- Стайлз, чума ты… - Питер на мгновение прикрывает глаза, проговаривая про себя витиеватое немецкое ругательство. - Не смей больше так делать, хорошо?
Подросток несмело улыбается, протягивая руки и обвивая ими шею присевшего перед креслом на корточки мужчины.
- Просто мне было интересно. Придешь ты. Или не придешь. Вообще, я думал, что не придешь.
- Если так, то зачем был этот самоотверженный эксперимент?
Стилински хмурится, чуть-чуть наклоняясь к мужчине.
- Все нужно проверять опытным путем.
- Ладно, - неожиданно покладисто отзывается оборотень, - называй как хочешь, но больше так не делай. И как ты собираешься отцу объяснять все то безобразие, что творится у тебя на лице?
- А тебе правда есть дело до того, как я это объясню?
- Вообще-то нет, - ухмыляется Хейл, поднимаясь на ноги и вновь становясь привычным: отстраненным, насмешливым наблюдателем.
Стайлз кивает, зябко поводя плечами.
- В чем-то же должен быть подвох? Чем ты руководствуешься, выбирая меня? Чем руководствуется твой зверь?
Питер изгибает губы в неприятной улыбке, садясь на стул, стоящий неподалеку.
- Ты можешь меня защитить, но тебе неохота возиться с очередным подростком, навязанным тебе неважно кем: сестрой, судьбой, твоим волком, - Питер легко усмехается, скрещивая руки на груди, думая о том, что мальчишка, хоть и склонен творить несусветные глупости, умен не по годам. - Ты оборотень, значит, ты по определению сильнее, быстрее, опытнее меня. Даже если забыть о том, что мы вовсе не в равных возрастных условиях… Ну так скажи мне прямым текстом - что ты получишь от меня? Должен быть какой-то критерий, что-то ведь должно быть? - Стайлз поднимает умоляющий взгляд на оборотня, ему так хочется опереться на простую человеческую логику, не думать ни о чем сверхъестественном, ни даже о вполне человеческом, но не поддающемся объяснению.
“Все равно он глупый подросток”, - думает Питер, пожимая плечами, но не перебивая поток мыслей.
- И вообще, скажи-ка, имеет значение то, что я тебя не… - Питер вскидывает голову, упираясь естественной и беспокойной голубизной глаз в подростка, и Стайлз запинается, теряя мысль. “Не” - что? “Не люблю”? Ну что за глупости, он, Стайлз, адекватный человек, а подобные высказывания можно оставить пятнадцатилетним школьницам. “Не хочу”? Вранье, причем слишком откровенное, скрыть эту ложь от оборотня не удастся, а значит, лучше и не пытаться ее озвучить. Мысли путаются окончательно под немигающим взглядом хищника, и Стайлз машинально тянется в карман, выуживая из баночки капсулу аддерала, привычно проглатывая таблетку без воды. - Я не знаю… - неловко признается он, поднимая взгляд на Питера. Тот кивает, тихо фыркая.
- Я не хочу быть тебе должен… - неуверенно произносит Стайлз. - Ты опасный, Дерек прав… Да я и сам знаю.
Питер кривит губы от упоминания имени племянника.
- Разве я делал тебе… больно? - Хейл смотрит настороженно.
- Лидия…
- Тебе, - настойчиво повторяет оборотень. - Лидия - необходимость, не более.
- Мне - нет, - неуверенно признает подросток, медленно, почти плавно поднимаясь с кресла.
Питер следит за ним, не произнося ни слова и не двигаясь с места, просто наблюдает, как мальчишка в пару шагов подходит почти вплотную. И едва заметно раздувает ноздри, принюхиваясь - пахнет от него смесью настороженности и легкого возбуждения.
Стайлз медленно протягивает руку, касаясь щеки мужчины, и Питер обреченно прикрывает глаза, снова чувствуя себя чудным и опасным зверем, которого подросток пытается приручить. Хотя к чему сравнения, когда именно так и обстоит дело?
Стайлз неуверенно, пугливо, проводит пальцами по щеке, к губам, легонько скользит кончиками тонких пальцев по чуть обветренной коже. Хейл слегка улыбается, размыкая губы, обдавая подрагивающие пальцы теплым влажным дыханием.
