Он повернул к ней голову, отчего носы почти соприкасались. Не хочу смотреть. Не хочу этого видеть. Тони отставил банку в сторону, перемещая ладонь на талию Моники. Прикрыл глаза, целуя просто, но задержав прикосновение. Отстранился с улыбкой, коротко взглянул на нее, а в следующий момент Моника заключила его лицо в ладони и поцеловала полноценно, обхватывая нижнюю губу и наклоняясь корпусом вперед, наваливаясь на его грудь.
— …или больше гуманитарный цикл?
Лицо и уши горели. Я сморгнула, только когда осознала, что изображение перед глазами тронула рябь. Поспешила перевести взгляд на собственные коленки, обтянутые джинсами, но на сетчатке четко отпечатался образ человека, смыкающего веки и чуть склоняющего голову вправо.
Каково это — целовать Тони Старка? Каково трогать его волосы, иметь полный доступ к любому участку тела, прикасаться к его рукам и водить пальцами по щекам? Что она чувствует, когда он целует ее? Когда прижимается к нему, когда он ведет ладонью вдоль ее бедер, перемещая руки на более мягкие части женского тела.
Каково это — чувствовать его тепло?
— Джинни, — так официально. Я слышала голос Роуди за циркуляцией крови, которая, как мне казалось, затопила все внутренности и мозг в частности.
Он не спрашивал, почему я пропустила мимо ушей все вопросы. Он ничего не говорил. Не удивлюсь, если он все понял без слов. Джеймс парень не глупый.
— Все нормально, — нелепо строить из себя дурочку, не понимающую, за какой целью ее назвали по имени. Это же Роудс. Даже если он никогда не догадывался и столкнулся с моей проблемой впервые, он не станет никому рассказывать. Он не такой. Он знает, что значит быть другом в таких случаях.
Джеймс молчал с несколько секунд, прежде чем нагнулся к костру и протянул мне палочку с зефиром.
— Спасибо, — голос прозвучал непривычно глухо и надломлено.
— Хочешь пройтись?
Отрицательное «нет» человеку, обращающемуся к тебе с искреннем беспокойством, выдавить не получилось. Я только резковато качнула головой.
—Я хочу… одна прогуляться, — ноги, упиравшиеся в землю, были явно чужими. — Спасибо за зефир, — я взмахнула палочкой, выдавливая жалкое подобие полуулыбки. Мышцы лица упрямо сопротивлялись и не желали принимать противоестественные выражения.
Роуди кивнул, роняя: «Конечно». Как будто бы двузначно.
Никто не обратил внимание, что один человек отделился от «стайки» в самый разгар веселья. Если бы на душе не было так мерзко, я бы скептически фыркнула — боже, кому есть дело до девчонки, имя которой они даже не знают.
Погано. Отвратительно.
Я дошла до кромки воды, имея единственное желание — где-нибудь сесть, подтянуть к груди коленки, свернуться в комок и сжаться до той степени, чтобы мир вокруг перестал существовать. Чтобы не чувствовать, чтобы не думать. Чтобы исчез из подсознания образ, который я видела не раз, но от количества ощущения не притуплялись. Возможно, это наоборот было воздействием отрицательным — точно одну и ту же рану продолжали разворачивать ножом, вынуждая вскрываться в новых местах, кровоточить.
Сжав палочку зефира в руках, присела на край холодного и влажного валуна — менее острого и более пригодного для пристанища на фоне остальных. Море грозно шумело, шипело раскатами почти черных волн. Если бы не знание, что за спиной у меня полыхает костер и веселится толпа беспечных подростков, я бы смогла по-настоящему отвлечься и погрузиться в бесконечное разглядывание бушующей стихии, забывая о ладонях Тони на заде Моники.
Холодный ветер пронизывал насквозь, не спасала куртка. Причем едва ли он окутывал одно тело; казалось, сквозняк свободно и вольготно гулял внутри, под кожей, обволакивал кости. Я невольно съежилась, поджимая руки и опираясь локтями в коленки, «складываясь», как сказал бы папа. Жаль, аппетита для поедания зефира не было. Я любила его в дополнении горячего шоколада, политого сверху.
В ребра било что-то большое и колючее, сдавливающее горло и мешающее дышать. Тони, Тони, Тони. Энтони. Дурацое имя медленно, но верно на протяжении долгого времени крошечным плотоядным червячком поедало кору мозга. И исполинская злость на саму себя, что позволяла изо дня в день накатывать чувству-привычке старыми волнами.
