Рейдеры шли без опаски, они явно чувствовали себя спокойно под защитой леса. СынХен внимательно следил за ними, выжидая, когда чужаки подойдут на достаточное расстояние для прыжка. Как только они поравнялись с ним, командир выдал звонкую птичью трель. Мужчины замерли, вскинули головы, но тут Севен грохнул позади них прикладом о скалу, и они повернулись на шум. Тогда СынХен прыгнул.
Он упал рейдеру на спину, сжав коленями локти. Тот не успел ни вздохнуть, ни вздрогнуть. Командир просто рванул его за волосы, задирая голову назад, и полоснул лезвием по беззащитному горлу.
Именно так было задумано. Чтобы даже пикнуть не успел, только хрипел, истекая кровью, умирая в агонии.
СынХен отпрыгнул от бьющегося тела и метнулся ко второму рейдеру. Но прыгнуть сил уже не хватило, а нож, скользкий от крови, он выронил из пальцев. Поэтому вместо казни получилась драка. Чхве был не маленького роста, сил имел достаточно, но и рейдер стойкий попался. Смотрел зло, ни звука не издавал, упрямо пытаясь выбраться из захвата.
СынХен не понял, как рейдеру удалось выскользнуть. Только обнаружил вдруг, что сам прижат к земле, а чужак сидит на нем, сдавливая тело. Рейдер вытащил нож и потянулся к горлу противника. И СынХену стало страшно. Он инстинктивно руку с ножом перехватил, отвел от себя, но рейдер давил сверху всей своей тяжестью, и парень понимал, что долго удерживать чужака он не сможет. И, кажется, рейдер это тоже понимал, потому что скалился сверху, и в глазах у него застыло торжество.
Неожиданно он обмяк, нож выпал из пальцев, и рейдер мешком свалился на опешившего СынХена. Чхве не услышал в драке первого удара, но второй он расслышал. Глухо ударил приклад по затылку мужчины, и чужая теплая кровь брызнула в лицо еще растерянного парня. Рейдер застонал последний раз, и СынХен вскочил резко, поднял нож с земли и, перевернув уже бездыханное тело, воткнул нож прямо в сердце. Ему физически необходимо было это сделать.
Потом замер, обернулся: позади него стоял Севен и держал в одной руке винтовку, приклад которой был в крови. Глаза парня ничего не выражали, и было неясно, как он относится к случившемуся. И к тому, что его друг и командир почти спятил от злости.
Севен вдруг усмехнулся:
-Вот их и стало меньше…
И отбросив винтовку, кинулся в кусты. Упал там на колени: выворачивало его на землю, и, всхлипывая, он еще умудрялся что-то бормотать. Извинения, вроде.
СынХен знал, кому они предназначаются.
Бросив короткий взгляд на друга, Чхве поднялся. Он не стал трогать Севена, давая тому побыть наедине с собой. Ему сейчас было больно, а СынХен со своей неуклюжестью в чувствах мог сделать только хуже.
Командир решил уйти, осмотреться. Проверил, нет ли следов других рейдеров. Но лес был тихим и безжизненным. Он никого не скрывал поблизости, кроме мертвых тел.
Убитых рейдеров Чхве решил не прятать. Это было бессмысленно. У чужаков оставалось не так много времени. Скоро подойдет подмога, и там уже не будет иметь значения, обнаружили их рейдеры или нет. Численный перевес все равно будет на стороне СынХена.
Когда Чхве вернулся к другу, Севен все еще сидел на коленях в кустах. Уже не всхлипывал, просто замершим взглядом смотрел куда-то.
-Уйди… - произнес он.
-Вставай, - СынХен наклонился, потряс друга за плечо. – Вставай, Севен.
Тот поднялся, посмотрел на СынХена больными глазами.
-Я обещание нарушил. Не знал, что это так больно.
-Все в порядке. Ты привыкнешь, - СынХен обхватил друга за шею.
-Так же как ты? Как ДжиЕн? Это вы… оба без крыши. У вас свои понятия об этом. А я не воевал. И не хочу, черт возьми. Я ей обещал…
-Ты же понимал, что все равно нарушишь это обещание. Иначе не стал бы скрывать свое имя за прозвищем, - безжалостно отрезал Чхве.
-Да. Да, я знаю. Прости, - Севен дернул плечом, сбрасывая чужую руку, и отвернулся.
-Я наших приведу, - сказал он.
