- Мама! - вскочила я. Не, ну ладно, этому всё выболтала обо мне! Но не при папе же! И не за ужином!
- Иди в спальню, готовься к осмотру, - тоном, не терпящим возражений, отрезала маменька.
Я, не помня себя от негодования, выскочила из-за стола и пулей вылетела из комнаты.
Вот это разве мать?
Это какая-то грязная сводня!
Сутенёрша!
Я, как была, в домашних бриджах и футболке, так и выбежала из квартиры, громко хабарызнув входной дверью. Хорошо, что шлёпанцы были на ногах, а то бы босиком почапала. И телефон с наушниками в кармане, не пропадём! Сейчас сяду на качельку в детском городке и буду следить, когда этот доблестный рыцарь натрескается матушкиных яств и свалит в туман.
Мне вдруг вспомнились мои юные годы: как я иду из магазина, невинно облизывая чупа-чупс, в короткой юбочке, с распущенными волосами. А Кисон играет на гитаре. Поёт так классно, офигенный тембр и слух. Увидев меня, он переходит с иностранной песни на русскую:
- “И вот я, словно тень, плетусь за Юлей,
Амурный хлюпик.
Подойти боюсь я к Юле,
вдруг меня она не любит;
А вдруг другого любит Юля,
любит не меня?
Ведь в мечтах на двоих у меня с Юлей
одна фамилия.
И так полгода,
днём - пожар,
а ночью - бессонница…”*
Честно? Да, приятно было его внимание. Даже нравился мне немного. Но ни на какие отношения с ним я не рассчитывала: видела, какие девочки ему нравятся, раскованные, фигуристые сучки, которых он тискал и целовал у меня на глазах. Чего же сейчас-то он снова ко мне лезет?! Да, я фигуристая теперь, но раскованности во мне нет ни грамма, сам убедился. Нафига весь этот цирк?
Он вышел через полчаса, подошёл к своей машине и огляделся.
Блин, заметил!
- Чего сбежала? - подошёл он ко мне. - Думаешь, я бы стал тебя осматривать вот так, как велела матушка?
- Нафига ты вообще нарисовался в моей жизни? - равнодушно вздохнула я.
- Это судьба, детка, - ухмыльнулся он и качнул меня слегка. - Неужели ты не поняла, что ты обречена на отношения со мной? А я - с тобой.
- Даже не мечтай! - зло зыркнула я на него.
- Рамму будешь верность хранить? - похотливо стрельнул он на меня своими лупетками.
- Думаешь, не сумею? - с вызовом глянула я на него.
- О! Каким ветром такого парня снова в наш захудалый двор-то занесло? - мимо протанцевала, крутя задницей, Дюкова, одна из бывших подруг этого Кисона.
- Привет, - лучезарно улыбнулся он ей. - Рад тебя видеть.
- Ты у нас, говорят, теперь по женским интимным местам спец? - кокетливо закусила она губку. - Работаешь уже?
- Да, в женской консультации, на Заречной, - ответил он. А сам просто облизывал её взглядом.
- Надо записаться к тебе, - она тоже пожирала его своими блядскими зенками.
- Приходи, буду ждать, - пиздец, и я вот после подобной шлюшки на кресло в его кабинете ложусь! А он меня “проверяет” теми же пальцами, что и её несколько минут назад!
- Селезнёву тоже заманиваешь на приём? - вспомнила она про меня. - Или лекцию о вреде беспорядочных половых связей читаешь? Ей полезно. С такой-то подругой, как Кулагина!
А вот этого я уже стерпеть не могла. Хрен с ним, насмешки в мой адрес грязной прошмандовки. Это зависть к моей неиспорченной репутации. Но вот за Кулагину я глотку перегрызу!
- Слышь, ты, праведница! - лениво поднялась я с качели. - Пойдешь к Кисслеру - купи моток ниток потолще, пусть он тебе там хоть чуть-чуть зашьёт. А то после всего, что я о тебе слышу, мне кажется, что у тебя туда можно на танке въехать. Адьёс!
Я резко развернулась и потуфлила домой.
