Тэхен ничего не понимает. Чонгук в последнее время становится нелюдимым к нему, холодным, и все чаще поступает так, как Тэхен бы и не подумал. Чонгук больше не приходит к нему в комнату, не просится в его постель. Ему иногда снятся кошмары, но Гук просыпается хоть и в слезах, но все равно не соглашается на предложение Тэхена спать вместе.
Тэхен совсем унывает, когда Чонгуку кто-то интереснее его. Вот как сейчас. Чонгук оставил его одного. И от этого осознания Тэхену очень грустно, обидно и…больно? Тэхен сжимает футболку на груди и губы поджимает. И, правда, больно.
✘✘✘
Ты нравишься мне.
У Чимина перехватывает дыхание, и он закрывает рот ладонью, будто это его может спасти. Юнги смотрит все еще удивленно. А потом улыбается.
— Прости, прости, пожалуйста, — Чимин машет руками, стараясь не показывать своего смущения. И Мин просто наблюдает за этой неловкой трагикомедией. — Забудь, что я сказал. Давай лучше вернемся, да?
Чимин делает шаг за спину Юнги, но тот разворачивается, хватает Чимина за руку и притягивает к себе. Близко, так, что кончики носов соприкасаются, и Чимин очередной раз думает, что это слишком. Слишком близко, слишком интимно, слишком романтично. Чимин засчитывает, сколько ресничек и какого цвета радужка глаз у Юнги. Мин Юнги слишком идеальный для Чимина.
Он совсем пропускает тот момент, когда прохладные пальцы Юнги ведут по его скулам вниз, к краю челюсти, а большие пальцы обводят контур пухлых губ.
Юнги осторожный, не делает резких движений, не берет нахрапом как животное. Он дает Чимину времени столько, сколько тому нужно, а потом, когда немного вперед подается, то делает это словно на пробу. Чимин сам тянется, сжимая запястья юнгиновых рук, что лежат на его шее.
Чимин прижимается к его приоткрытым горьким от сигареты губам плотно и сильнее стискивает пальцы на запястьях.
Юнги отодвигается первым, Чимин глаза так и не открывает.
— Чимин-а, — шепчет он, и Пак медленно и неуверенно открывает их. — Я не хочу забывать. Хорошо?
Чимин соображает плохо, он хочет еще немножко того тепла, которое дарили чужие губы, а потом и поговорить можно, его глаза снова хотят закрыться, когда «не закрывай», говорит Юнги, и Чимин встречается с его взглядом, а внутри что-то дрожит.
«Мы продолжаем?», — говорит Юнги, осторожно перемещая руку вниз, на талию Чимина и придвигается ближе. Дрожь сильнее. Чимин уже слышал этот вопрос. В этом же месте, только от другого человека, такого же как Юнги внешне.
И Чимин делает то, что сделал и тогда. Он кивает.
Юнги прижимает его за затылок к себе и целует уже не на пробу, целует, как хочется ему, как, возможно, хочет Чимин. Целует, как прыжок с парашютом: не дает одуматься, затягивает в себя, прижимает крепко. Губы у Юнги мягкие и теплые, язык настойчивый, но не наглый. Чимин держится за плечо, сам ныряет рукой в блондинистые волосы и сдавленно мычит в губы, когда Юнги его прижимает к стене здания напротив клуба, чтобы найти какую-то опору. Его руки сжимают чиминову талию, опускаются вниз, по бедру, на задницу и остаются там. Юнги прижимается к нему всем телом и целует так же: до конца, без раздумий, вываливая на Чимина кучу новых эмоций.
И Чимин отдает себя ему. Он этого очень хотел. Он сейчас этого тоже хочет. Юнги нравится ему. Юнги тот, кто Чимину нужен. Чимин влюблен как девчонка.
Тогда почему, когда Чимин глаза открывает и отстраняется, чтобы выдохнуть в покрасневшие губы, ловит боковым зрением силуэт Шуги, что скрывается за дверью с табличкой «служебный вход», и все разбивается вдребезги, оглушая, отчего Чимин дергается в руках Юнги, и животный страх сковывает всего его.
