Ага.
Разбежался. Надо будет завтра поговорить с Джеймсом и непременно выяснить, что такого сказала ему Эванс. Сириус перевернулся на другой бок и закрыл глаза. «Лили». Черт! Все действительно слишком запущено.
====== Глава одиннадцатая. Лили Эванс ======
Лили Эванс
- Лили, ты, правда, не сердишься? – Алиса словно в молитве сжала руки.
- Все нормально, Алиса. Беги быстрей, а то он совсем заждался. Я одна справлюсь.
Алиса запрыгала, чмокнула Лили в щеку и, подкрасив губы, убежала. Лили с теплотой посмотрела на её тонкую спину. Алиса как всегда спешила на свидание к своему Фрэнку. Они начали встречаться ещё в конце четвертого курса, а этим летом Фрэнк познакомил Алису со своими родителями и надел на палец тонкое золотое кольцо. Они собирались пожениться сразу после выпускного бала и открыть свой паб или небольшой ресторан.
Лили поправила на груди блестящий значок старосты и пошла по коридору. Она освещала себе дорогу палочкой и тихонько напевала, пытаясь прогнать легкий страх. Ей в первый раз приходилось вот так одной брести ночью по Хогвартсу. Лили вышла из главного коридора и завернула в боковые, где обычно прятались нарушители. Здесь было совсем темно. Казалось, каждый её шаг отдает глухим эхом между стенами. За спиной раздался металлический звон, и Лили резко развернулась, легко вскрикнув от неожиданности. По полу рассыпались рыцарские доспехи, а перед ней стояли улыбающиеся Поттер и Блэк.
- Эванс, какая встреча! – Блэк раскинул руки, словно хотел её обнять. – Бродишь после отбоя, плохая девочка?
- Это вы бродите, а я патрулирую, – парировала Лили.
- Ну, ты же не будешь снимать баллы с родного факультета и отпустишь нас с миром, о, грозная староста? – дурачился Блэк.
Лили рассмеялась:
- Только если вы пообещаете, что точно пойдете спать.
- Торжественно клянемся, – Сириус вытянулся в струнку и отсалютировал палочкой. Джеймс улыбнулся и с опозданием повторил слова Блэка.
- Ты иди, Бродяга, – вдруг сказал Джеймс.
Лили наклонила голову, чтобы Поттер не видел её глаз.
Сириус поколебался пару секунд, затем, уткнувшись носом в какой-то пергамент, ушел, возмущаясь себе под нос.
- Почему ты одна, Эванс? Сейчас даже в школьных коридорах небезопасно, – проявил заботливость Поттер.
- Я не боюсь, – Лили постаралась вложить в ответ всю знаменитую гриффиндорскую храбрость.
Ему не все равно, он думает обо мне…
- Наверное поэтому твое сердце бьется так, что я отсюда слышу, – улыбка Джеймса казалось в темноте особенно белоснежной.
Джеймс понятия не имел, что именно в этот момент стук её сердца был вызван вовсе не окутавшим их мраком или страхом, а его близостью.
- Зато тебе явно не привыкать, – не сдержалась Лили. – Это у вас с Блэком такая традиция, гулять на сон грядущий? – Лили старалась поддержать его веселый, немного задиристый тон.
- Не завидуй, Э-э-эванс, – протянул Джеймс с легкой насмешкой.
- Ещё чего, – Лили вздернула подбородок. – Мне это ни капельки не интересно. Ни капельки.
- Спорим, я смогу доказать, что в этом есть своя прелесть? – Джеймс прислонился к стене, складывая руки на груди.
Рубашка была выпущена поверх брюк, а красно-золотой галстук небрежно расслаблен и торчал чуть в сторону. В руках Джеймс держал черную школьную мантию, не обращая внимания, на то, что её край подметает пол. Он всегда так выглядел. Словно боялся показаться слишком аккуратным. Обычно Лили это жутко раздражало и вызывало желание немедленно привести его вещи в порядок. Сейчас все это казалось очень естественным, и по-другому Джеймс Поттер просто не имел право выглядеть.