Возможно ли его вообще как-то «отпустить»? Это реально — обращать внимание на других парней, перестать зацикливаться на том, кто не моргнет, «по-дружески» вытерев о тебя ноги, а потом, как дворняжку, поманит обратно и будет радоваться, что она бежит, как и прежде? Ему ведь плевать. Плевать, плевать, плевать. Может, для него и имеет значение роль друга, эдакого побережья, доброй гавани, к которой всегда можно причалить, но не больше. Друг — не девушка. Девушке ты никогда не станешь звонить и сообщать, как пошел в туалет и понял, что «бумага закончилась, Пеп, есть предложения по дальнейшим действиям?».
— Пеппер Поттс? — От неожиданности я едва не выронила зефир, резко оборачиваясь на камне. Ощущения не из приятных.
На берегу стоял парень. Совершенно незнакомый мне высокий парень в приличной (на фоне некоторых типов, взгляд за которых случайно зацепился у костра, это стало значимой деталью) куртке и со светлыми волосами, зачесанными назад. Лицо его было видно плохо.
— Мы знакомы?
Парень направился ко мне только после ответа на обращение. Холодок прошелся по спине, но затем он вновь заговорил:
— Олдрич Киллиан. Возможно, ты помнишь: очки, длинные волосы… — он рассеянно махал рукой у своего лица, имитируя произносимое, а когда оказался в непосредственной близости, по рассудку словно молотом огрело — боже, в самом деле он.
— Киллиан? — на секунду у меня даже вылетели из головы все мысли о Тони, сменяясь чувством чистейшего изумления.
— Зови меня просто Олдрич, — он улыбнулся, сильно задействовав при этом только одну половину рта. Почти как Тони, но Киллиан чем-то отдаленно напомнил хищника. Однако факт, что передо мной стоял тот самый некогда несуразный мальчишка, запомнившийся исключительно в качестве фаната Старка, притуплял все тревожные чувства, уступая интересу и некоторому восторгу.
— О, господи, — я повернулась к нему, разглядывая во все глаза. — Как… как ты?..
Его улыбка стала шире. Киллиан покачал головой.
— Несколько лет в руках медицинской команды творят чудеса, — он шутливо развел руками, а я прикусила губу, стараясь скрыть добродушную улыбку. Этот человек выглядел… черт, да просто шикарно он выглядел, памятуя о давних временах. — Ты позволишь?
Я перевела взгляд на свободное место рядом и в спешке подвинулась, приглашая его сесть.
— Если честно, я ожидал увидеть тебя в компании Старка, — заговорил он, когда обмен мелочными формальностями подошел к своему логическому завершению.
Червячок в голове шевельнулся, заслышав знакомую фамилию.
— Ам, он… у него свои интересы, как правило, не совпадающие с моими.
— Понял, — он принял натянутую улыбку за чистую монету и вернул ее мне, после чего отвернулся в сторону моря. — И только от этого ты сбежала в общество камней и бревен?
— Мне нравится море, — ляпнула невпопад, чувствуя себя полной дурой. — Хэппи нигде не видно, — попыталась перескочить с темы, — а от шума голова раскалывается. Дело не в Тони, просто не люблю большие компании.
— Хэппи?
— Что? А, мой друг.
— Друг — в смысле парень, или друг — просто друг?
— Нет-нет-нет, просто, просто друг, — о, Вирджиния Поттс. Ради богов всех религий, молчи и не позорься.
Тем не менее, Киллиан не проявлял никаких признаков адресованной мне насмешки.
— То есть, ты свободна? В этом плане. — Что?
Что? Сотня воображаемых чаек, как в мультфильме «В поисках Немо», вытянули свои шеи и уставились на Олдрича вместе со мной.
— Я… да, — двойную премию тому, кто объяснит, какого беса здесь происходит. — Я во всех планах свободна.
Либо Киллиан действительно был слепой, либо очень тактично не обращал внимание на мои потрясения, льющиеся, как из рога изобилия.
К счастью, он сменил курс обсуждения на ничего не обязывающую пародию на диалог о том, что нового произошло в общих чертах за минувшие годы. Только слова приходилось вытягивать из меня клешнями — я не могла заставить себя перестать нервничать, зацикливаться на неимении представления, как вообще нужно общаться с парнями, которых зовут не Тони, что бы он сказал, узнай, как я тут почти миловидно беседую с очень подозрительным типом.
