— Мельница?
— Точно! Ты умнее инспектора, хоть, в конце концов, и до него дошло. Дэниел стал главным подозреваемым: он живет на мельнице, он как раз такого размера, чтоб пролезть в то окошко… то есть, он таким был в то время. И уже тогда проявлял черты, что могли быть присущи тому, кто решит ограбить старую леди, и скорее позволит, чтоб в этом обвинили невиновных детей, чем признает собственную вину. Ботинки его оказались как раз такими, что оставили след, и цыган отпустили. В тюрьму Дэниела не отправили. Я не знаю точно, в чем там было дело, но, должно быть, инспектор проявил снисходительность к сыну того, с кем частенько просиживал в пабе за пинтой. Или, может быть, знал, что отец прибьет Дэнни, если узнает. В любом случае, мы с ним и прежде друзьями не были.
Джон подумал, что с мальчиком по имени Кит была бы другая история, но, возможно, сейчас говорить об этом не стоило.
Шерлок перевернулся на спину и посмотрел на него.
— Джон? А ты покажешь мне, как наносить тот удар? Ну, чтоб, правда, сбить с ног?
— Конечно. — Джон сел. Шерлок не выглядел очень сильным, но в нем была ярость, и он вполне мог бы научиться себя защищать, если бы ему показали, как. — А ты мне расскажешь, как ты узнал все те вещи, которые ты сказал им ранее, и они так на тебя разозлились. Не то чтобы они этого не заслужили — я слышал всё, и Дэниел, по сути, полез в драку первым. Но как ты узнал всё это?
Шерлок пожал плечами, искоса глянув на Джона.
— Я наблюдаю, — сказал он. — Любой может делать это, просто люди обычно не хотят замечать.
— То есть, ты можешь проделать это с любым?
Когда Шерлок снова пожал плечами, Джон спросил:
— Ну, а что ты можешь рассказать обо мне?
Юный лорд с минуту изучал его взглядом, чуть прищурившись против яркого солнца, затем сел, скрестив ноги, напротив Джона.
— Хорошо, — сказал он. — Ты приехал с севера, что, очевидно, но не дальше чем за полдня пути по железной дороге. Твой отец умер — нож, которым ты пользуешься, принадлежал ему, инициалы на нем те же самые, но он слишком старый, чтоб он сразу был твоим, так что ты был старшим сыном, и он перешел к тебе после его смерти. Твоя мама жива, судя по заботливости и мастерству человека, который обеспечил тебя одеждой и носовыми платками, но она живет с твоей старшей сестрой, а с той ты не очень ладишь. Ты был жокеем, учился этому несколько лет, но упал на скачках. Серьезнее была травма плеча, хотя вряд ли она заставляла тебя расстаться с карьерой жокея, но ушел ты из-за травмы ноги. Да… Однако, ты хромал, когда шел обратно в конюшню, и берег эту ногу в седле, когда мы поехали на прогулку, но когда мы начали состязание, ты использовал обе ноги одинаково, и когда побежал спасать меня, не хромал вообще. Так что это не травма завершила твою карьеру, а только твое чувство вины из-за этого, да? О, конечно, лошадь. Ее пришлось усыпить, правда? — Он замолчал, перевел дыхание и поднял брови.
— Это, — сказал Джон потрясенно, — было великолепно. Восхитительно!
Шерлок отвернулся, чтоб спрятать улыбку.
— Это не то, что обычно мне говорят.
— Да, я видел, что говорят обычно. Но это неважно, потому что это было невероятно!
— Я ошибся в чем-нибудь?
— Очень немного. Хорошо, с Гарри я лажу. Не сказал бы, что мы близки, она старше и вредная иногда, но… это ее муж, кого я не могу выносить. Он пьет.
— Всегда есть что-то… Я знал, что есть кто-то, кто ты не выносишь, иначе ты остался бы с ними после ранения и нашел бы работу поближе к дому.
— Как ты делаешь это? — спросил Джон, всё еще изумленный и очарованный. — Я имею в виду, ты уже объяснил, но как ты узнаёшь… я не знаю… куда смотреть? Ты увидел во мне то, чего я и сам не знал о себе!
Шерлок тихо вздохнул.
— Я наблюдаю, потом делаю выводы. Это называют дедукцией.
Он посмотрел на Джона, и лицо его снова стало обеспокоенным. — Ты вернешься к скачкам?
