Питер не спешит её раздевать, но сквозь тонкую преграду ткани прикосновения кажутся не менее обжигающими и страстными, кожа словно плавится в местах прикосновений, тонкие девичьи пальцы дрожат, беспорядочно скользя по затылку, шее и плечам мужчины; Хейл перехватывает кажущееся совсем хрупким в его ладони запястье, поднося к губам, целует внутреннюю его сторону, трепетно, но страстно прижимаясь губами к сплетению тонких вен, слегка покусывая тонкую кожу.
Шорты с бельем Питер стаскивает с неё одним длинным, плавным движением, снова нависая над девушкой уже через секунду, сжимая одну её руку и опуская её к промежности.
Эллисон непонимающе моргает, но подчиняется мужчине, откидывая назад голову, подставляя горло горячим губам.
Питер целует её нижнюю губу, одновременно проводя её же пальцами по клитору — Эллисон вздрагивает, чувствуя, как мышцы сводит короткой приятной судорогой, и тихо стонет в его рот, второй рукой вцепляясь в крепкое, будто из металла отлитое плечо.
Когда Хейл облизывает её влажные пальцы, поочередно втягивая каждый в рот, лаская языком, не переставая смотреть охотнице в глаза и одновременно легко, совсем недостаточно, лаская её рукой, Эллисон уже не только почти не контролирует себя, она и не хочет контролировать — чувственная, жаждущая ласки девушка побеждает строгую, собранную охотницу.
Узкие ладони сминают грудь, когда Питер опускает голову, медленно проводя языком по гладкому лобку, Эллисон тяжело, прерывисто дышит, шире раздвигая стройные ноги, раскрываясь для ласкающего её мужчины.
В какой-то момент Питеру приходится сдерживать себя, гнать навязчивые мысли о трансформации — в другом облике все чувства острее и почти невыносимо хочется насладиться вкусом и запахом юной охотницы в полной мере.
Пальцы снова зарываются в волосы оборотня — властно, но в то же время нежно, — под аккомпанемент долгого, дрожащего стона. Хейл не поднимает головы, и так чувствует, практически чует, что девушка теребит чувствительную грудь, обостряя ощущения. Питер прижимается губами к набухшему клитору, дразня языком чувствительное местечко, одновременно неспешно, короткими толчками, вводя в девушку два пальца. Эллисон с тихим стоном сжимается вокруг них, заставляя мужчину дуреть от фантазий о её узком, тугом и горячем лоне. Питер коротко трется щекой о внутреннюю сторону бедра, успокаиваясь, беря себя в руки, и снова ныряет языком между нижних губ, дразня, лаская, прижимается теснее, посасывая и даже легонько покусывая нежную, чувствительную плоть. Вытаскивает пальцы и толкается внутрь языком, слегка приподнимая дрожащие от близости оргазма узкие бедра.
— Питер, — негромко стонет девушка, накрывая ладонь оборотня своей. Хейлу определенно нравится её привычка стонать его имя перед оргазмом.
Он размашисто проводит языком от жадно пульсирующего, влажного от естественной смазки входа к бугорку клитора, от прикосновения к которому Эллисон выгибается еще сильнее, издавая полустон-полувскрик, снова толкается языком внутрь, вылизывая гладкие, нежные стеночки, долго, чувственно трахает девушку языком, пока та извивается в его руках, всхлипывая, прося еще, прося не останавливаться и выстанывая его имя.
Эллисон кончает, когда мужчина гладит её изнутри уже тремя пальцами, одновременно мягко, но достаточно чувственно посасывая клитор. Девушка выгибается, вцепляясь одной рукой в простынь, а второй в волосы Питера, замирает на несколько секунд, поскуливая, позволяя мужчине полностью контролировать её удовольствие, и резко оседает на постели, как только бешеная волна оргазма отступает, прокатившись по всему телу и вытянув все силы из мышц.
Питер целует тонкую кожу на сгибе бедра, отстраняясь и позволяя девушке свести ноги, и Эллисон тут же пользуется этой возможностью, напрягая мышцы, смакуя отголоски удовольствия.
