========== Часть 1 ==========
Айзеку нравилась работа в баре. Он не переставал удивляться тому, что отец разрешал ему работать в этом “гнезде разврата”, но находил этому объяснение только в том, что у того теперь появился повод придирчиво обнюхивать явившегося со смены подростка, заставлять выговаривать зубодробительные скороговорки - и каждый раз новые, у отца просто невероятная фантазия на эту тему, - и с хмурым видом ставить перед сыном тарелку с остывшим ужином.
Или кидать ее в сына.
Впрочем, это было далеко не самым плохим вариантом.
Хозяйке бара Айзек нравился. По всей видимости, он будил в ней отголоски материнского инстинкта, навряд ли в полной мере присущего сухощавой властной женщине, наманикюренными пальцами достающей из железного портсигара тоненькие самокрутки, от дыма которых у Айзека грозила развиться астма. Хозяйка - “Мэг, только Мэг, и никак иначе, усек?”, - подростку не то чтобы не нравилась, скорее он все больше укреплялся в мысли, что, несмотря на весьма неумелую, грубоватую заботливость, ею проявляемую, такую мать как Мэг он бы себе не пожелал. Начальницей она была идеальной, но хмурое “Как дела в школе?”, произносимое вполне себе искренне, но, тем не менее, навевающее мысли о точно таком же вопросе, ждущем дома, заставляло желудок мальчишки скручиваться в тугой болезненный узел.
Бар, пожалуй, был откровенно захудалым, с неприметной вывеской, на которой все немногочисленные лампочки, судя по их виду, перегорели еще в первый год использования. Соответственно, знали о нем только постоянные клиенты: хмурые, под стать хозяйке, мужчины, называвшие ее “Мэгги”, и украдкой вкладывающие в ее ладонь бумажные пакетики, содержимое которых она закатывала в свои самокрутки; добродушные пенсионеры, приходящие в самом начале смены Айзека, заказывающие пинту темного пива, и цедящие ее по два часа, за просмотром очередного номера напечатанной на серой бумаге газетенки; шумноватая молодежь, лет на пять старше Лейхи, залихватски глотающая ром-колу или виски-колу, да изредка появляющиеся на пороге девицы, поведения если и не совсем уж легкого, то весьма нетяжелого.
Бывали, изредка, и новые лица: иногда Айзек видел перед собой кого-то из школы, из выпускного класса - такие личности редко узнавали Лейхи, а если узнавали - старались свалить побыстрее, еще не договорив до конца свой заказ на виски-колу, иногда заходили просто печальные алкоголики, случайно наткнувшиеся на работающее допоздна питейное заведение, изредка приходили по знакомству, по наитию и по чистой случайности.
У Лейхи была своя примета - человек, пришедший в этот бар трижды, вернется и в десятый, и в пятнадцатый раз.
Айзек закрывал бар около полуночи - Мэг считала, что подростку вполне можно доверять, и никогда не оставалась до конца смены, - если не оставалось кого-нибудь из постоянных клиентов, которых у Айзека просто не хватало духу выгнать. Таких, впрочем, было немного. Например, старая миссис Моп, вдова скончавшегося при исполнении еще лет пятнадцать назад шерифа Бэйкон Хиллз. Старушка засиживалась допоздна, иногда и до половины первого, с достоинством цедя заказываемую специально для нее граппу, по-королевски ровно держа спину и периодически поведывая бесконечно повторяющиеся истории из своей жизни молодому бармену.
Вечером Айзек провожал ее домой, благо идти недалеко, всего пара кварталов, возвращался к бару за мотоциклом, и ехал домой. Обычно в объезд, минимум минут тридцать кружа по пустынным улицам, прежде чем заехать во двор родного дома.
Отец всегда его ждал. Айзек мог приехать в полночь, мог приехать в начале второго, но отец всегда ждал его с мрачноватой улыбкой и с очередной - или всегда одной и той же? Айзек не интересовался, - книгой в темном переплете в руке.
Ещё на работу в баре можно было сваливать очевидную неуспеваемость подростка по нескольким школьным предметам, успешно игнорируя вполне приличную успеваемость по остальным.
