Я не выдержал и со всего размаху залепил Чарис звонкую пощёчину. Девушка упала на кровать и, схватившись за щёку, в голос разрыдалась.
— У меня никого нет, — медленно выговорил я, чувствуя, как краснею от гнева. — Удивительно! Ты узнала о том, что я в отношениях и сразу же, буквально в ту же минуту решила закрутить роман с этим Дейлом? По-моему, ты немного завралась, Чарис!
— Пошёл вон! — закричала она, указывая на дверь рукой. — Пошёл вон отсюда, я больше видеть тебя не хочу!
Чарис взяла букет лилий и сердито бросила их мне.
— Никогда больше не возвращайся сюда, Логан. Никогда, слышишь?
Я в ярости бросил букет на пол и демонстративно притоптал его ногами.
— Это, — указал я на уже никому не нужный веник, — моя любовь к тебе.
В коридоре я столкнулся с Дейлом. Он схватил меня за воротник свитера и гневно спросил:
— Почему она кричала?
— Иди сам у неё спроси, заодно и помощь окажи, ты же доктор.
— Стой на месте, ублюдок, я сейчас вернусь.
Дейл вошёл в палату.
— Да иди ты к чёрту, — тихо сказал я и, пытаясь прийти в себя, двинулся прямо по коридору. — Иди ты к чёрту вместе со своей Чарис, придурок.
========== Глава 3. “Пучина чувств” ==========
Мне всегда казалось, что всё лучшее доставалось и будет доставаться другим. Но, чёрт возьми, мир, наверное, обеднел, когда мне досталась ты.
Дмитрий Гринберг
— Ну, вот и всё, — грустно вздохнула Эмили, положив пустой шприц на стол. — Это был последний укол.
— Звучит отлично.
— Да. Теперь ты здоров. И я надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся в этих стенах.
«Я надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся вообще», — подумал я.
— Ты чем-нибудь занят в субботу?
— Э-э-э… — неуверенно протянул я, лихорадочно придумывая планы на субботу. – Да. Если честно, да.
— Что-то важное?
— Мы с парнями выступаем на одной вечеринке…
— Здорово. А можно мне прийти посмотреть?
— Нет, — выпалил я, — нет, там вход только по приглашениям. Закрытая вечеринка, знаешь ли.
— Жаль. Тогда, может, в воскресенье?
— В воскресенье тоже не могу. У меня съёмки.
— Ладно, тогда выбери сам, когда мы сможем встретиться.
— В четверг.
— Но сегодня же четверг?
— Именно. Через неделю и увидимся, да?
Эмили опустила взгляд, её лицо стало задумчивым.
— Я сказал что-то не то? — на всякий случай спросил я, видя, что собеседница загрустила.
— Логан, вот скажи мне, почему всегда так происходит? Почему, когда я готова посвятить человеку всю себя, он даже не желает этого замечать?
— Эмили…
— Не надо. Я прекрасно понимаю, что у тебя нет никаких дел на выходных, ты просто не хочешь никуда идти со мной.
— Это не так.
— Так. Я ведь всё вижу. Ты знаменит на всю Америку, тебя хотят тысячи девушек, а я… Ты, наверное, думаешь, что я не создана для таких, как ты. Тебе нужна другая, немного дерзкая, с характером, с высокими требованиями к себе и к вашим отношениям, а не обычная медсестра из госпиталя…
Какое-то время я молчал.
— Я что, действительно создаю о себе такое плохое впечатление? — задал вопрос я.
Эмили не отвечала.
— Пойми, я не выделяю никого из людей, и мне плевать, насколько человек знаменит или богат, мне всё равно. Я не ищу себе какую-нибудь длинноногую модель, Эмили, я… Я не ищу вообще никого. Мне хорошо одному, понимаешь?
— Нет. Человек не может быть один, Логан.
— Может. Если рядом есть люди, готовые поддержать его и сказать, что он абсолютно прав.
— Знаешь, этот разговор как-то затянулся. — Она принялась перебирать бумаги, лежащие на столе. — Вот твоя справка. Теперь ты можешь быть свободен.
Я встал и, взяв справку в руки, взглянул на Эмили.
— Не принимай это близко к сердцу, — сказал я, не желая расставаться с ней врагом. — В этом нет ничего личного. Правда в том, что я боюсь найти себе кого-нибудь, я боюсь… Я боюсь влюбиться.