Питер медленно облизывает влажные губы, не сводя взгляда с растрепанной, тяжело и прерывисто дышащей девушки, осторожно опускается на локти, расставленные по обе стороны от её головы, касается кажущимися прохладными губами залитых румянцем щек и искусанных губ, успокаивая, и даже пропускает, в какой момент Элли опускает руку вниз, мягко прижимая ладонь к его паху. Тонкие пальцы скользят по туго обтянутому слоями ткани возбужденному члену, словно оценивая размеры, пытаясь представить себе обхват.
— Не надо, — Питер ласково целует девушку в висок, улыбаясь, когда она после коротких раздумий убирает руку.
— Но… — Эллисон слабо качает головой, легонько хмурясь.
— Не сегодня, — Питер садится, потягиваясь, нащупывает лежащие на стуле трусики и шорты, и неспешно одевает девушку, а, закончив ложится рядом, обнимая охотницу одной рукой и утыкаясь носом в её висок.
— Ты хочешь остаться? — Эллисон осторожно разворачивается к оборотню лицом, прижимаясь. Странно, но неловкости или смущения нет — Арджент чувствует себя вполне уютно, защищенно и тепло в руках Питера.
Хейлу нравится, как возбуждение и удовлетворение его девочки дополняются нотами успокоения и сладостной сонливости.
— Если ты позволишь, Элли, — Питер ведет ладонью о волосам охотницы, наклоняя голову и целуя её в лоб. — Но не на всю ночь. Я просто дождусь, пока ты уснешь.
— И тебе не кажется это странным? — Эллисон спокойно улыбается, из-под подрагивающих ресниц глядя на откровенно любующегося ею Питера.
— Нет, — честно отвечает Хейл. — Я думаю что ты очень красива, когда спишь, маленькая охотница.
— Тогда постарайся не остаться здесь до возвращения моего отца, — немного смущенно бормочет девушка, опуская взгляд, когда Питер с улыбкой кивает, протягивая руку и гася ночник. Эллисон удобнее устраивается на его руке, ерзая несколько секунд, словно маленький щеночек, легший спать в незнакомом месте.
— Элли? — негромко окликает её мужчина через пару минут, прекрасно зная, что девушка не спит.
Охотница вопросительно мычит в ответ.
— Поужинаешь со мной? - и, до того как охотница напряжется, отвечая отказом, добавляет:
— Допустим, на следующих выходных. Знаю одно место, где точно не будет знакомых.
— Разве у нас такие… — Эллисон замолкает, так и не договорив, явно не зная, следует ли констатировать происходящее между ними какие бы то ни было отношения. — Разве так можно?
— Не совсем понял вопрос, если честно, — Питер вздыхает с легкой издевкой. — Так что ты мне ответишь?
— Я не знаю… — Эллисон неуверенно пожимает плечами, задумчиво проводя пальцами по груди мужчины.
— Тогда я посчитаю это положительным ответом, с правом на отказ в любой момент… подойдет?
— Даже если бы я отказалась, ты бы представил всё так, будто я согласилась, — ворчит охотница, уже проваливаясь в сон.
Питер натягивает на неё одеяло, с задумчивой нежностью наблюдая за тем, как во сне с лица девушки пропадает хмурое выражение, сменяясь спокойствием.
========== Часть 4 ==========
— Элли, спустись, — голос отца отвлекает девушку от достаточно увлекательного чтения — изучения культуры древних инков. В голосе охотника легкое удивление мешается с добродушной, отцовской насмешливостью, и Эллисон, спускаясь на первый этаж, теряется в догадках.
— Эллисон Арджент? — деловито спрашивает стоящий в дверях курьер. Крис, открывший ему дверь, вопросительно смотрит на дочь, а девушка никак не может оторвать взгляда от охапки синих ирисов с белыми тюльпанами, перевитой шелковой лентой цвета индиго.
— Да, это я, — чуть заторможенно кивает Эллисон, поднимая взгляд на курьера.
— Тогда это вам, — парень протягивает охотнице букет. — Без записки и имени отправителя. Хорошего вам дня.
— Оу, — неуверенно произносит Эллисон, прижимая букет к груди и чуть-чуть виновато глядя на отца.
— У тебя появился поклонник со вкусом? — Крис наклоняется, целуя дочку в висок. — Предупреди, когда соберешься замуж, ладно?
— Это маловероятно, — Эллисон поджимает губы, укоризненно глядя на отца.
Кристофер спокойно пожимает плечами, наблюдая за тем, как девушка проходит на кухню в поисках подходящей вазы.