А дома рыкнула маменьке, что болит башка и ушла к себе в спальню. Но сразу не легла, а всё же подошла к окну, посмотреть, чем там эти господа занимаются после моего ухода.
И увидела изумительную картину: Дюкова села в машину к Кисслеру и они свалили в неизвестном направлении.
Зашиваться чтоль поехали по моему совету?!
Или бурное прошлое решили вспомнить?!
Комментарий к Глава 5.
* - Баста, “Выпускной”.
И да, не стала заморачиваться с выбором любимого певца Юли. Нужен был с татухами и помоложе. Раммзес идеально подошёл)))
========== Глава 6. ==========
— Я не вкурила, Селезнёва, — хитро прищурилась Алка, когда я зашла к ней в гости после выходных, — ты бесишься из-за своей матушки или из-за того, что Кисслер Дюкову шпилить повёз?
— Да нужен мне ваш Кисслер! — рявкнула я. — Сами растопыривайтесь перед ним! Вообще вся эта ситуация вымораживает! Грёбаное каре! Минус тридцать сантиметров волос, зато плюс миллион проблем!
— Юль, ну давай разложим всё по полочкам, — подсела ко мне поближе Алка. — Кисслер тебе приятен?
— Н-ну… — замялась я.
— Ответь честно, — заглянула мне в глаза Кулагина. Да не в глаза, а в душу прям залезла своими «окулярами».
— Да, — призналась я.
— Тебе нравится с ним общаться? — продолжала она.
— Да мы и не общались. Так, язвили и плескали ядом друг на друга.
— Тебе это не было противно? Не бесило?
— Да вобщем-то нет, — пожала я плечами.
— Хотела бы с ним встретиться? Ну, в кино там сходить, погулять по аллеям города неспеша?
— Не-а, мне кажется, он иногда бывает занудой. Видишь, мои музыкальные вкусы надумал поменять, — вдруг вспомнила я.
— Я тебе знаешь чего скажу? — вкрадчиво продолжила играть в психолога Аллуся. — Ты только не бесись. Это лучший вариант для твоего «первого раза». Опытный любовник плюс спец по женской анатомии. Да ещё романтик, да и ты ему нравишься. Боли не будет, будет лишь кайф.
— Во вы достали все, а?! — швырнула я в неё мягкого цыплёнка. — Пока вы о нем не говорите, он мне нравится. Но вот как начинаются все эти ваши: «Ах! Ох! Идеален для тебя!» — меня тошнить начинает от него! Ладно, — поднялась я с кресла, — пошла я домой, пока мы не разбили нашу с тобой крепкую дружбу этим чертовым Кисслером.
Но «доставать» меня этим грёбаным Пилюлькиным считал своим долгом каждый встречный.
Когда я всё же решилась на повторный визит к нему, всё это продолжилось.
Сжав зубы, я позволила ему осмотреть мою грудь. Какие чувства я испытывала? Да как всегда: смесь стыда и злости. И противные прикосновения резиновых перчаток к моей коже. Совсем нежеланные прикосновения. Бррр…
А он вдруг произнёс:
— Юль, одевайся. Давай поднимемся в кабинет УЗИ, хочу удостовериться, что всё хорошо.
Женщина в возрасте, проводившая УЗИ, шепнула мне:
— Не зря он привёл тебя сюда, девонька, ой не зря. Понравилась, наверно, ты ему. Смотри, как обеспокоен твоим здоровьицем. Ты присмотрись к нему: парень серьёзный, перспективный. Он тебе понравился?
— Нет. Я бруталов люблю, -соврала я.
— Тю! Гору мышц без мозгов? Эх, была б я по моложе… — мечтательно произнесла эта старушенция. А потом позвала его:
— Никита Вячеславович! Всё в порядке у девушки, ложная тревога.
Мы снова спустились в его кабинет, я взяла свои вещи, прощаюсь с ним. А он:
— Юль, впервые какое-то смешанное чувство: вроде и рад, что ты здорова. И в то же время хочется ещё раз на приёме тебя увидеть.
