- Э-э… критические дни?
- Угу, - подтвердил, тут же отведя глаза от Итачи, посмотрев в ярко-голубое лазурное небо. Брат усмехнулся, почесав гладкий подбородок и принявшись о чём-то размышлять. Даже, наверное, вслух:
- М-да… странно слышать от тебя такое, брат. Ты же вроде выносливый человек, а жалуешься на то, что у твоей жены критически дни?
- Я не жалуюсь, - насупился, - просто не могу понять, почему она такая злая и швыряется в меня котом.
- Ах, вот оно что! – воскликнул Итачи, но Наруто опять захохотал. Зашибись, блин, опозорил меня при всём честном народе, так тут ещё и дети ходят, а я покраснел как помидор… вообще-то, очень редко краснею, а тут такое… в общем, Наруто полный придурок, что ляпнул такое! Я сам бы хотел поговорить со своим братом и начать разговор по-нормальному, но сейчас он уже направился в другое русло, что мне, конечно же, не понравилось, а Итачи, похоже, забавлялся над этим, едва ли не смеясь. Узумаки то и дело хихикал: сладкую вату он уже доел, и теперь у него во рту была только палочка от неё, которую он увлечённо жевал. Короче говоря, мне всё остопиздело (в который раз уже?). – Знаешь, Саске, это странно. Впервые я тебе не могу ничего посоветовать, уж извини меня. Я, наверное, глупый старший брат.
- Да нет, всё нормально, - вздохнул я, опустив глаза. Итачи тоже вздохнул, опустив голову. Я видел, что мой брат хотел смеяться, но держался только потому, что хотел меня хоть как-то поддержать. – Да посмейся ты уже, посмейся надо мной!
Итачи вдруг засмеялся, уперевшись локтями в коленки и подавшись вперёд, закрыв ладонями лицо. Смех у моего брата тихий, не как у Узумаки. Но хватило такого смеха для того, чтобы тоже засмеяться, а Узумаки заржал надо мной. Судя по всему, охранники в парке думали, что мы чего-то дунули, раз так оглушительно ржём, но я вдруг успокоился, объяснив, что просто Итачи рассказал смешной анекдот. При этом сам «рассказчик» до сих пор смеялся, всё так и держа свой красивое лицо закрытым. Проще говоря, потом мы поспешили выйти из парка, так как охранники всё ещё косо и подозрительно на нас посматривали. Ну, а, выйдя, мы, собственно, решили походить по магазинам. Итачи решил что-нибудь присмотреть для Мацуки, чтобы её порадовать, а я сказал, что у нас как раз недавно в городе открылась неплохая кондитерская. Итачи, едва ли услышав слово «кондитерская», стал спрашивать, как долго туда идти. В общем, как я понял, для Мацуки он уже ничего не хотел, а хотел присмотреть там чего-нибудь и себе. Эх, брат мой сладкоежка, да что с ним поделаешь?..
Когда мы зашли в кондитерскую, то Итачи стал ходить там между рядов с таким умным видом, словно он в библиотеке был.
- А что, - начал он, - кстати, ничего смешного в этом нет. Правда, я тебя уже девять месяцев как не понимаю, но…
- Она злая, - выпалил я, - вспыльчивая, агрессивная, да и вообще… Итачи, ты что, сам не видишь, как она со мной с утра обращалась? А ещё она хочет меня…
- Что? – он вдруг развернулся, нахмурившись. Да, Итачи, а что в этом такого? Меня хочет моя жена, да. Гораздо страшнее было бы, если бы она меня не хотела…
- Что слышал, - фыркнул, скрестив руки на груди. Итачи упёр руки в бока, нахмурившись, а потом стал что-то бормотать себе под нос, снова размышляя вслух. – Да говори уже громче, чтобы все слышали, Итачи!
- А что я могу тебе сказать? – усмехнулся он. – Могу сказать, что крепись, она теперь от тебя до конца недели не отстанет, если так и будет, как ты говоришь, тебя хотеть. Она домогается, что ли?
- Ага, - закивал я, - к примеру, вчера. Если бы Хината не пришла, то там была бы кровь вперемешку со спермой, и вообще…
- Да ты не распространяйся особо, - улыбнулся он, принявшись рассматривать коробочку с каким-то печеньем, - а то орёшь на весь магазин, сейчас весь район будет знать, что тебя домогается жена, у которой месячные…
Узумаки, подойдя к нам, вдруг встал с таким философским выражением лица, что мы тоже так же серьёзно посмотрели на него. Он вздохнул:
- Месячные – это мерзко. Говорите: киска мордочку разбила.
