Он беспокоился также о Шерлоке, хоть и успокаивал себя тем, что если бы Себастьян сделал что-то действительно отвратительное, то Энни или миссис Грегсон обязательно услышали бы это от горничных.
Но что если Шерлок злится на Джона? Что если считает его ответственным за произошедшее?
В последнюю ночь Джон так беспокоился, что едва смог уснуть, ворочаясь и вздыхая, пока кошке Эмми не надоела вся эта возня и она не покинула его в поисках более спокойного пристанища.
Однако на следующее утро лорд Шерлок появился в свое обычное время, прыгая по конюшням как солнечный зайчик и всё вокруг озаряя улыбкой.
— А, вы живы, — сказал Молодой Том радостно. — Мы думали, вы решили прикончить кузена, и погибли в неравном бою.
— Разумеется, нет. Как могли вы подумать, что я сделаю что-то настолько глупое? Хотя я всё же принял меры предосторожности, чтобы он не смог ездить верхом какое-то время. Помнишь листья крапивы, что мы собирали? — обратился он к Джону. — Я провел немало времени, тщательно перетирая их, и посыпал вещи в его комоде. Он какое-то время ни на чем не сможет сидеть, а в седле – тем более.— Все фыркнули.
— Как там Сирса?
— Уже хорошо, но ей нужно еще несколько дней отдыха, — сказал Джон, следя за ним сияющими глазами. — Хочешь взять Терпсихору?
— Конечно! Давай наперегонки!
Они поскакали к воротам. Шерлок определенно наслаждался обретенной свободой, а Джон был так счастлив, что даже не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства.
— Как же всё это удалось провернуть? — спросил он, наконец, когда они выехали за ворота, направляясь к деревне. — Ему стало скучно, или он и так натворил достаточно, и ты избавился от него?
— И то, и другое, я думаю. Хотя это было ужасно – быть запертым в доме с ним. Почему ты не пришел на встречу в саду?
— Что? Когда?
— В первый день. Ты получил мое письмо? Я очень тщательно подбирал слова, когда давал слово отцу: я сказал, что не покину дом или сады в течение трех следующих дней, поэтому я смог ускользнуть во время ужина и оставить записку в твоей комнате.
Джон отвел взгляд и посмотрел на дорогу.
— Я получил его, Шерлок, только не смог прочесть. Я не умею читать.
— О-о, — сказал Шерлок, выглядя удивленным. — А я надеялся…
— На что? — заинтригованный, Джон снова посмотрел на него.
— Так, ничего.
Какое-то время они ехали в тишине, потом Шерлок нерешительно произнес:
— Я могу научить тебя.
— Чему? Читать? Зачем?
— Я надеялся, буду писать тебе. Когда я вернусь в Лондон. — На этот раз уже Шерлок избегал смотреть Джону в глаза.
— Мне?.. — спросил Джон удивленно. — Зачем бы тебе писать мне? Ты же будешь в Лондоне. Там ведь все твои друзья, разве нет?
Шерлок передернул плечами, как будто поежился.
— У меня нет друзей, не считая тебя.
— Но я же не… — Джон прикусил язык, но уже было поздно – он мог видеть искру боли, отразившуюся в глазах Шерлока.
Как же так?..
Это было сверх всех ожиданий. Без сомнения, Шерлок стал самым важным для него человеком, но тот был сыном графа, лордом, а Джон – лишь неграмотным деревенским мальчишкой… Это же всё равно, что мечтать, будто солнце спустится с неба и назовет его своим другом…
Но сейчас он смотрел на Шерлока, кусавшего губы в явном расстройстве.
Джон глубоко вдохнул.
— Я не тот, кого твои близкие хотели бы видеть в качестве друга или того, кому можно писать. Я грум, Шерлок. Я благодарен тебе за твое отношение, но я никогда не мог полагаться на твою доброту…
— Перестань, — юный лорд повернулся к нему, и глаза его просто сверкали на белом лице. — Перестань говорить со мной так, словно ты обычный слуга, а я – твой хозяин, словно я для тебя ничего не значу…
— Да ты – всё для меня! — воскликнул Джон прежде, чем смог задуматься, остановиться. Слова вырвались прямо из сердца.
Оба замерли, глядя во все глаза друг на друга.
Джон, нервничая, сглотнул, но не мог взять эти слова обратно, потому что, в любом случае, они были правдой.
Лицо Шерлока озарила огромная сияющая улыбка.
