Вечером мы всей семьей ужинаем на открытой террасе. Для меня стали непривычными тихие разговоры, смех, и доброжелательные шутки друг над другом. И сейчас, общаясь с самыми близкими мне людьми, я понимаю, что никакие амбиции и желание самоутвердиться не заменят семейного очага.
Я вернулся. Может быть не навсегда, но пока — я здесь…
Комментарий к Глава 2 Вторая глава с нетерпением ждет Ваших отзывов!! Знаю, что пока очень скучно, но дальше постараюсь писать поинтереснее! Люблю Вас, мои дорогие!
====== Глава 3 ======
Новое утро в родном доме будит меня яркими солнечными лучами. Мдаа, а ведь я уже начал подзабывать, какой здесь прекрасный вид. Вдыхаю аромат свежего постельного белья и печально отмечаю, что в моем коттедже в Лос-Анджелеса совершенно иной запах. Здесь витают едва уловимые нотки маминых духов и самый главный привкус — семейный уют. Только в своей комнате я понимаю, что в ЛА меня съедало одиночество, и, как последствие, я терял вдохновение. Ведь мой первый роман был написан здесь, и в начале подвергся независимой критике мамы, Кэндис и Салли. Правда, последняя в свои четыре года еще слабо понимала что к чему, но тем не менее любила, когда ей читали на ночь «серьезную» литературу, то есть книги без картинок.
Бросаю взгляд на часы. Хм, половина восьмого. Как я знаю, вся семья завтракает в восемь, а потом отправляется кто куда. Поскольку я один без дела буду гулять еще несколько недель, видимо придется поработать няней для Салли. Хотя стоп. Ей уже восемь, значит теперь она выносит мозги и учителям с одноклассниками. Как же быстро растут дети! Черт, что я несу? Размышляя о том, что веду себя как мамочка-наседка, бегающая с корзиной еды, слюнявчиком и каретой «Скорой помощи» за детьми, привожу в порядок сентиментальные мысли и отправляюсь в душ, чтоб через двадцать минут спустится к семье в столовую.
За столом сидит вся семья кроме мамы и двойника тети Миа. Да, моя сестра любит буянить по ночам, а потом отсыпаться целыми днями. Светская львица, мать-её! В центре стола сидит отец и о чем-то разговаривает с Алексом, мама накрывает на стол, а Кэнди и Салли внимательно осматривают тарелку с мамиными фирменными блинчиками. Обжоры!
— Всем доброе утро!
На меня обращают внимание пять пар глаз, и я слышу ответное приветствие. Мама целует меня в щеку, одновременно усаживая за стол. Передо мной появляется чашка эспрессо и я посылаю благодарный взгляд матери. Все-таки, она знает, что нужно ее сыну. Слегка обжигаю язык, отпивая кофе, и натыкаюсь на серьезный взгляд отца. Хоть «примирение» и состоялось, нам обоим понадобится еще много времени, чтобы понять друг друга, если это возможно. И почему все так сложно?
Завтрак проходит почти спокойно, только слышится беседа младшего поколения семьи Грей. Салли упрашивает меня взять ее с собой на киноплощадку и показать настоящую принцессу, а Алекс уверяет сестру, что это все выдумки. В спор вмешивается Шоколадка, и упорно пытается доказать, что принцессы существуют, потому что монархия сохранилась, пусть даже как экспонат музея. Что сказать? Идиллия.
Пустые тарелки убирает горничная. Увы, это не миссис Тейлор. Родители рассчитали их с Джейсоном год назад, но продолжают с ними общаться, как с друзьями. Новую прислужницу зовут Эмили, и, в принципе, она не хуже Гейл, но миссис Тейлор как-никак была роднее.
К моему удивлению уезжают только Алекс и Кэнди, потому что у них последние дни учебного процесса, а родители и Салли остаются дома. Спустя минуту мой мозг осознает, что причина в моем приезде, поэтому сейчас я сижу в кабинете Грея-старшего, сплошь увешанном фотографиями матери и нашей семьи. Мы обмениваемся тяжелыми взглядами с отцом, но никто не намерен сдаваться. Внезапно раздается вздох и отец отводит глаза в сторону:
— Что же, Теодор. Твоя мама мне все уши прожужжала о том, как я неправильно себя вел. Признаюсь честно, — на лице Кристиана Грея появляется кривоватая ухмылка. — Я держался до последнего, но Анастейша привела весомые аргументы, поэтому мне пришлось сдаться.
