Лондон ждал их - двадцать пять студентов и двух преподавателей, - и оставлял каждого с безумной улыбкой на лице. Будто клаустрофобики, выбравшиеся из застрявшего лифта, они были переполнены этим чувством, будто уже ступили на платформу, готовые изучать эти улицы самостоятельно, стоило им только предоставить подобный шанс.
========== О свободе ==========
Раскидав свои вещи по паре предоставленных им свободных комнат и слегка перекусив, студенты были готовы, не без помощи Ховарда, спуститься вниз (Доминик всегда на удивление хорошо запоминал дорогу даже в малознакомых местах) и снова встретиться с этим забавным, небольшого роста человеком, имя которому было Морган Никколз. Он долго сжимал руку мистера Беллами, - Доминик бы сказал, до побеления, но методисту уже просто некуда было белеть еще больше, - и улыбался так искренне, что его можно было принять за человека нездравого ума.
Мистер МакСтивен тут же принялся отпускать шутки из разряда своих любимых, пока мистер Никколз напрямую обращался к очарованным обстановкой студентам – на улице в центральном районе Лондона было куда чище, чем на подходе к университету в Плимуте, а дома выглядели такими, как в фильмах, с обновлённым фасадом и ровной краской. Мистер Беллами был прав - второкурсники под впечатлением от нового человека и обстановки вновь превратились в маленьких детей.
Беллами то и дело шипел на МакСтивена, которого едва-едва удалось разбудить парой часов ранее, потому как своими шутками он мешал студентам сосредоточиться на Моргане – тот входил в доверие сразу же, и оснований его не слушать было море. Однако Ховард внимательно улавливал каждую крупицу информации.
– … был основан в 1826 году, а сам входит в Золотой треугольник, представляющий собой группу самых элитных британских университетов: Оксфордский университет, Кембриджский университет и Университетский колледж Лондона, где обучают более пятнадцати тысяч преподавателей…
Они незаметно продвигались по Гауэр-стрит вверх, голос мистера Никколза был приятным сопровождением к созерцанию прорех в сплошном полотне туч на небе. Мистер МакСтивен был пристроен мистером Беллами позади группы в качестве наказания, а Доминик шёл рядом с последним, соприкасаясь с ним локтями и чувствуя себя от этого куда спокойнее.
– И кстати, мистер Беллами получил здесь свою последнюю степень, а я был в комиссии, рассматривавшей его работу, – объяснил с улыбкой мистер Никколз. – Вопросы?
– Лекцию будете вы читать? – спросила одна из девушек из первой пары.
– Нет.
– Какая жалость, – она поджала губы в искреннем расстройстве, а неизвестно откуда подоспевший подойти МакСтивен пошутил:
– Поступайте сюда на повышение квалификации, и мистер Никколз будет с вами сколько захотите.
Ещё пару шуток и укоризненных взглядов от мистера Беллами спустя группа студентов, наконец, отправилась в краткий экскурс по самому университету. Вряд ли это была акция агитации на поступление в ужасно дорогой для обучения Университет Лондона, но мистер Никколз, как опытный лектор, удачно проводил параллели с оставшимися университетами в том самом “золотом треугольнике”, так что даже самые ленивые слушали внимательно.
Они оказались в здании вовремя – ветер усилился настолько, что Доминик наблюдал тянущиеся под его порывами деревья. В Лондоне не было и намёка на снег, лишь слякоть и влага, но она не ощущалась в воздухе, в отличие от Плимута.
Мистер Беллами легонько дёрнул его за рукав, когда Ховард загляделся в окно.
– Ещё погуляем, – шёпотом пошутил он, что прозвучало самым удивительным откровением для Доминика.
– Да, погуляем, – усмехнулся он сам себе. Планы уже кружились в его голове, и Доминик был уверен, что в их осуществлении ему помогут.