„Получила цветы… Красивые. Спасибо.“
Эллисон впервые пользуется записанным еще на прошлой неделе номером Питера, несмотря на то, что волк со спокойной методичностью каждый вечер желает ей хорошей ночи. Эллисон догадывается, что Питер слишком упрям и непробиваем, чтобы его хоть как-то покоробило отсутствие ответа, но сейчас все-таки решает ему написать. Потому что это действительно приятно и даже мило.
„Рад, что тебе они пришлись по вкусу“
«Синие ирисы? „Ты можешь на меня положиться“, если я не ошибаюсь?»
„И это действительно так. К тому же у ириса вообще богатая символика“
„Геральдическая лилия, например.“
„Ты хотела меня удивить? Я был бы удивлен скорее если бы ты, девушка из древнего французского рода, не разбиралась в геральдике… Тем более, в геральдике французских королей“
„А Дерек верно говорит, что ты невыносим) )“
„Ты так не думаешь“
„Иногда бываешь. Но реже, чем я привыкла думать.“
„Я польщен. Без шуток. “
„Что ж… Спасибо еще раз, Питер. Это было приятно“
„Хорошего тебе дня, Элли.“
Цветы, источающие слабый сладко-свежий аромат, Эллисон ставит в спальне, перед сном долго и задумчиво поглаживает кончиками пальцев нежные лепестки и, поддавшись внезапному порыву, достает из шкафа легкое платье глубокого синего цвета, быстро переодеваясь и вставая перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение.
***
Теперь девушка отвечает на сообщения — коротким „спасибо“, если это пожелание хороших снов, или разговором — пусть недлинным и полушутливым, если это что-то другое. Теперь она даже пишет сама — Питеру нравится её спокойная уверенность в себе — без циничности или гордыни, — но с совершенно откровенным подтекстом-предупреждением „принимай меня такой, какая есть“.
Волк и не собирается хоть что-то менять в ней, в охотнице все до болезненного идеально, так, что дыхание перехватывает. Охотница, опасность. Шерсть на загривке встает дыбом, но впервые за всю жизнь это ощущение кажется оборотню приятным.
„Я подумала… И я согласна с тобой поужинать, Питер. Папы не будет дома в субботу вечером, так что можешь за мной заехать“.
Дерек недоуменно косится на довольную улыбку дяди, бормоча что-то про пугающие перспективы, на которые намекает такой счастливый оскал.
Питеру плевать. Главное, что Эллисон постепенно подпускает хищника всё ближе к себе.
Она действительно великолепна в синем легком платье с широким шелковым поясом, с распущенными по плечам локонами, с минимумом макияжа — естественная, красивая и совсем немного смущенная. Хейл говорит ей об этом, и Эллисон лукаво улыбается чуть-чуть прихватывая нижнюю губу белоснежными зубами.
— Мне к полуночи нужно быть дома, — строго произносит девушка, поворачиваясь к Питеру. — И я думаю, вернуться мне лучше на такси.
— Как скажешь, милая, — Хейл спокойно кивает. - Я, в целом, готов получить пулю — и наверняка не одну, — от твоего отца, но я не буду против, если это случится не сегодня.
Арджент тихо смеется, кивая, и расслабляется, даже дыша как-то более спокойно. Сердце бьется ровно, слегка взволнованно и чуть-чуть сбивается с ритма, когда на перекрестке Питер наклоняется к девушке, касаясь губами обнаженного плеча.
— Ты действительно очень красива, Элли, — ровно поясняет мужчина, втянув в легкие запах лаванды с проступающими в нем нотами возбуждения. — Всегда.
Эллисон пьет красное сухое, улыбаясь в бокал и лукаво косясь на вопросительно приподнявшего бровь Питера.
— В чем ты сомневаешься на этот раз? — мужчина укладывает подбородок на сплетенные в замок пальцы, усмехаясь в ответ.
— Как-то всё не в том порядке происходит, ты не находишь?
— Что поделать, — глубокомысленно вздыхает Питер. — С другой стороны, что ты подразумеваешь под „тем порядком“? По-твоему, мне следовало сначала пригласить тебя на школьные танцы?
Эллисон смеется, выдавая возмущенное „Ах ты“, в ответ на самодовольную волчью ухмылку, а отсмеявшись, парирует:
— Во-первых, я уже давно закончила школу, Питер. А во-вторых… но и не замуж же!