Пятница всегда была самым отвратительным днём в неделе - в пятницу была химия, контрольные по химии, и, что самое отвратительное - оценки за контрольные по химии. К которым Айзек относился равнодушно, в отличие от отца. В пятницу стоило бы или приехать пораньше, чтобы вызывать у родителя поменьше раздражения, или как можно позже, надеясь, что случится чудо, и мистер Лейхи не дождется сына, уйдя спать. Оба варианта были насквозь паршивыми и никогда не срабатывали.
Старушка, доцедив свою граппу, ушла около половины двенадцатого, доверительно сообщив Айзеку, расплачиваясь, что по восьмому каналу запустили умилительно-интересный сериал, ни одной серии которого она не хочет пропустить, поэтому по вторникам она сейчас приходить не сможет, а по пятницам будет уходить раньше. Похлопала Айзека по ладони, добродушно улыбнувшись, положила рядом с его рукой мармеладную конфету в хрусткой оранжевой обертке, и ушла, успокоив подростка, что вполне дойдет сама.
Фонари гаснут в двенадцать, поэтому Айзек не слишком беспокоится, кивая ей, провожая взглядом явно последнюю на сегодня клиентку.
Лейхи успевает пересчитать деньги в кассе, написать отчет, проверить бар и по третьему разу за час протереть стаканы, чуть тоскливо переводя взгляд на часы. Безделье - хуже смерти, но не хуже того, что Айзек получит дома за очередную неудовлетворительную оценку по химии.
Дверь бара открывается без десяти двенадцать - Айзек хмурится, разглядывая на пару секунд замершего в дверях мужчину, решительным шагом направляющегося к барной стойке.
- Закрыты, - Лейхи спокойно смотрит на клиента, на всякий случай нащупывая под стойкой тяжелую, удобно ложащуюся в руку биту. Мужчина не выглядит опасным, опасным он, скорее, ощущается. От такого человека добра не жди, в этом Айзек уверен. Хотя, все эти банальные постулаты постоянно подвергаются пересмотру. Например, мистер Лейхи может выглядеть как весьма благообразный мужчина, и может даже изобразить отеческую улыбку при виде сына, а Мэг, напротив, и выглядит, и ощущается, как ходячая проблема, но только не для Айзека.
- На вывеске написано, что бар работает до полуночи, а я пока еще в состоянии отличить полночь от двадцати трех пятидесяти, - клиент неспешно, подходит к бару, укладывая руки на стойку, цепляясь пальцами за кромку столешницы со стороны Айзека. - Виски, двойной, без льда, шотландский.
Подросток заучено кивает, почти на автомате беря в руку нужную бутылку и стакан, привычным движением наливает напиток, подталкивая тамблер к мужчине, здраво рассудив, что дома его все равно не ждет ничего хорошего, и задержаться на десять-пятнадцать минут - далеко не худшая перспектива.
Мужчина медленно скользит пальцами по стеклянной поверхности, как-то лениво обхватывая стакан, но не поднося его к губам.
- В этом баре часто пьют за воскрешение?
- Нечасто, - Лейхи медленно пожимает плечами, разглядывая кожаный плащ и темно-алую рубашку мужчины, пока еще не переводя взгляд на его лицо - не все это любят.
- Мрачноватое место. Захолустное, - взгляд светло-голубых глаз скользит по обстановке, а пальцы так и лежат на стакане, чуть поглаживая прозрачное стекло.
- Неприметное, быть может? - Айзек опирается локтями о стойку, отводя взгляд от мужчины и разглядывая узорчатую сеть неглубоких царапин на дереве.
- Может, и неприметное. Моя личная Клоака Глайва, - негромко произносит, и, в ответ на короткое движение бровей юноши, медленно проговаривает, - “Он лежал в Клоаке Глайва, на Западном Полюсе Мира, во владениях зловещего барона Дрекхейма, через княжество которого должны проходить все взыскующие воскрешения из мертвых.”
Лейхи коротко пожимает плечами, чуть наклоняя голову.
- Я читал Джека из страны Теней. Просто я не думаю, что этот бар, при всей его захолустности, как вы говорите, тянет на Клоаку Глайва.
- Может быть, - легко соглашается мужчина, поднося стакан к губам и делая большой глоток, чуть жмурясь от удовольствия. - На самом деле, воскрешения я уже взыскал и метафора действительно не очень-то верна.
