– И обязательно надо идти? Ты не можешь со мной остаться?
– Я вернусь вечером.
– Чонгук.
Тэхеново «Чонгук» мурашками прошибает. Тэхен даже делает к нему шаг, заходит в его комнату, и Чон сглатывает, поворачиваясь лицом. Хочется руку выставить вперед и держать его на расстоянии. Чонгук не хочет дышать с Тэхеном одним воздухом, потому что даже собственная спальня пахнет Тэхеном. И от этого в легких все жжется и царапает. Чонгуку бы закричать, слезы по щекам размазывая, от его беспомощности в этой ситуации, но на деле он просто молчит и смотрит.
– Может, мы поговорим? – предлагает Тэ. А Чонгук и слова сказать не может. Им поговорить надо, не поспоришь. Действительно. Чонгук скажет, что любит его до смерти и дальше, вещи соберет и квартиру новую найдет. Не маленький все-таки. Поэтому Гук кивает и говорит:
– Вечером, хорошо? Я приду и поговорим.
Он Тэхена огибает, чуть задевает плечом и, обувшись, хлопает входной дверью. А Ким так и стоит посреди его комнаты, с его разбросанными вещами и тетрадями, рюкзаками, с его ноутбуком, взятым по дешевке. От Чонгука так много всего в этой комнате, а самого его нет. И Тэхен садится на его кровать совсем растерянный. У кого бы спросить, когда все изменилось? Тэхен бы вернулся и все исправил. Он хочет Чонгука обратно. Того, который теплом своим по ночам грел, а утром, если Ким проснется раньше, приоткрытыми губами в ключицу утыкался и сопел. Того Чонгука, что обнимал по утрам и носом в волосах застревал чуть дольше, чем надо. Чонгука, с которым Тэхену было надежно и спокойно.
– Почему, Чонгук? – тихо спрашивает Тэхен пустоту. – Почему ты отдаляешься от меня?
✘✘✘
Чичи лижет пальцы, а Чимин смеется. Он пухлый и белый медвежонок и играется похуже ребенка. Чимин сидит прямо на полу, а щенок скачет вокруг, игриво рычит и виляет хвостиком. Он прыгает на колено к Чимину и тянет черный нос к его лицу, принюхивается и лижет подбородок шершавым языком. Чимин визжит нечто похожее на «фу!» и отворачивается.
Юнги смотрит на них, прислонившись плечом к дверному косяку, улыбается и иногда тоже смеется. Желудок греет рамен, а сердце – смеющийся Чимин. Он такой светлый и теплый, как чертово Солнце. Он живой. Он его заряжает энергией какой-то непонятной, Юнги даже объяснить этого не может, хотя вроде не глупый. Рядом с Чимином просто все краски ярче и звуки громче. Такая сопливая романтика, что Юнги сам от себя в шоке.
Юнги бы сразу его куда-нибудь пригласил, еще на той площадке с Хосоком, только решил, что это быстро. Что познакомиться им стоит. Узнать друг о друге что-то больше, чем «баскетболист» и «друг Хосока». А потом случился Шуга, и Юнги снова увяз в семье, отодвинув личную жизнь.
Зато теперь Чимин с ним. И так даже лучше.
– Господи, я весь в шерсти, – Чимин облизывает губы и морщится. – Мне надо в ванну.
– Вторая дверь налево, – усмехается Юнги и подталкивает проходящего Чимина, проезжаясь рукой по его заднице. Пак брови приподнимает удивленно, а Юнги подмигивает ему игриво.
Чимин когда из ванны выходит, спотыкается о чужие руки, и прижимается к стене спиной.
– Ты можешь теперь мне уделить внимание? – голос у Юнги тихий, вкрадчивый, и Чимин мокрыми ладонями упирается в его плечи, на футболке следы оставляет и кивает, расслабляясь. – Тогда нам сюда.
Чимину нравится, когда Юнги обнимает его сзади. Он так горячо дышит на шею, что мурашки стартуют марафон по спине и рукам. Он своими ладонями задирает чиминову красную футболку в черную полоску и ладони прижимает к плоскому животу.