Есть что-то… правильное в таком положении. Во всяком случае, происходящее не вызывает протеста ни у внутреннего волка, ни у самого Питера. Иллюзия подчинения дается пугающе легко и даже приятно. Стайлз зачарованно водит пальцами по губам, жадно вглядываясь в глаза застывшего перед ним оборотня, наклоняется, и зверь тянется к своему, уже абсолютно и безапелляционно своему, человеку. Осторожно, страшась отпугнуть, позволяя себе только глухое урчание, вместо довольного рыка.
Губы мягко смыкаются в поцелуе, и Питер чувствует металлический привкус крови, но старательно отвлекает себя от него, переключаясь на другие ощущения - юркий влажный язычок, старательно ласкающий рот, горячее дыхание, обжигающее кожу, бешеное и все убыстряющееся сердцебиение, теплые, дрожащие от возбуждения руки, вновь обвивающие шею. Стилински томно стонет, когда Питер властно тянет его к себе, усаживая на свои колени, прижимается теснее, запуская пальцы в волосы хищника, оттягивая, дразня. Но, будучи готовым к следующему шагу, а именно - к освобождению желанного гибкого тела от лишней одежды, Питер не без труда затягивает стальную удавку самоконтроля, отстраняясь от разгоряченного юноши.
Стайлз выглядит… крышесносно. Зацелованные губы, разбитые к тому же и окрашенные легким привкусом крови; лихорадочно блестящие глаза, выражающие сейчас смесь непонимания и жажды продолжения; тонкая молочная кожа, нежная, сладковатая на вкус, покрытая сейчас равномерным румянцем.
Питер тоже не хочет быть в долгу, но дело не в этом.
Питер не хочет делать глупостей, но дело и не в этом.
Питер совсем не хочет получить от шерифа пулю за совращение его единственного сына, но и это не главное.
Просто так надо. Нельзя давить на ребенка, играя на его гормональной неуравновешенности, уверяет себя Хейл, по-прежнему удерживая Стайлза на небольшом расстоянии от себя.
Стилински, кажется, догадывается хотя бы о примерном ходе мыслей, кипящих в голове у этого образца волчьего самоконтроля, потому что, чуть откинув голову, он спрашивает:
- Неужели было бы проще, если бы ты меня укусил?
Хейл напряженно кивает, наклоняя голову к плечу, будто рассматривая замершую перед ним добычу.
- Ты был бы моим. В первую очередь - моим, а уже потом - все твои остальные социальные статусы.
Стайлз раздраженно жмет плечами.
- Нельзя суметь контролировать все, Питер… И себя, и меня, и всех окружающих… Надо как-то подстраиваться…
На первом этаже раздаются шаги - Стайлз слышит глухой утробный рык альфы, а Питер чувствуют новую волну жгучей боли, прокатившуюся вдоль хребта. Подросток вздрагивает, вопросительно глядя на мужчину.
- Иди домой, Стайлз, - Хейл неопределенно взмахивает рукой.
- Почему? - Стилински внезапно утыкается холодным носом в ямку над ключицей, заставляя Питера на несколько мгновений потерять ход мыслей.
- Стайлз, иди. Мы с тобой еще не единожды пересечемся, я тебя уверяю…
- Через неделю полнолуние, - неразборчиво бубнит Стилински, не разгибаясь.
- Я знаю.
- Я хочу, чтоб ты пришел ко мне.
Питер неимоверным усилием воли сохраняет внешнее спокойствие - с одной стороны эти неосознанные самим Стайлзом, зовущие, будоражащие интонации, с другой - глухая предупреждающая боль, личное мнение альфы, не желающего разбираться в происходящем.
- Нет.
- Я буду тебя звать, пока ты не придешь, - Стайлз щурится, по своему мнению, угрожающе. - И ты придешь. Я же вижу, Питер.
- И я разорву твою говорливую глотку. И даже не буду об этом жалеть, - ядовито улыбается Хейл. - Быстро. Домой. И не донимай меня.
========== Разговор ==========
- Что с ним? - альфа подозрительно щурится, когда Стилински в гордом и непривычном молчании вылетает из лофта.
Питер останавливается на середине лестницы, пожимая плечами.
- Проехался клюшкой по чьей-то тачке. Или, а можно объяснить и так, ставил не слишком умные эксперименты, в очередной раз доказывающие, что проблем от него куда больше, чем пользы. И не обязательно рычать на меня с порога, Дерек.
- Я говорил тебе не подходить к Стайлзу, - Дерек хмурится, исподлобья глядя на дядю.