Эмили подняла на меня удивлённый взгляд.
— У тебя был горький опыт? Нет, прости, ты не обязан мне об этом рассказывать.
Я вспомнил о Чарис и сильно сжал справку, что держал в руках.
— Да, я не хотел бы вспоминать об этом. И очень надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла.
Эмили сделала вид, что чем-то занята, и я разозлился. Зачем она так поступает? Она же должна всё понять, она не может сердиться на меня. Ведь я обошёлся так не именно с ней и не именно потому, что я такой равнодушный и бесчувственный чурбан; просто я так поступаю со всеми.
Когда я вышел из медпункта, сердито хлопнув дверью, сердце как-то болезненно сжалось. Мне было очень неудобно перед Эмили, она казалась мне весьма хорошей девушкой, но… Я не мог позволить себе встречаться с ней. Это неудобство я чувствовал каждый раз, когда отказывал очередной девушке. Да, это продолжалось даже после того, что произошло между мной и Чарис вчера. Теперь я мог чувствовать себя по-настоящему свободным, потому что вчера мои мысли о Чарис впервые не заставили мою душу пылать огнём, мои мысли впервые не потревожили моего сердца. Странное, но довольно приятное ощущение… Но сегодня я всё равно отказал Эмили. Почему? Сам не знаю. Меня как-то странно тянуло к ней, однако я держался на расстоянии, как пёс на цепи. Я не соврал ей, я действительно боюсь снова влюбиться.
Я шёл по коридору, с головой погружённый в свои мысли, как услышал женский голос:
— Добрый день.
И как-то машинально выдал:
— Здравствуйте.
Но потом, узнав, кому принадлежит этот голос, резко остановился. У стены стояла Эвелин.
Да, та самая Эвелин, которая не захотела узнать меня вчера, когда мы встретились с ней в этой же самой больнице. Та самая Эвелин, которая удивляла и притягивала меня своей загадочностью и таинственностью. Она смотрела на меня своими голубыми глазами и слегка улыбалась.
— Вы поздоровались со мной? — удивлённо спросил я.
— А вас это смущает?
— Не особо, но… Вчера вы не были такой приветливой.
На лице Эвелин изобразилось искреннее недоумение.
— Но мы не встречались с вами вчера, — сказала она абсолютно серьёзно.
— Правда? Тогда откуда я знаю ваше имя, Эвелин?
Девушка смотрела на меня задумчивым взглядом. Я усмехнулся.
— Меня начинает злить ваше поведение, — признался я. — Сначала это наше странное знакомство. Потом ваша странная реакция на мою вчерашнюю попытку заговорить с вами. Теперь это приветливое «Добрый день»… За кого вы меня принимаете?
Эвелин нахмурилась, её лоб прорезали несколько морщинок.
-Или вы просто играете со мной? Если честно, это самый придурковатый способ познакомиться.
Я двинулся к выходу, в надежде покинуть эту больницу и забыть события, произошедшие в её стенах, раз и навсегда, как Эвелин схватила меня за руку.
— Подождите, — тихо сказала она, и я замер, смотря в её бездонные глаза. — Я не хочу, чтобы вы злились на меня. Наверное, вы считаете меня сумасшедшей, правда?
Я не отвечал.
— Я не держу вас за идиота, не подумайте. Просто… Просто есть кое-что, о чём вы не знаете.
Я высвободил свою руку из плена её пальцев и сказал:
— Я ни минуты в этом не сомневался.
— Мне так неудобно перед вами… Как вас зовут?
— Логан.
— Мне так неудобно перед вами, Логан. Я хотела бы кое-что объяснить, чтобы развеять все ваши сомнения.
Я принял выжидательную позу, и Эвелин отрицательно покачала головой.
— Не здесь. И не сейчас. Если вы не против, мы сможем встретиться завтра…
— Лучше послезавтра.
— Хорошо, как скажете, Логан. Не дадите мне, пожалуйста, свой номер телефона?
Я не доверительно сузил глаза. К сожалению, я уже был научен горьким опытом: однажды фанатки раздобыли мой номер телефона, а потом… Даже вспоминать не хочу. Но Эвелин вызывала в моей душе положительные чувства, непонятно откуда возникло доверие к ней, и я без лишних слов дал ей свой номер. Как будто она была какой-то ведьмой, сумевшей околдовать меня, как будто её глаза были бездонным колодцем, в который я падал, падал, падал… Это непривычно для меня, но я не чувствовал, что она чужая. Мне не хотелось относиться к ней так, как я относился к остальным, мне не хотелось её отталкивать.