Не выдержав, мы оба засмеялись едва ли не на весь магазин. Узумаки, конечно, трепло, но ради такого и посмеяться можно. Он хмыкнул, скрестив руки на груди, словно показывая, что ему нисколько не смешно. А, к чёрту этого Узумаки, тут просто же… да как вообще до такого можно было додуматься? Итачи уже опирался о моё плечо, не переставая смеяться. А мне что? Ничего не оставалось, кроме как согнуться пополам, тоже смеясь, при этом затыкая рот и нос руками, чтобы не смеяться на весь магазин. В общем, еле-еле успокоившись, мы вышли из магазина, а Итачи набрал себе столько, сколько, наверное, не съел за всю свою жизнь. Ну ладно, это преувеличиваю. Просто вы бы что подумали, когда увидели его таким счастливым с двумя пакетами сладостей? Ну, во всяком случае, ему будет чем заняться этим вечером с Мацуки. А впрочем, даже если у неё схватки начнутся, Итачи не отвезёт её в роддом, пока всё это не съест… короче говоря, день у нас быстро прошёл. Мы ещё потрепались с ним о родителях, Узумаки стал рассказывать о том, как он собирается жениться на Хинате… и да, как выяснилось, Хината беременна вот уже месяц. Ну, конечно, мы поинтересовались у Узумаки, как он это понял. Он ответил, что у них в доме как-то не принято есть кусок торта вперемешку с чёрной икрой и арбузом, так ещё и с таким аппетитом. В общем, Узумаки был несказанно рад тому, что Хината беременна и что у него наконец-то родится сын. Конечно, невозможно угадать заранее, а Узумаки всё равно стоял на своём, говоря, что у него будет сын. Упрямый человек…
Вечером я проводил своего брата вместе с Сакурой, Хинатой и Узумаки, посадив его на электричку, а вот когда мы пришли, то я сильно устал. Впрочем, я поел, а потом сходил в душ, и только потом завалился в кровать, даже не раздеваясь. Ну, снял с себя футболку, а потом уже лёг прямо на живот, облегчённо вздохнув. Просто я был рад, что, наконец, лёг в кровать, и вообще… но не тут-то было: думали, меня так скоро отпустят? Хуюшки - Сакура, едва ли зашла в комнату, подошла ко мне, а потом запрыгнула на кровать, вполне удобно сев мне на задницу. Отлично, ну, просто прекрасно. Нет, я ничего против не имел, просто я сейчас очень сильно устал. Правильно Итачи сказал: она будет домогаться теперь до конца недели… накаркал, что ли? Я тяжело вздохнул, а девушка нагнулась ко мне, улыбнувшись. Чего это ей надо? Уже страшно… закрыв глаза, я повернул голову в сторону, чтобы, на всякий случай, видеть, что она делает. А она вдруг осторожно прикусила мочку моего уха, сразу же проведя по ней кончиком горячего языка, так что я резко открыл глаза, вытаращив их. Определённо если она от меня не отстанет, то так и с ума сойти можно. Девушка усмехнулась, проведя кончиком веснушчатого носика прямо по уху, уже едва ли не ложась на мою спину.
- Сакура, ты что-то хотела? – поинтересовался, шумно сглотнув. Она закивала. – Да? А что ты хотела?..
- Ничего, просто так… - пожала плечами. Отлично, Сакура, хорошее оправдание! Просто так ничего не происходит, просто так даже кирпич на голову никому не свалится!.. я просто знал это уже из опыта. И я имею в виду далеко не падение кирпича на голову. – Учиха…
- Что? – тихо спросил я, повернув к ней голову, да ещё и так, что хрустнула шея. Сакура вдруг резко чмокнула меня в губы, а потом уложила мою голову обратно.
- Ничего… - так же тихо сказала она, тяжело вздохнув. – Как себя чувствуешь?
- Зашибись, - язвительно произнёс я, подперев голову рукой. Отлично, уже думаю о том, чтобы свалить в гостиную, лишь бы от неё подальше, потому что неспроста она так… водит ногтями по моей спине? Ага… так, если она будет продолжать, я её трахну, пренебрегая мерами гигиены. Действительно, чёрт с ними. – Сакура, что ты делаешь?
- Ничего, - повторила она, хмыкнув, но продолжая водить ногтями по моей спине. Вот сейчас нужно уловить момент именно такой, когда она станет слезать. И вот, едва ли девушка это сделала, я сразу же подхватил подушку и помчался в гостиную. Сакура, нахмурившись и разозлившись, поспешила, конечно же, за мной. Я резко забежал в гостиную и закрыл за собой дверь на замок. Хикаро, который в это время лежал на диване, громко замяукал, но Сакура вдруг сильно ударила в дверь кулаком, крича:
- Учиха, если ты не откроешь дверь, то я тебя убью! Да! Прямо сейчас возьму топор или нож, и…
- Да успокойся, - отмахнулся, отойдя от двери и развалившись на диване, - Сакура, иди поспи, отдохни, поваляйся, завтра будет новый день…
- Если ты не выйдешь, то завтра будешь делать мне куниллингус, понял?
Опа… знаете, вот эта угроза была похлеще, чем «я тебя убью, когда ты выйдешь». И вот тут и не знаешь, как быть: то ли выйти, и она меня простит, то ли так и сидеть здесь, надеясь, что завтра она про это забудет. А делать куниллингус вообще желания никакого не было, особенно на этой неделе. Фу… фу… пойду тазик поищу где-нибудь да поблюю туда. Я, конечно, не эгоист, и сделать девушке приятно труда не составляет, но не в эти дни. Сакура внезапно замолчала и перестала стучать в дверь. Я надеялся, что она ушла, а потому тут же лёг на диван с мыслями о завтрашнем дне и надеялся, что она действительно забудет про свою угрозу.