— А я рада, что весь этот цирк наконец-то закончился! Хотя, учитывая то, что ты понравился моей маменьке… — горько ухмыльнулась я.
— Юль, прости меня. Я видел, как тебе неприятно и стыдно. Но вот что ж поделать, если так всё сложилось: невинная девушка пришла на медосмотр, а тут — мужик, да ещё знакомый. Я бы, наверно, сбежал, несмотря на мамины протесты.
Я уже не могла сдерживаться и просто разрыдалась! Выпустила пар и все свои эмоции наружу. А он успокаивал меня, гладил по голове и нежно прижимал моё лицо к своей груди.
— Эй, принцесса, — шептал он, — давай прекращай свой слёзный потоп. Пошли заедим этот весь негатив вкусняшками? В кафешке через дорогу?
Мне почему-то именно сейчас захотелось чего-нибудь сладенького. Мороженца с карамелью и орехами, и яблочного штруделя с корицей, и горяченького чая с ароматом лесных ягод…
— Пошли, — вымученно улыбнулась я.
В кафешке, за изобилием всевозможных лакомств, я расслабилась и успокоилась. Между нами с Кисслером словно рухнула какая-то невидимая стена и завязалась дружеская непринуждённая беседа. Мы не говорили о чувствах, просто вспоминали ребят с нашего двора, кто где учится, кто куда переехал… Дюкова в тот вечер увязалась за ним: срочно понадобилось поехать к какой-то знакомой в его район. В машине пыталась уговорить его на возобновление отношений. Он ей ответил, что у него уже есть девушка.
А потом позвонила Алка.
— Юль, чё молчим? Как всё прошло? — обеспокоенно произнесла она. Ведь как на войну провожала она меня сегодня на этот медосмотр.
— Да нормально всё, — с улыбкой ответила я.
— Ты так спокойна?!
— Ага. Просто я вкусняхи трескаю в кафешке.
— Одна? Говори адрес, я подскочу сейчас, — подорвалась она.
— Не одна, — обломала я её. — С Никитой. Ну, Кисслером.
— Амахасла! — выдохнула Алка. — Гинеколога захомутала!
— Да не, я просто после осмотра разревелась, как дура, — улыбнулась я Нику. — Ну, ему пришлось меня утешать. А гинекологии они ведь знаешь какие? Всё-всё про женщин знают.
— Ладно, трескайте дальше свои вкусняхи. Ты, кстати, не забыла? Тебе через полчаса на маникюр к Машке, — напомнила она.
— О, точняк! Забыла!
— Никит, подвезешь меня на Виноградова? — попросила я, доедая мороженое.
— Да, конечно, — обрадовался он.
Никита расплатился, мы сели в его машину и погнали к Машке, на маникюр.
А, выходя из машины, я поблагодарила его за приятное завершение вечера и обратилась с просьбой:
— Никит, а можно так сделать, чтобы мы не пересекались больше в твоём кабинете? Несмотря на страстное желание моей маменьки?
— Я думал, мы подружились с тобой. И напряжения при осмотрах больше не будет, — возразил он.
Понятно.
Я обречена на еженедельную пытку!
Мать не отстанет.
А этот и рад.
Ну, если по-хорошему не хочешь, будем тебя брать «на слабо».
— Говорил, что жену свою сделаешь самой счастливой женщиной, а сам не можешь обычной девчонке спокойную жизнь обеспечить, без своих долбаных медосмотров. Все вы такие. Герои на словах. Пока!
Последние слова я произнесла с горькой усмешкой на губах, глядя вдаль.
А потом развернулась и, не оглядываясь, пошла к Машкиному подъезду.
Он даже не пытался меня остановить и что-то сказать в оправдание.
Или пообещать что-то.
Ну и хрен с ним. Может, отстанет? Или придумает что-нибудь?
Ведь мужикам таких слов, что они только трепаться горазды, нельзя говорить.
Хосспади, ведь неделю назад жизнь была прекрасна!
С чего всё началось?
С грёбаного каре!
Похоже, не только татухи судьбу меняют, но и причёски.
