Пусть она едва исполняла другие свои обязанности, все же жена Станниса сумела исполнить свой долг: забеременеть и родить, но не сына, который был ему нужен, а двух девочек-близнецов, которыми он был ошеломлен. Как будто ему снова было тринадцать, и он впервые смотрел на Реанну.
– Они похожи на тебя, – сказала Серсея, когда увидела, что он стоит у колыбели, где лежали девочки, обе черноволосые, но у одной были зеленые глаза цвета листвы, а у другой – синие, как море. Станнис осторожно поднял зеленоглазую дочь и посмотрел ей в глаза.
– Не эта, – ответил он. Пусть у нее и не было золотистых волос матери, но у этой дочери был нос Серсеи и ее губы, и судя по тому, что он видел, ее уши.
– Джоанна, – поправила его жена. – Ее зовут Джоанна.
Станнис перевел взгляд на вторую дочь, мирно спящую.
– А ее? – когда он узнал о беременности Серсеи, и представив, что ребенок мог родиться девочкой, он надеялся, что сможет сам дать ей имя. Теперь же ему не хотелось спорить с Серсеей, теперь, когда она только разродилась, но все же…
– Кассана, думаю.
Он ошеломленно перевел на нее взгляд. Его жена была ведьмой, но на этот раз на ее лице не было следов жестокой шутки. Она говорила искренне.
– Кассана и Джоанна Баратеон, – вслух сказал он. Внезапно Станнис понял, что его не расстраивает отсутствие мальчика-наследника, не сейчас. К его удивлению, Серсея слабо улыбалась.
Это был один из последних дней весны. Когда расцвело лето, также расцвел и их брак, начавшийся сначала.
8. Подданный.
Семья Таргариенов пережила две смерти за четыре месяца, и Реанна выдержала их, оставаясь сильной.
– Визерис был моим другом, – расплакалась она в ответ на вопросы беременной Серсеи. – Я должна была выйти за него замуж, но он вот взял и умер. Я говорила ему, не кататься на лошади принца Левина, но он не слушал! Даже королева Рейла признала, что он сам был виноват. Такой глупец!
Станнис в этом сомневался.
– Что я говорил тебе о титулах, Реанна? – спросил он, скрипя зубами. – Теперь надо говорить “вдовствующая королева Рейла”, потому что королева теперь жена короля.
– Дос-ту-ща… – сказала двухлетняя Джоанна. Одним из любимых ее занятий было повторять слова других.
– Ой, она мне не нравится, – объявила Реанна, сморщив нос. – Я имею в виду королеву Лианну. Она совсем не такая, какой должна быть королева.
Ему показалось, он заметил, как жена бросила на него веселый взгляд, но он решил оставить это без внимания. К этому времени Станнис сильно подозревал, что лорд Тайвин предлагал королю Рейгару помолвку с Серсеей и помощь в низложении Эйриса перед Харренхолом, но ему отказали в пользу дикой северной красоты Лианны Старк. “Моя жена могла стать королевой в другой жизни. Кем мог быть в другой жизни я?”
Пока же важнее было решить, что делать с Реанной, теперь, когда Визерис больше не был вариантом. Рейгар отказал требованию Станниса помолвить ее с его сыном Эйгоном, но это было не все.
– Так теперь он все равно хочет воспитывать ее у себя, несмотря на отсутствие помолвки? – спросила Серсея, когда он показал ей письмо, прибывшее из Королевской Гавани вместе с его сестрой. На самом деле это вдовствующая королева воспитывала ее уже два года, но судя по письму, становилось ясно, что Рейгар считал себя ответственным за самые мелкие дела.
– Я не понимаю этого человека, – признался Станнис, скрипя зубами. – Когда-то я верил шепоткам и считал его мудрым и достойным. Потом он сбежал с этой его королевой, и я счел его дураком. Он узурпировал трон своего отца, и я счел его коварным. Он позволил твоему отцу убедить нас с тобой вступить в брак, и я счел его тугодумом. Теперь же я не знаю, что и думать.
– И давай не будем забывать, что он позволил моему брату вернуться в Утес Кастерли, предав клятвы, которые он дал, – холодно напомнила ему Серсея. Станнис подозревал, что ее все еще злило, что ее брат-близнец готовился стать лордом Утеса. “Возможно, она хотела, чтобы эта честь досталась одному из наших детей, учитывая, как не ценят Беса в его семье”.