*
Конечно же, Доминику приспичило заглянуть в уборную уже тогда, когда он был полностью готов выходить под опасный для штанов и куртки косой ливень. Поднимать все слои одежды было крайне неудобно, но он, браво справившись с этой задачей, отошёл помыть руки, когда в небольшое помещение заглянул ещё один человек.
– Что вы здесь делаете? – немного удивлённо спросил Ховард.
– Это ведь не университет, Доминик, – мистер Беллами, кажется, взял в привычку добавлять после ответной реплики его имя. Официоза от того, что это было лишь имя, а не фамилия со строгой приставкой «мистер», меньше не становилось.
Доминик старался не обращать внимания на то, как странно ему было до сих пор случайно оказаться рядом с преподавателем - выйти покурить на улице, встретиться в столовой или вот, в уборной, за обычными делами. Хотя Доминику уже привык пить с ним (и без него) чай в свободные часы, сидя на месте мистера Беллами, пока тот отлучался, чтобы прочесть лекцию или провести туториал.
Всё это случилось за пару недель, и у Доминика возникало ощущение, что по жеманному мановению чьей-то руки они катились теперь к какой-то определённой точке, не в силах остановить ход событий и предотвратить незримый, но всё же приближающийся результат.
– Вы точно не носите ключ на шее? – улыбнулся Доминик старой шутке, опуская руки под тёплые струи воздуха.
– Нет, – мистер Беллами тоже подошёл к раковине, – всего лишь идентификация по отпечатку большого пальца и третьей справа хромосоме через ваш левый глаз.
Студент хохотнул, отчаянно чеша нос, который уже тёк, чуя неладное.
– Могу провести вас как-нибудь.
– А это законно?
– За особые заслуги я смогу устроить это крайне небезопасное мероприятие, – мистер Беллами дёрнул правым уголком губ в излюбленной манере. – Главное, чтобы больше никого не было.
– Удержу вас на честном слове, – вздохнул Доминик, раздумывая, как же ему быть.
На самом деле ещё полчаса назад он разыскивал мистера Беллами, но теперь, завидев его, совершенно не настроенного куда-либо идти, Доминик вспомнил про свой зонтик, который оставил за кабинкой, и решил. Хотя зонт было жалко, но…
– Вы что, собираетесь идти туда без зонта?
Вот и оно.
– Я где-то его оставил, хоть и брал с собой.
– В такую погоду? – сказал мистер Беллами строго, поворачиваясь к Доминику. – И где вас потом разыскивать, скажите на милость?
– Я только хочу попасть куда-нибудь, где можно купить сигареты, а потом сразу обратно, – студент изогнул брови в умоляющем жесте.
– Вы знаете хоть один магазин поблизости?
– Нет.
Мистер Беллами пробормотал что-то вроде «ждите здесь», прежде чем исчезнуть за поворотом. Доминик остался ждать на том же углу, затем опомнился и забрал свой старый складной зонтик. Он запихнул его поглубже в сумку, рискуя выставить себя дураком, но всё-таки жаба душила его потерять просто так, а уж тем более намеренно.
Глянув на экран блокировки, Доминик понял, что у них с мистером Беллами оставалось целых три часа, но вернуться они были обязаны вовремя. Впрочем, Беллами обладал феноменальной способностью рассчитывать время идеально верно исходя из обстоятельств. Потому, стремительно прошагав мимо Доминика, мистер Беллами подал ему тот самый зонт-трость, жестом призывая следовать за ним.
Однако стоило им выйти за ворота и направиться вниз по улице (Ховард вообще слабо представлял, куда они идут), как дождь тут же превратился в мерзкую морось, а затем, когда они свернули по перекрёстку влево, и вовсе исчез, лишая их “прекрасной” возможности потереться друг о друга боками под одним грибом из чёрного брезента. Мистер Беллами всё же был доволен тем, что находился не в здании, а на улице. Сначала неохотно, затем всё больше и больше, он позволял Доминику заговорить себя, и уже через пятнадцать минут ходьбы студент узнал, что любимыми сигаретами мистера Беллами был Винстон в любом его виде, а к предложенным более дорогим маркам он относился как к выброшенным без надобности деньгам.