Здравый смысл требовал отправить Поттера в гриффиндорскую башню и продолжить обход этажа. И тут в Лили проснулась сладко дремавшая до этой секунды жилка авантюризма. Любопытство тоже немедленно требовало узнать, что же на уме у её собеседника, который так хитро щурится.
- Давай, решайся, Эванс. Тебе же хочется, я уверен, – вкрадчиво сказал Джеймс.
И Лили сдалась. Она кивнула, и Поттер оживленно встрепенулся.
- Только учти: швыряться навозными бомбами в слизеринскую гостиную я не буду.
- Так мы развлекались на втором курсе, – Джеймс забавно поморщился. – Если тебе хочется, можем её взорвать или замуровать, как думаешь? –таинственно спросил он.
- Поттер!
- Молчу, – он похлопал себя по губам. – Ладно, слизеринцев пусть пока трогать не будем. Есть кое-что поинтереснее.
Джеймс уверенно шел по коридорам, то и дело сворачивая в какие-то закоулки. Было видно, что замок он знает, как свои пять пальцев, потому что за дорогой он практически не следил. Джеймс рассказывал, как этим летом они с Сириусом и Люпином были в магловской части Лондона, где Сириус познакомился с байкерами, нарвались на разборку, а потом улепетывали, прячась во дворах. Как в гениальную голову Сириуса пришла идея сделать свой мотоцикл летающим. Как они вдвоем пробирались в комнату Джеймса через окно, чтобы миссис Поттер не заметила их ночного отсутствия. И как чуть не свалились с метел, когда окно заверещало. Оказывается, отец Джеймса около двенадцати зашел в комнату к сыну и, не обнаружив его там, решил слегка проучить. Лили давилась смехом, слушая все это, а Джеймс явно был невероятно доволен собой. Теперь эта его самоуверенность казалась ей забавной и веселила ничуть не меньше самих рассказов.
- А потом я выпалил какое-то заклинание, понятия не имею какое, и с неба посыпались лягушки, – Джеймс развел руками. – Все было бы ничего, если бы не этот чудик из министерства. Мы только трансгрессировать хотели, а он нас как сцапает! Ох, и досталось нам тогда с Бродягой…
Эту историю Джеймс поведал, когда они поднимались по длинной лестнице. Лили понимала – это Астрономическая башня, но сейчас эта была совсем не та часть, где проходили занятия. Лестница становилась все уже и уже. В конце ступени совсем оборвалась. Они стояли перед стеной, в которую были вбиты уходящие вверх железные скобы. Джеймс поднялся первым и толкнул ладонью потолок. Открылся какой-то люк. Поттер легко подтянулся и свесил голову вниз.
- Давай, Лили, – он протянул ей раскрытую ладонь.
Лили впервые за шесть с лишним лет подала ему в ответ свою.
В лицо ударил свежий воздух. Лили подняла голову и задохнулась. Над их головой, насколько хватало глаз, выгнулось черное бархатное небо, покрытое мириадами звезд. Был конец сентября и звезды были необычайно огромными и яркими. Лили подумала, что стоит ей сейчас протянуть руку, и она сможет достать до самых низких. Луна уже практически налилась в полный круг и сейчас была похожа на головку сыра. Вдалеке раскинулось Черное Озеро. По его поверхности бежала серебристая дорожка, а берег был усыпан тысячами светлячков. Казалось, что полоска Млечного Пути, которая начиналась в небе, спускалась до самой земли, превращаясь из молочной в зеленовато-золотую. Вдруг с неба сорвалась трепещущая звезда и утонула вдалеке.
- Джеймс, ты видел?! – она непроизвольно схватила Поттера за запястье, её глаза светились от восторга. – Загадывай, загадывай скорее желание!