- А я говорил тебе, что ревность - страшный порок, - Питер задумчиво рассматривает две коробки с чаем, сравнивая. - Знаешь, как говорил Дюма-сын? - бета дожидается раздраженного передергивания плечами. - Ревность - это искусство причинять себе ещё больше зла, чем другим. Ты бы лучше со своими влюбленными щенками разбирался. Во всяком случае с одним - точно стоит. - Питер отставляет одну коробку в сторону, вторую убирая на место. - Чай будешь?
- О чем ты? - Дерек игнорирует предложение родственника.
- О чае, - старший оборотень подпускает издевки в голос, с поистине азиатской медитативностью заваривая зеленый чай.
- Питер… - альфа не рычит, понимая, что это не лучший способ воздействия.
- Айзек, - коротко произносит Хейл, наливая чай в кружку. - Дерек, раскрой глаза, включи обоняние, посмотри по сторонам, перестань лезть в мою жизнь. Тогда у тебя появится хоть какое-то подобие собственной.
Альфа угрюмо смотрит на дядю, выстукивая на столешнице подобие похоронного марша.
- С этим я разберусь, - Дерек старается не обращать внимания на взгляд Питера, в котором неверие разгорается кострами испанской инквизиции. - Я хочу, чтобы ты оставил Стайлза в покое. Не подходи к нему. Не вмешивайся в его жизнь. Не…
- Ох, Дерек, - Питер кривит губы, садясь на высокий барный стул - разномастность стульев давно перестала его удивлять, - я же прошу тебя раскрыть свои алые очи и оглянуться вокруг. Почему ты меня не слушаешь?
Слишком много издевки - Питер и сам чувствует, что переборщил, альфа начинает беситься, а ничем хорошим это не кончается.
- Я не подхожу, не вмешиваюсь и вообще не делаю почти ничего. Только одно, - Питер делает глоток, глядя на племянника поверх кружки. - Сдерживаю своего волка, когда Стайлз его зовет.
- Стайлз… что? - ярость мгновенно сходит на нет, уступая место изумлению. - Он мальчишка. Подросток. Он не может… Ты не должен. Он не оборотень.
- Не может? - Питер скептически рассматривает чаинки на дне чашки. - Все он может. Не может он понять только одного - что это неизбежность, с которой ему придется смириться, и ответственность, с которой ему придется жить, - улыбка бывшего альфы на мгновение становится хищной. - Хотя второй пункт он осознает, и это хорошо. Поэтому он проводит дурацкие эксперименты, ставит идиотские условия… Подросток? Не оборотень? Ты правда думаешь, что можно упустить из виду два этих чудесных факта? И ты тоже хорош.
- Я-то здесь при чем? - удивленно вскидывается Дерек в ответ на раздраженно-обвиняющие интонации.
- При том, племянничек, что ты два месяца зажимался с этим мальчишкой по всем углам и теперь у него явно слегка размыты границы реальной жизни. - Питер выплевывает эту фразу зло, и Дерек явственно чувствует горький привкус ревности и еле слышное обещание мести. Питер продолжает уже спокойнее. - Потому что ему, черт возьми, семнадцать. И я многое могу списать на гормоны, но, черт возьми… - Хейл не заканчивает фразу, одним глотком допивая чай.
Через пару минут Дерек прерывает затянувшееся молчание.
- Если ты навредишь ему, используешь в каких-то своих целях… Если не сможешь его защитить - я убью тебя, - альфа подтверждает слова глухим рыком.
Питер отвечает ему невозмутимо-спокойным взглядом.
- Впиши в свой список еще один пункт. Будь добр, убей меня, ну, хотя бы попробуй, если я буду плясать под его дудку. И тебе удовольствие, и мне.
Альфа обескураженно смотрит на Питера. Тот поясняет.
- А что хорошего в том, чтобы находиться в зависимости от семнадцатилетнего мальчишки, не осознающего ни своих желаний, ни своей власти?
Дерек неуверенно пожимает плечами.
- Романтик ты, - обвиняюще качает головой Питер. - Впрочем, романтизм присущ твоему возрасту. Наверное. Жаль, что я этот период почти полностью пропустил, - альфа не без удивления улавливает среди привычного сарказма ноты грусти, даже боли. - Кстати, у тебя еще осталась хоть пара приличных цепей после твоих волчат?
- Да почти все целы. Все не так уж плохо.
