========== 1.1. A Racing Within My Heart. ==========
“The’re a racing within my heart,
and I am barely touching you.”
~ Англия, 1537 год ~
- Лорд Никлаус.
Клаус отворачивается от горящего камина к двум своим слугам, удерживающим молодую девушку. На улице холодная буря, и, будучи не в настроении для охоты, он послал на нее слуг, принесших ему сейчас эту маленькую блондинку. Вся дрожа, она поднимает на него наполненные страхом синие глаза. Он тепло ей кивает, зная, что она будет мертва к исходу ночи.
Не отвечая на его приветствие, она просто продолжает дрожать от холода.
- Язык проглотила?
Не похожая на девушек своего времени, остроумная и прямая Кэролайн всегда слышала от мамы, что она никогда не найдет мужа, впрочем, ей и не хотелось замуж. Нет, ей всегда хотелось свободы. Только так, думала она, можно найти счастье. Впрочем, мама оказалась права, и за свой острый язык Кэролайн чаще всего получала только нагоняй и наказания, но ничего не могла с собой поделать.
И этот раз не оказался исключением.
Прежде чем даже подумать над вопросом, она высовывает язык, желая показать, что он у нее есть. Поняв, как невежливо поступила, она быстро смыкает губы и опускает взгляд, задумавшись, насколько разозлила стоящего перед ней человека. В конце концов, это Никлаус Майклсон.
Да, она сразу его узнала. Одного из семьи первородных. Она слышала рассказы о нем – страшные сказки – еще будучи девочкой. Но были и ужасы, о которых умалчивали.
Кэролайн стоит перед тремя мужчинами, задыхаясь и дрожа от холода, зная, что обречена на смерть, как агнец, идущий на бойню. Она со страхом ждет, что Клаус ударит ее или накричит в ответ на неприличный жест, но тот лишь усмехается, явно забавляясь.
- Ну, теперь я знаю, язык у тебя есть, и хочу, чтобы ты его использовала. Например, можешь сказать, как тебя зовут?
- Мне холодно, - она заикается и против воли вздрагивает, но игнорирует его просьбу.
Снова усмехнувшись, Клаус бережно накидывает на ее плечи плед с кресла.
В этот момент в комнату заходит одна из горничных, с любопытством глядя на блондинку.
- Элизабет, пожалуйста, умерь любопытство, - произносит Клаус. – И принеси ей сухую одежду. – А вы оставьте нас, - бросает он мужчинам, приведшим Кэролайн.
Девушка удивленно смотрит на Клауса. Она все детство слышала истории людей, смертельно им напуганных, а он кажется вовсе не страшным. Совсем не похожим на человека, способного на жуткие пытки и убийства. Стоит ей об этом подумать, как на задворках сознания слышится голос матери, смеющейся и говорящей ей, что мужчины садисты, даже если и не являются вампирами. Кэролайн тихо вздыхает, стараясь казаться спокойной, как бы ни было трудно, как бы ни было страшно за свою жизнь, даже если жить осталось немного.
Он встречается с ней взглядом, склоняя голову, будто его так веселит ее вид, жестом приглашает Кэролайн сесть ближе к огню, и она садится. Теперь он сидит напротив, оглядывая ее с головы до ног: светлые волосы, вьющиеся и влажные после дождя, ее промокшее платье, льнущее к коже и так ясно обводящее формы, будто она обнажена, один ее вид заставляет желание проснуться где-то внутри. Его планы меняются во мгновение ока. Да, он все еще хочет ее кровь, но, Боже, он хочет ее в своей постели. Он на секунду прикрывает глаза, представляя, как она сможет его ублажить.
- Огонь хоть немного тебя согрел?
Она кивает, по-прежнему не проронив ни слова.
- Меня зовут Клаус, - произносит он.
Одеяло, в которое Кэролайн так вцепилась, соскальзывает с плеча, обнажая голую кожу, заставляя греховные образы пронестись перед глазами Клауса (не то чтобы он был против или сделал хоть малейшее усилие, чтобы не думать об этом). Становится ясно, что она даже не понимает, насколько сильно манит его, что делает ее только еще более желанной.
- Я знаю, кто ты, - спокойно отвечает Кэролайн, не отрывая глаз от огня, хоть и чувствуя его пронизывающий взгляд. – Мне много рассказывали о тебе.
- Надеюсь, только хорошее, - приподнимает он бровь, прекрасно зная, что о нем говорят.