- Что? – Джеймс медленно потянул руку вверх и несмело сжал её пальцы. – Какое желание?
- Чистокровный, – улыбнулась Лили. – Маглы верят, что когда с неба падает звезда, нужно загадать желание и оно непременно сбудется. Такое маленькое чудо, – она говорила, понимая, что может думать только о его горячей ладони, тепло от которой расходилось по всему телу.
- У волшебников тоже есть присказки про звезды, – Джеймс нахмурился и силился что-то вспомнить. – Однажды, тысячи лет назад до рождения основателей на небе жили Боги. Боги были не всесильны, у них тоже были свои законы и запреты. Они никогда не разговаривали друг с другом, никогда не могли коснуться друг друга. Потому что были с разных сторон неба. Всегда. Но мечтали об этом. Потому что любили друг друга… Они смотрели друг другу в глаза, улыбались и покачивали головой. И однажды им пришла в голову идея, построить через бездну неба мост. Мост из тысяч и миллионов хрустальных звезд. Мост из тысяч и миллионов судеб влюбленных, которые нашли друг друга. Они принялись за работу. Разделенные пропастью, каждый отдельно искал людей, которые суждены друг другу. И делали все, чтобы они были вместе. Все для того, чтобы пар стало больше, ради того, чтобы была ещё одна звезда. Но смертные, даже перед их лицом, часто противились этому. Они не хотели давать воли чувствам, и были сухи сердцем. И боги меняли мир вокруг них, только для того чтобы была любовь. И если люди продолжали упрямиться, то боги спускались и сами говорили с ними. И люди видели в их глазах тихую грусть, о тех, кто остается по другую сторону неба. Много лет они продолжали этот путь. И однажды последняя пара влюбленных зажгла свою звезду. Последнюю звезду в Млечном Пути. Тогда они пошли по мосту и встретились посередине. И не могли наглядеться на того, кто был рядом. Их объятия были такими, как они ждали, но они поняли, что им нечего сказать друг другу, нечего разделить. И тогда они вновь разошлись по разным сторонам моста, каждый на свою половину, и там, у края пропасти, вновь погрузились в свою любовь. Безмолвную, полную взглядов в глаза и улыбок.
Его голос звучал чуть хрипло и глубоко. А ночь на кусочки разрезали уже десятки ярких хвостатых звезд. Лили закинула голову, всматриваясь в черничную высь. Она не успела понять, как Джеймс оказался так близко, что она могла слушать его дыхание. В его карих глазах тоже танцевали звезды.
- Это чудесно, Джеймс, – голос сорвался сам собой.
Джеймс, услышав свое имя, уже решительнее переплел их пальцы. По коже пробежала дрожь, отзываясь сотней колючих мурашек на спине. Джеймс, решив, что ей просто холодно, стянул мантию и накинул ей на плечи, а затем задержал руки, осторожно потянув Лили к себе.
- Ты пахнешь ландышем, – Джеймс с жадностью разглядывал лицо Лили, его взгляд мягко трогал щеки, скулы, подбородок, а потом остановился на губах. Сердце сладко замерло. Лили сейчас хотелось, чтобы он сказал что-то глупое, что-то ужасно бессмысленное, только бы Поттер растерял свое очарование, снова став противным, навязчивым и наглым одноклассником. Но ещё больше хотелось другого. Никогда ещё в жизни ей так не хотелось, чтобы её поцеловали. Лили радовалась, что темнота прячет розовые щёки. Прохладная осенняя ночь стала теплой. Но Джеймс почему-то медлил, Лили с трудом сдерживалась, чтобы не приподняться на цыпочки и самой не прижаться к его сухим розовым губам.
- Надеюсь, ты хорошо подумала, загадывая желание, – Джеймс сглотнул. – Потому что я загадал, чтобы оно у тебя сбылось.
Дзинь! Это разбились последние грани их противоречий, недомолвок, оседая на ресницах легкой серебристой пылью. Каждая нежная частичка этой ночи слилась в Джеймсе, в его словах и дыхании, которое вот-вот коснется щеки.
