Пообедав, мы вернулись в машину. Я завел мотор, а Джастин сказал:
- Давай просто покатаемся по округе. Наверняка отыщем что-нибудь интересное.
***
В итоге мы ехали аж до пяти вечера, то есть с момента отъезда из закусочной колесили примерно часов пять и уже приближались к границе Колорадо. Но я твердо решил не выезжать из этого богом забытого штата, пока не увижу чего-нибудь поинтереснее интерьера задрипанной кафешки. И когда на шоссе показался деревянный указатель с надписью «Юрика»*, я решил воспользоваться этим шансом и свернул на грунтовку.
Машина принялась скакать по ухабам и выбоинам, и от этого проснулся Джастин. Он несколько секунд оторопело оглядывался по сторонам, а потом спросил, где это, черт возьми, мы находимся.
- Брайан, это вообще разве дорога?
- Там был указатель. Со стрелкой, - сказал я, сам не зная, кого я больше пытаюсь успокоить, его или себя.
- И что на нем было написано? «Дорога в никуда?»
Мы продвинулись вперед еще на несколько ярдов, и тут я, наконец, что-то увидел.
- Смотри! Смотри, вон там, впереди, - показал я. – Видишь вон ту белую фигню на вершине холма? По-моему, это здание.
- И что?
- Давай подъедем поближе и посмотрим. Мне кажется, это город-призрак.
- Я снова спрошу – и что?
- Сдается мне, нас там ждет золото, паренек, - дурашливо протянул я и взъерошил ему волосы.
Он рассмеялся и закатил глаза:
- Такие города вроде бы стали призраками как раз потому, что никто поблизости от них золота не нашел.
- Не губи мечту в зародыше, сынок!
Интересно, куда это подевался его вчерашний оптимизм?
- Ебаный свет, ты только посмотри на это! – воскликнул я, когда мы добрались до главной - ладно, единственной - улицы поселения, некогда именовавшегося город Юрика, штат Небраска. – Да тут же прямо бери камеру и снимай спагетти-вестерн.
- Так странно…
Мы медленно ехали мимо деревянных построек и молча разглядывали все вокруг. Весь этот городишко был похож на декорации к какому-нибудь фильму с Джоном Уэйном. Тут были почта, офис шерифа, скобяная лавка и салун – с кое-как державшимися распашными дверями и, разумеется, сомнительным заведением на втором этаже. Сплошные стереотипы. Трудно было даже представить себе, что все это когда-то было настоящим городом.
Я припарковал машину у салуна и провозгласил:
- Милый, мы дома, - а потом притянул его за голову к себе и поцеловал. - Как думаешь, в борделе еще сохранились кровати?..
Он скорчил рожицу.
- Не знаю… Там, должно быть, жутко грязно.
- И если да, то как по-твоему, можно ли там еще разглядеть следы засохшей спермы?
- Фуу, вот это уж точно грязно, - расхохотавшись, заявил он.
Я улыбнулся и снова его поцеловал.
- Вылезай. Пошли посмотрим, что тут есть.
Я взял фотоаппарат и вставил в него новую карту памяти, а Джастин вытащил свой альбом. А потом приставил руку козырьком к глазам, чтобы заслониться от лучей заходящего солнца, и огляделся по сторонам.
- Ух ты, а тут круто!
- Точно! – подтвердил я и, словно Клинт Иствуд, размашисто толкнул вперед двери салуна.
От древнего злачного местечка мало что осталось – лишь несколько полусгнивших опрокинутых столов, барная стойка и деревянное возвышение типа сцены, на котором, видимо, когда-то танцевали девицы. За барной стойкой к стене были приколочены полки – все покрытые пылью и паутиной. Воняло какой-то гнилью, и я задумался, долго ли мы сможем тут пробыть, прежде чем Джастину понадобится ингалятор.
Джастин меж тем прошел в дальнюю часть салуна и взобрался на сцену. Я пару раз сфотографировал его, пока он осматривался, и сказал:
- Осторожнее там. Черт знает, насколько тут все прочное.
- Как думаешь, здешние парни хоть когда-нибудь трахались друг с другом?
- Конечно! Поэтому им и пришлось завозить сюда шлюх. Ведь истинному христианину не подобает подставлять кому-то задницу. Лучше уж трахать киски. Вот они и понастроили борделей, чтобы держаться друг от друга подальше и жить праведно, - он расхохотался, и я успел сфотографировать его – смеющимся, а потом сказал. – Ну а теперь давай-ка, мальчик, покажи мне, на что ты способен!