И что это за ролевые игры у них были? Насколько я знаю, родители редко ругались, потому что души не чаяли друг в друге. А может…
— Я хочу попросить у тебя прощения, Тео…
Чего? Мне не послышалось? Сам Кристиан Грей извиняется передо мной? Кажется завтра выпадет снег. Ошеломленно глазею на отца, а он тем временем продолжает:
-… действительно не имел права. Ты — взрослый, умный парень, следовательно, сам можешь решать, что тебе делать. Я просто не хотел, чтобы ты наделал моих ошибок, хоть и сам наступил на грабли своих родителей. Мне хотелось дать тебе лучшее, ведь ты — мой сын, но Теодору Кристиану Грею удалось добиться признания и самому. Пусть и странным путем. В любом случае, — тяжелый вздох собеседника, — я горжусь тобой!
Всем нутром чувствую, как шок овладевает телом, но тем не менее нахожу в себе силы встать и снова обнять отца. Я боялся себе признаться, но меня одолевала тоска и за папой. До сих пор помню, как мы раньше ходили на рыбалку, как он рассказывал мне основы бизнеса, как помогал собирать фигурки из конструктора. Казалось бы, самые обычные воспоминания, но они — одна из составляющих моего счастливого детства. Ни у кого не было такого, только в семействе Греев.
После «жарких» объятий мы возвращаемся в кресла и отец наливает нам по стакану виски. Следующий час мы проводим обсуждая мой новый бизнес-план. Я рассказываю о своей идее создания компании по изготовлению телекоммуникационного оборудования, которая занималась бы и продюсированием съемок фильмов. Папа внимательно слушает, вставляя редкие замечания, но в целом соглашается со мной и заявляет о готовности вложить в дело некую сумму. Облегченно вздыхаю, осознавая, что мне удалось найти инвестора. Мы празднуем сделку еще одним бокалом виски, как внезапно отец становится серьезным и, отпив алкоголь, спрашивает:
— Ты ведь вернешься обратно?
Киваю в ответ, ведь это должно было быть и так ясно. Он с минуту размышляет и снова задает вопрос:
— Где ты живешь?
— Недалеко от Голливуда. А что?
— Как часто у тебя появляется новая девушка? — несмотря ни на что, лицо отца непроницаемое.
— Сейчас постоянных отношений нет. К чему допрос? — меня начинает злить подобный разговор. Это называется: «Мы помирились»?
— Понимаешь, — отец чешет свой затылок.- Кэндис хочет поступать в Академию искусств в Лос-Анджелесе, и мы с Аной не знаем как нам быть. Не хочется отпускать одну в такой огромный город. Ей же только семнадцать исполнится! — папа выдохнул и внимательно посмотрел мне в глаза. — В общем мы с Аной посовещались и решили спросить тебя. Может быть Кэнди поживет пока в ЛА под твоим присмотром? Надеюсь, ты сможешь сократить свои гуляния?!
Что? Разрешить Шоколадке жить со мной? Это же значит попрощаться со всеми вечеринками и подружками! А с другой — появится какое-никакое семейное тепло в моем холодном жилище.
— А вы с Кэнди говорили? Может быть она не захочет?
— Кэндис тебя боготворит, так что я уверен — она согласна. — отец всем видом хотел показать, что он расслаблен, но сжатые костяшки пальцев выдавали напряжение.
Через двадцать минут я вышел в гостиную с криками:
— Шоколадка! Собирай вещи — мы летим в Лос-Анджелес!
Комментарий к Глава 3 Выставляю новую главу, в надежде, что вам понравится, и Вы обрадуете меня своими отзывами!!! Приму к сведению любую критику – только Вы можете помочь мне написать этот рассказ!!!
С наилучшими пожеланиями, Маша**
====== Глава 4 ======
Нервная мама, гордый отец, возбужденная Фиби, спокойный Алекс, любопытная Салли и дерганная Кэнди. Все в порядке — у двойняшек выпускной. Пока глава семейства лениво прохаживается по дому, одновременно развлекаясь с нашей принцессой, Алекс оглядывает свой костюм, горестно вздыхая. А в комнате у Шоколадки вообще творится черт знает что: пока выпускница пытается повторить свою выпускную речь, мама с сестрой в четыре руки лепят из нее «Невесту на выданье». Едва в том балагане показалась моя скромная фигура, как я получил от милейшей Фиби расческой по голове, из-за чего был вынужден покинуть поле боя. Главное — зачем так мудровать, если на сестренке будут надеты эти ужасные шапочка с мантией? Казалось бы, сколько лет прошло, а «традиции» не меняются. Кажется, эти «выпускные наряды» будут носить и наши внуки. Ничего, пусть помучаются.
