- Вообще, я тот еще аморальный субъект, - бормочет Стилински. - Я буду разлагающе действовать на твою стаю…
- Ты не похож на большого любителя клубных вечеринок, - Питер вопросительно приподнимает брови.
Чистая правда - танцевать Стайлз любит не особо, близость десятков разгоряченных, совершенно незнакомых тел, на деле, раздражает. Помогает алкоголь - отвлечься, позволить кому-то незнакомому прикоснуться. Но, на самом деле, подобное всегда было единственным способом отвлечься, расслабиться. Охота отвлекала от обычных жизненных неурядиц, домашние дела - от сверхъестественных будней, и то и другое - от воспоминаний, от давящей тяжести в груди, от бьющейся где-то в сознании костлявой вороны, каркающей “Никогда”. Никогда тебе не стать сильным, Стайлз, никогда не защитить тех, кем дорожишь, никогда тебе не быть Бэтменом, никогда не спасти всех, никогда, никогда, никогда…
Но алкогольный дурман и чужие хриплые стоны обычно помогали немного отвлечься и от того, и от другого.
А вот теперь Стайлзу стыдно уже и за это.
Он кривится, собираясь отвернуться, может, вывернуться из-под рук оборотня и уйти, но вместо этого цепляется взглядом за спокойствие, приправленное чем-то очень, очень собственническим, но едва заметным, плещущееся в озерно-голубых глазах.
- Мне это помогает. Мне ничего больше не помогает, - добавляет хрипло, устало, виновато. Сейчас будто рассыпается в белую гипсовую пыль и так державшаяся на одном честном слове маска, и Стайлз чувствует себя абсолютно обнаженным, беззащитным, испуганным мальчиком. Как в тот день, когда умерла мама, как в тот день, когда погиб отец. Питер ласковым движением когтей сдирает с него ту защиту, которую Стайлз старательно возводил вокруг себя, которой дорожил, за которую пускал только… да, пожалуй, только Эллисон. Только она могла видеть его таким - слабым, испуганным, только ей он мог доверить себя - такого.
А сейчас Питер смотрит на него, смотрит внимательно, немного недоверчиво - сам себе не верит, что удалось.
Смотрит и просчитывает десяток ходов вперед.
Расчетливость не порок, пока в выгоде остаются обе стороны.
Смотрит и понимает, что может дать этому человеку такое, что больше ему никто не в состоянии дать - защиту, спокойствие, ощущение поддержки и силы.
И пусть в этом больше расчетливости, чем в том, что принято называть “любовными порывами”.
Питер наклоняется еще ближе к Стайлзу, прижимается лбом ко лбу, касается губ, заставляя раскрыть, целует, осторожно, опасаясь спугнуть, обнимая его.
Стилински тихо, совсем тихо, почти неслышно, всхлипывает, уверенно обвивая руками шею Питера, и успокоенно, умиротворенно целует его в ответ, закрывая глаза, стараясь не думать, чем ему придется расплатиться за то ощущение абсолютного спокойствия, которое он чувствует сейчас.
========== Часть 18 ==========
- Ты, вроде, собирался уезжать на этих выходных? - Питер сбивается с речи на рык, встряхиваясь.
Стайлз усмехается, разглядывая вернувшуюся с тренировки стаю, и снова останавливается взглядом на вожаке. Малия настойчиво дергает отца за руку, но Питер коротко отмахивается, кивая на идущего позади Дерека, и луговая волчица тут же подлетает к нему, что-то выговаривая. Дерек к кузине относился на редкость терпеливо, как и к Коре, терпеливее, чем к остальным волчатам. Поэтому и слушал, чуть вымученно хмурясь, вместо того, чтобы рыкнуть на девчонку.
- Эл звонила сегодня почти уже ночью, сказала, что не сможет приехать на этой неделе, - негромко проговаривает Стайлз, отходя с прохода, пуская в дом волчат. - Поэтому на этих выходных я с вами. Буду, как и всегда, блистательно бесполезен.
Питер хрипловато смеется, подходя ближе к друиду, коротко рычит на замешкавшегося на крыльце Джексона, и тот, зашипев в ответ, проскальзывает в дом. Стайлз успевает заметить, как его руки на несколько мгновений покрываются чешуей, а когти удлиняются.
- Снова проблемы? - кивает вслед каниме, доставая из кожаной куртки пачку сигарет.