Поцелуй меня, поцелуй, поцелуй…
Джеймс отстранился. Снова стало холодно, и Лили укуталась в поттеровскую мантию, обняв себя руками.
Что же ты делаешь со мной, Поттер?
- Нам, наверное, пора. Уже полночь.
- Д-д-да, – Джеймс судорожно закивал.
Обратно они шли молча. Лили, ошарашенная нахлынувшими ощущениями, изо всех сил пыталась разложить их по полочкам, разделить, найти хоть какое-то объяснение. «Чтобы последняя пара влюбленных зажгла свою звезду!». И где он только вычитал эту историю! Она так легко стала последним штрихом к этой дивной черничной ночи, которую она уже готова была записать в список лучших ночей в своей жизни. На середине пути он снова взял её за руку, едва касаясь кончиков пальцев. Лили боялась сбить шаг, чтобы не расцепить этих рук, которые, казалось, связаны нитью Непреложного Обета. Полная Дама долго ворчала, когда они её разбудили. Лили хихикала, слушая, как Джеймс препирается с ней и даже пытается отвесить комплимент. Наверное, именно комплимент в итоге оказал влияние на то, что портрет распахнулся. В гостиной уютно горел камин, играя тенями и потрескивая еловыми дровами.
- Спокойной ночи, Лили, – чуть слышно сказал Джеймс.
Он уже собрался уходить, но потом как-то робко протянул руку и коснулся большим пальцем её подбородка.
- Спокойной ночи, Джеймс, – быстро сказала Лили и бегом бросилась вверх по лестнице к своей комнате. Сжавшись на кровати калачиком, она накрылась одеялом с головой и, не ожидая сама от себя, тут же провалилась в сон.
А за распахнутым окном уже миллионы лет падали звезды.
* легенда, рассказанная Джеймсом, не моя, найдена на просторах интернета
====== Глава двенадцатая. Римус Люпин ======
У молодости по крайней мере хватает ума жить мгновеньем.
Ричард Олдингтон Римус Люпин
В первые дни октября погода испортилась. Небо затянуло темными лохматыми тучами, постоянно накрапывал мелкий дождик, а лужи в школьном дворе грозились превратиться в настоящие озера. Римус быстрым шагом шел от теплиц, время от времени смахивая с волос капли, норовящие заползти за шиворот. Позади него Джеймс и Сириус в два голоса ругали Хвоста, который перевернул ящик с землей, а профессор Стебель разозлилась и назначила отработку всем четверым. На самом деле, Бродяга и Сохатый хохотали с самого начала занятия, применили к зубастой герани чары моментального роста и сунули цветок Снейпу в лицо. Но терпение мадам Стебель кончилось именно на этом несчастном ящике. Люпин иногда поражался, как Сириус и Джеймс умудрялись быть такими беспечными во всем. Серьезности с первого курса у них не прибавилось ни на грамм. Зато обогатился арсенал заклинаний, которые могли наверно принести огромную пользу, если бы их направили в доброе русло. В последнее время Джеймс и Сириус просто раздувались от гордости. Им удалось оживить карту. Нарисовали они её уже давно, но вот чары Персонификации не удавались. Но Блэк какими-то правдами и неправдами выпросил у Флитвика древний фолиант. Втроем они целую неделю корпели над ним, разбирая запутанные формулы. Ровно через семь дней карта ожила, и Джеймс с Сириусом в ту же ночь ушли её испытывать. Бродяга вернулся рано — мрачный и как будто недовольный. Хотя карта работала безупречно.Римус спросил о Джеймсе, а Сириус зло буркнул: «Я Поттеру не охрана». Бухнувшись на постель, Бродяга продолжал изучать карту, то хмурясь, то улыбаясь. Римус, занятый домашней работой, не стал вникать в переменчивое настроение друга, зная по опыту, что лучший выход это вообще не трогать Блэка.