- Многие боятся тебя, - произносит она, по-прежнему глядя на огонь и игнорируя его внимательный взгляд.
- Я знаю.
- Это тебя радует? - с любопытством спрашивает девушка. На секунду она забывает об угрозе смерти, вздохнув спокойно.
Он улыбается загадочной женщине перед ним. Конечно, она знает, зачем ее сюда привели, но весь страх, что он видел в ней дотоле, испарился, сменившись спокойствием, которое так редко проявляли люди в его присутствии. Это заинтересовывает, даже радует.
- Как правило, я не обсуждаю своих симпатий и антипатий, - спокойно отвечает он. – Особенно с теми, кто до сих пор не представился.
Она тихо вздыхает, все еще глядя в огонь:
- Кэролайн.
- Кэролайн, - он будто пробует имя на устах. – Очень приятно.
========== 1.2. A Racing Within My Heart. Tomorrow. ==========
- Кэролайн, - он будто пробует имя на устах. – Очень приятно.
Она усмехается, не сдержавшись.
- Ты знаешь, почему ты здесь? – спрашивает Клаус, никак не реагируя на ее издевку.
Она бросила на него всего один беглый взгляд с тех пор как села у камина, и Клаус безмолвно надеется, что она снова на него посмотрит. Хочется лучше разглядеть ее лицо.
- Потому, что твои безмозглые слуги поймали меня на обочине дороги и затащили в этот дом, - легко отвечает она.
- Ты не боишься меня? – спрашивает он, удивленный ее тоном и словами – на самом деле его удивляет в ней все.
Кэролайн задумывается над вопросом на секунду или две. Весь ее страх исчез, хоть она и знает, что есть чего опасаться. Но не боится его. Наверное, она дура с этой своей глупой храбростью.
- Нет, - просто отвечает Кэролайн. – Больше нет.
- Это большая ошибка, - ухмыляется он.
Она замолкает, все еще глядя на пламя, и еще мгновение Клаус просто наслаждается ее красотой. Теперь в ней интригуют не просто формы, но своевольный характер. Она оказалась такой непохожей на типично послушных молодых женщин, готовых молча подчиняться приказам. Нет, она оказалась храброй, упрямой и загадочной, обладая всем тем, чего так не ценят сейчас люди. И как же ему это нравится.
- Скажи мне, Кэролайн, почему хрупкая женщина вроде тебя оказалась ночью одна на дороге, да еще и в такую погоду?
Даже будучи женщиной, она не желает признавать себя хрупкой и слабой. Потому на минуту оставляет вопрос без ответа, не желая из-за этого ссориться. Конечно, можно солгать, но какой смысл, она умрет, что бы ни сказала.
- Я сбежала из дома, - наконец, честно отвечает Кэролайн.
- Можно спросить, почему?
- Ты уже спросил, - резко произносит она. – Я была обручена.
- Он тебе не нравился? – честно говоря, Клауса это не особо волнует, но ему приятен звук ее голоса.
- Он был вполне милым, - спокойно отвечает Кэролайн. – Просто я против замужества.
-Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, - наконец не выдержав, разозленно произносит Клаус.
Она быстро вскидывает голову, удивленная вспышкой раздражения:
- Ты всех своих жертв заставляешь смотреть на тебя во время допроса? – ледяным тоном спрашивает Кэролайн.
На мгновение он застывает от подобных слов.
- Во-первых, мисс Кэролайн, это не допрос. Это разговор, и я хочу, чтобы ты в нем тоже принимала участие. Во-вторых, с тобой не случится ничего плохого, если ты меня окончательно не разозлишь.
Она пораженно распахивает глаза:
- Ты не хочешь меня убить?
- Пока нет, - успокаивающе отвечает он.
- Но чего ты от меня хочешь?
Невинность ее вопроса заставляет улыбнуться. Он проводит языком по внутренней стороне губ, с нетерпением ожидая момента, когда, наконец, сможет изучить ее тело, получить все, что оно может ему предложить.
- Я хотел бы узнать тебя получше, - просто отвечает Клаус.
Элизабет, пухлая кареглазая горничная, переступает порог, неся в руках зеленое платье.
Теперь, когда Клаус принял решение о судьбе Кэролайн, ей сегодня уже не нужно это платье. Оно понадобится завтра.
- Унеси его обратно.
Служанка поднимает на него полные недоумения глаза.
- Я что говорю на языке, которого ты не понимаешь? – раздраженно спрашивает Клаус, и девушка, откашлявшись, мигом выходит из комнаты.