Краем глаза я успел заметить, что девушка забила меня в телефон под именем «Логан, с которым я познакомилась в больнице».
— Когда мне лучше всего позвонить вам? — поинтересовалась она.
— После пяти. Днём я буду сильно занят.
Эвелин набрала в заметках: «Позвонить Логану после пяти послезавтра вечером». Меня это слегка насторожило.
Распрощавшись с довольно интересной собеседницей, я покинул больницу. В душе родились непривычные, смешанные чувства. Моё отношение к Эвелин удивляло меня, я никогда настолько быстро не привыкал к человеку… С какой-то стороны меня даже пугало это. Я не хотел привыкать к ней, потому что знал: это не пройдёт, внутри ещё долго будет болеть после того, как наши отношения перестанут существовать. Где-то в глубине души я проводил параллель между первой встречей с Чарис и первой встречей с Эвелин. Казалось, связи между этими событиями не было, но обе девушки поразили моё воображение при первой же встрече. Именно это меня настораживало, пугало и заставляло сделать шаг назад. И тогда я решил увидеться с Эвелин один-единственный раз. Послезавтра. И всё. С концами. Конец этим странным и так быстро завязавшимся отношениям.
— Ты ударил её? — не веря своим ушам, переспросила Алекса, когда мы ехали на церемонию награждения.
— Да, — нехотя произнёс я. – Да, это произошло…
Девушка, которая составляла сегодня компанию Джеймсу, бросила на меня мрачный взгляд и сказала:
— Теперь понятно, почему у тебя нет пары на сегодняшнюю ночь.
— Маслоу, — обратился я к другу, чувствуя, как мои нервы напряжённо натягиваются, — может, объяснишь своей даме, что с её стороны неприлично разговаривать так с незнакомым молодым человеком?
— Да, Лори, — обратил он своё внимание на спутницу. — Логан прав, тебе не стоило говорить таких вещей.
Она убрала руку Джеймса со своей талии и сердито сказала:
— Меня зовут Лорен, а не Лори.
Мы с парнями засмеялись. Уже в который раз Маслоу ставил себя в неловкое положение, забывая или путая мена своих многочисленных девушек.
— Прости, — он сделал такие глаза, заглянув в которые, тяжело было не простить его, — прости, Лорен. Я оговорился.
После церемонии следовал бал-маскарад, на который наш бой-бэнд тоже получил приглашение. Карлос, Кендалл и Джеймс пригласили на него своих спутниц вечера, а я, как обычно, решил провести ночь в одиночестве. Вообще-то у меня была мысль уехать домой сразу после церемонии, но Микки отговорил меня.
— А как же фото? — спрашивал наш менеджер, который выглядел в чёрном смокинге как Микки Маус из старого мультфильма. — Фанаты должны видеть вас на балу.
— Да какая к чёрту разница? — не выдержал я. — Мы всё равно будем в маскарадных масках, нас никто даже не узнает!
— Логан, поверь, фанаты узнают вас даже в том случае, если вы будете стоять в тёмной комнате, одетые в чёрные костюмы, среди тысячи точно так же одетых незнакомцев.
— Ну так, как она? — вернулся к недавно начатой теме Карлос. — Как там Чарис?
— Я не знаю. Я не навещал её больше, да и не думаю, что загляну к ней в будущем…
— Почему? — заинтересованно спросил Джеймс. — Наконец-то свершилось то, чего я ждал полгода? Ты к ней остыл?
— Наверное, да. Я не знаю. Но я просто вышел из себя, когда увидел её рядом с этим доктором!
— Но ты мог бы просто поговорить с ней, — вступил в разговор Кендалл. — Зачем же было её бить?
— Ты не знаешь, Кендалл, каково мне! — повысил голос я. — В тот момент я не чувствовал себя в своём теле. Как будто я был во сне, в неконтролируемом, бесконечном сне. Я не мог заставить себя поступить иначе, просто не мог!