-Хорошо. Тогда я здесь останусь.
Севен скрылся в лесу, а СынХен вернулся к ДэСону.
Кан тускло смотрел в небо полузакрытыми глазами, и СынХен не решился еще раз попробовать их закрыть. Вместо этого он взял сумку парня и вытащил его документы. На бесполезных теперь бумажках он выискал адрес родителей. Чхве еще предстояло сообщить им о смерти сына. О геройской смерти, но сути это не меняет. И ему только оставалось надеяться, что родители парня не примчаться сюда, чтобы только ухудшить обстановку.
СынХен убрал документы в свою сумку и отвернулся от лежащего бойца. Он подумал о том, что той бойней, которую он устроил в ярости, они себя раскрыли. Но командир не жалел об этом. Он знал, что ждать подмоги осталось совсем не долго. Три, максимум пять часов оставалось у четырнадцати рейдеров.
СынХен услышал шорохи: подошла его команда.
Севен шел, опустив голову, но остальные, похоже, еще были не в курсе.
Сынни вышел из-за спин замерших друзей и закричал, увидев ДэСона.
И никто не имел права его сейчас одернуть.
Парень затрясся весь, кинулся к Кану.
-ДэСонни, что с тобой? Тебя ранили? – истерически зашептал он, тряся за плечи безвольное тело. – Тебя ранили, да?! Его ранили? Он очнется? – он обернулся, умоляюще вглядываясь в глаза командира. Никто не ответил самому младшему бойцу в команде.
-Нет! – взвизгнул СынРи. – Нет, не может быть! Он не мог, не мог… Дэ, придурок, очнись сейчас же! Что я без тебя делать буду? – потребовал парень, хватая ДэСона за грудки. А потом упал ему на грудь и разрыдался.
Он не мог молчать, он не был хладнокровным, не умел держать себя в руках. Он был очень молод, а Дэ был единственным человеком, которого он любил.
Все это понимали и не трогали мальчишку.
СынХен развернулся и, прихватив с собой топорик, ушел искать место для могилы. Всюду были одни скалы – не подступишься. Но он все же нашел яму, раскопал ее шире, веток нарубил, устелил дно и вернулся.
-Поднимайте его, - приказал Чхве. СынРи вздрогнул всем телом, и СынХен испугался, что тот сейчас за тело хвататься начнет, не даст похоронить. Если бы он обезумел, им бы ничего не осталось, как самим пристрелить еще одного члена своей команды. От осознания этого ужас захлестнул командира.
Но Сынни поднялся, взял ДэСона за ноги. ДжиЕн собирался помочь, но Севен первым подошел, взял парня за плечи.
Понесли тело к яме. Шли медленно, спотыкаясь. СынРи все время ногу волочил, обутую в растрепавшийся самодельный сапог. На узких плечах сиротливо болталась куртка на два размера больше.
-Стойте, - сказал СынХен у ямы. – Кладите.
Положили тело у края. Голова плохо легла и свешивалась с края ямы. СынРи опустился на землю, приподнял ДэСона, уложил к себе на колени. СынХен покусал губы, нахмурившись. В конце концов, вздохнул и буркнул ДжиЕну, не глядя:
-За ноги Дэ подержи.
-Зачем?
-Надо, раз говорю. Держи за колени.
И когда Джи сделал, как было велено, СынХен сдернул с ДэСона сапог. Не смотря на разницу в росте, размер у Кана и Ли оказался одинаковым.
-Зачем? – крикнул СынРи. – Не смейте!
-Затем, что у тебя обута только одна нога.
-Нет, нет, нет! – снова затрясся парень.
СынХен вздохнул. Ему тоже было это неприятно. Но он должен был думать о тех, кто жив, и чью жизнь необходимо сохранить.
Квон неожиданно принял его сторону. Хотя, почему неожиданно? Он и сам должен был в боях не раз одежду погибших товарищей носить. Иначе невозможно, жизнь всегда дороже.
-СынРи, слушай командира. Обувай сапог. Ты и так только переболел, если еще раз подхватишь горячку, мы тебе уже помочь не сможем.
По виду Сынни казалось, что он этой помощи и не захочет. Даже наоборот. Но СынХен предпочел этого не замечать.
-Обувай.
СынХен поставил сапог на землю, кивнул ребятам. ДэСона подняли, стали в яму осторожно опускать. Чхве взял эту куртку злополучную, за которой Дэ бегал, укрыл ею тело. Потом яму камнями заложили. Все делали молча и слаженно. Вырос бугорок, и Джи на него веточку зеленую положил.