- По-моему, это значит, что тебя больше не беспокоит моя мокрая одежда, - спокойно говорит Кэролайн.
Он улыбается ее словам, снова произнесенным с такой невинностью.
- Ты переночуешь здесь. Можешь выбрать любую спальню.
«Включая мою» - хочется добавить Клаусу, но он мгновенно отбрасывает эту мысль, слишком она грубая и непристойная. Он подождет. Пока.
Ее губы приоткрываются в знак протеста, но Кэролайн молчит, не желая возвращаться под дождь.
- Почему? – спрашивает она так равнодушно, как только может.
- Тебе больше по душе бродить по дорогам в этот холод, чем спать в сухой постели? Тогда беги, но я уверен, что бежать тебе некуда.
Она кивает слегка грустно.
- Тогда решено, - весело продолжает Клаус. – Одна из служанок отведет тебя в комнату и поможет искупаться.
Кэролайн провожает его взглядом и, как только он выходит из комнаты, сбрасывает с плеч плед, проводя рукой по непослушным, мокрым волосам. Она не из тех, кто любит заглядывать в будущее, но сейчас просто хочется знать, что ждет ее, если не смерть.
Клаус поднимается по винтовой лестнице в свои покои, по пути раздавая указания касательно пребывания в особняке Кэролайн. Ему даже интересны эти игры и флирт, прежде чем они окажутся в постели. В конце концов, она не безмозглая шлюха, нет, она отвлечет от мира, где он мечется между скукой, раздражением и отвращением.
Завтра она предложит ему себя - уверенно усмехается Клаус. Завтра она станет его.
========== 2.1. I’m stained to you. ==========
“The candy sweetness scent of you, it bathes my skin
I’m stained to you.”
Элизабет, горничная, оказалась так добра к ней. Разговаривает с Кэролайн ласково, не обращая внимания на ее привычку говорить не подумав. Она мягко улыбается девушке, затягивая корсет так сильно, что та чуть не задыхается от боли, и после немного его ослабляет. Надев зеленое платье и глядя на его мягкие рукава, Кэролайн думает, что оно, должно быть, очень дорогое, хоть это и неудивительно. Все, что окружает лорда Никлауса, буквально пахнет богатством.
- Ты знаешь, почему он не убил меня прошлой ночью? – очень тихо спрашивает Кэролайн.
- Он положил на тебя глаз, - тепло откликается Элизабет. – Он смотрит на тебя с таким вожделением. Разве ты не видела?
Кэролайн напрягается, и Элизабет, должно быть, заметив это, крепко сжимает в ладонях плечи девушки, заставляя ту расслабится. Она не заметила в глазах Клауса никакого вожделения, нет, она видела мужчину, кажется, игравшего в какую-то игру, улыбающегося своим мыслям, которые ей непонятны.
- А если я откажусь стать его шлюхой? – после минутного молчания спрашивает она.
- Тогда ты станешь для него пищей, - легко отвечает Элизабет, отходя, чтобы увидеть, как сидит на Кэролайн платье. - Бедная, юная девочка, - с сочувствием продолжает она, - чтобы ты ни выбрала, боли не избежать.
- Даже если решу провести с ним ночь? – спрашивает она, пытаясь скрыть волнение от Элизабет.
Та вдруг, сделав быстрый шаг вперед, шепчет на ухо Кэролайн:
- Пообещай, что никому не скажешь? - тихо спрашивает она, скрывая беспокойство из-за тайны, что намерена рассказать.
Кэролайн кивает.
- Когда я только начала служить лорду Никлаусу, в первую же ночь я услышала женские крики, - начинает она, – звучало так, будто женщине очень больно, и я заглянула к ней. Я только чуть-чуть приоткрыла дверь.
Кэролайн разделяет страх Элизабет, зная, что та не имеет права говорить об этом, но снедаемая любопытством, слушает так внимательно, как только может.
- Он завязал ткань на глазах бедной женщины, и она не могла ничего видеть. Она была на полу перед ним, умоляя, чтобы Клаус вошел в нее сзади, а он двигался в ней так, будто ненавидел ее, - продолжает горничная еще тише. – А после того, как закончил, он просто ушел, бросив ее на полу, как была, словно собаку, на четвереньках, - говорит Элизабет, радуясь ужасу Кэролайн.
Та делает полшага назад.
- Я не хочу больше ничего слышать, - ее щеки горят.