От греха подальше перехожу в гостиную и бросаю взгляд на часы. Ну что же, выпускной начнется, эм, через час или через два — все зависит от семейства Грей. Как всегда — ни одно мероприятие не может начаться без известного бизнесмена и его семьи, а если он опаздывает, то ничего — можно подождать с открытием, ведь без Кристиана Грея и праздник — не праздник.
Имея парочку свободных минут и относительно ясную голову, погружаюсь в свои мысли. Прошло пять дней, как состоялся «Великий» разговор с отцом, и, как он и предполагал, Шоколадка пришла в восторг, узнав о том, что все-таки будет учиться в ЛА. Правда, улыбка на ее лице уменьшилась, когда девушка узнала о том, что будет жить со мной. Долгая беседа не развеяла всех пятен, но более-менее привела ближайшие дни в порядок. И вот сейчас, их с Алексом ждет одно из самых главных событий в жизни — как-никак, выпускной бывает только один раз. А затем начинается неделя пьянок, ну, или Дней рождений. Через два дня как раз исполнится 17 лет двойняшкам, а затем, 18 июня, мы будем отмечать 51-й день рождение главы семейства Грей. Даа, старенький уже наш папочка.
Я невесело улыбаюсь и поднимаю глаза, чтоб задохнуться от удивления — на меня с прелестной улыбкой смотрела сногсшибательная девушка. Каштановые волосы крупными локонами спадали на плечи, карие глаза, искусно подведенные черным карандашом, перебегали с одного предмета интерьера на другой, а пухлые розовые губки тронула смущенная улыбка.
— Ну как? — я моргнул и прекрасная незнакомка превратилась в мою сестренку. Девушка покружилась, и мои ошеломленные глаза узрели легкое изумрудное коктейльное платье и босоножки бежевого цвета. Пока мозг пытался переработать увиденное, девушка погрустнела, очевидно неправильно истолковав мое молчание, и поспешила вернуться к родителям. Чертыхнувшись я пошел за ней, в который раз проклиная свою тупость. Что-то мне в последнее время ну уж очень везет!
На подъездной дорожке ожидает лимузин, и вся наша огромная компания в мгновении ока скрывается за тонированными окнами. Дорога проходит в разговорах, темы которых я так и не понял, и внезапно автомобиль останавливается, вынуждая Кэндис испуганно выдохнуть. Наша девочка — гордость школы: умница, красавица, спортсменка, поэтому ей «доверили» такое важное дело, как написание выпускной речи. Хотя, как по мне, так администрация школы просто спихнула задание на хрупкие плечики девушки, прекрасно зная ее безотказность, и к тому же — а-ля оказали честь самому Кристиану Грею. Нет, оказанное ей предпочтение не значит, что Алекс туповат, просто парень предпочитает не показывать в открытую свои способности — ему удобней все делать из подполья. Коварен хлопец, что скажешь?
Мы выходим из машины перед черным входом и мама еще раз поправляет прическу дочери, отряхивает невидимые пылинки с мантии сына и крепко их обнимает, что-то тихонько говоря одному, а затем — другой. Наконец-то все обнимашки заканчиваются, и мы уходим в зал, оставляя выпускников за кулисами. Перед прощанием я крепко обнимаю сестренку и шепчу ей на ушко:
— Удачи, Шоколадка! Ослепи их всех — твоя красота сегодня сотворит чудеса! — по щекам девушки разливается румянец, и я сам в шоке от своих слов, поэтому побыстрее ухожу в зал к семье и прибывшим Греям и Кавана.
