посетительницей, то пригласить в кино на премьеру. По совету Николая Ивановича Соня решила продать две квартиры: родительскую и полученную от Резникова в наследство. Новую же, светлую и просторную, хотела купить недалеко от клиники. И она должна быть такой, чтобы хватило места не только для ребенка, но и няни. О приближающихся родах забывать было нельзя.
Квартиру, в которой они жили с Веней, решено было оставить, чтобы в ней могли останавливаться сын и Николай Иванович. Соня не поленилась заехать на работу к старому Климову, хотя могла бы решить этот вопрос по телефону, и заключила договор с его фирмой о покупке и продаже квартир. Так у младшего Климова появился законный повод появляться чаще.
Наконец-то вопрос с квартирами был решен, куплена новая мебель. Из старой жизни Соня взяла только несколько безделушек на память о матери и альбомы с фотографиями. На новоселье прилетели сын и Николай Иванович. Пришли и Егоров с Машей. Мужчины тут же завели какой-то умный разговор о бизнесе, а Маша отправилась на кухню помогать Соне. За стол не садились, ждали Климовых, которые вскоре и явились в полном составе, возглавляемые грозным главой семейства.
- Признавайся, это твой новый ухажер? - усаживаясь за стол, поинтересовался у Сони Егоров, незаметным кивком головы указывая на молодого Климова.
- Роман? - удивленным шепотом ответила она. - Нет, конечно, просто мимо проходил. А если серьезно, помогал с делами и квартирами. Его отец - друг Николая Ивановича.
Тостов было много. Роман исхитрился сесть рядом с Соней и ненавязчиво ухаживал за ней, развлекая какими-то смешными историями, над которыми хозяйка квартиры много и охотно смеялась. Его же мать, не скрывая тревоги, бросала в их сторону настороженные взгляды. Позднее на кухне, когда обе женщины на минуту остались одни, мать не выдержала.
- Вы давно знакомы с моим сыном?
- С Романом? - удивилась вопросу Соня. - Что-то не так?
- Но он на Вас так смотрит!
- Не думайте об этом, - ответила Соня как можно доброжелательнее, - мы не любовники и никогда ими не будем. Просто хорошие знакомые.
Женщина смутилась.
- Простите, если обидела. А он говорил, что хочет развестись?
Соня улыбнулась и покачала головой.
- Мы никогда не касаемся таких тем.
В зал они вернулись довольные разговором и друг другом.
- Нет, Николай, ты должен рассказать, почему одна комната закрыта, - наседал на друга старший Климов. - Что за тайны?
- Нет никаких тайн, просто пустая комната, - отмахивался от него Николай Иванович.
- Если пустая, то почему закрыта? Открой, - слышалось в ответ.
- Нет у меня ключа!
- А у кого есть?
- У хозяйки.
Николай Иванович испуганно посмотрел на вошедшую в зал Соню, всем своим видом показывая, что он ни в чем не виноват.
- Что там скрываете? - повернулся уже к ней изрядно опьяневший Климов, совершенно не обращая внимания на жену, дергающую его, чтобы образумить, за рукав пиджака.
Однако все было напрасным, муж успокаиваться не желал.
- У меня нюх на тайны! - гордо заявил он. - Я родился с таким чутьем, какого ни у кого из вас нет. Да, у меня есть, а у вас нет! С кем поспорить, что дверь закрыта неспроста?
- Со мной, - засмеялся Егоров. - Хозяйка, открывай! Желаю выиграть и получить приз!
Может быть, стоило воспользоваться таким случаем? И Соня решилась: она картинно развела руки, словно соглашаясь с доводами старшего Климова, потом достала из ящика тумбы ключ и протянула его Николаю Ивановичу.
- Показывайте, чего уж там...
Заинтригованные гости толпой отправились в коридор, а Соня устало присела возле стола. Наверно, и хорошо, что все близкие ей люди узнают обо всем сегодня... Когда-то же должно было это случиться... Из коридора донеслись хлопки и возгласы удивления. Их перекрыл взволнованный голос Николая Ивановича.
- Это еще не все: сегодня я узнал, что будет двойня.
Когда Соня заглянула в детскую, ее и не заметили. Все разглядывали разрисованные сказочными персонажами стены и прекрасную детскую мебель, подаренную Николаем Ивановичем.
- Завтра второй комплект закажу! - сказал он с такой гордостью, словно сам собирался произвести младенцев на свет.
Действительно, в последнее время Соня сменила привычную одежду на более просторную, удобную. Странного в этом ничего не было, поэтому никому и в голову не пришла мысль о ее беременности. А тут еще и двойня!
После поздравлений хозяйки все направились в зал, а Егоров придержал Соню за локоть.
- Задержись на минуту, поговорить надо!
Она согласно кивнула головой.
- Я, конечно, рад за тебя, поздравляю и все такое, - заговорил он, недовольно глядя на нее, - но где творец твоего чуда?
Соня только пожала плечами.
- Дома, наверное.
В ее голосе было столько горечи, что Маша сердито посмотрела на мужа.
- Игорь, остановись, - попросила она, - не устраивай допрос. Если надо, Соня сама обо всем расскажет.