Она никогда не была с мужчиной так, как описала Элизабет. Она просто лежала под своим женихом, пока он получал удовольствие быстро и в полном молчании. И ни о чем подобном не слышала.
Но горничная не останавливается.
- Есть кое-что еще, - в волнении говорит она. – Он бил ее. Бил, пока ее ягодицы не стали красными, словно кровь. И это еще не все, - добавляет она. – Он рисовал на ней кровью, высасывая ее из ран, пока женщина не начала кричать. Было трудно понять, от боли или наслаждения, - Элизабет останавливается, чтобы вздохнуть, она не сделала ни вдоха на протяжении всей истории, и теперь ей требовался воздух, чтобы не упасть в обморок. – А закончив, он просто ушел, бросив ее, как ребенок надоевшую игрушку. Он не ночует в их кроватях, он оставляет их в синяках и окровавленными.
Кэролайн глубоко дышит, стараясь унять слабость в коленях, чувствуя, как кровь отливает от лица, делая ее бледной, словно привидение. У нее нет ни малейшего желания оставаться в синяках и окровавленной, равно как и умереть от нехватки крови. Ей бы составить какой-нибудь план и бежать отсюда, но слишком свежо в памяти предупреждение Клауса «С тобой не случится ничего плохого, если ты меня окончательно не разозлишь”. И самым безопасным выбором сейчас кажется остаться. Возможно, в конце концов она научится казаться невидимой, какой должна быть любая женщина, ведь так говорила мама.
- Ах, Боже мой, я напугала тебя, да? – спрашивает горничная, вдруг увидев, насколько бледна Кэролайн. – Он, может быть, будет нежен с тобой, - говорит она, сама не веря своим словам. – Он, кажется, тобой увлекся, - добавляет Элизабет, стараясь успокоить Кэролайн.
- Я не проведу с ним ночь, - твердо отвечает девушка.
Внезапно горничная начинает смеяться, но тут же замолкает, прикрыв рот рукой.
- Он не станет спрашивать, - просто говорит она, прежде чем выйти из комнаты Кэролайн.
Девушка слышит ее смех, пока та идет по коридору.
***
Когда она спускается по винтовой лестнице, другая горничная, Маргарет, говорит ей, что Клаус с братом ушли на охоту и вернутся в полдень.
- Ты красивая, - говорит она, оглядывая Кэролайн с головы до ног на наличие изъянов.
- Спасибо, - тихо отвечает та, неловко кивнув.
Очень резко Маргарет дергает шнурки платья, затягивая его на груди, затем делает полшага назад, критически осматривая девушку.
- Это платье тебе не очень подходит. Сестра лорда была выше и у нее была более пухлая грудь, - прямо говорит она.
«Ах, значит, платье принадлежало сестре Никлауса,» - быстро понимает Кэролайн, хорошо хоть не одной из его шлюх.
- Где же его сестра? – с любопытством спрашивает девушка.
- Я не могу об этом говорить, - спокойно отвечает служанка, давая понять, что не будет сплетничать, как Элизабет. – Я сниму мерки и сошью для тебя лучший наряд.
- Этого не нужно. Я не останусь здесь надолго.
Маргарет насмешливо улыбается:
- Ты заинтересовала лорда, я слышала, как он рассказывал о тебе брату, и он заставит тебя остаться еще на множество ночей.
Она быстро выходит, оставляя снова побелевшую Кэролайн в одиночестве.
========== 2.2. I’m stained to you. “No opinion” ==========
Клаус и его брат (которого Кэролайн еще не видела) вернулись с живым оленем. Когда несколько мужчин унесли корчащееся в абсолютном ужасе животное, Кэролайн вдруг почувствовала к нему симпатию. Ей захотелось найти способ освободить бедное существо, хоть и понятно, что оно уже обречено на смерть.
- Это станет твоим ужином, - улыбается Клаус.
А в обед на столе стоит большая свинья, зажаренная целиком, с еще целой головой. Кэролайн смотрит на нее голодными глазами, она не ела почти двенадцать часов. Девушка лениво ковыряется в тарелке с пюре и овощами, медленно поднося еду к губам, хотя и хочется сожрать вместе с едой и тарелку, но она не может. Она должна вести себя как леди. Кэролайн чувствует, как он наблюдает за ней, и молча просит, чтобы он отвернулся. Но он не отводит глаз. Она кладет еще кусочек картофеля в рот, глядя в тарелку.