— Это правда?
— Правда, ты, идиот. А то сам не мог это узнать… при своей дедукции!
Шерлок расплылся в еще более широкой улыбке, и Джон ощутил, как теплый клубочек привязанности и нежности стал образовываться в его груди.
— Так как же? — Шерлок отвел глаза, потом снова взглянул на Джона..
— Мы можем поехать туда, где на прошлой неделе мы видели сливы? Они как раз поспеть бы должны.
— Давай, кто быстрее! — сказал Джон, и они понеслись.
Сливы были спелые, и Шерлок с Джоном отведали их с большим удовольствием, хоть плоды оказались крохотными, чуть больше вишни, но сладкие и так полны соком, что кожица почти трескалась.
— Здесь и есть почти нечего, — сказал Джон, выплюнув косточку; та со звуком пинк улетела к реке. — Только если набрать полный рот.
— Зато получается вкусно, — сказал Шерлок. Он влез на дерево, ловкий, как кошка, набрал слив с верхних веток, затем тоже выплюнул косточку. — О, смотрит, моя до реки долетела.
— Теперь поплывет, ее прибьет к берегу, и где-нибудь из нее вырастет новое дерево, — сказал Джон мечтательно. — Возможно, однажды его найдут наши сыновья, отведают ягод, затем так же выплюнут косточки в реку, и будет еще одно дерево, и …
— История невероятна, и по многим причинам, — сказал Шерлок. С глухим стуком он спрыгнул с дерева и уселся рядышком с Джоном.
— Я весь липкий, дай мне салфетку.
Джон передал, и смотрел безмятежно, как Шерлок закатывает рукава. И вдруг резко сел.
— Шерлок…
Тот проследил за его взглядом.
— О, это крапивка, ничего страшного. Себастьян не причинил мне сильной боли, даже он не настолько глуп.
Джону вовсе не показалось, что тут «ничего страшного», но он ничего не сказал, пока Шерлок вытирал запястья и аккуратно застегивал рукава.
— Итак… ты подумал об этом? Хочешь научиться читать и позволишь мне научить тебя? — Шерлок всё еще смотрел на свои рукава, словно бы не желая, чтобы Джон увидел, как сильно он хочет, чтобы тот сказал да.
Джон думал об этом во время их скачки. Это было странно; он никогда и не помышлял о таком, но сейчас, когда он думал, что он мог бы сделать, умея читать, ощутил, что отчаянно этого хочет. Он мог бы читать газеты, как это делают многие, следовать за молитвой в библии во время службы, читать этикетки; смог бы написать домой и спросить о своей семье. Конечно, собственных книг он не смог бы себе позволить… Но если бы были книги, которые были как-то связаны с лошадьми, то, возможно, лорд Шерринфорд мог сделать еще одну хорошую трату…
И, конечно же, перспектива получения писем от Шерлока была стимулом сама по себе.
— Я не знаю, Шерлок. А не думаешь ты, что я слишком стар уже для обучения?
Вот чего он действительно опасался, это того, что окажется слишком глупым, и Шерлок, в конце концов, осознает это и будет разочарован.
— Не говори ерунды, к тебе это не относится. И не думай, что ты недостаточно умен, потому что ты умный. И, в любом случае, посмотри на тех дураков, что умеют читать и писать, и занимаются этим целыми днями, да половина Парламента таковы, если верить отцу. Даже Себастьян умеет читать, каким-то образом научился.
Это стало окончательным аргументом. Джон просто не мог быть глупей Себастьяна.
— Тогда давай попробуем, — сказал он, надеясь, что голос его звучит увереннее, чем он себя ощущал.
Шерлок радостно хлопнул в ладоши и достал из сумки свою записную книжку и карандаш.
— Завтра я принесу доску, это будет куда эффективнее, — сказал он, вырывая страницу из своей записной книжки и кладя ее сверху. — Хорошо, придумай слово, короткое слово.
— Джон, — сказал Джон немедленно. Если он больше ни с чем не справится, хорошо бы, по крайней мере, научиться писать свое имя.
— Нет, Джон хитрое слово, для начала нам нужно что-то попроще. Я тебе обещаю, что имена мы освоим через несколько дней. Давай что-то другое.
Джон хотел сказать «Эмми», но сказал вместо этого: “Cat”. /«кэт» -англ. -«Кошка»/
— О, отлично. А сейчас скажи его еще раз, медленно, так чтоб слышать каждый отдельный звук.
