- Я не разбираюсь в этом, честно. К чему ты это сказал?
- Неважно, - Хейл оттягивает нижнее веко, с любопытством разглядывая свои глаза. - Ладно, важно. Руны на пороге дома шерифа вполне себе действовали, когда я заходил к нему в последний раз.
- Питер, это было почти три года назад… Может вся эта магия… Не сразу исчезает. Или вовсе не исчезает. Ты не можешь знать наверняка, альфа.
Хейл, подумав, кивает, устало опираясь ладонью о стекло.
- Но я правда рад, - бета неловко пожимает плечами, салютуя пустым стаканом. - Нельзя хоронить себя заживо, Питер.
Зеркало под ладонью альфы идет трещинами, с мелодичным звоном осыпаясь на пол.
========== Безумие всем придает силы ==========
Пять часов полета на семьсот сорок седьмом Боинге - когда альфа, не без труда сохраняя спокойный, уверенный в себе вид выходит в аэропорту Лос-Анджелес, у Тайлера остается еще четыре часа до конца рабочего дня, и сорок минут для того, чтобы добраться до дома. Еще пара-тройка часов на то, чтобы, прочтя записку “Уехал по работе в НЙ”, ей сначала поверить, потом, поразмыслив, не поверить и попытаться дозвониться до альфы. Хейл не уверен, что в своем нынешнем состоянии сможет сносно солгать, поэтому до того момента, когда Тайлер позвонит Дитону или Дереку у него есть примерно шесть часов. Если сильно постараться, то за шесть часов можно доехать до Бэйкон Хиллс. Значит, если все пойдет гладко, и он доберется до родного города, как и планировал, к девяти часам вечера, то Тайлер начнет названивать племяннику часов в десять. Учитывая легкость на подъем, но некоторую тугодумность Дерека, можно накинуть себе еще минут сорок-час времени.
Глупо было заговаривать с Тайлером о рунах, нужно было ограничиться чем-нибудь ни к чему не обязывающим, но пребывающий в полном раздрае мозг совершенно не успевал посылать нужные сигналы языку.
Особенно, если учесть, что голос Стилински, мальчишки, зовущего своего волка, кажется, с того света, по-прежнему перекатывается от виска к виску звонкой дробью, иногда затихая ненадолго, но потом снова появляясь, звуча новой силой и новым отчаянием. Каждый раз, когда голос затихает, Питера пробивает нервной болезненной дрожью, и отпускает только когда он снова слышит какими-то гранями сознания, злое, бессильно-яростное, но полное надежды “Бэдвульф, скотина…”
Дороги от Лос-Анджелеса до Бэйкон Хиллс Питер не запоминает - помнит только звонок Тайлера, кажется даже поверившего в тот мрачный бред, который Питер пытался представить за логичную истину, и кофе в одной из придорожных забегаловок. Хейл нервно смотрит на свои руки, лежащие на руле - кровеносные сосуды окрашиваются черным, выжженная кровь бродит в организме, не находя выхода, и Питер искренне надеется, что его вены не поплавятся где-нибудь на подъезде к Бэйкон Хиллс.
В девять часов вечера, летом, еще непростительно светло, легкие сумерки от чужих глаз скрыть не могут, поэтому минуты уходят, утекают сквозь пальцы, ведь лучше подождать, упустить немного времени, чем не довести дело до конца.
Правда Питер совершенно не представляет себе, как вскрывать могилы.
Темнеет где-то к третьей четверти десятого, но самое плохое то, что в голосе мальчишки уже куда меньше силы и куда больше отчаяния, а руки дрожат все сильнее, аконит выжигает изнутри, переплавляя привычное ощущение боли во что-то новое, приправленное полубезумным беспокойством и страхом. Волк скалится, поднимая голову, рычит, вцепляется клыками в человеческое сознание, пытаясь разодрать, уничтожить, втоптать в пыль собственного безумия.
Тем не менее, альфа чутко прислушивается к происходящему на кладбище - в округе тихо, где-то негромко квакают лягушки, но больше никаких посторонних звуков не слышно - это обнадеживает.
Пару минут мужчина разглядывает аккуратную черную могильную плиту, точнее - две плиты, мысленно извиняясь перед лежащей рядом с сыном Клаудией - Питер приходил сюда несколько раз со Стайлзом: мать мальчишка любил трепетно и нежно, приводил своего волка “знакомиться”, с неловкой улыбкой объясняя: “это… это мой волк, мам. Ну, я тебе же рассказывал… Волки. А Питер - мой волк.” И добавляя еле слышным шепотом: “И я его люблю, правда, мам. Я счастлив, ты была бы рада.” Хейл, тогда еще не альфа, кусал губы, теряясь в нахлынувшей нежности, прижимался щекой к макушке подростка, обнимая его за плечи, улыбаясь так же неловко, как и Стайлз, и тихо произнося: “Здравствуйте”.