— Это чтобы ты точно знала, к чему всё идет, — совершенно спокойно пожимает плечами Хейл.
— Ты шутишь, — Эллисон мгновенно становится серьезна.
— Правда? — Питер салютует бокалом, делая глоток. — В любом случае, я уже не смешон. Прогресс, я думаю.
— Не слишком большой, — Арджент ехидно улыбается в ответ.
— Ты сейчас здесь, со мной, — Питер немного перегибается через столик, заглядывая охотнице в глаза. — Красивая, спокойная и улыбающаяся. И без оружия — это я вообще считаю высшей формой доверия от охотницы.
— Откуда тебе знать? — девушка, прищуривается, почти невольно тоже немного наклоняясь вперед, из какого-то упрямого желания не уступать волку.
— Угадал, — Хейл коротко скалится, замирая и даже немного прикрывая глаза, когда девушка касается ладонью его щеки, поглаживая.
— Догадливый волк, — медленно и чуть смущенно тянет охотница, прикусывая нижнюю губу.
— Можно мне? — Питер достаточно выразительно смотрит на её губы, чтобы Эллисон догадалась о чем речь. Девушка медленно кивает, успевая сделать короткий взволнованный вдох, перед тем, как мужчина коснется её губ, целуя.
Питер не углубляет поцелуй, просто мягко ласкает её губы, но сейчас, в маленьком уютном ресторанчике, это кажется верхом интима, чувствуется невероятно остро и волнующе. Эллисон так и не убирает ладони с щеки Питера.
— Хочешь потанцевать? — Хейл лукаво улыбается, отстранившись на дюйм, и коротко указывает взглядом на небольшое пространство перед сценой, где музыканты выводят нежную, ненавязчивую мелодию, а девушка с азиатским разрезом глаз поёт на итальянском.
— Ты серьезно? — Эллисон надеется, что заливший щеки румянец не так уж заметен, на секунду забывая, что оборотень и без внешних подтверждений почувствует все её эмоции, если она не будет жестко, по-охотничьи, так, как учил отец, контролировать себя. Но Эллисон этого совершенно не хочется — иначе не было бы смысла соглашаться на этот ужин.
— На самом деле, я танцевала только на школьном выпускном, — объясняет свое смущение девушка. — Я не беру в расчет дискотеки и клубы, потому что это совсем другое.
— Так что? — оборотень наклоняет голову к плечу, окидывая девушку долгим взглядом, и протягивает ей раскрытую ладонь. — Согласитесь потанцевать со мной, Эллисон Арджент?
— Да, — Элли улыбается, вкладывая свои пальцы в широкую мужскую ладонь. — Но предупреждаю, что, возможно, я буду очень часто наступать тебе на ноги.
У Хейла запах леса, древесной коры и пряных трав, запах, знакомый дочери охотника с детства. У Питера сильные руки, уверенные движения и горячее дыхание, оседающее причудливой лаской на шее. Он, кажется, действительно знает, чего хочет, уверено ведет девушку в танце, и каждый раз, когда Эллисон все-таки наступает ему на ногу, коротко улыбается и касается губами её щеки или виска. На последних аккордах песни девушка подставляет мужчине губы, и Питер пользуется приглашением, целуя нежно, медленно и глубоко, не прекращая плавно двигаться, увлекая девушку за собой в танце.
— Пожалуй, это стоит повторять чаще, — Эллисон счастливо улыбается, глядя на Питера, когда они вновь садятся за столик. — Боюсь только, что танцевать мне придется исключительно с тобой.
Хейл едва сдерживает довольное грудное урчание, любуясь девушкой: довольным, игривым блеском в карих глазах, совершенно искренней улыбкой, изгибающей красивые чувственные губы. Эллисон делает глоток вина, проводит пальцами по щеке, шее, к тонким, с ума сводящим ключицам, не прекращая смотреть на Питера.
— Тебя пугает эта перспектива? — Питер не скрывает от девушки своего любования, чувствует, как ей льстит его взгляд, следящий за движениями её тонких пальцев.
— Я не задумывалась о ней всерьез, — Элли снова касается шеи и теребит мочку ушка, наклоняя голову. - Но, знаешь… Теперь тебе придется как-то удовлетворять мою потребность в танцах.