✘✘✘
Чонгук забегает в комнату быстрее, чем понимает, что сделал. Намджун оборачивается, улыбается ему. Хосок обнимает сзади, кладя подбородок на плечо, и говорит что-то.
Чонгук почему-то не понимает, что он там повизгивает. У Чонгука шум в ушах стоит и лицо Тэхена перед глазами, растерянное и обиженное. Он вернуться хочет, но знает, что это ничего не изменит, Тэхен ничего не поймет. Снова.
— Эй, Чон Чонгук, вернись к нам, а, — Джун щелкает пальцами перед его лицом и смеется. — Ты чего такой бледный, пацан?
Гук отрицательно качает головой и берет со столика воду. Большое зеркало и правда показывает отражение Чонгука, который выглядит паршиво. Хотя чувствует он себя так же.
— Ты где Тэ потерял? — спрашивает Хосок, вытирая лицо полотенцем.
— Он в зале, — говорит Чонгук и вздыхает. Он-то в зале, а ты здесь, Чонгук. — Вы были круты, — вспоминает Чон, что хотел сказать и зачем вообще побежал к ребятам.
— О, это был огонь! — восторгается Хосок и скачет по комнате. — Шуга вообще разорвал всех, ты видел его? — обращаясь к Джуну, уже говорит Хосок. — Черт возьми, этот парень просто зверь!
Намджун хочет что-то ответить, когда дверь распахивается и с оглушительным стуком врезается в стену. Мин Шуга выглядит таким злым и взбешенным, что Хосок затыкается на полуслове, а у Чонгука из головы переживания все вылетают.
— Шу… — звон разбившихся двух граненых стаканов и кружки, которые Шуга снес со стола вместе с зарядками для телефоном и пачкой собственных сигарет, заставляются всех дернутся. Мин упирается руками в стол, дышит тяжело и загнанно.
— В чем дело? — Намджун хочет подойти, но Шуга будто рычит. Его плечи поднимаются и опускаются, он сжимает пальцы в кулаки, а по правой течет кровь. Он порезался, кажется.
Шуга смотрит на свое отражение и уже замахивается, чтобы ударить в зеркало, когда Чонгук оказывается перед ним, перехватывая за руку.
— Хен, не надо, — Чонгук жмурится, обнимает парня, крепко держа. — Пожалуйста, Хен.
Рука Шуги опускается сначала на плечо Гука, а потом на его затылок, он осторожно сжимает его волосы у корней, выдыхает совсем сорвано и повержено. Мин прижимается лбом к плечу Чонгука, когда в комнату заходит Тэхен и так и застывает в дверях.
Стоит там несколько минут, смотрит на Чонгука, который прижимает к себе Шугу, а потом почему-то разворачивается и выходит.
Чонгук сжимает руки, как до этого делал Шуга, выдыхает так же и сам глаза закрывает. Шуга дрожит в его руках. Почему то Чонгуку кажется, что их ситуации не одинаковы, но чувства, что они испытывают, невероятно похожи.
========== 9 card. ==========
Все разлетается вдребезги,
И это моя ошибка.
У преподавателя по английскому неприятный голос. Он говорит в нос, а когда слова на английском произносит, тянет гласные так долго и неприятно, что Чимину кажется, будто ногтями по пенопласту. Он чуть морщится, утыкается носом в сгиб локтя еще глубже и прячет уставшие глаза за челкой.
Чимин не слушает его совсем. Он ужасно устал и морально, и физически. Он по-прежнему мало спит. Последние несколько дней вся его энергия держится только на том, что есть Юнги. У него теперь есть Юнги. Это так странно и необычно.
Чимину хочется всем рассказать, что у него есть Юнги. Что он его парень. Что они встречаются. Это, правда, не было оговорено. Но, когда вы ходите вместе в кино, на последний ряд, когда при фильме, которому отведено заслуженных полтора часа, вы целуетесь около пятидесяти минут точно, пропуская весь сюжет напрочь, когда пьете через одну трубочку, и когда руки сцепляете в замок, разве не это отношения?