- Уиттмор - сплошная проблема, - негромко говорит Питер, приваливаясь голой спиной к стене дома. От него пышет жаром, горьковато пахнет потом и ярко - лесом.
- Ну, это и так понятно, - Стайлз несколько раз щелкает колесиком зажигалки, недовольно встряхивая ее, и только после этого сумев подкурить.
- Нет, я не об этом, - Стайлз слышит легкое недовольство в голосе Хейла, но все равно затягивается горьким дымом, прикрывая глаза. - Я о том, что Джексона не стоило обращать, он слишком неуравновешен. Канима в стае - редкость. У ящеров ослаблена потребность в альфе - у Джексона она есть только потому, что он не знает, как вообще может быть по-другому, ну и еще потому, что обращен он все-таки вервольфом. Но тем не менее - Джекс проблема. Да он и сам об этом знает, - поясняет неловко молчащему Стайлзу. - Проще всего было убить его. И об этом он тоже знает.
Стилински удивленно приподнимает брови.
- Ну… Это честно. Больше я, что-то, ничего не могу добавить.
Хейл серьезно кивает, глядя куда-то в сторону, а затем уходит в дом, кажется заслышав какую-то перепалку.
***
Неделя проходит тихо, очень спокойно, Стайлз наконец-то чувствует себя абсолютно уравновешенно. Не раздражается, решая какие-то мелкие вопросы, с которыми волчата, хоть и несмело, но все-таки подходят к нему; не чувствует себя неловко в доме, как до этого бывало часто; заучивает смеси трав из книг Дитона, и, с помощью Лидии, Эрики и Коры расставляет в одной из пустующих комнат всяческие банки, выданные ему Аланом, каждая из которых заботливо подписана витиеватым почерком друида. Айзек с Дереком притаскивают какие-то еще склянки из подвала - одну из них Лейхи умудряется разбить на лестнице.
Больше, чем сам Айзек, пугается только Дерек, Стайлзу приходится с десяток раз объяснить хмуроволку, что ничего страшного с чихающим и покрывшимся сизыми неровными пятнами Айзеком на самом деле не произойдет. Почихает и перестанет, а пятна пройдут через пару-тройку часов - так написано в одной из книг Дитона. Дерек все равно, кажется, не очень верит, и Стайлз, закатив глаза, велит ему отвести волчонка в спальню и посидеть с ним, понаблюдать.
Кора скептично смотрит вслед ушедшему брату, а затем поворачивается к Стилински, качая головой:
- Есть какое-нибудь зелье, от побочных эффектов которого могут спасти только волшебные целовашки? Как в том сериале. Нет? Плохо. Намеков прозрачнее Дерек не поймет, поверь.
Лидия сдержано хмыкает, а Стайлз не может сдержать широченной улыбки.
- Ну хоть ты с ним поговори. Альфа, я думаю, уже пытался.
- Ты какого-то очень плохого обо мне мнения, - Кора с легкостью переставляет коробку с книгами с одного стола на другой, чтобы Лидии было удобнее расставлять их на книжной полке. - Но Дерек… у него проблемы с этим, серьезно. С доверием, с тем, чтобы подпустить кого-то близко.
- Он и так подпускает Айзека ближе других. Пускает в личное пространство. Относится не столько как к стае, сколько как к семье, - Лидия с присущим ей спокойствием расставляет книги по какой-то системе, которую, как Стайлз надеется, она все-таки объяснит.
- Этого мало, - Стайлз беспокойно оглядывается на замершего в дверях Питера, приподняв брови. - Все под контролем, ага.
- Да я не сомневаюсь, - Хейл усмехается, качая головой, - у тебя мобильник разрывается, - Питер взглядом указывает вниз, а Стайлз, чертыхнувшись, подскакивает с места. Проходя мимо альфы, Стилински коротко и быстро касается губами его щеки, тихо проговаривая “Спасибо”, и уносится на второй этаж.
Девушки немного удивленно смотрят вслед друиду, но Питер предпочитает ничего не пояснять, разглядывая полки с книгами, полки со склянками, хаотично расставленные по полу коробки.
- Много знакомых вещей, - тянет немного задумчиво, запуская руку в одну из коробок, вытаскивая ворох каких-то записей, разглядывая.
- Навевает… воспоминания? - банши, закончив выставлять книги, подходит к поднявшему на неё взгляд альфе.