СынХен обернулся к СынРи. Тот стоял с сапогом в руке.
-В чем дело, боец? Почему не обут?
Джи глянул с укором. Но СынХен ничего не мог с собой поделать, он всегда, если нервничал, на официальное обращение переходил. Так легче.
-Нет! – помотал головой СынРи. – Нет, нет, нет! Нельзя так! Неправильно это!
-Хватит! – рявкнул вдруг ДжиЕн. СынХен обернулся, увидел, что в глазах у Джи слезы стоят.
Квон ненавидел быть жестоким. Он представлял, что сейчас может чувствовать СынРи. Что бы он сам чувствовал, если бы тело СынХена увидел? Он бы умер на месте. Но ДжиЕн любил Сынни. Он должен был о нем позаботиться, и если для этого нужно быть жестоким – он будет. Потому что кроме него, СынРи теперь никого слушать не станет.
-Хватит сопли разводить! Это война, и тут не до приличий!
Джи развернулся и ушел. Все следом потянулись, вещи разбросанные собирать. А СынРи так и остался стоять у бугорка из камней. Маленький и потерянный, он продолжал судорожно сжимать сапог в руках.
========== Глава 10 ==========
Ли СынРи никогда на свою жизнь не жаловался. Он рос в обеспеченной семье, учился в школе для богатых отпрысков. Ему с детства прививали правила поведения, указывали, что правильно, а что нет, объясняли, что он во всем должен соответствовать своему положению. И СынРи соответствовал. Ему было не сложно. Родители обеспечивали его, холили и лелеяли, снабжали деньгами. Почему бы в ответ не делать так, как они хотят?
У парня никогда не возникало мыслей воспротивиться контролю со стороны семьи. Он терпел это, получая взамен, все, что душе угодно. А угодно ей было многое.
СынРи любил удовлетворять свои потребности на полную катушку. Он устраивал шумные вечеринки, ездил по клубам, покупал дорогие машины, одежду, девушек. Особенно он любил девушек. Совсем еще молодой парень в этом плане был очень придирчив. Его устраивали только самые шикарные спутницы. Он хотел, чтобы ему завидовали.
Но золотая жизнь оказалась не в состоянии дать все. Богатый мальчик, изолированный от реальности, просто не выдержал встречи с настоящим миром, где не все кидаются выполнять его требования по мановению руки.
Да, ему завидовали. Многие его ненавидели. Но всегда подчинялись. Потому что его семья богаче. Потому что в бизнесе его родители влиятельней. Вот истинные причины.
А потом, неожиданно, в школу перевелся новый ученик. Тогда СынРи впервые увидел Кан ДэСона. Он был намного старше самого Ли, поэтому они не смогли познакомиться.
Конечно СынРи не испугался. Он не робел перед людьми, не зависимо от их возраста. Наоборот, он всеми силами пытался привлечь внимание нового человека в их тесном замкнутом мирке. В этом и заключалась вся проблема. ДэСон был не из этого мирка. У него был свой мир, а о существовании СынРи этот парень даже не подозревал.
ДэСон мотался по стране из-за бизнеса родителей. И мотал свою компанию за собой. Его компания и была его маленьким миром, который вполне устраивал улыбчивого парня. СынРи видел его друзей, видел счастливого ДэСона, который становился по-настоящему живым в их окружении. Он даже разузнал все про лучшего друга этого недоразумения с улыбкой во все лицо, и просто не понимал, чем же он хуже. И от этого было странно обидно и больно.
О том, что ДэСон собирается уехать, СынРи узнал случайно. Просто услышал однажды разговор одноклассников, перед самыми каникулами, о том, что Кан и его чокнутая компания решили исколесить страну на старом фургончике, словно хиппи.
Тогда он кинулся разыскивать парня, думал – это его последний шанс. Последняя возможность привлечь внимание. Потом уже никак – ДэСон уедет на каникулы, а вернется ли, непонятно. Может, его родители снова соберутся куда-нибудь, и все. Конец надежде.
Нашел их СынРи уже под ночь, перед самым отъездом. Чужие для него ребята сидели у костра. Лучший друг ДэСона, светловолосый мальчишка, играл на гитаре и что-то тихо напевал. Потом песню подхватил Кан, и СыРи обомлел. Такого прекрасного голоса ему еще не доводилось слышать. ДэСон казался нереальным. Ли просто не представлял, что люди могут так петь.