Чимин думает, что это отношения. Юнги, кажется, тоже. Чимин счастлив. Он ведь счастлив?
Пак Чимин запихивает куда-то глубоко в себя неприятный внутренний голос, который шепчет, как старая бабка из-за угла. «Что-то не так, Чимин-а», «Это не то, чего ты хочешь на самом деле».
Но ведь Юнги рядом. Юнги целует и обнимает. Это все Мин Юнги. Чего еще надо? Чимин грезил о нем почти месяц. Чимин должен сосредоточиться. Но он постоянно, как заведенный, как ребенок, которому сказали корочку с ранки не сдирать, сидит и ковыряет ее.
Чимин постоянно думает о Шуге. Эти мысли как надоедающий писклявый комар, которого никак не можешь поймать и убить, как вирус в операционной системе. Шуга в мыслях Чимина распространяется со скоростью роста опухолевой клетки: бесконтрольно, быстро, метастазирует везде и всюду. Чимин болен. И лекарство ему никто не даст. И, скорее всего, он обречен.
Шуга везде. Чимин иной раз на Юнги смотрит, а видит Шугу. Чимин сумасшедший.
От Шуги нет вестей почти неделю. Почти столько прошло времени с того вечера в клубе. Он не появляется совсем, он словно исчез, хотя раньше Чимину казалось, что Шуга, может быть, преследует его. С Юнги о нем Чимин не разговаривает – боится.
Чимин не знает, что делать с поступком в прошлом. Он изо дня в день как на пороховой бочке. Он все еще боится, что Шуга что-то расскажет. Чимин параноиком становится. Не может расслабиться, не может перестать думать ежесекундно, что ему светит конец света и апокалипсис чувств.
Чем Тэхен занимается, Чимин тоже не знает. Его мир сузился до Юнги. И он, вообще-то, не против. Но этот ядовитый голосок внутри просто выбешивает. От него Чимину на стенку лезть охота.
«Ты предатель, Пак Чимин», - говорит он и мерзко хихикает. Если Чимин тронется умом, будет совсем сказка.
«Ты до скольки учишься?»
Чимин вздрагивает, уставившись на загоревшийся экран телефона. Сообщение в Какао от Юнги приходит внезапно, а думает Чимин снова не о нем. Очередной раз.
«До трех», – пишет Чимин, и весь подбирается на стуле, даже в тетради что-то умудряется нацарапать. Ненужное и непонятное правило о каком-то времени.
«Я приеду. Дождись меня».
Чимин губу закусывает и смотрит на диалог. Выше этой переписки Юнги желал ему спокойной ночи. Смайлик даже прислал. В телефоне у Чимина есть одна фотка. На ней Юнги щурит глаз, а Чимин прячется в сгибе его шеи. Это был их второй поход в кафе. Это было мило. Чимин не хотел фотографироваться, потому что лицо отекло, и он перемазался мороженым.
Чимин рассматривает фотографию, и думает, а если бы это был Мин Шуга, все было бы так же?
Юнги оказывается у ворот, со стороны тротуара в назначенное время, Чимин добегает до него быстро, закрывает ладонью глаза, и Юнги тихо хмыкает, накрывая его руку своей.
– Пак Чимин, – говорит он и тянет чиминову руку вниз, но не выпускает. Пальцы сцепляет в замок и держит его ладонь обеими руками. Нежно.
– Вот так не интересно же, – Чимин улыбается. Юнги хочется поцеловать в щеку или нос. Куда-нибудь, но вокруг студенты и одногруппники, и они просто стоят друг напротив друга и улыбаются. – Я рад, что ты пришел, хен. Что-то случилось?
– Хотел пообедать с тобой, – говорит Юнги, оглядывается вокруг и вздыхает. Выпускает его ладонь из своих рук. Чимин чувствует себя немножко потерянным. – Но я забыл покормить утром Чичи, и он, наверное, всю квартиру мне разнес. Так что…
– А, вот как, – Пак мнется, кусает губы. – Но все равно спасибо, что навестил меня.