- Что ты хочешь сказать? - Питеру даже не нужно смотреть на стоящих неподалеку волчиц, Кора и Эрика, не сговариваясь, отходят к выходу из комнаты. Питер несколько секунд прислушивается к их удаляющимся шагам в коридоре и на лестнице, затем вновь сосредотачиваясь на ведьме.
- Видений чьей-то смерти меня не посещало, - спешит успокоить его Лидия. - Нет, но…
- Но - что? - мягко переспрашивает Питер, когда Лидия замолкает, поджимая губы.
- Сейчас трудный период, Питер. И, если ты решил привязать Стайлза к себе таким способом - я ничего не скажу против. Тебе виднее, и это - не худший вариант…
- Ты знаешь, кто он? - Питер выуживает из коробки цепочку с подвеской-трискелем, почти удивленно разглядывая украшение.
- Он - опасность, - Мартин тоже смотрит на подвеску. - И он же - защита. Ты видел его руну? Альгиз, двоякочитаемый. От тебя зависит, кем он станет для нас.
- Он - охотник, - Питер прячет трискель в ладони. - Так что ты как никогда права, Лидия.
Мартин, кажется, даже не удивляется - удовлетворенно кивает, будто Питер ей только что предоставил несколько важных кусков пазла.
- Просто не ошибись, Питер. Я не очень хорошо помню его в школе, но Стайлз всегда был парнем умным, с головой на плечах. Он никогда не был жестоким, а я чувствовала в нем ожесточенность, когда он появился у нас. Что-то с ним случилось. Может, это смерть отца его ожесточила, но мне кажется, что кто-то еще над ним поработал.
- Поработал, - Питер кивает. - Было кому. Продолжай.
- Не дай ему в тебе разочароваться, пожалуйста, - Питер удивленно вскидывает брови, в ответ на тон ведьмы.
- Значит, ты настолько уверена в моей способности разочаровывать окружающих, девочка?
Лидия усмехается.
- Не напрашивайся на комплимент, Питер. Все мы, бывает, разочаровываем тех, кого меньше всего хотим разочаровать. Но тебе нельзя этого делать, не сейчас, когда все так зыбко. И… - Лидия кивает на отложенную в сторону стопку книг, - припрячь их где-нибудь.
- Предсказания, - Питер без труда узнает книги по обложкам. Для оборотня они, как Питер еще в юности выяснил, бесполезны. - Методы, способы и расшифровки.
- Ему пока не нужно их читать, сам понимаешь.
- Позже, - Питер кивает.
- Позже. Когда его отношения со стаей станут стабильными. Я надеюсь, что ты понимаешь, во что ввязываешься, альфа. Будь с ним честен. Предельно честен.
- Не учи меня, Лидия Мартин, - Питер ведет пальцами по щеке ведьмы, заглядывая в ее глаза. - Не забывай рассказывать мне о том, что думаешь, но не учи меня.
- Я не учу, - банши усмехается, качая головой. - Я напоминаю тебе. Я так думаю, что это основная моя обязанность, на самом деле. Напоминать.
Лидия улыбается напоследок, обходя Питера и выходя из комнаты, оставляя его в одиночестве.
Альфа усмехается, вспоминая о том, как едва не убил эту девчонку, когда был альфой в прошлый раз. Лидия умела напоминать. О нужном и в нужный момент.
Хейл подхватывает со стола отложенные ведьмой книги, и спускается в свою комнату.
Стайлз шкребется в дверь через несколько минут. Именно шкребется, а не стучит, затем, когда Питер открывает дверь, ужом проскальзывая в комнату и замирая посередине.
- Что? - осторожно спрашивает Питер, разглядывая совершенно новое выражение лица своего советника. Можно было бы подумать, что Стайлз чувствует себя виноватым, но как раз виноватым он себя не чувствовал, виноватым он выглядел. А чувствовал себя немного растерянно. - Что случилось?
- Я пригласил Эллисон сюда, - на одном дыхании, быстро проговаривает Стайлз, скрещивая руки на груди. - На денек.
- Ты пригласил будущую главу охотничьего клана сюда на денек? - Питер делает глубокий вдох, то ли успокаивая себя, то ли стараясь не рассмеяться, Стайлзу почему-то кажется, что второй вариант тоже вполне возможен.
- Она моя семья, - Стилински в упор смотрит на Питера, по-прежнему держа руки скрещенными.
Готов обороняться.
- А мы - твоя стая, - Хейл спокойно кивает. - Не вижу проблем.