========== Глава 7. ==========
Кулагина не выдержала — прискакала к моему подъезду и ждала меня на детской площадке.
— Ну, не томи, Юлька! — в нетерпении, с горящим взглядом, произнесла она.
Я показала ей свой шикарный свеженький маникюр.
— Да я не об этом, — отвела она мои руки, даже не взглянув на них. — Целовались? На свидание пригласил? Встречаться предложил?
— Блин, Алка, ты всё о своём! — закатила я глазки. — Нет, не целовались. И ничего он мне, слава те яйца, не предлагал. И вообще я мечтаю больше с ним не пересекаться. Никогда.
— Аххах! -заржала эта бестия. — Наивная! Тётя Римма этого не допустит! Она и мне уже все мозги промыла насчёт этого Кисслера: чтобы я тебе его восхваляла и превозносила при каждом удобном случае.
— Я смотрю, ты послушная, Кулагина, — изумилась я.
— Да ладно, Юль, — махнула она рукой и снова на меня уставились её горящие блядские глазищи. — Ты мне скажи, когда он грудь твою осматривал, тебе приятно было? В животике потеплело? Сосочки он задевал невзначай?
— Хосспади, Алл! — снова закатила я глаза. — Ну что может быть приятного, когда по твоей коже елозит противная резиновая перчатка, припудренная тальком? И вдобавок, когда тебе от этого стыдно и неловко?
— В перчатках?! Это всё ты, ты его спугнула тогда, в подъезде, типа «руки помыл»? Вот он и подумал, что ты брезгливая, — наехала Кулагина.
— Ты маникюр-то мой посмотришь, может? — попыталась я перевести разговор в более приятное русло.
— Юль, да не кипишуй ты, — погладила она меня по волосам. — Ведь он тебе хоть капельку, но нравится. А ты ему - очень даже. Найдёт тебя в соцсетях, телефончик твой в карте есть, не всё ещё потеряно. Парень действительно стоящий, согласись?
— Да идите вы…
Я развернулась и резко пошла к подъезду. Если уж лучшая подруга мне этого докторишку наваливает, то…
Пора менять подругу!
Не, ну, а чё? Маменьку-то я уже не поменяю!
А она тоже блин ждала меня, хлеще, чем папку из командировки.
— Ну? Как? Сходила? — и точно такой же горящий взгляд, от которого я только что улизнула!
Я равнодушно кивнула и положила перед ней результаты УЗИ.
— Всё в порядке, — с сарказмом произнесла я. — Теперь можно год не ходить на медосмотр.
— Как год?! — всплеснула она руками. — А ты таблетки пьёшь, которые тебе доктор прописал?
— Вчера закончила.
— А, ну вот! — её лицо просто озарилось. — Надо повторный анализ сдать, помогли ли они.
— Мам, если бы надо было — он бы сегодня его и взял!
— Ну, может, забыл, — уверенно предположила она. — Растерялся. Ты ж, наверно, вот с такой же рожей «кирпичом» к нему зашла? Сходи.
— Не пойду, — спокойно возразила я.
— Значит, никакого тебе фотоаппарата на день рождения, — также спокойно пригрозила она мне.
Ну что за засада, а?! Я же этой «зеркалкой» уже полгода брежу. Такое зло взяло, что из-за этого Пилюлькина накроется медным тазом моя мечта, что я холодно произнесла:
-Ладно. Схожу.
— И поласковей там давай с ним, не позорь меня, — снова напутствовала меня родительница.
В голове уже появилась прекрасная идея выхода из этой ситуёвины. Ну, а что, конкретики же никакой не было. Просто нужно было сходить и узнать, помогли ли таблетки.
Ну я и сходила.
К другому доктору.
К женщине.
Прикинулась дурочкой, что перепутала расписание работы Кисслера, и сегодня в три часа дня, когда он начинает свой приём, у меня уже будет поезд на юг. А маменьке моей срочно нужно справку, что таблетки помогли, иначе она не разрешит мне купаться в море в своё удовольствие, а будет выдёргивать на берег через каждые пять минут, с воплями: «переохладишься-заболеешь-внуков не дождусь»!