В зале я здороваюсь со своими дядями, тетями, кузинами и кузенами и, приготовясь к очередной порции бессмысленных речей, взглядом упираюсь в сцену. Звучит торжественная музыка, выпускники занимают свои места, нудное, повторяющееся из года в год, выступление директора, скучные номера школьной самодеятельности и конечно же — «Слово предоставляется нашему хорошему другу, помощнику, спонсору, известному бизнесмену Кристиану Грею!». Эх мама, зря ты смягчила своей любовью мужа — бедняга так измучился от желания убить этого приторного директришки. Отец краток, но его речь производит неизгладимое впечатление на публику — особенно на мамочек в зале. Он слегка кланяется и садится на место, а на сцену тем временем выходит наша звездочка. Руки сжимают листики с речью, в глазах стоит страх, но внешний вид источает истинную уверенность Греев. Ее взгляд пересекается с моим, и я ободряюще ей улыбаюсь. Девушка кладет листики на кафедру и, внезапно, отодвигает их подальше от себя. Глубокий вдох, и весь зал прислушивается к нежному голоску:
— У каждого из нас был такой момент в жизни, что мы стояли на распутье дорог. И вот, сейчас, все выпускники стоят перед камнем с выбором. Что сделать? Куда пойти? Как поступить? Мы повзрослели, и эти вопросы больше не могут решать родители — теперь начинается новая, самостоятельная, независимая жизнь. Мы должны выбрать правильный университет, получить хорошую, высокооплачиваемую работу, в определенное время завести семью, а в старости — сидеть и бурчать на всех прохожих. Невесело, правда? Почему я перенесла такую характеристику на всех? Все просто — от нас требуют одного и того же. Нам кажется, что нас загоняют в рамки, — на самом деле, это мы сами убиваем свою жизнь, потому что перестаем ею владеть. Я уверена, что некоторые видят свою жизнь по-другому, и им не нужно бояться перемен, ведь это — двигатель прогресса. Нам нужно избавиться от обыденности и вспомнить свои мечты, чтоб снова наполнить человеческое существование яркими красками. В данный момент, Вы держите в руках билет в свою новую жизнь, и только Вам решать, куда Вы отправитесь. Лично я буду исполнять мечты, и думаю, это — не худшее будущее. Давайте исполним свои мечты и уничтожим обыденность! Поздравляю! Мы — выпускники! — зал взрывается овациями, а Шоколадка выдыхает, наверное, все еще не осознавая важность события. Мама, тетя Кетрин и тетя Мия вытирают слезы, и даже у отца покраснели глаза. Одноклассники подбегают к шатенке и начинают подбрасывать ее в воздух, вызывая у Кэндис слегка ошеломленный смех. При виде такой картины в сердце разливается гордость за это уже немаленькое создание, и что-то еще, едва уловимое, будоражит мою душу, но я откидываю все лишние эмоции и отправляюсь поздравлять наших любимых.
Комментарий к Глава 4 Поздравляю всех-всех с Пасхой и желаю мира, благополучия и здоровья!!!
Как бонус, выкладываю новую главу и очень надеюсь увидеть Ваши отзывы. Так, как работа движется медленно, с радостью приму любую критику и идеи.
Люблю Вас, Маша***
====== Глава 5 ======
И вот настал день, которого так долго ждал Алекс, и которого так сильно боялась Кэндис — их День рождения. Проснувшись в половину седьмого, я, как последний трус, отсиживался в своей комнате, потому что попасться на глаза тети Мии и Фиби приравнено к расстрелу. Тебя умоют, причешут, оденут и отправят куда-то и зачем-то, при этом накричат, обидятся и пошлют на три веселых буквы. Самое интересное, что дочка тети Мии, тринадцатилетняя Блейк, была не похожей на мать, а пошла в отца — дядю Итана, и поражала всех спокойствием, размеренностью и особым чувством юмора. Поэтому низкий поклон миссис Кавана, за то, что превратила ангела-Фиби в копию дьявола-себя. Трудна жизнь Греев…
Чтоб хоть чем-то себя занять, я решил еще раз проверить свои подарки для именинников. Для брата я подготовил, даже не подготовил, а договорился с родителями о НеделеСвободыОтЗаботыРодственников, и тайно прикупил небольшую бутылку коллекционного виски, который Алекс попробовал еще в 13 лет на вечеринке у приятеля, за что его хорошенько отругал разозленный отец. Для сестренки я с трудом нашел последнюю инновацию художника. Если честно, то сам не понял, как работает самая продвинутая кисточка в мире, но малышка уж точно знает. Ну и конечно, она получила возможность оформить свою комнату в моем особняке в ЛА.
Мой взгляд упал на собственный портрет, нарисованный Шоколадкой и подаренный после ее выпускного. До сих пор трудно поверить, что такое точное изображение создано рукой человека. Сейчас, между прочим, очень ценится действительно талантливый художник, который сможет нарисовать не просто три линии и с умным видом заявить, что «Это абстракция, что изображает тяжелый выбор личности на пути ее взросления». Тьфу! Вот передо мной действительно лежит произведение искусства, а то — так, рисунки 3-х летнего ребенка. Самое удивительное, что теперь так думают многие люди, и в эру компьютерных технологий они предпочитают изображения себя любимых, нарисованных кистью живого человека, а не принтера…