– Я по тебе соскучился, Чимин-а, – говорит тихо, а Пак жмурится. Его пальцы чертят круги на животе, подушечки очерчивают рельеф мышц, пока Чимин медленно шагает и оказывается в другой комнате. Там кровать двуспальная, стол, бежевые шторы и серый ковер с длинным ворсом. У Чимина в нем ноги утопают, и он, не выдержав, поворачивается к Юнги лицом, чтобы сразу поцеловать. Очень хочется. Даже покалывает кончики пальцев.
Его руки путаются в жестких волосах, портя прическу, и Чимин дышит так тяжело и горячо, опаляя губы Мина, что тот сильнее сжимает его бока, прижимая к себе и толкая вперед. Чимин еще шаг делает, а Юнги прижимается губами под подбородком, ниже к шее, дышит оглушающе, и задирает футболку, скатывая ее в рулон. Чимин глаза закрывает и дышит ртом, губы облизывая.
Юнги мало и этого, он тянет ткань вверх, Чимин руки послушно вытягивает и обнажается наполовину. У блондина тихий восторженный выдох срывается с губ, а Чимин слабо улыбается и краснеет.
– Скажи, если захочешь остановиться, – слышит Чимин непривычно сиплый голос Юнги и кивает, когда тот прихватывает губами проколотую мочку, и металл сережки стукается о зубы. Чимин стонет еле слышно или так громко выдыхает, потому что Юнги опускается руками на задницу и сжимает. Сжимает, притягивает к себе, пока Чимина не доводит до кровати и не роняет на нее.
У Чимина ойкающий звук с губ, которые снова оказываются заняты поцелуем. Он глубокий и медленный. Тягучий такой, опьяняющий. Юнги как следопыт исследует его рот языком, Чимин возбуждается сильно и быстро. Он не уверен, что правильно поступает, но раздвигает коленки в стороны, чтобы Юнги уместился между и прижался к нему.
У них кожа соприкасается, потому что футболка задирается у Юнги на талии, Чимин тихо просит «сними», дергает за рукав, и Мин снимает. Бросает куда-то за спину, на пол. Вообще не важно.
Чимин выгибается, ерзает, задевает пахом чужой, и понимает, что он не попросит его останавливаться. Он скользит одной ногой по чужому бедру, оплетая его, и притягивает близко. Юнги сгибается в локтях и тянет Чиминовы руки вверх, когда делает одно плавное движение вперед. Ширинки трутся друг о друга, отчего Пак хмурится, выгибается ему навстречу, кусает свою губу и шипит. Тихо надрывно и измученно. Его как будто Юнги не соблазняет, а мучает.
Они без одежды слишком быстро оказываются. Чимин от пальцев внутри отворачивается и, краснея, жмурится. Это не так больно, но непривычно и дискомфортно. Юнги внимательно его осматривает. Его родинки на лице, маленькие точки шрамов, его губы, ресницы, что подрагивают. Носом ведет ломаные линии по щеке и дышит редко и глубоко. Чимину горячо от его дыхания, и кожа будто плавится.
Чимин стонет, когда Юнги внутри. Стонет и запрокидывает голову. В уголках глаз слезы скапливаются, ресницы намокают, склеиваются, темнеют. Взгляд Чимина тоже темнеет, пот капельками проступает на лбу и над губой. Юнги слизывает его языком, вовлекает Чимина в поцелуй, сжимает с ним руки в замок и двигается.
Двигается идеально. Медленно, быстрее, Чимина раскатывает по кровати как асфальтоукладчиком. У Чимина с губ вымученное «Юнги». Он зовет его по имени так часто, что сам не знает зачем. То ли убедить себя пытается, то ли чтобы чего другого не сказать.
У Чимина по вискам текут слезы. И ему не больно, потому что он отрицательно мотает головой, когда Юнги спрашивает. Чимину стыдно.
Чимину так бессовестно хорошо сейчас с Юнги. Чимину хорошо, что он себя с растаявшим мороженым может сравнить, но, когда он глаза открывает и видит лицо Юнги, то, как он закусывает губы и как брови его ломаются, хмурясь, от наслаждения, то тут же их зажмуривает и отворачивается.
