***
На удивление Бенто вёл себя довольно тихо в первый день; возможно, это связано с тем, что Орихиме играла и кормила демоническое создание, когда то пикало. Но на следующий день, когда она ушла в школу, в квартире остались Улькиорра и Бенто, два мужчины без женщины, которая могла бы о них позаботиться. По крайней мере, если Улькорра проголодается, то он в состоянии сам себя накормить. Но эта вещь…
Он сел на диван и стал смотреть телевизор вместе с виртуальным питомцем, лежавшем на подушке на противоположной стороне дивана. До сих пор собако-драконо-обезьяна (собдразьяна?) хорошо себя вела. В телевизоре передавала репортаж об ограблении, произошедшем прошлой ночью на другом конце города. И в тот момент, когда он уже подумал, что без прерываний посмотрит весь выпуск, от устройства послышались два сигнала. Он гневно взглянул на него. Тишина, ещё два сигнала уже погромче, чем первые.
Улькиорра взял штукенцию в руки и посмотрел на экран. Бенто только что сделал свои дела на землю. С лицом, выражающим отвращение, Шиффер наказал глупое создание. Здесь, что, не было опции “научить ходить в туалет”? В ответ Бенто состроил, похоже, грустную рожицу и вернулся к обычному перемещению на экране. Что, он должен был похвалить его за то, что у этого создания работает пищеварительный тракт? Улькиорра опустил виртуального питомца. И тот снова запищал. Теперь он голоден? Ну, учитывая, что он сейчас отложил кучку, то в этом был смысл. Но что если его нечем кормить? Это животное собиралось сожрать всё в доме? Улькиорра решил проигнорировать его желания. В терпении сила.
К сожалению, Бенто, должно быть, не верил в силу терпения. Громкость и частота сигналов продолжала расти, пока Улькиорра не понял, что за ними уже практически не слышно телевизор. Поэтому он наконец-то взял виртуального питомца и наказывал его до тех пор, пока тот не заткнулся, а затем покормил его. Определённо Бенто выучит свой урок. Улькиорра уставился на экран. У Бенто было грустное выражение лица, но, в конце концов, он молчал. Какого чёрта он был недоволен? Вот Улькиорра тратит на него своё драгоценное время, а он его даже не поблагодарит? Он снова его наказал за неблагодарность.
И тут Улькиорра застыл, чувство ужаса прокатилось по его позвоночнику, будто кто-то наблюдал за Шиффером. Он осторожно взглянул через плечо назад. Сора на фотографии над небольшим шкафчиком за диваном улыбался Улькиорре. Обернувшись к Бенто, бывший Эспада нажал на кнопку и высветилось меню. Что он может сделать, чтобы это тупое животное порадовалось?
А точно, там же можно поиграть с ним. Собдразьяны становились счастливее, когда с ними играли? Он решил попытаться только ради того, чтобы убрать кислую мину с лица Бенто. Если Бенто загрустит, то загрустит и Орихиме, а она как-то сказала ему, что плюнула на печенье одному из покупателей, когда тот не видел, потому что он довёл её. Улькиорре не нравилась возможность нахождения слюны в своём ужине.
Первая игра не очень хорошо закончилась, и от этого Бенто стало ещё грустнее, поэтому Шиффер попытался снова. Бенто и во второй игре проиграл. Улькиорра решил посмотреть в инструкции, можно ли проконтролировать исход игры, но оказалось, что всё зависит от удачи. Он попытался ещё раз, и Бенто победил. Так-то лучше. Улькиорра усмехнулся. Уж его-то животное не станет неудачником.
Игровой экран сменился надгробием.
Глаза Улькиорры расширились. Что за чертовщина сейчас произошла? Он преподнёс устройство ближе, потряс его два раза, но надгробие так и висело на экране. Бенто умер? Что… Нет! Он взглянул на телевизор, затем на окно, его рука порывался снова что-то выбросить. Но затем он вспомнил, что сзади был Сора, и встал, положив виртуального питомца и отправившись на поиски инструкции.