Потом он слушал веселые голоса, шутливые обсуждения того, что стоит податься в какое-нибудь агентство и стать айдолами. А в голове у него еще звучал живой, наполненный эмоциями голос любимого человека.
СынРи так и не решился подойти к этой компании тогда. А потом они уехали. Он потерял надежду.
Парень, наконец, понял, как должна выглядеть настоящая жизнь. Она должна бурлить, каждый день должен быть заполнен вот такими веселыми беззаботными голосами самых преданных и близких друзей. Но у Ли их не было.
Только тогда он осознал, что никому на самом деле не нужен.
Даже для родителей он скорее был развлечением, они не умели воспитывать, растить, заботиться.
Решение пойти в агентство было спонтанным. Он просто вспомнил, что об этом говорил ДэСон, и решил, что можно попробовать.
Парень не готовился особо. Он вообще не понимал, чего ждет от этого похода.
Естественно, его не приняли. Он не отличался особыми вокальными данными, хотя в раскрепощенности ему любой новичок мог позавидовать. СынРи уверенно чувствовал себя на сцене, но это ему не помогло в его внезапном порыве стать айдолом.
Он не знал, было ли ему больно. Обидно, наверное, немного. Парень засомневался, а стоит ли вообще воплощать эту затею в жизнь. Он все равно не сможет петь так, как Кан ДэСон.
СынРи слонялся по агентству, пока шел отбор и наткнулся на репетиционный зал. Из приоткрытой двери ритмично вырывались нечеткие звуки. Парень подошел ближе, прислушался. Кто-то читал рэп.
Ли открыл дверь сильнее, заглянул в зал. В пустом зале, перед зеркалом, стоял рослый парень в широкой одежде и, сжимая исписанные листы в руке, читал рэп. У него был немного хриплый, завораживающий голос, и СынРи снова отчего-то вспомнил ДэСона, хотя этот парень и Дэ, были словно небо и земля. Но кое-что их объединяло. Харизма и невероятный магнетизм, сквозивший в уверенных голосах. Этого нельзя было не почувствовать, не поддаться.
Парень запнулся, выдохнул раздраженно, чиркнул что-то в своих листах, и снова стал читать сначала. У него явно что-то не получалось, он злился, но не отступался. СынРи притворил дверь, решив ему не мешать.
Он быстрым шагом вышел из агентства с твердым намерением тренироваться и репетировать, пока его не примут. А в том, что это случится, он был уверен. Не важно, как много ему придется работать, он добьется своего. В кои-то веки – сам. И тогда он сможет произвести впечатление на ДэСона.
Но ДэСона он так и не увидел. И в агентство больше не пришел. Все завертелось слишком быстро. Объявление о войне, поспешная эвакуация, мотания по стране, вечно занятые родители. Старательно выстроенный мир парня, оказалось, разрушить так же легко, как хрупкую вазу смахнуть со стола неосторожным движением.
А потом все стало еще ужаснее, когда Корея превратилась в Свободную зону. И родители СынРи уже не были уверенны в своей безопасности, и отчаянно желали спасти сына.
Они отправили его на окраину зоны вместе с другими детьми из обеспеченных семей. Они прощались с ним, словно видели последний раз, и СынРи так и не узнал, что потом на район, из которого его так спешно отправили, была сброшена бомба. СынРи и так был слишком растерян, он ждал, что найдет кого-то из своих знакомых, чтобы создать хотя бы иллюзию прежней жизни. Но вместо этого он нашел ДэСона. И в этот тихий разъезд он летел с ним в одном спасательном самолете, и ехал на одном грузовике, и все время не спускал с него глаз, в которых застыло выражение шока.
ДэСона это позабавило. Он познакомился со странным пареньком. А потом они прибыли в разъезд, и все завертелось в очередной раз. И снова это было неожиданно, снова перевернуло жизнь СынРи с ног на голову, и он вдруг понял, что никогда еще не чувствовал себя таким счастливым.
Мир, наконец, встал на место. Принял положение, в котором должен был находиться изначально. И СынРи перестал ждать потрясений. Он отдался сбывшейся мечте, он жил и наслаждался днями, в которых его сопровождал смех друзей, ночные посиделки у костра и беззаботная улыбка любимого. Все, как он мечтал.