Джон улегся спиной на траву и закрыл глаза, чувствуя, как солнечное тепло ласково касается лица. Он думал над этим вопросом. Хотел бы он вернуться обратно? Нет. Может быть, его травма, и правда, была вызвана виной, но она была в самом деле. Он гнал свою лошадь, позабыв обо всём, думая лишь о том, как прийти первым к финишу, а Лансеру пришлось платить по счетам. И он никогда бы не смог вернуться к этому. Но было потрясающе осознать, что Шерлок был прав: нога его не болела нисколько, когда утром они устроили состязания. Значит, больше он не зависел от работы, данной ему из милости, он бы мог заняться чем-то еще, возможно, даже пойти в армию через несколько лет, чтоб увидеть мир. Он действительно покончил с той жизнью, про которую всегда думал, что это и есть его жизнь. Что такой и должна она быть. Сейчас было время, чтоб подумать о будущем, и оно представлялось ему куда ярче и интереснее, чем прошлой ночью. В первый раз за много месяцев Джон осознал, что чувствует себя по настоящему живым.
Он открыл глаза и улыбнулся Шерлоку, который сидел, обхватив колени, и смотрел на него.
— Нет, — сказал он. — Я не вернусь обратно. Думаю, что останусь здесь на какое-то время.
Улыбка Шерлока была ярче летнего солнца.
— Ты поедешь завтра кататься со мной?
— С радостью, — сказал Джон, улыбаясь в ответ.
========== Глава 2. Мальчишечьи игры ==========
Комментарий к Глава 2. Мальчишечьи игры
В оригинальном тексте вторая глава называется: That boys kick about
Мы перевели: Мальчишечьи игры
В комментариях автора указывается, что такое название было взято из викторианской азбуки 1859 года, по которой Шерлок учил Джона читать…На страничке на букву B (“би”) приведена картинка мяча (англ. ball) и написано
B is for Ball, that boys kick about. С “В” начинается “Мяч” (ball), с которым играют мальчики.
Они выезжали верхом почти каждый день. Единственным ограничением Шерлока было условие, что он должен вернуться вовремя для уроков со своим гувернером; для Джона и вовсе никаких ограничений не было. Новость о том, что младший сын графа каким-то образом нашел компаньона, которого смог выносить и кто был готов терпеть его выходки, дошла до ушей лорда Шерринфорда, который отдал соответствующие распоряжения, и с тех пор составлять компанию Шерлоку было главной обязанностью Джона. Юноша беспокоился о том, что это могло вызвать плохие чувства среди прочих грумов, однако у его беспокойства не было никаких оснований.
Ему не завидовали – его жалели.
— Он выводит меня из себя, этот мальчик. Вечно носится туда-сюда, — за чаем сказал Старый Том.
— Да я не могу взять в толк половины того, что он говорит! — поддержал это мнение Том Молодой, когда они вместе вели с пастбища жеребят.
Так же думали и остальные.
— Я ходил в школу, и был там не хуже других, но когда он что-нибудь говорит, я честно чувствую себя тупицей.
— Он знает такие вещи, — шептал на конюшне Дэви, нервно оглядываясь через плечо. — Вещи, которые не должен знать. Это странно.
— Просто он наблюдает, — попытался объяснить ему Джон, но Дэви лишь тряс головой, всем видом показывая, что твердо уверен, что Джон еще пожалеет когда-нибудь, что не слушал его.
— Помяни мое слово. Это… неестественно!
Шерлок мог быть неестественным, но он очень быстро стал центром жизни Джона. Когда был туман, то они шли в лес, где Шерлок собирал опавшие листья и мох; он показал Джону маленькую пещеру в скалах, где можно было прекрасно укрыться во время ланча. Когда шел сильный дождь, они отправлялись в город, где Шерлок делал покупки в магазине канцелярских товаров или выбирал материалы для занятий химией. Джон любил, когда после этого они останавливались в пабе, но Шерлок предпочитал идти в чайную комнату рядом со станцией, где всегда было много путешественников, на которых он мог поупражняться в дедукции. А в погожие дни они вместе скакали по полям, по лугам и дорогам, останавливаясь время от времени, чтобы Шерлок мог собирать свои образцы. Большей частью, это была земля, но бывали и образцы растений и трав. На третий день они добрались почти до конца графства, и Шерлок смог заполучить у одного фермера кусочки шерсти его овец, про которых он услышал, что они какой-то необычной породы.