Смерть питомца, смерть питомца… А, вот. Он читал небольшой абзац, пока не нашёл то, что искал.
“Переутомление питомца от многочисленных игр с ним подряд может привести к его смерти. Пожалуйста, берегите своего питомца!”
Улькиорра зарычал и кинул инструкцию на пол, затем вернулся в гостиную, задаваясь вопросами, что делать и что сказать Орихиме, когда она вернётся. Он же не знал. Это была простая ошибка. Забудем то, что с самого начала Бенто был не очень-то счастлив; он не хотел убивать это чёртово животное!
Ну, по крайней мере, оно умолкло.
***
- Я дома! - прокричала Орихиме, сразу же заметив Улькиорру на диване. Когда он тоже её поприветствовал, Иноуэ заметила, что виртуальный питомец лежит на одной из подушек в паре футов от него. - Как Бенто поживает? - спросила она, взяв устройство в руки и посмотрев на экран. - Это не Бенто, - уныло произнесла она, уставившись на зефироподобную птицу, заменившую Бенто.
- Я знаю, - безэмоционально ответил Улькиорра. Орихиме скрестила руки.
- И что именно случилось с Бенто?
- Если его мир хоть каплю похож на мой, - начал Улькиорра, - то он был съеден Тобиасом, оказавшимся более сильным созданием.
- Тобиасом? - её бровь изогнулась в удивлении.
- Да, это… Птицеподобное существо.
- Тобиас съел Бенто?
- А разве не для этого бенто и существуют?
========== Утешение ==========
Комментарий к Утешение
От автора: отдохнём-ка от юмора, вот вам более серьёзный драббл. Мне всегда казалось, что Орихиме относится к такому типу людей, которые скрывают свои тревоги от других, чтобы те не беспокоились. Но как же это болезненно приходить в пустую квартиру и плакать в тишине?
Иногда у Орихиме были трудные деньки. Конечно, такое случалось не постоянно, и сложно было сказать наверняка, когда они наступят, но факт оставался фактом: они были. В такие дни она входила в квартиру, вяло поприветствовав Улькиорру, либо вообще не поздоровавшись, и направлялась прямиком в свою комнату. Дверь была закрыта, и Шиффер не видел Иноуэ примерно час или даже больше. Один раз она просидела там весь вечер.
Он знал, что в такие дни ужин готовить должен был он. Улькиорра никогда не спрашивал, хотела ли она есть: Орихиме всегда была голодна. Даже если ему приходилось отставлять тарелку в сторону, пока она не решится выйти из комнаты, он всегда готовил столько, чтобы хватило обоим.
Но как у таких людей, как она, в принципе могли быть трудные дни? Очевидно, причин было много. Подходили экзамены, и ей надо было больше времени для подготовки к ним, но также нужны были деньги, поэтому взять выходной было невозможно. И так стресс внутри Орихиме накапливался, пока внезапно она не начинала рыдать. В другое время, когда её гормоны были в нестабильном состоянии, один лишь негативный комментарий от незнакомца мог вывести её из себя.
Как бы то ни было, Улькиорра не мог с этим чего-либо поделать. Он мог приготовить ужин и ждать, когда она успокоится и выйдет из комнаты. Почему, чтобы поплакать, она решила закрываться от него? Не похоже, что она пыталась сделать из этого секрет: когда она выходила из комнаты, её глаза и нос уже были красными и опухшими, брови были сдвинуты, голос был мягким и дрожащим, на голове был полнейший беспорядок. Не надо было быть таким наблюдательным, как Улькиорра, чтобы понять, в каком состоянии она находилась. Затем Орихиме садилась и говорила о том, что её расстроило, иногда даже улыбаясь и посмеиваясь, словно ничего такого в этом и не было.
В таких случаях Улькиорра просто молчал. А что надо было сказать? Он здесь не для того, чтобы утешать её (и никогда не был). Влезая в её дела, он только больше проблем вызовет.