– Почему ты думаешь, он сделал это? И все остальное?
Против своей же воли, Станнис рассмеялся. Это был сухой, горький смех, пронесшийся по комнате.
– Все просто, миледи, – ответил он. – Я не имею представления.
9. Гость.
Он любил свою сестру.
Пятнадцатилетняя Реанна, глаза Стеффона Баратеона, а лицо – Кассаны Эстермонт, словно вернувшейся с того света. Пусть даже у него уже были близнецы, и Арлан с Мирцеллой, родившиеся после, о Реанне он думал прежде всего.
– Надеюсь, Королевская Гавань не слишком к тебе жестока, – сказал он, приветствуя сестру, когда приехал навестить. Это была идея Серсеи, не его: это его жена жаждала придворной жизни, в конце концов. Они приехали на восьмой день рождения принца Эйгона, на самом деле, но Станниса волновала только встреча с сестрой.
– Жестока ко мне? – повторила Реанна. Она уже была почти взрослой женщиной, носила платья по моде Хайгардена и украшения из Эссоса. – Нет, брат мой, я обожаю это место.
Станнис приподнял брови
– О? – он не мог понять.
Реанна подошла и взяла его за руки, не замечая, как неудобно стало ему от этого жеста. Она выросла довольно высокой, осознал вдруг он, когда она посмотрела ему в глаза.
– Да, Станнис, – улыбнулась она. – Двор – такое прекрасное место. Дамы любят меня, и мне так весело с ними!
Он нахмурился.
– А королева Лианна? – после всех эти лет ему тяжело было думать о неверной, недостойной невесте его брата, как о королеве, но следовало называть ее как полагается.
Его сестра ярко улыбнулась:
– О, мы прекрасно ладим! – воскликнула Реанна, в ее глазах блестел озорной огонек. – На самом деле, я ее любимая наперсница.
В ее словах была вопиющая нечестность, и Станниса передернуло от этого.
– Почему ты так говоришь? – спросил он. “Когда ты стала такой… фальшивой?”.
– Я не понимаю, о чем ты, – весело ответила Реанна, отступая на шаг. Станнис фыркнул.
– Ну конечно, – хмыкнул он. – Как и ничего не знаешь о Уилласе Тирелле, я полагаю?
В глазах Реанны снова сверкнул огонек. “Лучше не пытайся играть в игры, сестра”.
– Уиллас всего лишь… друг, – ответила она. Он искал в ней следы лжи, но по крайней мере на этот раз не увидел. – А откуда ты узнал о Уилласе?
– Любой, имеющий хоть каплю мозгов и знаменосцев в Королевской Гавани знает, что этот мальчишка считает себя достойным ухаживания за тобой.
Показалось, что она задумалась.
– Полагаю, так и есть, – посмотрев на него, она спросила. – А ты считаешь, он достоин ухаживания за мной?
Реанна играла с ним, и он это знал, и все же, ее улыбка заставила его вздохнуть.
– Увидим, сестра, – решил он. – Я поговорю с мальчишкой, а потом увидим.
10. Брат.
– Эдмур Талли?
Реанна едва не выплюнула вино. Станнис смотрел на нее с легкой скукой, Серсея – с едва скрытым отвращением. Юный принц Эйгон, восьми лет от роду, сидел между отцом и матерью. Большая часть северной семьи его матери была здесь, в том числе высокомерный Брандон Старк и его выводок. Единственным заметным исключением был детский объект зависти Станниса, друг Роберта Нед, который много лет назад принял обеты Ночного Дозора.
– Эдмур Талли, – кивнул лорд Штормового Предела. Он не чувствовал вины, глядя на оскорбленное лицо Реанны. Уиллас Тирелл слишком уж напоминал короля.
– Не могу поверить! – Реанна топнула ногой от ярости. Некоторые из-за соседних столов развернулись к ним, заставив тем самым сестру понизить голос. – Я попросила тебя сделать для меня одно лишь, и ты не сумел. Хотела бы я, чтобы это я была лордом Штормового Предела, а не ты!
Она ушла от них с Серсеей в ярости. Станнис повернулся и увидел, что его жена усмехается.
