Он быстро стянул с меня джинсы, а внутри меня оказался еще быстрее. И я тут же забыл обо всем – и об отеле, и о деньгах, и о музеях, и о барах. Ничто не имело значения, когда внутри меня был Брайан.
- Все еще лучший, мм? – прорычал он.
Я в ответ издал какой-то жалобный звук и отчаянно закивал. Конечно же, он был прав. Лучше него никого не было.
Он трахал меня то медленно, то неистово. И все время пристально смотрел на меня блестящими глазами, и лицо у него было очень серьезное. Я закинул руки за голову и попытался ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы найти точку опоры и начать толкаться ему навстречу. И в тот миг, когда я кончил, одновременно с моим воплем в комнате раздался громкий треск.
Когда меня перестало колотить, я посмотрел на свою руку и понял, что сжимаю в пальцах обломок изголовья кровати.
- Охуеть! – сказал я, рассмеявшись. – Кажется, я сломал отель.
Брайан, весь потный, ничком лежал на мне и тяжело дышал. Я стукнул его по плечу обломком деревяшки, а затем бросил его на ковер.
Отдышавшись, он тоже негромко рассмеялся.
- По-моему, твой супер-член дает мне супер-силу, - заявил я.
- Напиши об этом в своем комиксе, - пробормотал он мне в шею.
Я обхватил его руками и какое-то время удерживал на себе, наслаждаясь тяжестью его веса, ощущением его члена внутри, и тем, как он дышит – в одном ритме со мной. Иногда мне думается, что вот именно так я и хотел бы умереть. Чувствуя себя в полной безопасности, чувствуя себя… завершенным.
Потом я взглянул на часы и понял, что, в общем-то, еще довольно рано. Мы не так уж надолго отвлеклись.
- Пойду я, наверно, - начал я, и он протестующе застонал.
- На хрен тебе тащиться в какой-то вонючий музей?
- Ээмм… даже не знаю. Посмотреть на картины? Я слышал, тут у них одна из лучших коллекций в стране!
Он снова застонал и скатился с меня. Я весь был вымазан черт-те чем, но времени сходить в душ уже не было. Так что я просто взял в ванной полотенце, вытерся по-быстрому и начал одеваться. Брайан смотрел на меня с кровати и недоверчиво улыбался.
- Хочешь пойти со мной? – спросил я.
- Мм… нет, я лучше схожу на Кларк-стрит, посмотрю на местных парней. Слышал, тут у них одна из лучших коллекций в стране.
- Ладно, тогда встретимся позже? Около девяти?
- Уверен, что не хочешь пойти со мной?
До меня уже дошло, что по какой-то непонятной причине он не хочет, чтобы я шел в музей. Но я все никак не мог понять – почему, а выяснять это времени не было.
- Я обязательно с тобой схожу. Попозже, - сказал я и наклонился поцеловать его на прощание.
Затем мы договорились, где встретимся, и я поспешно ушел.
В музее я провел только час и заработал, по меньшей мере, один странный взгляд в свою сторону. Думаю, это потому, что от меня порядком разило. И все-таки, оно того стоило. Тут было куда круче, чем во второсортных галереях Питтсбурга. Я даже начал надеяться, что мы все же задержимся тут на пару дней, и я смогу прийти сюда еще раз и побродить по залам подольше. Может, мне удастся уговорить Брайана перебраться в номер подешевле?
Музей закрывался в восемь, и, кажется, к этому времени я остался последним посетителем, отчего меня тут же начала мучить совесть. Ненавижу всех задерживать. Однако персонал вел себя со мной очень вежливо, и, уходя, я даже купил их постер.
Я забежал в отель, чтобы принять душ, а затем отправился в клуб, где мы договорились встретиться с Брайаном. Пришел я, наверное, где-то около 9.15, но, как оказалось, к этому моменту Брайан уже начал жить по какому-то своему времени.
- Уже почти пол одиннадцатого, - сказал он, когда я нашел его у барной стойки. – И я уже почти трахнулся.
- Еще и половины десятого нет, - возразил я. – И почему же «почти»?
Он ухватил меня за талию и жадно поцеловал. Лицо у него было потное, к плечам прилипли кружочки конфетти - значит, он уже выходил на танцпол. И мне стало любопытно, с кем же он танцевал. Трахаться – это одно, а вот танцевать… иногда в этом было как будто нечто большее.