…сказал? Да ничего бы Тони Старк не сказал. Его никогда не интересовала моя личная жизнь.
Киллиан предложил размять ноги, и мы совершили небольшую прогулку вдоль косы пляжа. От предложения поделиться своей курткой отказалась — вот еще чего не хватало! Неожиданное общение с ним настораживало, но, возможно, я просто себя накручивала. В конце концов, некогда мы были знакомы. Да и, может, он по-прежнему одержим Тони и хочет через меня узнать что-нибудь о нем (по непривычной глазу самоуверенности теория ставилась под сомнение, но чем черт не шутит).
Мы вернулись к костру, только когда я осознала, что рыжеватые отблески света исчезли окончательно. Странного компаньона заметил только Джеймс — он зыркнул в нашу сторону и жестом поманил к себе.
— Я сейчас. — Киллиан кивнул, оставаясь стоять чуть поодаль, спрятав руки в карманах.
Роуди шагнул мне навстречу, начиная без предисловий; правда, не об Олдриче:
— Тебя Хэппи минут пять ищет уже.
— Хэппи? Зачем?
— Он позвонил дяде, чтобы тот за ним приехал, — взгляд Джеймса скользнул в сторону. Я невольно обернулась, наблюдая беснующуюся компанию, состоящую из лиц далеко не первой трезвости. — Тони уже не в состоянии сидеть за рулем.
— Тони уже не в состоянии языком шевелить.
— Языком-то он как раз и может, — прозвучало резонное замечание Джеймса, а я предпочла избавить себя от сомнительного удовольствия наблюдать за Старком в откровенных объятиях Моники.
— Хэппи еще здесь?
Роуди взглянул на наручные часы.
— Должен быть. Сейчас, позвоню.
Он изъял из кармана мобильный, отходя на почтительное расстояние от цитадели галдежа и похоти. Я же поймала взгляд Киллиана и неуверенно дернула уголком губ. Он верно истолковал жест и подошел ближе.
— Если все сложится удачно, то я смогу уехать из всего этого разгорающегося дурдома.
— Опять сбегаешь?
— Только не в общество камней.
Он вновь ухмыльнулся. В окружении людей жест не выглядел столь холодящим.
— Я могу тебе позвонить?
— Что? Ам… да, конечно? — мои попытки изобразить улыбку наверняка выглядели безобразно и невежливо, но, боже, сделай скидку на то, что я до сего дня имела представление о подобного рода общении исключительно посредством книг и кинофильмов.
Киллиан достал свой сотовый; мне пришлось напрячь размякшие мозги, вспоминая всю верную комбинацию цифр.
— Хэппи ждет тебя на стоянке, — прозвучал буквально из ниоткуда голос Роуди, вынуждая нас обоих растеряться.
— Джеймс, спасибо.
Он улыбнулся, глядя по-доброму.
— Рад был встретиться с тобой, — отсалютовал трубкой, с поразительной быстротой теряясь в толпе.
Чувство беспокойства возобновилось, подобно тому, как мы гуляли у воды. С ним ведь тоже надо попрощаться, верно?
— Ну-у, — я разглядывала пуговицы его рубашки под воротом куртки. Только сейчас заметила, что на нем была эта деталь гардероба. — Созвонимся? — коротко бросила взгляд из-под ресниц и спешно отвела взор. Не люблю смотреть людям в глаза, и уж тем более — незнакомым. Пускай относительно.
Да и странно было разговаривать с кем-то, кто не парочка лучших друзей. Удивительно, но второй дубль тающего в женских руках Тони уже не был пропитан теми болезненно-гадкими ощущениями, которые хотелось вырвать из себя без дальнейших воспроизведений в памяти. Все затмило нарастающее чувство смущения и растерянности, вызванное человеком напротив.
Хотя я наверняка вспомню об этом и крепко зажмурюсь, пряча лицо в подушке, когда останусь дома в полном одиночестве. Так всегда бывает.
Но сейчас…
Когда на меня вообще смотрели не как на мешающий передвижению в коридоре предмет, а как на личность? Как на девушку.
Ох, нет. Об этом лучше не думать — только лишний раз расстраиваться, плавая в озере неоправданных надежд. Я ведь слишком… не такая. Не для таких парней, как он. Вообще не для парней.