Шуга. Перед ним постоянно только Шуга.
Чимин совсем не знает, что творит. Чимин больше не уверен. Вообще ни в чем. Ни в чувствах, ни в желаниях, ни что он в принципе делает. Чимин совсем запутался. Чимин все делает неправильно.
Ему понравится это. Юнги аккуратный, педантичный. Он романтик.
У Чимина в голове на повторе голос Шуги.
Юнги нежный. Юнги заботливый и внимательный. Юнги умеет такое удовольствие доставить, что у Чимина за веками кометы летают и звезды рассыпаются. Он Чимина в будущем мог бы, возможно, полюбить. И это было бы прекрасно. У них была бы идеальная история любви. Была бы.
Чимин стонет снова, тянет колени выше к груди, Юнги подхватывает его крепче, отчего проникновение становится глубже, и Чимин задыхается от этих чувств, а потом Юнги его целует. Целует и накрывает его член своей рукой, проводит вверх-вниз, несколько раз быстро и резко. Чимин мычит в чужие губы, царапает юнгины плечи, оставляя яркие красные полосы на бледном полотне кожи, и весь дрожит. Ему не надо много, он пачкает собственную грудь и живот, Юнги пачкается следом, прижимаясь к нему и утыкаясь лбом в плечо, когда оргазм настигает и его.
Юнги дышит тяжело, губами прижимается к шее. Чимин вообще перед глазами ничего не видит - сплошная вода. У него дрожат ноги, когда он их опускает на кровать, и руки, когда он неуверенно накрывает затылок Мина.
Они молчат. У Чимина по вискам текут слезы, Юнги пытается отдышаться.
Кажется, это конец.
✘✘✘
–Ты меня напугал.
Чимин задирает голову, свет от экрана ноутбука освещает лицо Юнги. Они смотрят какой-то фильм, когда за окном уже глубокий вечер. Юнги предложил остаться, Чимин не хотел быть дома один и не отказался.
– Прости, – Чимин снова смотрит на происходящее на экране, жмется крепче, а рука Юнги замирает в его волосах.
– Я сделал тебе больно?
Чимин отчаянно мотает головой, он обнимает Юнги за талию одной рукой и вздыхает. Он не знает, что надо говорить в таких ситуациях. Точно не правду.
– Ты будешь смеяться.
– Да ну?
Мин фыркает и цепляет пальцами подбородок Чимина, заставляя его посмотреть на себя. Чичи, что лежал между ними, ерзает и снова продолжает сопеть.
– Я расчувствовался.
Юнги удивленно вскидывает брови, а потом, видя, что Чимин реально на полном серьезе такое заявляет, и правда улыбается.
– Ну вот, я же говорил, – гундит Пак и хочет отвернуться. Юнги быстрее – целует его в уголок губ, не давая этого сделать, потом добирается до губ целиком и целует долго и убивает своей нежностью, а потом снова по волосам гладит.
– И почему ты у меня такой милый?
«У меня», – думает Чимин. Почему-то эти слова не оседают махровым одеялом на сердце. Это скорее похоже на легкий первый снег, что ложится на серый мокрый асфальт: вроде и приятно, скрывает всю грязь, но мало и бесполезно.
Чимин вздыхает и накрывает макушку щенка, поглаживая его между ушек. У Юнги вибрирует телефон, он разрывает их объятия и дотягивается до мобильника.
– Это Намджун, – говорит Мин, отвечая на вопросительный взгляд Чимина. – Да.
– У нас проблема, Юнги, – без приветствия, голос Джуна искажает телефон, и на фоне у него там какой-то шум, мат и звук разбившегося чего-то. – Мать твою, Шуга!
– В чем дело? – Юнги хмурится, и выпрямляется. Следом за ним встает и Чимин, а Чичи просыпается и скулит.
– Твой брат пьяный в жопу, Юнги. Он вообще-то целую неделю такой, но я не думал, что что-то серьезное, думал, его быстро отпустит. Но это уже перебор.