Сейчас это кажется далеким, нереальным, пугающим. Сколько лет прошло? Пять? Шесть? Альфа не помнит ничерта, путаясь в отрезках времени, как в липкой паутине, почти растерянно, на грани с испугом, смотрит на свои руки - дрожащие, плохо слушающиеся, с просвечивающими сквозь нездоровую кожу черными венами. Воспоминание тяжелым, почти неподъемным грузом давит на плечи, острой тоской отдается в сознании, выворачивая его наизнанку - Питер опускается на колени рядом с могилой, мотая головой, кладет ладонь на черную плиту, вздрагивая от прикосновения прохладного камня к болезненно горячей коже.
***
Когда Тайлер звонит в первый раз, около половины десятого, Дерек мобильника не слышит. Когда Айзек, выгибаясь всем телом, судорожно шепчет имя своего альфы, закатывая глаза от плавящего удовольствия, Дереку сложно слышать что-то кроме его тихого голоса.
Поэтому Джонс дозванивается до младшего Хейла только в начале одиннадцатого.
Лейхи лениво потягивается на кровати, внимательно наблюдая за своим альфой, привстает, неловко, и непонятно зачем, кутаясь в тонкую синюю простынь. Дерек, натягивая джинсы, прижимает телефон к уху плечом, коротко мыча что-то в знак согласия, в конце произносит “Понял”, отбрасывая телефон на постель - Айзек успевает заметить на непогасшем экране имя Тайлера.
- Что-то с Питером?
Дерек коротко кивает, нашаривая одной рукой футболку, а второй ключи от машины.
- Стой, я с тобой поеду, - Лейхи хмурится, выбираясь из кровати, быстро натягивает свои вещи, непонимающе глядя на альфу. - Только куда? И что случилось?
- Тайлер думает, что он отправился сюда, - Дерек с почти отеческим вздохом стягивает с волчонка надетую швами наружу футболку. - И, говорит, он на взводе. А толком объяснить не может, что-то про лотос, про руны, про галлюцинации. Не знаю, Айзек.
Лейхи послушно переодевает футболку, стаскивает со стула джинсовую куртку, неуверенно мнет плотную темную ткань в руках.
- Ты думаешь, он…
- Поверь, мне не хочется второй раз убивать родного дядю. Питер тот еще засранец, но он этого хотя бы не отрицает… Да и…
- Я понимаю, - Айзек мягко касается губами щеки Дерека, прикрывая длинными ресницами золотистый отблеск глаз, тут же чуть отстраняясь и садясь на край стола - волчонок выше своего альфы на пару дюймов, и очень не любит об этом вспоминать, старается всегда сесть так, чтобы смотреть на Дерека снизу вверх. - Я другого не понимаю… Где нам его искать. И почему ему обязательно ехать сюда?
- Джонс уверен, что Питер едет сюда. А куда он здесь может отправиться? - Дерек уже идет к двери, и Айзек, пожимая плечами, идет следом.
- В особняк?
- На кладбище, Айзек, - Дерек вздыхает, будто укоряя волчонка за недогадливость.
Лейхи останавливается на пару секунд на лестнице, глядя Дереку в спину, затем догоняет, и молча идет за альфой до машины, только сев в салон спрашивая чуть охрипшим голосом:
- Зачем? Точнее… Нет, я могу понять зачем, но… Почему вас это так беспокоит? Ну… - Лейхи тяжело вздыхает. - Ты же понимаешь, наверное.
- Я понимаю, почему ты никогда не приходишь на могилу отца, - ровно проговаривает Дерек, проворачивая ключ в зажигании. - Я понимаю, почему Джон Стилински приходит к жене и сыну. Понимаю, почему ты, я и Маккол ходим иногда к Эрике и Бойду. Но еще я понимаю, что Питер - это квинтэссенция изощренного ума, старых легенд, знаний, умений и, черт возьми, возможностей. Я не хочу себе представлять, что он может натворить.
- Ты его переоцениваешь, - Айзек задумчиво смотрит на Хейла. - Адри говорит, он совсем плох. Силы нет.