Сохатый вернулся только в полночь. И никогда прежде Люпин не видел у него такого лица. Как будто все мечты каким-то неожиданным и чудесным образом осуществились. Поттер, сияя как зажженная рождественская ель, уселся на подоконник и заворожено уставился на усыпанное звездами небо. А Римус покосился на луну, которая через пару дней должна была стать полной. Мышцы рефлекторно сжались. Если бы он мог попросить луну немного подождать... – Сохатый, тебя вейла поцеловала? – спросил Питер и тут же испуганно вытаращил глаза, видно, посчитав свой вопрос неуместным. – Лучше, – ответил вместо него Блэк. – Господин Сохатый был на свидании с Мисс Недотрогой и, судя по его физиономии, ночка удалась… – ухмыльнулся Сириус.
- А что там было? – Питер весь превратился в слух и даже приподнялся над подушкой, чтобы лучше видеть всех.
- Ооо… – насмешливо протянул Сириус. – В некоторых аспектах твоего образования слишком много пробелов, Хвост. Тебе рассказать, что девушка и парень могут делать вдвоем?
–Если я на вас не смотрю, это ещё не значит, что я вас не слышу, – подал голос Джеймс.
Он спрыгнул с подоконника, а уголки его губ дрожали в едва сдерживаемой улыбке.
- Как твои лучшие друзья, мы требуем подробностей, – Сириус лениво потянулся. – Ну, что у вас было?
- Ничего, – спокойно ответил Джеймс.
- Ничего?! – недоверчиво воскликнул Сириус. – Вы были вместе столько времени и ничего? Да, не только у Хвоста проблемы… Сохатый, ты меня беспокоишь.
Римус уже хотел сказать, чтобы Бродяга от Поттера отвязался, но Джеймс был слишком счастлив, чтобы молчать, и поэтому, продолжая сиять, стал рассказывать.
– Мы прогулялись по замку. Оказывается, Лили во многих коридорах ни разу не была, да и после отбоя обычно не задерживается. Правила нарушила, – глаза Джеймса весело блеснули. – А потом мы поднялись на крышу, через тот люк в Астрономической башне, помните? И было такое небо... – вдруг сентиментально и совсем не по-поттеровски улыбнулся Сохатый. – А звезды падали. Лили говорила, что нужно обязательно загадывать желание, а я тоже что-то говорил... У Лили такие руки мягкие, только мерзли постоянно... – И? – при упоминании о руках Сириус несколько оживился, но потом ещё раз оценив пришибленный вид Джеймса, возмутился. – Вы гуляли вдвоем, ты показал ей наш тайный, абсолютно, между прочим, секретный ход, вы пялились на небо, все так романтично, что меня сейчас стошнит.... Ты её даже не поцеловал? Ни разу?
- Она была такой... Такой... – Джеймс активно жестикулировал, но потом махнул рукой. – Не знаю. Я никак не мог решиться...
- Дебил, – Сириус упал лицом в подушку.
Но Сохатый, кажется, не слышал. Он снова уселся на подоконник и мечтательно вздохнул.
Римус усмехнулся. Джеймса вообще сейчас не интересовало ничего — мысленно он все ещё был на крыше. «Джеймс – счастливчик», – он вспомнил слова, сказанные несколько дней назад Сириусу. Нет, Римус не завидовал. Он был искренне рад, что наконец-то Джим и Лили смогли договориться. Для Люпина такие звездные ночи перестали существовать в тот момент, когда на шее сошлись клыки оборотня. И хотя друзья в один голос утверждали, что это ничего не значит, и что любая девушка будет счастлива, если он обратит на неё внимание, но Римус не собирался менять своего мнения. Он и так уже был благодарен судьбе за то, что родители тогда от него не отказались, что Дамблдор принес ему письмо в Хогвартс, а здесь появились друзья, такие, о которых можно только мечтать.