— Кээээ…
— Нет, нет, медленнее, тут два звука, послушай.
Джон нахмурился, подумал, а затем попробовал снова: “К, э, т?”
— Верно. А теперь повтори это снова, а я запишу.
Джон повторил, медленно, как только мог, а Шерлок написал на бумаге: С,A,Т.
Шерлок указал на каждую букву в отдельности.
— Буквы произносятся как звуки, а из звуков состоит слово. Видишь? Как только ты выучишь буквы, все остальное – дело практики.
— К, э, т, — сказал Джон снова, глядя на бумагу. — “Cat”.
— Точно! Сейчас мы попробуем с другими буквами, смотри, как изменится слово. Я буду первым: я изменю «С» на «М». «М» дает нам звук «м-м-м». Итак?
Джон уставился на новое слово. Он колебался между неуверенностью и изумлением, но подумал, что понял, что Шерлок сказал ему, и поэтому повторил послушно новые звуки:
— Ммм, э, т. Mat. /англ. – рогожа, циновка/
— Да, ты только что прочел новое слово, Джон! Очень хорошо. А теперь ты. Измени один звук.
— “Rat”? — попытался Джон. /англ. – крыса/
— Прекрасно. — Шерлок написал Cat под Mat и Rat. — Р-р-р дает букву R. С нее также начинается “railway” (железная дорога) и “rabbit” (кролик) и “rope” (веревка).
— И “riding” (верховая езда).
— И “river” (река). — Шерлок улыбнулся Джону. — А сейчас, в честь кузена Себастьяна, возьмем букву F, F произносится как… /**Мальчики готовятся написать и произнести слово Fat – англ. «жирный, толстый»**/
Они так увлеклись, что Джон даже не заметил, как пролетело время, пока солнечные лучи не стали светить им прямо в лицо. Он с удивлением посмотрел на небо.
— О, нет, нам нужно поторопиться, — сказал он. — Уже поздно, а ты так и не взял тот свой образец особенной глины. Мне так жаль, Шерлок.
— О, не беспокойся об этом. — Шерлок быстро собрал все их вещи, пока Джон отправился к лошадям.
— Я попросил Майкрофта запереть мой микроскоп в кабинете отца. Хотя давай поспешим, я хочу, чтобы мистер Брук был в хорошем расположении духа и помог мне найти азбуку и учебник для начинающих на завтрашний день. На неделю он отправится в отпуск, и мы сможем тогда гулять весь день, до вечернего чаепития!
С тех пор они ежедневно занимались чтением. Джон буквально был ошарашен количеством букв в алфавите – и некоторые из них давали больше, чем один звук, господи, кто придумал все эти сложности?! Но, как и предсказывал Шерлок, он довольно быстро во всем разобрался. Спустя несколько дней юный лорд обучил его читать их имена, и Джон стал питать тайную ненависть к букве «H» (английское «эйч»). Было плохо уже, что она читалась в фамилии Holmes и не читалась в имени John, но она еще превращала звук S (русское «с») в шипящее «SH» (русск. «Ш») в имени Sherlock! Это было смешнее всего.
— Звук меняют не только эти две буквы, — объяснял ему Шерлок, увлеченно выводя сочетания букв на доске. — Вот смотри, еще есть “Ch” («ч») и “Th” («з»)…
Джон ехал домой более удрученным, чем был в самом начале. Но позже, когда он помогал Молодому Тому перетаскивать мешки в сарай, он неожиданно увидел одно из «трудных» сочетаний букв на мешке. Он остановился, чтоб внимательно посмотреть.
— “Ch”, — пробормотал он про себя, слыша быстрый голос Шерлока в своей голове. — С этого сочетания начинается и church («церковь»), и chase («погоня») и choice («выбор»)…” Он снова посмотрел на слово. «ck» – он знал этот звук из имени Шерлока (Sherlock) и звук n из своего собственного имени. “Ch, ck, n” прошептал он, глядя на буквы между сочетаниями и заполняя их звуками, и затем у него получилось: Chicken («Цыпленок»).
— Том, здесь мешок с кормом для цыплят.
— О, да плевать, — сказал Молодой Том, всматриваясь в мешок. — Просто брось у стены. Оттащу это завтра на ферму.
Джон ликовал. «Цыпленок»! Он прочитал слово, и сделал это сам, без какой-либо помощи, и, кроме того, это было большое и сложное слово, слово с буквой h. Он, Джон Уотсон, умеет читать. Как и сказал Шерлок, остальное было делом практики.