Когда Доминик увидел знакомую по рассказам и статьям витрину, то остановился, резко затормозив вместе с собой мистера Беллами, когда ухватил преподавателя за локоть.
– Это… – он замялся. – Это тот самый магазин?
Мистер Беллами проследил его взгляд своим и усмехнулся.
– Ничего в нём такого. Внутри нет голых моделей и никто не танцует стриптиз в леопардовых стрингах.
– Мистер Беллами! – ужаснулся Доминик, по привычке пихая того под бок, как делал всегда с Эдвардом, но преподаватель лишь мрачно рассмеялся.
– Хотите зайти?
– Очень любопытно.
Белыми буквами по голубой краске выделялась вывеска, которую Ховард видел ранее в статье, показанной ему изначально Эдом. Gay’s the Word, совсем рядом с Университетским Колледжем Лондона. На стенах казавшегося снаружи небольшим магазина висели уютные потертые полки, а за прилавком стояла престарелая женщина. Она улыбнулась им как своим сыновьям - мистер Беллами поздоровался и покачал головой, когда Доминик, позабыв про приличия, начал разглядывать литературу, которую в печатном виде никогда не видел.
Женщина тихо рассмеялась, явно подумав что-то не то, но мистер Беллами лишь вежливо улыбнулся, протискиваясь на более свободную территорию мимо другого мужчины, который, как приметил Доминик, окинул его задумчивым взглядом.
Ховард потянул преподавателя за рукав, сам не зная, куда ведёт их, но вдруг оказался в тупике между полукруга полок в дальнем уголке магазинчика, где и обнаружился целый стеллаж, посвящённый автобиографиям известных геев и лесбиянок.
– Здесь не хватает как минимум пары индивидов из Лобстера, – улыбнулся своей шутке Беллами, а Доминик заторможено захихикал.
– Помню, Эдвард влез в драку - они подумали, что мы пара. Его было не заткнуть, – студент вздохнул, вдруг осознав, что дал себе конкретную слабину, и мог сейчас выдать Эдварда, да и себя заодно, с перьями и крыльями.
Мистер Беллами поджал губы, выражая повседневное «ясно» парой кивков, и сказал:
– У меня и в Кларенс были большие проблемы.
– Как вы оказались в такой глуши? – ляпнул Доминик. Его мозг совершенно отказывался работать от тепла и приятного запаха типографской краски, а ещё парфюма Беллами.
– Я там живу. Идёмте.
Студент не сопротивлялся, следуя за преподавателем на выход; женщина за прилавком попыталась остановить их стандартным «ничего не выбрали, мальчики?», но они лишь вежливо покачали головами, натянув улыбки, и попрощались, стараясь избежать дальнейших неловкостей.
– Вы осуществили одно из своих новогодних желаний, Доминик? – абсолютно не меняясь в лице, сказал преподаватель.
– Безусловно. Всю жизнь мечтал, – парировал Ховард, перепрыгивая через лужи рядом с мистером Беллами, который шёл как Иисус по воде, не обойдя ни одной.
– У нас осталось два часа. Пешком ещё половина. Поторопимся, – коротко сказал через некоторое время молчаливой ходьбы Беллами, и Доминик кивнул, пряча улыбку и замёрзший нос в шарфе.
*
Лекция проходила ожидаемо скучно. Старенький профессор говорил так, что половина студентов потерялась в попытках расслышать его, однако для Доминика ничего нового в его речах не было. Да и мистер Беллами, он был уверен, смог бы рассказать то же самое. Преподаватель, общаясь со знакомыми на последнем ряду, был почти что доброжелателен, что не могло не поражать. Казалось, он был там, где ему было суждено быть, среди всех этих уважаемых людей, которые знали его и, в свою очередь, были как можно более внимательны.