Айзек привычно игнорирует разговоры о странном, откликаясь только на общие темы. Клиентура питейных заведений не любит, когда их слова ставят под сомнение.
- Не думал, что кто-то еще читает Желязны. Разве что Хроники Амбера.
- Почему вы так думаете? - подросток коротко улыбается, переводя взгляд на лицо мужчины, увлеченно разглядывающего содержимое своего стакана.
Тот пожимает плечами, делая еще один глоток.
- На самом деле? Я навряд ли могу судить в достаточной мере хорошо о многих вещах, происходящих в мире. Немного выпал из жизни. Может, Желязны сейчас на пике моды и включен в обязательную школьную программу? - взгляд, направленный на Айзека, становится лукавым, а напряженные плечи мужчины чуть опускаются, расслабляясь.
- Тут я могу компетентно ответить - нет. А жаль, на самом деле. Я бы лучше читал Желязны, чем… Чем Воннегута, например.
- Резонно, - последний глоток виски и едва заметная полуулыбка. - Не люблю Воннегута.
Мужчина отставляет стакан, переводя взгляд на часы, коротко кивает каким-то своим мыслям, кладя купюру возле пустого тамблера.
- Сдачи не надо, - запахивает плащ, и Айзек замечает, что в каждом движении снова сквозит напряженность и какая-то настороженность.
- До свидания, - вежливо произносит подросток, убирая деньги и стакан, перебарывая желание зевнуть.
- А где же коронное “приходите к нам еще”? - мужчина щурится, улыбнувшись.
- Приходите, - растеряно повторяет Айзек, в жизни не произносивший этой фразы за стойкой.
- К нам… - медленно повторяет, выжидающе приподнимая брови.
- К нам еще, - Айзек хмыкает, улыбнувшись.
- Сервис так себе, но персонал начитанный. Я, пожалуй, еще зайду, - уже уходя произносит мужчина, с хлопком закрывая за собой дверь.
========== Часть 2 ==========
День за днем проходит мимо страницами прочитанной книги. Айзек держит под стойкой томик Желязны - Джек из страны Теней, - просто перечитывает в свободное время, отлынивая от домашних заданий и штудирования рецептов шестидесяти классических коктейлей. Домашнее задание по истории - выполненное или нет, - никак не повлияет на отличную оценку по предмету, а в этом баре никто и никогда не заказывал ничего сложнее или интереснее, чем Б-52.
Может, мечты о барной стойке и нельзя назвать мечтами в действительном значении этого слова, но подростку кажется, что даже такая малость, как бар чуть-чуть пофешенебельнее, чем этот - недостижимая реалия для него лично. Отец за шкирку притащит его на кладбище после окончания школы, наверняка. Копать могилы - далеко не предел мечтаний. Айзек много времени проводил на кладбище, когда был чуть младше. Серый гранит и черный мрамор, выбитые в камне эпитафии и имена, даты рождения и смерти: ничего, что может удовлетворить подростковую жажду жизни. Но если кто-нибудь спросил бы Айзека, доволен ли он своей жизнью, он спрятал бы сбитые о внутренние стенки морозильной камеры ладони в карманы, и кивнул.
Но потом, если бы это “потом” случилось бы - спросил: а что ты можешь изменить в моей жизни?
Темное пенистое пиво льется в стакан очередного пенсионера, который никогда не называет своего настоящего имени, каждый раз называясь странными, то ли польскими, то ли русскими фамилиями, а Айзек думает о том, что никому и никогда не придет в голову менять что-то в его жизни, раз уж он сам не в состоянии предпринять для этого ни единого шага.
- Извините, мистер, но… о… - Айзек глотает концовку предложения, столкнувшись взглядом с голубыми глазами. - Но сядьте, пожалуйста. Нельзя так перегибаться через стойку, - добавляет чуть тише и растерянней, стараясь как можно более строго посмотреть на мужчину, легшего животом на барную стойку и с абсолютно незамутненным любопытством разглядывающего книгу, лежащую под кассой.
Быстрое, почти неуловимо движение руки, и мужчина садится на высокий барный стул, держа в руках книжку, быстро перелистывая страницы.
- Не нашел в магазине, - медленно проговаривает, останавливая длинный палец на какой-то строчке, по всей видимости найдя нужное место. - Виски двойной, без льда, шотландский. Давай сразу два.