– Что теперь такое, миледи? – раздраженно спросил он.
– О, совсем ничего, – ответила она, но взглядом показала ему в угол зала, куда ушла Реанна. Юная девица, стройная и яркая, одетая в платье, украшенное узором из красных яблок, о чем-то серьезно беседовала с ней. Станнис не понял, что хотела ему сказать его жена. Было что-то подозрительное в том, как его сестра держалась за руку ее подруги, это верно, но он не стал обращать внимание, решив, что это обычный жесть при дворе Королевской Гавани.
– Я ничего не мог сделать, – попытался он объясниться. – Король желает держать Баратеонов как можно ближе к себе, полагаю, и он не хочет, чтобы Реанна досталась Хайгардену. Лорд Талли – один из вернейших сторонников короны.
У главного стола мастер над законом, Джон Коннингтон, наблюдал за беседой его жены, леди Лизы – урожденной Талли – и нового мастера над монетой, низкорожденного человека из Долины или что-то вроде того.
Серсея мрачно закатила глаза. Она была не в духе после встречи с женой ее брата Джейме, леди Леранной.
– Я знаю, Станнис, – сказала она, крутя в ладонях кубок вина. – Ты пытался. Я знаю.
11. Неведомый.
– Что она сделала?
Гонец прибыл на рассвете, и он явно нуждался в отдыхе, и все же Станнис не мог сопротивляться желанию выудить из него как можно больше информации.
– По-попыталась выйти замуж за сира Уилласа Тирелла, милорд, – сказал мужчина. – Под покровом ночи, несмотря на то, что помолвлена с сиром Эдмуром Талли.
Он явно хорошо выучил свои слова. Станнис отметил, что надо бы дать ему побольше монет.
Он заскрипел зубами, снова думая о послании. Да что с ней такое?
– Ты можешь идти, – велел он, выхватывая письмо из рук посланника. Оно было написано элегантным, изысканным почерком самого короля Рейгара Первого.
– На это должны быть какие-то свидетели, милорд, – преданно переспросил Крессен. Он уже старик, но Станнис полагался на него как и прежде. – В письме сказано…?
– Их видели золотые плащи, – ответил он, просматривая письмо. – Реанну, Уилласа Тирелла, брата Тирелла Гарлана и девицу Фоссовей. Они пытались проникнуть в септу, где септон уже был готов провести свадебный обряд.
– Простите меня, милорд, – сказал Крессен. – Но все это… несколько странно, осмелюсь я сказать. Разве стала бы леди Реанна когда-либо…
“Я не знаю”, –отчаянно подумал Станнис. “Я не знаю, что сделала бы Реанна. Королевская Гавань обратила ее в кого-то неведомого, кого-то, кого я больше не узнаю”.
– Это больше не важно, ведь так? – решил он. – Королева Лианна немедленно отправила ее в Риверран. Хостер Талли есть Хостер Талли, он наверное уже решил справить свадьбу при первой возможности.
– Все это очень неприятно, конечно, но могу ли я предложить…
Но Станнис больше не хотел слушать.
– Оставь при себе свои предложения, Крессен, – сказал он, перебивая мейстера. – Я хочу побыть один.
12. Олень Штормового Предела.
И вот так это случилось, жизнь сделала полный оборот. Все казалось таким знакомым, словно не история из другой жизни, а воспоминание из нее.
“Мне следовало этого ожидать”, – подумал он, проклиная себя. Карлик-брат его жены сидел рядом с мейстером, в кои-то веки на его лице было уныние, и они шептались вдвоем, словно не видели его.
– Пропала? – переспросил Тирион Ланнистер. Он не мог в это поверить. Как не мог и сам Станнис.
– Именно, милорд, – мрачно ответил Крессен. – Лорд Талли обыскивает свои земли в поисках этих разбойников, и король Рейгар отправил своих людей с тем же заданием. Но они боятся, что…
Нет, это было слишком внезапно. Не могло так случиться. Не так странно.
– Кто еще был с ней?
Повисла тишина. Крессен еще раз развернул письмо.
– Тут написано… Ах, да. Леди Реанна, леди Гвин Фарринг, леди Уилла Баклер и… О, леди Леонетт Фоссовей.
“Леонетт Фоссовей. Где я слышал это имя?”