- Безумие всем придает силы. А, поверь, в случае Питера это проверенный вариант.
Лейхи пожимает плечами, пару минут рассматривая лес за окном, затем снова поворачиваясь к альфе.
- Дерек, - тихо, будто не очень желая быть услышанным, но Хейл поворачивает голову на мгновение, вопросительно кивая. - А если вы и правы в своих догадках - ты и Тайлер, - то что?
- В каком смысле? - Дерек сильнее сжимает пальцы на руле.
- Ну… просто интересно. Что ты сделаешь, - Айзек кусает губы, глядя в окно, а может быть, на отражение Дерека. - Ну… Питер умеет договариваться со смертью, ведь так?
- Пусть договаривается со своей. В любом случае, Айзек, я больше боюсь не того, что у него получится… А того, что не получится. Я не знаю, что гонит его сейчас в Бэйкон Хиллс - надежда, идея или призрачные возможности, но когда он их лишится, тогда начнется кромешный ад. И, прежде всего, в его голове.
========== Как всегда и бывает ==========
- Твою мать, - четко выговаривает Айзек, невольно отступая за спину своего альфы. Дерек молча открывает рот, снова закрывает, медленно подходя ближе.
- Твою… - Дерек зажимает своему волчонку рот, чувствуя, что тот сейчас сорвется на крик. - … мать, - тихо шипит, сердито кусая альфу за ладонь.
Дерек старается придумать какое-нибудь заковыристое ругательство, но даже простые слова отказываются складываться в предложения, поэтому он просто растерянно рычит, привлекая внимание Питера.
Тот не оборачивается на племянника, медленно скользя пальцами по щеке сидящего на его коленях мальчишки, не отрывая взгляда от его полуприкрытых глаз. Полуистлевший костюм норовит расползтись на отдельные обрывки ткани, когда Стилински обнимает своего волка за плечи, вжимаясь лицом в изгиб шеи.
Дерек не уверен, что его пугает больше - происходящее в целом или то, что все это происходит в полной тишине. Нет, он прекрасно слышит медленный стук сердца Стайлза, нездорово быстрый - Питера, волнующеся-рваный - Айзека, но… Это же Стайлз. Он должен вопить, ругаться, хотя бы пытаться это сделать. Стилински не затыкается никогда - это известно всем. Но Стайлз молчит, судорожно цепляясь длинными, грязными пальцами за рубашку Питера. Взволнованно вздыхает, чуть отстраняясь, открывает рот, невидяще обводя взглядом Дерека и Айзека, снова поворачивается к Питеру, беззвучно всхлипывая, слабо колотит ладонью по его плечу, заходясь крупной дрожью. Питер сильнее прижимает юношу к себе, заставляя опустить голову, поглаживает по макушке, мягко, успокаивающе, и Дерек замечает, как сильно у того дрожат руки и как четко обрисовывается контур темных вен под кожей.
- Нужно ехать к Дитону, - отрывисто выдыхает Дерек, осторожно обходя раскопанную могилу по краю, с какой-то боязнью заглядывая на дно ямы. - Питер, вам обоим нужно к Дитону.
Старший Хейл еле задевает племянника взглядом, снова наклоняясь к уху мелко дрожащего юноши, что-то шепчет, так тихо, что даже Дерек, стоящий поблизости, не может разобрать ни слова.
Стилински снова всхлипывает и кивает, обхватывая медленно поднимающегося мужчину руками за шею. Питер придерживает его за талию, медленно отводя подальше, не давая оглянуться, снова кладет ладонь на затылок Стайлза, чуть поглаживая.
- Нужно привести здесь все в порядок, - Питер чуть кивает на зияющую чернотой яму.
- Что ты сделал? - Дерек внимательно смотрит на родственника.
- Ты меня слушаешь?
- Что…
- Ничего, Дерек, - у Питера, кажется, кончаются все запасы язвительности, острот и сарказма. Он устало, как-то отстраненно, качает головой. - Я ничего не сделал. Он все сам.
- Потом расскажешь, ладно, - Дерек осторожно переводит взгляд на шею Питера, всматриваясь в черный венозный узор. - Это же… Не его боль? - произносит тихо, чуть кивая на Стайлза.
Питер качает головой, снова застывая взглядом на мальчишке.
Айзек, до этого не сдвинувшийся с места и не произнесший ни слова, подходит к своему альфе, несмело трогая его за запястье. Дерек поворачивается к волчонку, вопросительно вскидывая брови.
- Я позвоню Джексу, мы вдвоем тут наведем порядок, а ты отвези их к доктору Дитону.