Лейхи замирает на пару секунд, переводя взгляд на часы, показывающие без двадцати полночь.
- Десять минут на порцию? - подросток невольно улыбается, почему-то не найдя в себе сил возмутиться откровенно наглому поведению еще даже не постоянного клиента. Мужчина не поднимает глаз от книги, быстро перелистывая страницы, не читая, а будто вспоминая написанное по паре-тройке фраз, найденных на странице.
Миссис Моп расплачивается за свою граппу, смотря куда-то мимо Айзека, улыбаясь своим мыслям. Она сегодня с сопровождающим - здоровенный детина, из тех, которых по какому-то закону мирового жанра обычно зовут Джек или Джо, на худой конец, Билл, но в действительности откликающийся на имя Лиам, и могущий сломать челюсть глупцу, рискнувшему бы сократить его имя до первых двух букв, живущий со старушкой дверь в дверь, вызвался сегодня задержаться чуть дольше обычного, чтобы проводить ее до дома. И уходит она сегодня немного раньше - должна позвонить внучка из Вегаса, работающая в сфере развлечений, и редко возвращающаяся домой раньше полуночи. Видя, с каким восторгом старушка рассказывает о своей нежно любимой, зеленоглазой “котеньке”, Айзек искренне надеется, что работа девушки предполагает наличие на ней одежды в количестве предметов, не меньшем, чем пять.
- Купите электронную книгу. Или закажите в интернете, - Айзек снова поворачивается к клиенту, экспроприировавшему его книгу. - В смысле, бумажную - в интернете, если не любите читать с экрана.
- Ты же работаешь, - мужчина поднимает лукавые голубые глаза, самую малость отдающие холодной, расчетливой настороженностью, на юношу, каким-то очень подходящим ему движением чуть откидывая голову назад. - Значит, тебе некогда читать. Значит, ты не будешь против. Книгу верну в целости и идеальном состоянии, - добавляет вполне серьезно, снова листая страницы, периодически поднося к губам стакан.
Когда заходит Монти - огромный, просто нереально гигантский парень, в последние несколько недель снабжающий Мэг травкой, - последний клиент, выпивший только полбокала виски, не только не напрягается, - хотя, рядом с этой горой мускул, волос и тестостерона, напряжение начинает сквозить даже в благообразных старичках и сонно клюющих носом дальнобойщиках, останавливающихся иногда неподалеку, - но и почти не поднимает взгляда от чуть желтоватых страниц.
Айзек привычно выкладывает перед детиной заранее оговоренную с хозяйкой сумму и забирает небольшой бумажный пакетик, который укладывает в одно из отделений кассы.
- Всё норм? - Монти чуть косит беловатым глазом в сторону мужчины, придирчиво оглядывая его с ног до головы. За время своеобразного осмотра тот успевает перевернуть с полдюжины страниц, последнюю аккуратно придерживая пальцами, и поднимая взгляд на детину.
Айзек чуть притормаживает с ответом, невольно наслаждаясь равнодушным спокойствием, исходящим от незнакомца.
- Да, нормально все, Монти, - Айзек неловко улыбается, коротко и чуть кривовато, не успевая спрятать руки от наведенного на них испытующего взгляда. Монти задорно подмигивает, успев углядеть разбитые припухшие костяшки.
- Опять подрался? Парень, да ты просто машина для убийств, а? Поеду в Алабаму, возьму тебя с собой, повеселимся. Стрелять-то умеешь?
Лейхи качает головой, улыбаясь.
- Я тебя задерживаю? - мужчина долистывает тонкую книжку, переводя взгляд на часы, показывающие без двух минут полночь.
- Нет, не беспокойтесь, - ровно отвечает подросток, думая о том, что на ужин сегодня, скорее всего картофельное пюре и что-нибудь из магазинной заморозки, о том, что завтра можно проснуться минут на тридцать позже, потому что в школу ко второму уроку, о том, что ему нужно очень постараться не сердить отца сегодня - еще нескольких часов в удушливой, тесной темноте он просто не выдержит.
Айзек невольно засматривается на запястья своего последнего на сегодня клиента, рассматривая рисунок вен, и думая о том, что перерезание вен - глупый, но действенный и дешевый способ самоубийств.