— Хорошо, я сдаюсь, — сказал Джон, держа в руке маленький открытый конверт, в то время как Шерлок аккуратно складывал в него кусочек шерсти с помощью маленького пинцета. — Ради всего святого, ну что ты собираешься со всем этим делать?
— Внесу в список. Я разве не говорил тебе раньше? Мне жарко, давай остановимся здесь, тут ручей был неподалеку.
— Нет, ты не рассказывал мне, — сказал Джон, держа лошадей на поводу. — О чем ты вообще? Какой список?
Шерлок взял Сирсу и стал снимать с нее уздечку.
— Помнишь, я тебе говорил о Дэниеле, укравшем цыплят, и о том, как я узнал об этом с помощью грязи с его ботинок? Ну, после этого я стал размышлять, и решил, что если бы я по грязи на обуви человека мог понять, откуда он родом и где был, это стало бы бесценным инструментом при раскрытии преступлений. Поэтому я оставил это до того момента, как я смог купить микроскоп, и сейчас собираю образцы всего, что, как я полагаю, может оказаться на подошве обуви подозреваемого. А таких вещей очень много.
— Да уж, наверное, — сказал Джон. — На моих ботинках есть прекрасный навоз, если тебе интересно.
Шерлок хмуро посмотрел на него.
— В навозе нет ничего уникального, — сказал он, — если, конечно, животное не проглотило что-нибудь интересное, и это не было переработано в ходе пищеварительного процесса…. Вообще это может быть хитрой задумкой. И довольно умно – потайное место, где можно хранить что-нибудь, особенно если это нечто маленькое и легко выводимое, например какие-нибудь драгоценности… — Глаза его затуманились, и он весь ушел в свои мысли, так что Джон нежно взял у него поводья.
— Какая жалость, что ты не был здесь, когда я приехал. Ты мог бы заполучить какой-нибудь образец северных почв с моих ботинок. Сейчас уже это всё исчезло.
Шерлок выглядел искренне расстроенным из-за пропавшей возможности.
— Но ты привезешь мне немного этой почвы, когда поедешь домой?
— Обязательно. Всех видов, — пообещал ему Джон.
— Торфяник, мне нужно немного северного торфяника! Я хотел бы также получить образцы некоторых болотных почв. Но то, что я хочу больше всего, это землю со свежевырытой могилы, но я не представляю себе, как такую можно достать.
Джон ни разу не встречал никого, похожего на Шерлока. До того как они встретились, он даже вообразить не мог, что такие бывают, – с блестящим умом и страстью к исследованиям. Но, что было еще более странным, казалось, что Шерлок был так же сильно заинтересован в Джоне, как Джон – в нем.
— Завтра приезжает мой кузен. С тетей, — сказал Шерлок в один особенно прекрасный полдень.
Юный лорд получил разрешение погулять, пока не придет время чая, потому они смогли посетить заброшенный карьер, о котором тот услышал недавно. В настоящее время они бездельничали, сидя на известняковых камнях, выходящих к краю большого бассейна карьера. Грегсон уже раза три сказал Джону, чтобы тот был внимателен и не позволил Шерлоку свалиться куда-нибудь, поэтому Джон поставил перед Шерлоком свою сумку в слабой попытке удержать его от того, чтоб тот свешивался с края. Вода внизу была чистой, прозрачной, того яркого голубого цвета, что весьма подходил под цвет глаз молодого аристократа.
— Кажется, ты не рад их приезду, — заметил Джон.
Гости постоянно приезжали и уезжали весь месяц, и, насколько он мог судить, все они были в одинаковой степени проигнорированы юным хозяином.
— Я очень не рад их приезду, потому что они отвратительны и неприятны, — сказал Шерлок.
— А-а, — Джон оглянулся туда, где Шерлок сидел и, нахмурившись, смотрел на воду. — Но они же тут не останутся долго, да?
Большинство гостей не задерживалось в поместье.
— Они останутся до конца лета, — сказал Шерлок уныло.
— Правда? А почему?
Шерлок лишь устало вздохнул.
— Ну, это долгая история.
— …и у меня предостаточно времени, чтоб ее выслушать. Нам не нужно возвращаться до четырех.
— Хорошо. Итак, тетя Уилкс… на самом деле, она мне не настоящая тетя, в каком-то смысле она кузина отца, но меня заставляют называть ее тетей. Ее сын, Себастьян, на год старше меня. Муж тети Уилкс проиграл все их состояние, и, когда мне было пять лет, застрелился. Конечно, подразумевалось, что я не узнаю об этом.