- Потому что ты меня отвлек, - ответил он и снова меня поцеловал.
Нежнее на этот раз, но и как-то голоднее что ли. Накинулся на меня, будто бы я был конфетой. Впрочем, конфет он не ел.
- Чем это я тебя отвлек, тем, что задержался? – спросил я. – Или ты отвлекся, когда я, наконец, появился с элегантным опозданием, весь такой сексуальный?
Он засмеялся и потерся носом о мою щеку.
- Ну и как было в музее?
- О, отлично! Я купил постер!
Он как-то странно мне улыбнулся, а потом опустился на барный стул, поставил меня между своих коленей и стиснул ими мои бедра.
- Здорово, - сказал он. – Ну а как… экспонаты?
- Ой, у них сейчас как раз проходит ретроспектива творчества Мэпплторпа. И еще я, кажется, никогда не видел такой большой коллекции пост-импрессионистов. Было очень круто!
- И?..
Он многозначительно на меня посмотрел, а я правда все никак не мог въехать, чего он от меня хочет.
- И… что?
Его брови взлетели вверх. Он наклонился и понюхал мою шею. И тут до меня, наконец, доперло. Этот тупица реально подумал, что я от него свалил, чтобы устроить жаркую поебку в музее.
- Да я КАРТИНЫ там смотрел, извращенец, - сказал я, шутливо его отталкивая. – Не все на свете любой жизненный опыт подкрепляют случайным сексом.
- Тем хуже для них.
Мы снова поцеловались, а потом он купил мне выпить – огромный стакан какого-то сладкого ярко-синего коктейля. И вскоре мы уже оказались на танцполе. Тут все было очень похоже на «Вавилон». Такая же музыка, такие же парни, даже интерьер был примерно таким же, и я невольно задумался – неужели, куда бы мы ни приехали, везде все будет одинаковым? Я даже не мог разобраться, успокаивает меня это или раздражает.
После трех или четырех синих коктейлей я все же решил, что успокаивает, и что, в целом, мне вообще все это неважно. Важно было то, что Брайан обвивал руками мою шею, и что у него стоял, и что он терся об меня в такт музыке, и что скоро мы с ним снова будем трахаться. Иногда мне кажется, что мы только ради этого и ходим по клубам. Все наши тусовки рано или поздно превращаются в прелюдию к сексу. И это, наверное, хорошо. Иначе мы бы вообще из лофта не выбирались.
И вдруг, стоило мне только задуматься, не пора ли предложить ему пойти поискать тут заднюю комнату, как нас атаковали два самых горячих парня во всем заведении. Этакий тандем. Вроде нас с ним. Хотя вообще-то нет. Потому что сразу после этого я ушел.
Нет, все было в порядке. Я знал, что он развлечется с ними, а потом вернется ко мне, еще более возбужденный, чем раньше. Я поцеловал его на прощание и сказал, что подожду его в пиццерии по соседству. Направляясь к выходу, я чувствовал, как он смотрит мне в спину, и надеялся, что все это не обернется для нас большой проблемой.
Не знаю, почему это все поднимают столько шума вокруг Чикагской пиццы, потому что та, что подали мне, была очень так себе. Но само заведение мне понравилось. Тут было полно разных фриков, педиков и трансвеститов, певших в караоке. В общем, было весело. А потом появился Брайан.
Он уселся напротив меня, и вид у него был озадаченный, раздраженный и вовсе не такой возбужденный, как я рассчитывал.
- Как ты быстро, - сказал я.
Прошло, наверно, не больше двадцати минут.
- Почему ты их отшил?
- Голодный был, - я многозначительно помахал перед его носом куском пиццы.
Он вырвал его у меня из рук и откусил кусочек.
- Как и тот парень в безрукавке, - сказал он, прожевав кусок пиццы. – А ты бросил его умирать от голода.
- Я подумал, что ты справишься с обоими.
Он поднял бровь, прикурил сигарету и дважды торопливо затянулся. Я мысленно умолял его не поднимать этот вопрос. Не нужно нам об этом разговаривать. Но, конечно же, именно в тот единственный раз, когда мне не хотелось об этом поговорить…
- Ну так и в чем дело? – спросил он. – Мне казалось, мы весело проводили время…
- Разве теперь тебе больше не весело?