- Чего? Ты хочешь, чтоб я тебе станцевал? - он залился еще громче. – Да ты что, эта хреновина подо мной обвалится!
- Ну давай же, я только сделаю пару снимков. А потом затащу тебя на второй этаж и займусь тобой всерьез.
- Что ж, мистер, надеюсь, у вас много золота, - пропищал он фальцетом и принялся крутить бедрами.
- О да, милая, у меня как раз в штанах два увесистых самородка!
Мы засмеялись. Потом он принялся кружиться, и вдруг доски затрещали, и его нога провалилась в образовавшуюся посреди сцены дыру.
- Ааааа! Бляяя!
Я быстро вскочил на сцену и протянул ему руку.
- Что это за жалкая пародия на эротический танец, - сказал я и рванул его на себя, помогая вытащить ногу из дыры. – По-твоему, у кого-нибудь встанет от того, как ты шлепаешься на задницу?
Он слабо улыбнулся, привалился ко мне и потер поясницу.
- И почему только в этом путешествии все шишки достаются мне? К концу поездки у меня, наверно, задницу парализует.
Я засмеялся, помог ему спуститься со сцены и заставил сделать пару шагов, чтобы убедиться, что он не хромает.
Он стряхнул со штанов паутину.
- Брайан, здесь жутко грязно. Может, пойдем уже отсюда?..
Да он точно ебанулся, если решил, что я так быстро отсюда уйду. Нет уж, я хотел и на ночь тут остаться.
- Я – наверх! – объявил я, а потом подхватил его на руки, как девчонку, и принялся взбираться вверх по лестнице.
- Эй! – загоготал он. – Отпусти меня, невежа, я хочу сначала получить свое золото!
Я волок его вверх по ступенькам и подкалывал на ходу:
- Блядь, до чего ж ты тяжелый!
- Да ничего подобного! Заткнись! – рявкнул он и укусил меня за ухо.
К тому моменту, как я добрался до верхних ступеней, мы оба ржали так громко, что я не сразу смог расслышать треск дерева – точно такой же, как когда под Джастином провалилась сцена. Следом за ним раздался дикий грохот, и я понял, что лестница разваливается прямо у нас под ногами.
Я рванулся вперед и вместе с Джастином рухнул на площадку второго этажа. Этот толчок окончательно доконал древнюю конструкцию, и обломки лестницы с грохотом обрушились на пол.
- Вот дерьмо, - ошеломленно протянул я.
- Это что, блядь, сейчас было? – спросил Джастин, высвободился из моих рук и подполз к краю площадки. – Господи Иисусе…
Я обернулся и осмотрел его с ног до головы.
- Ты в порядке?
Он рассмеялся.
- Да, но… мы тут все сломали! И как нам теперь спуститься?
- Придется прыгать.
- Долгий будет прыжок…
Я пару раз сфотографировал разрушенную лестницу, а потом поднялся на ноги и снова протянул Джастину руку.
- Ну так выбирай дверь! Номер один, два, три или четыре?
- Брайан, ты же не всерьез хочешь тут остаться? А что, если весь дом развалится?
- Да расслабься ты. Я просто хочу осмотреться, раз уж мы все равно здесь оказались.
Он послушался, прошел дальше по коридору и толкнул одну из дверей.
- Фууу… Мерзость какая! Там дохлая кошка валяется. Пожалуйста, давай уйдем отсюда!
Я вздохнул. Ладно, все равно стало уже слишком темно, чтобы фотографировать в помещении. К тому же мне хотелось заглянуть еще в пару домов. И я надеялся, что хоть один из них окажется в достаточно приличном состоянии, чтобы в нем заночевать.
***
Из салуна нам удалось выбраться, спустившись по стене из окна. Потом я попросил Джастина помочь мне и взять из автомобиля всякие вещи для ночевки. А он тогда принялся ворчать, что ни за что не останется на ночь ни в одном из этих уродских старых домов, лучше уж будет спать в машине. Я только рассмеялся над его угрозами и направился к небольшой белой церкви, что стояла в конце улицы, буквально в пяти шагах от салуна и борделя.
Как ни странно, именно это здание в городке сохранилось почти в первозданном виде. Внутри было пусто, не считая паутины по углам и грязи на полу. По стенам здания располагались большие окна с сохранившимися стеклами. А вот от алтаря осталась только оградка и прибитая в верхней части стены полка.