Хотя его интересовало, всегда ли так было? Он вспомнил, как она дала ему пощёчину в Уэко Мундо, но стоило ему тогда покинуть комнату, и она разрыдалась. Надевала ли Орихиме какую-то маску, находясь в компании других людей (даже перед своими накама, которые должны были знать, как позаботиться о ней, как её успокоить), и не снимала её, пока не оставалась одна? А раньше, приходя в пустую квартиру, заваливалась ли она на пол и плакала до тех пор, пока не выглядела так, когда выходила из своей комнаты? Улькиорра решил спросить об этом кого-нибудь.
— О да, у Химе была такая привычка долгое время, — сказала Татсуки - девушка, по повадкам больше напоминавшая парня, и, по совместительству, лучшая подруга Иноуэ, когда они ждали Орихиме, делавшую заказ в фаст-фуде, в один из выходных. — Думаю, это как-то связано с её прошлым.
— С её прошлым, — повторил Улькиорра, ожидая объяснения.
— Да, её родители были очень жестокими. Когда она или её брат плакали, то они били их, пока те не прекращали. Она говорит, что не помнит этого, но ведь есть вероятность того, что это отпечаталось здесь, понимаешь? — ответила Татсуки, дважды указав на висок. Затем она подозрительно сузила глаза. — Почему ты спрашиваешь? Она же не расстраивалась, не так ли? Ты не обижал её? — он категорично взглянул на неё.
— Я никак не «обижаю» её. Да, мы живём вместе, но независимо друг от друга.
А затем из закусочной вышла Орихиме, две картофелины фри торчали из её рта, и она сказала что-то про то, как хорошо быть сразу и с Татсуки, и с Улькоррой. Атмосфера была немного напряжённой, но она, как обычно, этого не заметила. Шиффер стоял позади и смотрел на лицо Иноуэ. Значит, её били? Она раньше этого не говорила, хотя это никак и не вписывалось в их беседы.
Но всё же… От того, что она прятала так много за своей улыбкой, становилось жутко.
***
Однажды, когда Орихиме была ещё на работе, Улькиорра вернулся из магазина Урахары (эксцентричного мужчины, расспрашивавшего о том, каково это было в Уэко Мундо под руководством Айзена) и заметил мигающую лампочку на отвечающем устройстве. Даже не подумав, он нажал на кнопку «проиграть» и пошёл положить буханку хлеба.
«Одно новое сообщение, полученное сегодня от…», — механическим тоном произнесло устройство, когда Улькиорра выложил хлеб из пакета. Когда заговорил незнакомый голос, он остановился. — «Орихиме, это твоя тётя. Я знаю, что ты усердно трудишься в последние месяцы, чтобы оплачивать свои счета за квартиру, но мы просто не можем продолжать оплачивать половину для тебя. Ты не искала более дешёвый, вариант? Может, даже квартиру поменьше? Правда, двух спален как-то многовато для девушки-подростка, не думаешь? Если только ты не живёшь с… Ох, прости, ты иногда так похожа на мою сестру, что такое иногда проскальзывает. Слушай, если хочешь, мы поможем тебе поискать, хотя тебе стоит взять на себя ответственность. Тебе почти восемнадцать, будь более независимой». — клик. Улькиорра уставился на автоответчик.
— «Чтобы прослушать сообщение ещё раз, нажмите один», — нет, он точно не хотел услышать это снова. Он положил хлеб на стойку и вошёл обратно в гостиную, а устройство продолжило. — «Чтобы сохранить сообщение, нажмите два», — оно предназначалось не для него, так что это логичный ответ. — «Чтобы удалить сообщение, нажмите три», — он остановился перед телефоном и посмотрел на него так, словно перед ним была банка с консервированным существом.
Удалить сообщение. Его пальцы передвинулись к кнопке «три» и заколебались там. Что изменится, если он удалит сообщение? Проблема тогда не исчезнет; на самом деле, в зависимости от того, какими людьми были эти родственники женщины, может стать даже хуже. Но это… Защитит её, укроет её от трудных дней - пусть и на время. Это сбережёт её нервы, построит небольшой пузырь счастья вокруг неё. Это защитит её смех, защитит её улыбку, защитит её лучезарное небо от тёмных туч. Если только Улькиорра удалит сообщение…
…Он сделает то, что сделал бы её накама, но он таковым не являлся.