Мистер Беллами упоминал, что оставался с ними в контакте довольно долгое время, но Доминик так и не смог понять, почему он переехал в Плимут - город, конечно, неплохой, с красивой набережной, но бывали ведь и лучшие заведения, лучшие места. Плимут, грубо говоря, жил только благодаря наличию университета, который являлся одновременно и центром города, и центром культурных событий, и в десяти минутах ходьбы от которого находилась железнодорожная станция.
Тем более интересным становился преподаватель в глазах Доминика. И в окружение он себе выбрал мистера МакСтивена, о котором, десять раз не глядев, можно было сказать просто – инфантил. Второй методист вообще работу свою не любил, к тому и была вся эта мишура с шуточками и несерьёзной ленью. Но, даже не общаясь с ним так часто, Доминик больше понял о мистере МакСтивене, чем о мистере Беллами.
Он был богат, потому что купил целый дом в здании Кларенс, но с таким же успехом мог потратиться и на квартиру в Лондоне. Если подумать хорошенько, дом был даже дороже чем квартира.
Доминик, сидевший последним в ряду, предусмотрительно поближе к выходу, направился в уборную. Мистер Беллами сопроводил его неодобрительным взглядом, хотя в это время улыбался чьей-то шутке. Крепко задумавшись после посещения заветной комнаты о том, можно ли курить на улице (напротив здания была так называемая университетская больница), он выбежал на улицу без верхней одежды, первые пару минут не ощущая холода. Обнаружив мусорку без запрещающей наклейки, Доминик спрятался за забором от ветра и закурил, засунув наушники в уши и поблагодарив самого себя за то, что не носил сигареты в заднем кармане джинс.
После двух сигарет Доминику всё ещё казалось, что он может выкурить целую пачку, не сходя с места, но студент заставил себя остановиться. Доминик хорошенько огляделся, уже начиная клацать зубами от холода. Ему хотелось бы пройтись, поэтому он попытался нащупать номерок в карманах, но, чертыхнувшись, понял, что потерял его. Доминик постоял на улице ещё немного - идти обратно в аудиторию ужасно не хотелось, ведь под аккомпанемент спокойного, размеренного голоса лектора он мог заснуть и не проснуться ещё как минимум пару часов, - и выкурил ещё одну сигарету.
Стараясь по возможности побыстрее докурить, Доминик подскочил, когда его плечо сжали холодные пальцы.
– Держите, – мистер Беллами протянул Доминику его верхнюю одежду, а сам раскрыл зонт, пока студент пытался не слушающимися руками натянуть на себя короткое пальто. Остаток сигареты дымил ему в глаз благодаря ветру. Преподаватель осторожно потянулся пальцами к его лицу, другой рукой держа раскрытый зонт, и Доминик замер, глядя прямо – от неожиданности сбилось дыхание, – он так и застыл, запутавшись в рукавах собственного пальто. Мистер Беллами, даже не коснувшись его губ, отнял фильтр и выбросил его в мусорку одним прицельным движением.
– Не валяйте дурака, – он был недоволен, придерживая свободной рукой ворот пальто, чтобы Доминик мог, наконец, нормально вдеть руки в рукава.
– Куда бы я делся, – ответил на незаданный вопрос Доминик; его куратор просто волновался.
– Я не знаю, Доминик, куда бы вы делись, и знать не хочу, – Беллами достал пачку, передал ручку зонта Ховарду в руки и закурил сам, с тяжёлым вздохом выпуская дым. – Лекция закончится через десять минут.
– Всех проводим до общаги, а дальше они сами за себя в ответе, – продолжил Доминик. – А что будете делать вы?
– У меня есть некоторые планы, – расплывчато ответил Беллами, глядя себе под ноги.
– Можно сигарету?
На удивлённый взгляд Доминик показал пачку, в которой оставалось всего три.
– Второкурсники любят Мальборо на халяву.
– Держите, – фыркнул мистер Беллами, протягивая Ховарду открытую пачку, оглядываясь так, будто кто-то мог уличить его за этим криминальным занятием.