Мне сразу стало ясно, что Джастин сейчас с радостью очутился бы где угодно, только не в заброшенной церкви, не говоря уж о том, чтобы тут заночевать. Он принялся мерить шагами помещение, я же опустился на пол и начал раскатывать в проходе между рядами спальный мешок.
- У меня такое чувство, что я отправлюсь в ад просто за то, что нахожусь здесь… - пробормотал Джастин, уставившись на то, что осталось от алтаря.
Я за его спиной прокрался к задней стене здания и ухватился за болтавшуюся там толстую веревку. Вцепился в этот шнур обеими руками и рванул его на себя. Оказалось, колокол все еще звонил. И громко!
Джастин подпрыгнул от неожиданности и обернулся ко мне.
- Бооо… боооже, Брайан… Господи, зачем ты это сделал? Что, если эта старая хибара сейчас рухнет? Или кто-нибудь услышит звон, сюда явятся копы и арестуют нас? Или…
Я подошел к нему, обхватил руками за талию и заткнул долгим поцелуем.
- Это просто здание, - уверил я его.
- Тут… тут немного страшно, тебе не кажется?
- Да ладно, страшнее, чем в блядовнике? С чего бы это?
- Ну, с того, что это… церковь…
Я отпустил его, закатил глаза и сел на свой валявшийся на полу рюкзак. А потом включил айпод. Там все еще была записана музыка, которую мы слушали в Чикаго, и я понадеялся, что это хоть немного его расслабит. Было уже около половины девятого. Я вытащил из сумки две керосиновых лампы, зажег их и поставил на пол за ограду бывшего алтаря.
- Смотри, какая печь Франклина* получилась. Фотографировать уже слишком темно. Может, ты ее нарисуешь?
Он пожал плечами и сел на пол рядом со мной, практически мне на колени.
– Ну давай, - настойчиво прошептал я, целуя его в ухо. – Мы же сюда за вдохновением приехали, помнишь?
Он вздохнул, взял альбом и передвинул одну из ламп так, чтобы та отбрасывала причудливую тень на пол и на стену. А затем вернулся ко мне, сел и начал рисовать. А я внимательно за ним наблюдал, пока не стало уже слишком темно, чтобы что-то рассмотреть.
- Здорово получилось! – сказал я, и он вздрогнул от неожиданности.
По-моему, он вообще забыл, что я наблюдаю за этим магическим действом. Я включил фонарик и осветил его рисунок. А потом подумал – чем черт не шутит, может, мне и правда начать собственный бизнес? Сколько времени может потребоваться на то, чтобы создать приличную клиентскую базу в Сан-Франциско? С моим опытом и навыками я достаточно быстро смог бы начать зарабатывать хотя бы себе на хлеб. А Джастин – охуенно талантливый художник, я мог бы и его подключить к делу. К тому же нам обоим позарез нужна гребанная работа.
Он улыбнулся, убрал альбом в рюкзак и сказал:
- Готов поспорить, тут есть призраки.
И тогда я полез в свой рюкзак – найти нам с ним что-нибудь покурить.
- Ну что ж, - провозгласил я, демонстрируя ему очень удачно обнаруженный мной косяк. – Тогда пускай присоединяются.
- Думаешь, призраки накуриваются? – рассмеялся он. – Я даже не знаю, стоит ли мне это делать, а то у меня тут еще паранойя разыграется.
Я снова закатил глаза, сделал затяжку и сунул косяк Джастину. Но он отпихнул мою руку.
- Принцессаааа, - выдохнул я, наклонился и поцеловал его в шею. – Ну давай же, я трахаться хочу!
Он вздрогнул.
- По-твоему, я не могу трахнуться с тобой, предварительно не накурившись? - захихикал он. – Я-то думал, ты о себе лучшего мнения…
Мне лень было придумывать остроумный ответ, так что я просто снова его поцеловал. Потом опять затянулся, просунул свободную руку ему под футболку и потер большим пальцем сосок. И сразу почувствовал, как его тело расслабляется и льнет к моей руке. А потом он застонал, и этот стон, кажется, пробежал по моим пальцам и устремился прямиком к члену.
Я ткнулся лицом ему в шею и глубоко вдохнул. Он пах фантастически. Самим собой. И потом, и пылью, и машиной, и мной, и я не смог удержаться и лизнул его кожу.
- Ммм… как приятно, - прошептал он.