— Но почему тебя это взбесило? — не понимал Карлос. — Между вами всё кончено, это просто глупо, ревновать её…
— Я сам этого не понимаю, — покачал головой я. — Наверное, где-то глубоко в душе я всё же желал нашего воссоединения. Дело в том, что я хранил верность Чарис все эти полгода! Я отказывал поголовно всем, иногда даже жалел об этом. А она… Она не одумалась даже после того, как я поймал за руку их двоих — Чарис и Маверика. Почему всё так несправедливо? Она была для меня всей жизнью, а я, получается, был для неё просто одним из тех, кто трахал её, только и всего! Простите, дамы. Когда я увидел её рядом с этим доктором, у меня возникло такое ощущение, что она снова изменила мне. Во второй раз! И я просто не смог этого выдержать.
— Она в этом не виновата, — вступилась за мою бывшую Алекса. — Вы не были вместе, Логан, она не обязана была хранить верность тебе. Кстати, как и ты. Ты тоже не обязан отказывать девушкам из-за того, что у тебя когда-то была возлюбленная.
— Хватит её защищать, Алекса.
— Я её не защищаю, я просто ставлю тебя перед фактом. Ты поступил аморально по отношению к ней, и, я считаю, ты просто обязан перед ней извиниться.
Я бросил на жену Карлоса уничтожающий взгляд.
— Чёрт бы побрал эту вашу женскую солидарность, — тихо проговорил я. — Я не считаю себя виноватым перед Чарис, с какой стати я должен просить у неё прощения?!
— Возьми себя в руки, Логан, — сказала она. — И перестань на меня орать, почему нельзя разговаривать спокойным тоном?
Карлос положил руку на плечо Алексы, без слов намекая, что она сказала лишнего.
— Ладно, — умиротворяюще произнёс я, — ладно, давай поговорим спокойным тоном.
— Правильно. Потому что криком ты ничего не добьёшься. Логан, перестань обижаться на правду. Мне со стороны лучше видно, как ты поступаешь с ней, и дело вовсе не в женской солидарности. Если ты не хочешь окончательно испортить отношения со своей бывшей, то лучше извинись.
— А если я хочу в конец их испортить?
— Я бы не советовала. Иначе по ночам будешь плохо спать.
Мысленно я всё же согласился с Алексой. Она была права, но вслух я этого признавать не хотел, поэтому наградил её побеждённым взглядом.
Церемония награждения длилась уже добрых полчаса, когда я успел один выпить целую бутылку шампанского. За столиком нас сидело пятеро: я, Карлос, Алекса, Джеймс и Лорен. Честно говоря, я чувствовал себя пятым колесом в телеге, потому слегка отодвинул свой стул от двух влюблённых парочек. За соседним столиком расположились Кендалл с Кайли и Мик со своей женой Бетти. Я с большим нетерпением ждал нашей номинации, мне хотелось поскорее выбраться из этого необъятного зала, в котором я чувствовал себя маленькой рыбёшкой в огромном океане.
Наконец объявили нашу номинацию. В ней были представлены ещё три группы. На большом экране, что висел прямо над сценой, показали отрывки из наших клипов, а затем — из клипов наших соперников. Ведущий долго держал напряжённую паузу, доставая из зелёного конверта бумажку с именами победителей, чем просто вывел меня из себя.
— И победу в нашей номинации одержали… — проговорил молодой ведущий, окидывая торопливым взглядом бумажку. — Кендалл Шмидт, Джеймс Маслоу, Карлос ПенаВега и Логан Хендерсон! Одним словом, бой-бэнд Биг Тайм Раш!
Зал взорвался аплодисментами. Пока мы вчетвером шагали к сцене, на нас сыпался дождь восторженных криков, визгов и оваций. Поднимаясь по лестнице, мы касались рук зрителей, которые, в свою очередь, пытались стянуть нас вниз. На сцене, стоя перед десятками камер и доброй тысячью людей, мы сказали несколько слов благодарности. Зал не смолкал ни на минуту. Потом мы передали свою награду Микки, глаза которого светились восторгом и гордостью, и спели пару песен. Среди них были «We are», «Confetti falling», «24/7» и другие, узнав которые, зал с удовольствием нам подпевал.
А когда закончилась церемония, мы с парнями надели маскарадные маски, чтобы скрыть свои лица, и направились в соседнее помещение. Спутницы моих друзей сделали то же самое.
Мы оказались в просторном светлом зале. Над головами висела большая хрустальная люстра, она слегка покачивалась — то ли от еле заметного сквозняка, то ли от шума музыки. Атмосфера здесь была просто волшебная. Повсюду кружились пары, лица их были спрятаны под разноцветными масками; танцевали вальс.