Возможно, Орихиме плакала в одиночестве не из-за вытесненных в подсознание воспоминаний. Нет, всё могло быть гораздо проще. Она сдерживалась, продолжала улыбаться, ограждала друзей от своих тревог, поэтому они стали воспринимать её как взрослую, стали делиться с ней своими проблемами. В конце концов, они же друзья. Они должны были осведомить её, и неважно, насколько хрупкой она была по их мнению.
Но Улькиорра знал наверняка, что Орихиме вовсе не была хрупкой. Она не один раз противостояла ему; бесстрашно сражалась с ним за еду или за пульт, зная, что она может проиграть; училась и работала так усердно, что могла взбеситься из-за этого. Она жила сама по себе несколько лет — он вспомнил, что Иноуэ говорила это, когда он стал жить у неё. Она винила себя в том, что случилось, пока он не вернулся, и она не смогла нормально попросить прощения. И ведь она могла сдерживать слёзы часами, днями, даже неделями… Но, в конце концов, она всё равно плакала.
Передвинув палец на двойку, Улькиорра нажал на кнопку, и огонёк на устройстве снова замигал. Одно новое сообщение для Орихиме Иноуэ. Он развернулся и ушёл из квартиры, желая сделать что-нибудь полезное.
***
Когда спустя пару часов Улькиорра вернулся, он увидел, как Орихиме стоит у телефона, а устройство спрашивало её, хочет ли она повторить, сохранить или удалить сообщение. Её плечи и голова были опущены, узел, державший завязанным её фартук, уже готов был развалиться, её школьная сумка забыто валялась на полу. Она не двигалась, не говорила. Улькиорра первым нарушил тишину.
— Я вернулся.
Вначале ничего не произошло. Орихиме просто стояла там же, уставившись на автоответчик, который раз за разом повторял три своих функции. Затем её плечи вздрогнули, и она повернулась к нему лицом. Из её глаз лились слёзы, напоминая линии на его лице. Её нижняя губа дрожала, она опечалено вздохнула и шагнула ему навстречу, вытянув руки вперёд так, будто бы она искала на что можно облокотиться, чтобы не упасть.
— Д-добро пожаловать домой, — прошептала она прежде, чем скривиться.
Улькиорра не шевельнулся, когда она обняла его. Она уткнулась лицом ему в грудь, и он смог почувствовать, как намокает материал его рубашки от слёз. С каждым новым всхлипом, её тело вздрагивало. Но когда он положил руку ей на макушку, чтобы успокоить, тихие звуки превратились отчаянное рыдание, какое он и не смог бы вызвать, даже если бы попытался (а ведь когда-то такое было). Как бы то ни было, было в её слезах то, что вводило его в полнейшее заблуждение…
Облегчение.
Нет, Улькиорра здесь не для того чтобы утешать её. И она понимала, что это так. Тем не менее, сейчас он здесь. И только это имело какое-либо значение.
========== Работник на полставки ==========
— Ну, в общем и целом, это всё, — произнёс Киске Урахара и, махнув рукой, закрыл свой любимый веер, ударив им о ладонь второй руки. — Вопросы?
Было утро субботы, то время, которое Гриммджоу как-то назвал «жопа, а не начало дня». Уличные фонари всё ещё были включены, хотя небо потихоньку начинало окрашиваться в фиолетовый цвет. Улькиорра стоял снаружи магазинчика Урахары между невероятно высоким мужчиной в очках и фартуке и длинноволосой ученицей средней школы, вид у которой был такой, словно большую часть своего детства она наблюдала за всеми несправедливостями жизни. Рядом с ней был мальчик её возраста, теребящий мизинцем одной руки своё ухо и тянущий высоко вверх другую. Урахара указал на него веером.