- Оставишь мне в полную луну, - коротко бросает Питер, спрыгивая со стула и направляясь к лестнице. - Боюсь, пригодится.
========== Красная Шапочка ==========
- Куда ты идешь?
- Какая тебе разница, куда я иду? - раздраженно отзывается Питер, не оборачиваясь и не удивляясь. - Что ты здесь-то делаешь?
Стайлз пожимает плечами.
- Так получилось, что во-он в том магазине, - Стилински воодушевленно указывает на книжную лавку на другой стороне улицы, - продаются дополнительные материалы, нужные нам по экономике. Кстати, Питер, ты шаришь в экономике?
- Даже если бы шарил, я бы тебе ни за что не признался, - хмыкает оборотень. - Зачем было тащиться через весь город, вместо того, чтобы скачать в интернете?
- Питер, меня умиляет твоя вера во всемирную паутину, но даже там не все можно достать, как выяснилось. Наших свежих методичек по экономике там не оказалось. Поэтому я здесь. А ты?
- Стайлз, когда ты уже поймешь, что тот факт, что ты находишь некое извращенное удовольствие, докладывая мне о целях своих перемещений по городу, не обязывает меня к тому же?
Стилински замолкает всего на пару секунд, обрабатывая сказанное.
- Слушай, волк, какое у тебя образование? Потому что я думаю, что ты юрист. Потому что только они могут так извращенно использовать английский язык.
- Не думаю, что я по образованию юрист, - Питер язвительно улыбается в ответ на страдальчески-недоуменный взгляд Стайлза.
- Так, дай я угадаю… Квартира! Ты теперь живешь где-то здесь? - Стилински решает ненадолго оставить темное прошлое оборотня.
- Меня иногда угнетает твоя догадливость, Стайлз.
Стилински смотрит вопросительно и очень, очень настойчиво. Хейл в очередной раз сдается, взмахивая ладонью.
- Ладно, пойдем покажу. Но, если об этом месте узнает Скотт или еще кто-нибудь из твоих приставучих несовершеннолетних приятелей, я найду способ превратить твою жизнь в еще больший ад.
- Питер Хейл, эксперт в вопросах мести окружающим, - тихо бубнит Стайлз, заходя вслед за мужчиной в лифт.
Питер решает это проигнорировать.
*
- Скажи, а ты тоже страдаешь патологической нелюбовью к дверям? Потому что это двенадцатый этаж, вокруг ни одной крыши и тебе будет сложновато… а, я понял. Это только Дерек не любит заходить сквозь двери?
- Ну, скажем так, это случайное, но приятное дополнение к остальным достоинствам этой квартиры, - Хейл неожиданно смешливо фыркает, тоже подходя к большому окну.
- Прикольно, коварный дядюшка, - Стилински смеется, усаживаясь на подоконник - Питер невольно улыбается в ответ, однако делает пару шагов назад, отступая к середине комнаты, почувствовав дурманяще-сладкий, отдающий теплым молоком запах кожи.
Стайлз, кажется, этого не замечает, во все глаза пялясь на тяжелый кованый ящик, стоящий в одном из углов комнаты.
- Вещи разбираешь? - Стилински рассматривает ящик, подходя ближе, - а это что? Специальные оборотневые примочки? - Стайлз тянется к крышке, но тут же получает несильный шлепок по пальцам и предупреждающе-грозный рык от Хейла.
- Тебе кто-нибудь разрешал тянуть свои ручонки?
Стайлз секунду смотрит непонимающе, потом - секунду обиженно, а затем в глазах появляется вселенская скорбь.
- Ну Питер, интересно же! Всякие эти ваши…
- Эти наши что? Сходи в гости к Арджентам, вот у них есть действительно интересные вещи.
- Элисон мне ни черта не покажет, - сокрушенно качает головой Стайлз, и у Питера возникает подозрение, что Стилински уже просил. - Ладно, ладно. Нет, ну а вдруг у тебя там древние книги со страшными заклинаниями, смертельно опасные амулеты, вырезанные из костей древних кельтских друидов, рецепты разных зелий…
- Да, а еще кровь пятидесяти девственниц, шкура с жопы дракона и чучело полярной совы.
- А чучело-то зачем? - с трудом произносит сквозь смех Стайлз, глядя на притворно серьезного оборотня.
- Нет, ну а какой злой колдун без чучела птицы?