Он ласково обнял жену за плечи.
- Погоди, Машенька, погоди...
Она на миг прижалась к его большому сильному телу, а потом повернулась к Соне и виновато улыбнулась.
- Это тот, кого я видел? - уже мягче спросил Егоров.
Скрывать смысла не было, и Соня честно ответила:
- Да.
- Он знает?
- Нет. И я прошу, если случайно увидишь его, перейди на другую сторону дороги.
- Соня, ну что за глупости? Он совершенно не похож на негодяя. На вид вполне приличный человек! Может, надо все же сказать? - не отступал Егоров.
- Это только мое дело. Давай не будем говорить о нем, - попросила Соня и устало приложила пальцы к вискам. - Он сделал свой выбор.
Егоров, хмыкнув, пожал плечами, всем своим видом показывая крайнюю степень неудовольствия. Хоть и считались они с Соней друзьями, но грань дозволенного в их отношениях он установил сам. Получалось, что сам и нарушил, заговорив о личном, а она ему на это тут же и указала. Потому-то и был Егоров так недоволен собой и всем на свете. Маша успокаивающе погладила супруга по руке и еще раз, теперь уже ободряюще, улыбнулась Соне.
Когда они вернулись в комнату, Романа Климова за столом не оказалось. Это нисколько не опечалило Соню, скорее обрадовало, потому что уже давно пора было ему своей жизнью заниматься, а не крутиться неизвестно зачем возле немолодой беременной женщины.
После чая гости стали расходиться.
- Мамочка, какие же вы с папой молодцы, - кивая головой на детскую, заявил на прощание сын. - Я буду старшим братом! Представляешь?
- Представляю, - тихо откликнулась Соня и растерянно посмотрела на стоящего рядом Николая Ивановича, который старательно делал вид, что ничего не слышал.
Она, вздохнув, поцеловала в щеку сына. И в самом деле, не в коридоре же обсуждать с ним подобные дела?
Выходит, зря радовалась, что об ее беременности стало известно всем, и не надо будет отвечать на вопросы каждого в отдельности. Смущало только, что отцом детей гости, не сговариваясь, посчитали бывшего мужа Веню. Да разве и могло быть как-то по-иному? Иначе с чего бы так радовался Николай Иванович? Соня, едва переставляя от усталости ноги, побрела в спальню. Это были последние дни, когда она чувствовала себя достаточно хорошо.
Через две недели после памятного новоселья позвонил Роман Климов и, как ни в чем не бывало, напросился в гости. Соня, неожиданно для себя, обрадовалась его появлению. В это время она была как никогда одинока: подруг заводить так и не научилась, мужчинами не интересовалась. Роман явился с шоколадным тортиком, который они тут же и съели, запивая чаем. Оба были сладкоежками.
- Что же ты сбежал? - спросила, улыбаясь, Соня. - Испугался, что в отцовстве заподозрят? Мы ведь в последнее время часто виделись.
- Глупости! - возмущенно заявил он, удобнее усаживаясь в кресле. - Обиделся, что ничего мне о своем положении не рассказала.
Потом смешно и очень похоже передразнил Соню:
- Мы ведь в последнее время часто виделись.
Оба рассмеялись. Так свелась к шутке их первая размолвка, и Роман снова стал появляться в этом доме, правда, как и прежде, не чаще раза в неделю
Совершенно неожиданно начался поздний токсикоз, который, казалось, забирал все силы. Она неукоснительно соблюдала рекомендации врача по питанию, но результат был плачевным. Теперь она уже и не знала, где проводила времени больше: за столом или возле унитаза. В это время Соня чувствовала себя не столько слабой и уязвимой женщиной, сколько каким-то неведомым существом, реагирующим только на слово " надо". Надо принять витамины, надо смерить давление, надо меньше двигаться, надо больше отдыхать, надо сдать анализы ... Она опять стала сонливой и начала быстро набирать вес, а когда впервые увидела свои ноги опухшими, заплакала. Работу пришлось оставить, ее замещал помощник, оказавшийся не только толковым управленцем, но и просто хорошим человеком.
Несмотря на то, что теперь, стараниями Николая Ивановича, хозяйством Сони стала заниматься тихая приятная женщина, что два раза в день ее навещала медсестра, что наблюдалась она у очень хорошего врача, последний месяц пришлось провести в больнице. В это время она чувствовала, что принадлежит уже не себе, а еще не рожденным, но уже горячо любимым детям, поэтому была согласна со всеми назначениями врача, лишь бы увидеть, когда придет срок, их здоровыми.
Дни тоскливо текли, складываясь из одних и тех же маленьких событий: процедуры, появление в палате врача, чтение какой-нибудь книги. Заучивание стихов всегда успокаивало ее, и она вернулась к этому почти забытому занятию. Однажды ей на глаза попались строки, которые почему-то запомнились сразу и вызвали слезы. Они были не только близки и понятны, но и пронзительно горьки. Та, из-под чьего пера они вышли, видимо, была такой же одинокой и несчастной, как и она, Соня. Слез не хотелось, на них просто не было сил, и это явно не шло на пользу детям. Стихи были отложены в сторону до лучших времен.