- Я имел в виду – с другими парнями.
Ну и вот оно. Я знал, что однажды это случится. Просто надеялся, что это произойдет лет черед десять-двадцать.
Я вздохнул и подцепил кусок пиццы, стараясь смотреть куда угодно, только не ему в глаза. Я пытался придумать, как ему все это объяснить, как найти слова, которые он поймет. Слова, которые его не разозлят, не воскресят ужасные воспоминания и не разрушат все навсегда.
- Думаю… я типа как принял решение… что не хочу больше быть… с другими парнями.
Я смотрел в стол и крошил в пальцах корку от пиццы, молясь про себя, чтобы на этом мы закрыли тему. Ага, как же!
- Это еще что за хуйня? – спросил он. – Какого черта это значит?
- Это значит именно то, что я сказал. Я ни с кем не был с тех пор, как мы воссоединились, и не хотел этого, так что… вот и все.
Я осторожно взглянул на него и едва не рассмеялся над выражением его лица. Это, правда, было очень забавно. Он был совершенно ошарашен, рот его так широко раскрылся, что туда муха могла бы залететь. Не помню, чтобы когда-либо видел его настолько озадаченным.
- Для тебя это проблема? – спросил я.
- Ээ… для меня нет, но я думаю, что это станет проблемой для тебя.
- Ну если бы это было так, я бы этого не делал.
- Но это несправедливо, - сказал он. – И потом, мы не какие-то женатые педики. Ты не обязан…
- Дело не в этом, - перебил я. – Я просто не хочу.
Он продолжал напряженно смотреть на меня, ожидая объяснений. Но как я мог сказать ему всю правду? Что я – не он и никогда не смог бы им стать. А когда пытался, это привело нас к катастрофе. Что я всегда все проебываю, нарушаю правила и в итоге причиняю ему боль просто потому, что не умею относиться к этому так, как он. Что теперь, когда я смотрю на эту часть его жизни, мне иногда становится нехорошо. Я не ревную, и меня давно уже это не заводит, как бывало раньше. Мне просто делается тошно и больно за него. И я до сих пор надеюсь, что однажды он остановится. Но не ради меня. Ради себя.
- Слушай, для меня… это не так просто, - наконец, сказал я.
- Что не просто?
- Ну… трахать случайных парней, не давая волю чувствам.
- Блядь, да ты у нас прямо святой, - фыркнул он.
- Да нет… Просто мне это не приносит удовольствия. Мне от этого не весело. На самом деле меня это типа как удручает, а ебля вроде должна веселить. В смысле… разве не ради этого все и затевается?
- Ну, да, но… Значит, тебе было не весело?
Вид у него стал слегка пришибленный, и я понял, что он вспоминает старые добрые времена и гадает, не делал ли я всего этого просто ради того, чтобы ему угодить. Что, в общем-то, отчасти так и было. Ну и плюс к тому я в то время был перевозбужденным подростком, которому просто очень хотелось трахаться.
- Временами было, - честно ответил я. – Просто мне больше нравится, когда мы вдвоем.
После этого он молчал, кажется, лет сто. Я взял еще кусок пиццы. Один из трансвеститов взобрался на сцену и запел «Ксанаду».*
- Я не хотел тебе говорить, - наконец, сказал я. – Знал, что тебя это озадачит.
- Я не озадачен.
- А кажется, что озадачен.
- Вовсе нет, я просто… Просто думаю о том, как нам построить завтрашний день. Наверное, придется встать пораньше. Чтобы посмотреть все достопримечательности.
- Ты хочешь посмотреть достопримечательности?
- А разве не для этого мы сюда приехали?
Я отчетливо помнил, как в машине, когда я зачитывал ему путеводитель, он все время прерывал меня скептическими комментариями и, в конце концов, рявкнул:
- На хуй Аквариум! Будем трахаться!
Не то чтобы я собирался жаловаться на такой расклад.
- Сейчас только полночь, - сказал он, и я почувствовал, как он потерся об меня ногой под столом. – Можно вернуться в отель, устроить себе сон красоты, а прямо с утра отправиться смотреть на гигантский моток бечевки.
- Гигантский моток бечевки находится в Канзасе.
- Да насрать. Пошли.