Мин бегает глазами по полу, слушая Намджуна, который прерывается на крики.
– Он Чонгука споил. Мелкий вхлам. Я пришел со смены, а тут просто притон какой-то. Они на двоих ящика два соджу выпили. Слушай, сделай что-нибудь. Я Тэхену позвонил, он едет. Мне, кажется, он убьет Шугу. Серьезно. Он как услышал, что Гук пьяный, даже не дослушал меня и трубку бросил.
– Я понял, Намджун, – Юнги кивает, зажимает телефон плечом и сползает с дивана, уходя в спальню. – Я сейчас приеду. Он вообще говорил что-то?
– Нет, хотя я ничего не могу понять.
– Задержи Тэхена. Я сам Шугу убью.
Юнги отключается, стягивает домашние шорты и влезает в джинсы, когда в комнате появляется Чимин, Чичи вьется у его ног, гавкая. Щенок сразу чует суету.
– Что случилось? – у Чимин голос немного охрип. Юнги надевает кофту прямо поверх домашней футболки. Некогда наряжаться.
– Шуга. Он пьяный и Чонгука споил. Тэхен хочет его убить.
– Чонгука?
– Шугу, – Юнги берет кошелек и телефон, распихивая по карманам. – Хотя и насчет Чонгука я не уверен.
– Я с тобой.
Чимин тоже переодевается, Юнги даже не просит его остаться. Он может и старше на семь минут, но справиться с Шугой никогда практически не получалось в одиночку. И поддержка Чимина, как никогда, сейчас ему почему-то нужна.
Юнги подходит к Чимину, целует его в висок, говорит тихо «спасибо, что ты сейчас со мной», и уходит обуваться. Чимин некоторое время просто стоит на месте, не зная радоваться этому или нет.
========== 10 card. ==========
… Ты
Останешься со мной?
Можешь пообещать мне это?
Тэхен кричал. Кричал так громко, что Чимин затормозил прямо перед дверью. Юнги лишь отодвинул его в сторону, приоткрыл и без того не запертую входную дверь и вошел внутрь. А голос Тэхена стал в разы громче. Чимин никогда не слышал, чтобы друг так злился. А он был в гневе.
— Какого черта, хен?! — Тэ взмахнул рукой, а Шуга лишь хмыкнул, сползая по дивану ниже и не с первого раза прикуривая сигарету. В квартире пахло табаком и алкоголем. Вторым особенно сильно. Чимин остановился где-то в прихожей, что плавно перетекала в главную комнату. Спина Юнги была перед ним.
— Меня тошнит, — говорит Чонгук, сложившись пополам где-то у стены, возле которой Тэхен его увидел, когда зашел.
— Да что ты, — фыркает Ким, бросая на него гневный взгляд. Чонгук выглядел реально хреново, держался за живот и был бледным как моль. — Меня, может быть, тоже сейчас тошнит.
— Хен, серьезно, я блевану сейчас, — Гук выражения не подбирал, попытался подняться по стене, возомнив себя, видимо, Человеком-Пауком, у которого ладони к стене прилипают. Но как-то неудачно. Он почти пополз назад, если бы не Тэ подхвативший под локоть и прижавший к себе. Чонгук тряпичной куклой повис у него на плече, тихо застонав. — Не тряси.
— В жопу иди.
— Он не умеет пить, зачем ты это сделал? — Тэхен держит Чонгука бережно, прижимая за затылок к своему плечу, снова обращаясь к Шуге, призывая его совесть, наверное, которая последний раз неизвестно когда появлялась вообще, а младший Мин только плечами пожимает.
— Я его насильно не поил, — говорит парень вяло и расфокусировано смотрит на Тэхена. — Хотя у него повод покруче моего.
— И какой же у тебя повод так напиваться? — Юнги сложив руки на груди, смотрит на брата сурово. Взгляд у него холодный, пронизывающий. Под таким съежиться хочется и исчезнуть, но только не Шуге.
— О, старший брат, — Шуга машет ему рукой. Хотя машет громко сказано, приподнимает в приветственном жесте, подносит сигарету к губам и затягивается. — Намджун позвал?