Я отклонился и увидел, что он зажмурился и улыбается. И внезапно на меня накатила какая-то сумасшедшая радость, мне захотелось, чтобы мы смогли остаться здесь навсегда. Вот так. Чтобы все всегда чувствовалось вот так. И нам не нужно было волноваться ни о ком и ни о чем. Только чувствовать.
Я дотянулся до рюкзака, покопался в нем и выудил перочинный нож.
- Что ты делаешь? – спросил он. И когда я вытащил лезвие, слегка вскрикнул. – Эээ… ты знаешь, я всегда готов к экспериментам, но, по-моему, этот кинк тебе лучше опробовать с кем-нибудь другим.
- Это не для того, - я перегнулся через него и принялся вырезать буквы на деревянном полу.
- Ты оскверняешь церковь! Это ужасный грех.
- Заткнись и посвети мне фонариком.
Он послушался и, как только я закончил, прочитал написанное:
- Брайан… и Джастин… здесь… трахались.
Я поднял голову и увидел, что, несмотря на все свои страхи, он улыбался.
- А теперь, - сказал я, - перевернись. Иначе на мне будет еще и грех лжесвидетельства.
Он засмеялся и выключил фонарь.
- Ну все, мы точно попадем в ад.
Я помог ему снять футболку. Он лег на живот, и я принялся водить пальцами по его позвоночнику, вверх и вниз, и делал это до тех пор, пока его дыхание не замедлилось, а с губ при каждом выдохе не начали срываться тихие стоны. Тогда я наклонился к нему и припал открытым ртом к его плечу.
Он повернул голову и улыбнулся мне. Этакой счастливой пьяной без вина улыбкой. И я потерся щетиной о его нежную кожу.
- Ммм… Брайан… - застонал он.
- Да? – я потащил вниз его трусы, так и продолжая все время смотреть ему в глаза.
- Ничего… просто… ммм…
Я приглушенно рассмеялся и принялся гладить его ягодицы, и когда уже был готов втолкнуться в него пальцем, он вдруг рванулся вверх и захлебнулся воздухом.
- Это что на хуй сейчас было?
- Да что такое-то??
Ебанный ад!
- Там… что-то двигалось, - чуть слышно прошептал он в ужасе. – Вон там, в углу.
Он схватил фонарь, включил его и осветил темный угол.
- Я ничего не вижу.
- Клянусь, там что-то было, - в голосе его слышалось едва ли не разочарование.
- Да крыса какая-нибудь, наверно.
- А что, если это разгневанный призрак?
- Чем это разгневанный? Тем, что мы можем заниматься сексом, а ему не светит?
- Может, тем, что мы собрались предаться содомскому греху в его святой обители или чем-нибудь еще.
- О, ну хватит, - фыркнул я. – Это, блядь, просто здание.
- Оно не было просто зданием для тех людей, что здесь умерли! Они ко всей этой фигне относились очень серьезно.
Раздраженно зарычав, я откинулся назад и оперся на локти. Если даже мы с ним и разгневали тут каких-нибудь духов, никто из них не мог сейчас злиться больше, чем я. Знали бы они, как им охуенно повезло, что они уже умерли. Ходи себе, где хочешь, делай, что хочешь, и ни о какой хуйне не волнуйся. Они же навечно застряли в этой помойке – и все потому, что так и не смогли претворить в жизнь свои мечты. Пустились в авантюру, но так и не сумели разбогатеть, прославиться и оставить прошлую жизнь позади. Долбоебы хреновы! Из всех людей, что в те годы рванули на Запад, единственными умными были те, что занялись продажей сковородок, в которых эти несчастные уебаны промывали золотоносную руду.
Я лежал на полу, размышлял и вдруг почувствовал, как моей груди коснулась его рука.
- Эй, извини, мне, наверно, померещилось. Я хочу! Правда, давай сделаем это. Пошли они на хуй!
Я улыбнулся.
- С тобой, блядь, не соскучишься.
- Ага, я знаю, - захихикал он, и я наклонился и поцеловал его. – Ммм… к тому же, это вроде как горячо… Они все на нас смотряяяяят… ооохх…
- Ну наконец-то дошло, - обрадовался я, ухватил его за волосы и поцеловал в шею.
Потом я разделся и лег на него сверху, ткнувшись членом в ложбинку меж его ягодиц. А затем, наклонив голову, скользнул волосами по его спине, и он выгнулся мне навстречу.
- Больше не боишься?
Он потерся об меня задницей. И еще раз, и снова.