Он взял меня за руку, повел в отель, и кончилось все тем, что мы трахались до трех утра. Что вроде как лишило смысла раннее возвращение в номер, но, как я уже говорил, жаловаться на такой расклад я не собирался.
***
- Ебааать!
Предложение было, конечно, заманчивое, не будь оно сделано в такой проклятый богом час. Я накрыл голову подушкой, чтобы приглушить звук его голоса.
- Брайан, ты спишь? Только посмотри на это!
Я застонал и глубже закопался в подушки. Я явно еще не был готов перейти к той части пробуждения, которая предполагала открывание глаз. Или вылезание из постели. Или формирование связных мыслей.
- Брайан, только представь, оказывается, мы вчера чудом не погибли!
Вот, кажется, что-то такое он и сказал. Впрочем, потом он, по счастью, замолчал, и я снова начал задремывать. И дремал до тех пор, пока не почувствовал, как к моему члену прикоснулась теплая мягкая ладонь. Тут я застонал и сдвинул подушку с лица. Так просыпаться было куда приятнее.
Он так нежно и неспешно мне дрочил, что я неосознанно уперся пятками в постель и начал подаваться бедрами вверх, навстречу его руке. Затем он задвигал рукой быстрее, и я проснулся окончательно. Открыл глаза, сфокусировал взгляд на его лице и улыбнулся.
И тут мелкий пизденыш убрал руку.
- Какого хуя ты делаешь? – проворчал я, переводя дыхание.
Его улыбка тут же испарилась, и он шваркнул мне на колени какую-то долбанную газету.
- Пытаюсь, блядь, привлечь твое внимание, - рявкнул он и ткнул пальцем в статью на первой полосе.
- Подумать только, Кейт Хепбёрн умерла. Надо, наверно, позвонить Эммету, узнать, как он там, - я схватил его за руку и попытался вернуть ее на мой ноющий член.
- Нет! Брайан…
Он снова ткнул пальцем в газету. Ну да, я так и думал, что он именно эту статью имеет в виду. Похоже, примерно часа через полтора после того, как мы вчера ушли из клуба, какой-то псих взорвал там бомбу. При этом по счастливой случайности из ошивавшихся там вчера четырех сотен пьяных педиков пострадали только три человека.
- Три человека погибли, Брайан! - взвизгнул он. – На их месте могли оказаться мы.
Я взглянул на него и обнаружил, что по непонятным мне причинам он в самом деле напуган.
- Да мы почти за два гребанных часа до этого оттуда ушли. Это все не значит, что мы чудом избежали неминуемой смерти. Так что прекрати драматизировать и закончи то, что начал.
Он злобно на меня посмотрел и вырвал у меня из рук газету.
- Сам закончи! – буркнул он и плюхнулся на стул спиной ко мне.
«Ну начинается», - подумал я и потащился в душ. Мне никогда не удается предугадать, что, по его представлениям, я должен сказать или сделать. Он ждет от меня каких-то эмоций, которых у меня попросту нет, а потом злится на меня за то, что у меня их нет. Будто бы я должен заранее догадаться, какой реакции он от меня ждет, а потом просто сымитировать ее. Да на хуй это дерьмо! Ему бы давно уже пора понять, что я этого делать не буду.
Я смотрел, как моя сперма смывается в водосток. Пришлось позаботиться о себе самому, спасибо дорогому Джастину. Вот же еблан мелкий!
Однако пока я стоял в душе, прижавшись затылком к стеклу и чувствуя, как струи воды стекают у меня по спине, я невольно начал смотреть на все под несколько другим углом. Что, если происшествие в клубе напомнило ему то, что случилось с ним самим несколько лет назад? Когда он получил по голове битой только потому, что какой-то психованный уебан никак не мог смириться с тем, что в мире существуют педики, и он сам – Господи, помоги! - может оказаться одним из них. И потому решил, что проще будет убить их всех, чем задавать самому себе неудобные вопросы.
- Ну так что у нас сегодня на повестке дня, мистер Тейлор? – спросил я, выходя из душа.
Он все так же сидел на стуле. Я увидел, как он сжимает пальцами переносицу, и быстро отвернулся. Мне вовсе не хотелось знать, плакал он или нет. Так что я просто пошел к шкафу и начал перебирать висевшую там одежду.