Шерлок был очень рад, когда Джон на следующий день рассказал ему о своем успехе.
— Отлично, Джон! — Ну что ж, давай теперь начнем кое-что посерьезнее. Я напишу предложение.
Джон смотрел на три слова, начертанные на доске. Он знал первое и последнее очень хорошо, но вот то что было посередине… он думал с минуту, а затем неуверенно прочитал: “Sherlock licks John?” («Шерлок облизывает Джона») (**Джон перепутал слова «нравиться» – likes – со словом «лизать, облизывать» – licks.**).
Шерлок перестал смотреть на него в ожидании и разразился хохотом. Джон понял, что только что сказал, и начал смеяться тоже, когда Шерлок буквально прыгнул на него и крикнул: “Шерлок облизывает Джона!”, и на самом деле лизнул его в шею. Они начали бороться и возиться на траве, и каждый пытался лизнуть тот участок кожи, до которого мог дотянуться. Наконец, они затихли чуть живые от смеха. Шерлоку удалось засунуть свой язык в ухо Джона, тот взвизгнул, перевернул Шерлока и придавил его сверху, крепко держа за запястья; наклонился и начал облизывать лицо Шерлока. Тот извивался под ним, беспомощный от смеха, с воплем: «Я не могу дышать! Я не могу дышать!».
Джон слегка приподнялся с легкой усмешкой, и вдруг со всей остротой осознал, что это именно тело Шерлока – его изящное стройное тело – извивалось под ним сейчас, крепко удерживаемое за запястья.
Шерлок всё еще беззаботно смеялся, а Джон ощутил, как вдруг бросило в жар, и что жар этот не имел ничего общего с солнцем. Одежда показалась ему слишком тесной и странной…
— Сдаюсь, — выдохнул Шерлок, и Джон быстро его отпустил, откатившись в сторону, на траву. В голове было странно легко и немного шумно; он сел, чтоб глотнуть воды, пока Шерлок лежал на спине на торфе, и пытался чуть отдышаться.
— Ну, хорошо, — сказал Джон, усевшись, скрестив ноги, и предложив воды Шерлоку. — Покажи мне, почему это не нужно читать как «лижет»?
Шерлок тоже сел, вытер лицо платком, и объяснил, в чем была ошибка, так просто и интересно, что Джон легко отвлекся, забыв странное чувство, которое так внезапно нахлынуло на него. Он понял правила достаточно быстро, хоть ему пришлось потратить немало времени на практику, чтоб научиться различать все нюансы.
Когда Шерлок убедился, что Джон всё понял, то взял доску, вытер ее и написал новое предложение. Джон понял его очень быстро:
—Джон любит лошадей, — прочитал он с триумфом в голосе (John likes horses).
— Теперь я. — Он взял доску и изменил в предложении только последнее слово, так, чтоб читалось: — Джон любит Шерлока. (John likes Sherlock)
Шерлок улыбнулся, глаза его засияли, и он потянулся к доске, но Джон не отдал ее.
— Нет, подожди, я напишу еще одно. — Он очистил доску и аккуратно написал новое предложение, ненадолго задумавшись над последним словом.
Шерлок взял доску и вслух прочел:
— Шерлок любит грязь (Sherlock likes dirt). — Он снова улыбнулся, тепло и широко. — Да, это так. Я люблю грязь. Но Джона я люблю больше.
— А я люблю тебя больше, чем лошадей, — ответил Джон. — Но сейчас нам лучше вернуться домой, или мистер Брук тебя точно любить не станет.
— Еще два дня, — сказал Шерлок счастливо.
Они задержались у перекрестка, ведущего в город, когда Шерлок заметил что-то на дороге и затем у живой изгороди, получить кусочки которой ему было абсолютно необходимо. Джон держал лошадей, а Шерлок собирал образцы. Когда тот вернулся, в его волосах были листья, и пятно на носу. Учитывая еще и полосы, оставшиеся от травы, Джон подумал, что сейчас трудно было бы отличить, кто из них был лорд, а кто – грум.
Они снова сели на лошадей, и Джон дразнящим тоном сказал:
— Шерлок любит грязь.
— Это образцы почвы, — задрав нос, сказал Шерлок важно, но тут же рассмеялся, добавив: — Ну, я хотя бы их не облизываю. Я облизываю только Джона.