- Справишься? - Дерек благодарно смотрит на Лейхи. Тот кивает.
- Я еще помню, как со всем этим управляться. Лопатой, конечно, не так сподручно, но справлюсь. Хотя Джексу лучше ты позвони, на меня он будет шипеть полчаса, прежде чем оторвет свою распрекрасную задницу от постели, - Айзек нервно улыбается.
- Хорошо. Питер, пойдем.
Старший Хейл коротко кивает, отворачиваясь от племянника, крепко удерживает своего друида за талию, позволяя почти повиснуть на себе.
В машине Стайлз засыпает почти мгновенно, Дерек даже не успевает нажать на педаль газа, а Стилински уже тихо сопит, прижимаясь носом к шее Питера.
- Просто честно скажи мне, Питер, - Дерек замолкает на пару секунд. - Никаких ритуалов и прочей сверхъестественной ерунды?
- Больше - никаких. Только то, что было тогда, - Питер осторожно поглаживает юношу по щеке, поднимая внимательный взгляд на племянника. - Уговор в силе.
- Я помню, - Дерек кивает. - Но тогда как?
- Он позвал, и я пришел. Как всегда и бывает, - с Питера будто одна за одной свалились все маски - язвительность, равнодушие, ехидство, интриганство, оставляя лишь его самого - безмерно уставшего, не до конца верящего в происходящее, отравленного.
- Три года прошло, - Дерек больше смотрит в зеркало заднего вида, чем на дорогу.
- Черт его знает, - Питер пожимает плечами. - Думаю, для него время шло как-то по другому.
- Почему он молчит? - младший Хейл сильнее сжимает руль.
- Не знаю. Просто молчит. Реагирует, но не отвечает. Пытается заговорить, но то ли не может, то ли передумывает. Не знаю. Главное, что он жив.
Дерек внезапно пожимает плечами.
- Дитон скажет.
- Не думаю, что он похож на мою галлюцинацию, - у Питера все-таки хватает сил съехидничать.
- Просто это… Да ты и сам понимаешь - невозможно.
Питер не отвечает, отводя взгляд от отражения глаз племянника и поворачивается к прильнувшему к нему юноше, прижимаясь губами к его макушке, закрывая глаза.
***
Дитон пятится до тех пор, пока не упирается спиной в стену, Дерек чувствует запах его изумления, граничащего с ужасом, подходя ближе, сердито опускает взгляд на рябиновую калитку.
Стайлз, не совсем проснувшийся, явно дезориентированный, беспокойно, но медленно оглядывается по сторонам, неловко улыбается ветеринару, теснее прижимаясь к Питеру, приоткрывает рот, но не произносит ни звука, отворачивая лицо, будто пытаясь избежать вопросительных взглядов.
- В конце коридора - направо, там душ есть, - Дитон еле выговаривает слова, открывая низенькую дверцу калитки. - Только… Одежды нет, - ветеринар задумывается на минуту, - Хотя нет, я посмотрю у Скотта в кабинете.
- В “кабинете”? - устало-ехидно хмыкает Питер, глядя на Дерека.
- Ты же отказывался выслушивать хоть какие-нибудь новости на протяжении трех лет, не делай удивленные глаза.
Стайлз вздрагивает, вопросительно глядя на Питера, и тот качает головой, успокаивающе улыбаясь.
Дитон возвращается через пару минут, одной рукой протягивая Питеру аккуратно сложенную футболку, полотенце и шорты, а второй - стакан с прозрачной, даже на запах горькой жидкостью.
Стилински медленно ведет пальцем по шее альфы, прослеживая черную пульсирующую дорожку вены.
- Выпей. Еще час продержишься, потом… - Дитон разводит руками. - Потом - привычным способом.
Питер коротко кивает, залпом выпивая настойку, почти блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как жар, плавящий вены, стихает. Стайлз нервно поглаживает ладонь мужчины, вымученно вздыхая, послушно идет вслед за ним, растерянно теребя край разваливающегося пиджака.
Дитон молча смотрит им вслед, сжимая в руке пустой стакан.
***
Стайлз устало прижимается спиной к стене, опираясь одной рукой на раковину, позволяя Питеру снимать с него обрывки одежды, мягко поглаживает альфу по рукам, по шее, проводит пальцами по вискам, внимательно глядя в глаза вервольфа. Питер бросает короткий взгляд в зеркало - темные линзы скрадывают тускло-алый отсвет, но выглядят наверняка непривычно.