– Крессен, эта Леонетт Фоссовей, – сказал он. – Не та ли это женщина, что плела с моей сестрой заговор, чтобы устроить тот глупый трюк со свадьбой?
– Да, милорд, – кивнув, ответил Крессен. – Та самая.
В его памяти возникло видение из прошлого, Реанна на именинах принца Эйгона, после того, как он сказал ей о помолвке с Эдмуром Талли. Серсея, усмехающаяся беседе его сестры со стройной девицей с красными яблоками на платье. Красные яблоки дома Фоссовей, стало быть?
– Каковы… – Станнис поколебался. Он давно научился не надеяться, не молиться богам, и все же. “Мои лорд-отец и лорд-мать, мертвы. Роберт, мертв. А теперь Реанна”. – Каковы шансы, что ее найдут?
Никто не ответил. Он обернулся к Крессену и шурину, оба смотрели на него с одинаковой жалостью.
– Каковы они? – рявкнул он. – Мейстер, скажите мне. Каковы шансы, что Реанна все еще жива и невредима?
Крессен глубоко вздохнул. Он знал, как Станнис ценил честные ответы.
– Очень… Очень незначительны, милорд.
Он ходил по своему кабинету, его ноги были также онемелы, как и все в нем. “Это невозможно, как такое может быть? Это Рейгар, должно быть какой-то его трюк, по какой-то причине… “
Наконец Станнис остановился у очага, глядя в огонь, слыша в отдалении тихие разговоры двух других в его комнате с другим только что вошедшим, не имея сил развернуться и тяжело посмотреть на нее.
– Пропала в Речных Землях… Разбойники… Нет, королева Лианна отправила ее и ее подруг в Риверран как только их поймали с наследником Тиреллов. Да, это просто ужасно. На самом деле, она просто не может выжить…
Почему все вообще так случилось. Станнису страшно думать, что когда-то их было пятеро, а теперь остался он один. Его родители, утонули. Его брат, сожжен заживо. Его сестра, исчезла, и вероятно мертва.
“Это какая-то жестокая шутка, Рейгар?” – Станнис скрипел зубами все сильнее и сильнее, представляя лицо мерзавца-манипулятора, которому он все равно оставался верным, после всего, что случилось. “Это все их вина”, – подумал он. “Таргариены и их раздутые гордыни. Эйрис отправил моих родителей в это глупое путешествие: Рейгар украл невесту моего брата и ничего не сделал, когда Эйрис объявил дикий огонь своим чемпионом. А теперь он отправил мою сестру прямо в руки так называемых разбойников, только потому, что она хотела избежать брака, который он организовал”.
Ему следовало поднять восстание. Теперь он это понимал. Много лет назад он решил преклонить колено и принять правление Таргариенов несмотря на признаки их гниения – все ради Реанны и ее безопасности. “Что хорошего это принесло? Реанна мертва, а я снова там, откуда начал”.
Станнис не знал, сколько он стоял там, глядя в огонь очага, глядя так, словно мог найти в нем ответы. “Что я сделал, чтобы заслужить это? Разве не был я хорошим сыном, хорошим братом, хорошим мужем и отцом? Джоанна, Кассана, Арлан и Мирцелла…” Он боялся за жизни своих детей, как бы необоснованны ни были его страхи. “Ведь все же, не было оснований бояться за Реанну, и все же вот оно”.
Солнце село, когда Серсея подошла к нему, встала рядом с ним, стоящим у огня, все еще ожидавшим ответов. Она шептала ему предательские песни о его бабушке Рейль и о том, что у короля Рейгара только один наследник. Ее золотые волосы сверкали в свете огня, и он проклинал себя за то, что согласился с предложением Тайвина Ланнистера.
– То, о чем ты говоришь, – пробормотал Станнис. – Это незаконно. Это идет против всего, во что я верю.
– Возможно, – нахмурилась она. – А может быть и нет.
В огне он вдруг увидел отблески лиц матери, отца, Роберта и Реанны.
– Я не хочу, чтобы пострадали наши дети, Станнис, – это когда-то научило их быть терпимыми друг с другом. Она беззаветно любила своих детей, словно львица львят, и Станнис тоже их любил, по-своему.
Он вздохнул. “Я был мальчишкой, когда поклялся в верности Рейгару. Я больше не ребенок”.