- П-правда? - Стайлз, кажется прикусывает щеку изнутри - морщится, невольно тянется ладонью к щеке.
- Правда. Если ты считаешь, что это нормально - приглашать охотницу в дом, полный оборотней, то я доверюсь твоему решению. Ты лучше знаешь свою сводную сестру. Ты мой советник.
Питер замолкает на некоторое время, внимательно разглядывая лицо Стайлза. Тот задумчиво жует нижнюю губу, немного хмурясь.
- И я тебе доверяю, - заметно, что Питеру не совсем легко дается эта фраза.
Губы Стайлза трогает улыбка.
- Можно не говорить пока волчатам, что она охотница… Можно? Пускай просто познакомятся… Эл замечательная, и они это поймут, и… так будет проще, ты согласен?
- Я не согласен с тем, что так будет проще, Стайлз. И… фамилия Арджент - на слуху. Как ты собираешься с этим справляться? Не плоди ложь.
- Я разберусь и справлюсь. Серьезно, альфа, все будет пучком. Познакомлю вас с ней, а потом съезжу на пару дней к своим, как и собирался.
- Ты уверен, что все будет в порядке?
- Ты же сказал, что доверяешь мне, альфа, - Стайлз усмехается, качнув головой. - Заодно поговорю с Крисом. Я так понимаю, мне в любом случае придется выполнить твои условия, чтобы получить ответы на свои вопросы…
- Это обязательно.
- Значит, я их выполню, - Стилински кивает. - Поговорю с Крисом. Хотя мне показалось, что он не горит желанием рассказывать об этом…
- Он не откажет, если ты спросишь, Стайлз. Я уверен, что не откажет, поэтому спроси.
Стайлз кивает, наконец-то полностью расслабляясь, делает шаг к Питеру, сокращая расстояние между ними до минимума, и замирает рядом, неуверенно укладывая ладонь на грудь мужчины, чувствуя, как под рукой бьется сердце.
Стайлз не спрашивал, даже не пытался спрашивать, почему за прошедшую неделю они с Питером в своем подобии зарождающихся отношений не продвинулись дальше коротких поцелуев. Вообще Стайлз докой в отношениях точно не был, самые долгие у него, пожалуй, неделю и длились, и это при том, что он тогда на три дня уезжал из города.
Ладно, Стайлз готов был признаться, что ничего не смыслит в долгосрочных отношениях между двумя людьми, и поэтому решил полностью довериться Хейлу, боясь сделать что-то не то.
В Питере было много чего-то такого волчьего, непривычного. Он, казалось, вполне мог быть более “человеческим” в проявлении ласки, но, по всей видимости, не собирался этого делать. Стайлзу это нравилось - прикосновение пальцев к шее, скользящее, ласковое, от плеча к нежной коже за ухом; тёплое дыхание на затылке - только дыхание и никаких больше прикосновений; губы, касающиеся виска. Мимолетная, почти незаметная окружающим ласка, куда более невинная, чем даже поцелуй в щеку, но и куда более интимная.
И Стайлза вполне устраивало происходящее. Казалось, что так правильнее и лучше, чем привычное ранее постоянное возбуждение и желание завалиться с партнером на любую ближайшую горизонтальную поверхность. Эти порывы быстро проходят - это Стайлз знал, и раньше его это вполне устраивало. Пожалуй, в чем-то они с Дереком все-таки были похожи - оба не желали никого подпускать близко к себе.
Во взгляде альфы что-то почти неуловимо меняется, когда Стайлз так близко.
- Хотел тебе кое-что подарить, - Питер усмехается в ответ на удивленный взгляд Стайлза, и продолжает чуть задумчиво усмехаться, когда Стайлз как-то завороженно рассматривает трискель из черненого серебра, неуверенно касаясь металла кончиками пальцев.
- Твой? - угадывает безошибочно, и Питер, хмыкнув, кивает.
- Мой. Но я никогда не любил украшений.
- Это ведь не просто украшение? - Стайлз принимает подвеску на ладонь, поглаживая большим пальцем завитки. - Ты еще и непохож на того, кто любит дарить простые подарки.
- Ты же друид, Стайлз. А это - знак моей семьи, моей стаи. И твоей, - поправляется, коротко тряхнув головой. - То, что для меня кусок металла, которому кто-то придал красивую и символичную форму, для тебя может стать тем, чем ты сам захочешь его сделать.