Ко мне редко подходили просто так, узнав, окликнув и улыбнувшись. Минуту, редко?
Скорее — никогда.
Киллиан шевельнулся в мою сторону. Собственные ноги буквально вросли в землю, а позвоночник закаменел. Он был многим выше, и это обстоятельство вынуждало его нагнуться. Лицо обдало сумасшедшей волной жара прежде, чем он поцеловал меня в щеку.
— Еще увидимся, Пеппер.
Я плохо понимала, что стояла, затаив дыхание, покуда он уверенной походкой направлялся к компании ребят. Удары сердца душили, как обернутая вокруг шеи змея. В голове набатом звучала звонкая… пустота.
Господи.
Боже.
Он в самом деле это сделал?
Я почти добежала до импровизированной стоянки, где возле машины своего дяди действительно ожидал Хэппи. Сложно было понять, чего я хочу больше — стереть призрачное ощущение чужих губ с собственной щеки или закрыть лицо ладонями, воспроизводя в голове момент раз за разом. Рука потянулась к хвостику, сдергивая резинку; волосы рассыпались по плечам, скрывая часть скул. Так-то лучше. Защищенней.
— Все в порядке? — Хэппи странно нахмурился, а я попыталась придать лицу привычное выражение. Не исключено, что тщетно.
— Да.
Высокий тон, образные стены из прически. Браво, Джинни. Готовь прощальный ужин своему рассудку.
Взгляд Хэппи чувствовался всей кожей, но посмотреть в глаза другу было выше всяких сил. Конечно, я все расскажу ему: расскажу, что общалась с Олдричем и, может, даже поведаю, как странно он себя вел. Безусловно, обязательно.
Завтра.
Утром.
Наверное.
Комментарий к 3.
1.Планы «Гельб» и «Рот» — стратегические военные планы Германии, составляющие блицкрига, реализованные в ходе Французской кампании.
2.«Летающие тигры» — авиационная группа, действовавшая против японцев в составе армии президента Чан Кайши. Хотя эти летчики официально считались добровольцами, нанимали их военные базы США. Доходы этих авиаторов в пять раз превышали зарплату рядовых американских пилотов. Политик и публицист Патрик Бьюкенен считает, что «их послали воевать с Японией за месяцы до Перл-Харбора в рамках секретной операции, исходившей из Белого дома и от президента Рузвельта лично».
3.«Def Leppard — Rock Of Ages».
========== 4. ==========
— Здравствуйте, можно заказать пиццу на дом?
Я водила пальцами по экрану мобильного, тут же уничтожая былые разводы. Мысленно повторяла: я спокойна, спокойна. Меня ничего не волнует…
И нагло врала. Потому как с каждым новым сообщением дыхание от волнения на секунду, да перехватывало.
— С курицей, «Пепперони» и…
— «Тропикана»! — звучит громким шепотком подсказка Хэппи, когда Тони оборачивается, вопросительно приподнимая брови.
Вибрация.
«Уверен, из тебя выйдет очаровательная Алиса;)»
Зато я ни на йоту не была уверена, что остановлю свой выбор на костюме Алисы из Зазеркалья.
Я закусила губу, прибегая к тщетной попытке выглядеть нормальной. Вирджиния Поттс, ты — наиглупейшее создание. Заблокировала телефон, манящий свет экрана потух. Надо придумать ответ.
И, черт возьми, взять себя в руки перед мальчиками.
— Ждем, — оповестил Тони и сунул мобильник в задний карман джинсов.
Я не удержалась и вновь скосила взор в сторону средства связи, где маяк — входящее сообщение — манил корабль любопытства. Мы с Киллианом обсуждали планы на грядущий Хэллоуин, и это было далеко не единственным аспектом, по которому мы прошлись за целую неделю постоянных переписок.
Пора бы уже прекратить вздрагивать от каждого уведомления, но нет, мисс Поттс, вы же страдаете эпилепсией в особой форме.
Признаться, это было… не сказать: внезапно, но явно не ожидаемо. Первым делом после пляжа домой завезли меня, и я успела выпить чаю, перемыть миски Снежка да порелаксировать в кресле перед телевизором. Однако стоило собраться идти в душ, как на столе брякнул от входящего сообщения телефон. Думала, Тони опять что-то нужно, — когда он выпивает, его всегда постигают разнородные дурацкие идеи, — но нет. Номер неопределенный.