– Не хочешь пообедать у меня дома? – вдруг говорит Юнги и смотрит так внимательно, что Чимин теряется. – У меня правда только рамен есть, но мы можем купить что-нибудь по дороге. Если хочешь, конечно.
– Хочу, – резко говорит Чимин и лямку рюкзака сжимает пальцами. – Я не против рамена. Я люблю рамен. Мы можем поесть рамен у тебя.
Чимин замолкает, когда понимает, как это прозвучало, а Юнги удивленно вскидывает брови, а потом тихо смеется, опуская голову, так что волосы скрывают улыбающиеся глаза. Чимин обреченно стонет. Надеясь, что он не выглядел полным придурком.
– И я хочу посмотреть на Чичи, – словно это может в корне изменить ситуацию, добавляет Пак, и Юнги, посмеиваясь, снова смотрит на него, а потом заботливо и осторожно кладет руку на шею и поглаживает, ероша волосы на затылке.
– Идем, Чимин-а, – Мин руку перекидывает ему через плечо и прижимает к себе. – Ты ужасно забавный, знаешь это?
– Да, спасибо, что напоминаешь, – фыркает Чимин и морщится. Юнги снова улыбается.
Чимин даже допускает смелую мысль, что столько Юнги раньше не улыбался. Возможно ли, что он причина его улыбки и хорошего настроения? Если так, то Чимин согласен тупить вечно.
✘✘✘
– Ты куда?
Тэхен думал, что никогда не задаст этот вопрос. Может, потому, что они вместе куда-то всегда ходили, или потому, что куда-то уходил всегда только Ким, не Чонгук. Чонгук всегда был рядом. Ходил в школу, поиграть в баскетбол, но не просто так собирался куда-то без Тэхена. И его сборы намекали на то, что он не в магазин за молочком сбегать хочет.
– К Шуге.
Чонгук внимания даже не обращает на него. Просто надевает одну из двадцати в его арсенале белую футболку, шорты, встряхивает головой и приглаживает топорщащиеся волосинки на челке. Чонгук совсем по-другому почему-то выглядит. Старше. Тэхену кажется, что он пропустил его половое созревание, пока в Пусане находился. Чонгук мужественный стал и даже взгляд у него какой-то тяжелый. Тэхен раньше не замечал такого. Чонгук теперь холоднее, Тэхену не нравится все это, и не получается у него остановить этот поезд под названием «Я отдаляюсь от тебя, Ким Тэхен».
– Зачем?
Тэхен чувствует ее. Ревность в голосе. Она как чернила в стакане с чистой водой: пачкает, заполняет собой все вокруг. Мысли Тэхена мрачные, черные, ведь Чонгук его. Он прямо так и хочет подойти к каждому и поставить их перед фактом. Он и в клубе хотел так сделать. Но остановился почему-то.
Видеть, как Чонгука кто-то обнимает, пусть даже Шуга, было странно, необычно, неприятно. Тэхен хотел его руки скинуть. Ему не то чтобы было плевать на то, что случилось у младшего Мина, просто он не хотел, чтобы в этом участвовал Чонгук. Они, и неважно Шуга или кто-то другой, забирали от него Чонгука. И это не правильно.
– Он позвал.
Гук видит в отражении зеркала, как Тэхен недоволен. Он изменения в его настроении на раз чувствует. По голосу, интонации, по его позе, даже по тому, как он кусает щеку изнутри. Чонгук может с закрытыми глазами воспроизвести все тэхеновы жесты в любом настроении от радости до злости. Чонгук вообще Тэхена понимает и знает как никто. А Тэхен совсем не такой. Тэхен не видит ничего. Чонгук видит его ревность, но ревность эта не такая, как хотелось бы.
Потому что у Тэ словно игрушку отбирают. А Чонгук не хочет быть игрушкой больше. Тэхен заботливый, он любит его по-своему. Но делить Чонгука ни с кем не хочет, потому что это его ребенок из детского дома.
Чон так и слышит его голосом «идите и возьмите себе своего беспризорника, этот мой». Тэхен собственник. Чонгук вообще-то тоже. Только собственничество у них из разных тем.