— Какой ужас, — сказал Джон, шокированный этим рассказом.
— Нет, ты просто не встречал эту тетю Уилкс. Что, по сути, довольно разумно. Матушка умерла годом ранее, потому отец предложил ей пожить у нас. Думаю, он надеялся, что она станет матерью для меня, и что Себастьян и я будем расти вместе, любя друг друга, как братья. Но из этого ничего не вышло.
— Позволь я угадаю, — сказал Джон. — Себастьян оказался идиотом?
— Большинство людей идиоты, Джон, не в этом проблема. Я был рад, когда они приехали, у меня никогда не было друга для игр, Майкрофт старше меня на семь лет, ты же знаешь. Я повел Себастьяна в сад после чая. Я как раз получил свою первую лупу и очень хотел показать все те чудеса, которые с ее помощью можно увидеть. — Взгляд Шерлока стал задумчивым и отстраненным. — Но он отобрал ее у меня и использовал для того, чтобы жечь муравьев. Когда я пытался ему помешать, он ударил меня, а когда хотел забрать лупу обратно, он сломал ее.
— Он, похоже, настоящий мерзавец, — сказал тихо Джон. По тому, как Шерлок избегал его взгляда, он мог понять, что Себастьян сделал нечто гораздо больше, чем просто ударил его.
— Да, лживый мерзавец и подхалим. Тетя Уилкс, конечно, слепа и не видит его пороков, но она проявила большое усердие, чтобы рассказать всем о моих. Отца это, к счастью, не убедило, Себастьяна отправили в интернат, как только ему исполнилось семь, а тете Уилкс отец назначил пособие. Хотя ее апартаменты в Лондоне довольно скромные, так что летние каникулы они проводят здесь каждый год. — Шерлок обнял свои колени и опустил на них свой острый подбородок. Он выглядел очень маленьким и очень несчастным. — У Себастьяна обнаружился лишь один настоящий талант, и он был в том, чтоб отыскивать то, чем я больше всего дорожу, и ломать это.
— Твой микроскоп? Но ты можешь отдать его своему гувернеру, пока он будет здесь?
— Нет, не микроскоп, — раздраженно ответил Шерлок. — Хотя это хорошая мысль, и я сделаю так, по крайней мере, до тех пор, пока мистер Брук не уедет в отпуск.
— А что же тогда тебя беспокоит?
— Вот это, — Шерлок посмотрел вокруг, и щеки его порозовели. — Наши поездки. Ты.
— О-о. — Джон почувствовал, как к его щекам тоже приливает кровь. — Ну, меня гораздо сложнее сломать, чем лупу, а если кузен Себастьян попытается причинить вред лошадям, то мы разберемся с ним.
Быстрая улыбка, столь редкая на лице Шерлока, заставила Джона улыбнуться в ответ.
— И, знаешь что, мне интересно. Не то, чтобы я хотел это попробовать, но как можно лупой поджечь муравьев?..
Шерлок разжал руки и поднялся, охваченный энтузиазмом.
— Мы можем поджечь бумагу, я покажу тебе. Линза фокусирует солнечный свет – собирает его в одну точку…
— Завтра приезжают Уилксы, — объявил всем Грегсон тем же вечером, и ответом был дружный стон. — Ладно вам, мы должны быть готовы привезти их со станции.
— Джон может поехать, он еще не имел такого удовольствия, — сказал Нэд.
— Джон будет с мастером Шерлоком. Вы трое можете бросить жребий, но будьте готовы.
— Все горничные ненавидят миссис Уилкс, — сказала Энни. — Она вечно что-нибудь требует и желает, чтобы с ней обращались, как с королевой! А сама постоянно создает всем проблемы и жалуется.
— Она всё же получше, чем этот мальчишка. Мерзкий маленький педераст, — сказал Дэнни-садовник, и, когда миссис Грегсон шикнула на него, добавил шепотом Джону и Нэду: — А каким он еще может быть? Он ведь в этой их школе, не так ли?
Нэд и Дэнни тихонько хихикнули, а Джон вежливо улыбнулся, не желая показывать, что не понял смысл шутки.
— Они дело толкуют, мэм, — сказал Старый Том. — Тот мальчишка дрянной – гнилая душа. Всегда ноет, и бьет пони хлыстом. И я помню, как он швырял камни в собак. Мнение Старого Тома о большинстве людей было таким же, как мнение Шерлока, но он любил животных и не выносил, когда с теми обращались жестоко.