Хотя бы на завтра…
========== День 5 ==========
Утром я проснулся от того, что у моего лица было нечто влажное, а потом вспомнил угрозу Сакуры и тут же начал паниковать, раскрыв глаза. Но это всего лишь оказался Хикаро, который с таким аппетитом вылизывал мне лицо, что на губах невольно появилась облегчённая усмешка, отпихнув от себя назойливого кота. Слава богу, а то уже думал, что сон сбудется. Как, я так и не успел его рассказать? А, ну, мне снилась как раз вчерашняя угроза Сакуры, а больше ничего не помню. В общем, это единственное, что могу вам сказать. Встав с дивана и погладив Хикаро, я пошёл к двери гостиной, надеясь, что Сакура не поджидает меня там со сковородой или скалкой… но нет, всё оказалось, пожалуй, слишком гуманно. С кухни донёсся запах свежеиспечённого хлеба, и это меня уже порадовало. Улыбнувшись, я пошёл на кухню, втянув в грудь побольше воздуха. Хикаро, махнув пушистым хвостом, побежал следом, спрыгнув с дивана. На кухне как раз была Сакура, которая сидела за столом и ждала, когда тостер сделает своё дело. Улыбнувшись, я сел напротив неё, да ещё и так осторожно, что она с подозрением посмотрела на меня.
- Доброе утро, - тихо сказал я, опустив глаза. Девушка кивнула, а потом вдруг вскочила, подойдя ко мне, и усмехнулась, нагнувшись и чмокнув прямо в приоткрытые губы. Я даже вытаращил глаза от такого: с чего бы это она? Странно… да, она себя сегодня странно ведёт. Вообще-то, я боялся вечера – уж она-то точно может привести приговор, который вчера, может быть, сгоряча сказанула, в исполнение. – Эм-м… Сакура, по поводу вчерашнего…
- Ничего, - усмехнулась она, чуть покраснев и взяв моё в лицо ладони, опять чмокнув в губы, - всё нормально, можешь даже об этом не думать, ладно? Что на завтрак хочешь?
- Э-э… - тупо протянул я, подняв руку, совершенно не понимая, чего Сакура вообще добивается. Нет, может быть, для вас это в порядке вещей, а для меня странно то, что она вот так невзначай на меня накинулась с поцелуями… вам-то привычно видеть, как она меня целует, обнимает и всё такое… а тут я встал с утра, мне приснился такой бред после её вчерашних слов, у неё «киска мордочку разбила», а теперь она вполне спокойно говорит: «всё нормально, можешь даже об этом не думать». Супер, ну, просто прекрасно. Моя психика и моя нервная система просто окончательно сломаны, подобно линейке в руках пятиклассника во время контрольной, к которой тот самый пятиклассник не готовился.
- Так что? – улыбаясь, спросила меня Сакура.
Знаете, теперь она превращалась в ту самую Сакуру, которую я так люблю. Теперь больше не было той фурии, которая меня чуть не убила на этой неделе, теперь на её красивом лице не было никакой злобы или агрессии… и теперь Сакура вообще была снова самой милой и самой нежной девушкой на свете. А может быть, у неё просто эти самые… ну, товарищи её заканчиваются? Я очень на это надеялся. В книге написано что-то про шесть дней… ну, так вот, точно! О боже, как же я люблю сегодняшний день, вы даже не представляете! Конечно, ещё не вечер, и Сакура может уготовить всякое, но утро уже нравилось. И теперь в моих глазах она снова стала заботливой женой, особенно стоя в своём любимом фартуке нежно-зелёного цвета и особенно с Хикаро, который теперь вполне спокойно и без опаски тёрся у её ног, мурлыкая.
- Знаешь, мне всё равно, - улыбнулся. Она пожала плечами, тоже улыбнувшись и вернувшись к плите. Кажется, я снова начинаю жить полноценной жизнью… никто не кричит, никто не срывается, никто не велит пойти на хер и всё в том духе. Жизнь прекрасна! Надо позвонить Итачи и сказать, как всё хорошо… а, нет, он, наверное, всё ещё спит, а уж тем более лучше не разбудить Мацуки, а то у неё снова душевные переживания свои начнутся. Ладно, дело не в этом. А в том, что я понял, как сильно на самом деле я люблю Сакуру! В общем-то, она быстро приготовила завтрак – это оказался омлет, кстати говоря, а потом уже и подала тосты на стол вместе с чаем. Сев рядом, девушка тоже принялась завтракать, то и дело даже как-то виновато поглядывая на меня.
- Знаешь… - начала она, чуть покраснев. Я посмотрел на неё, чуть нахмурившись. – Я бы хотела извиниться за то, что было на этой неделе…
Сакура, ты хочешь… извиниться? Извиниться просто за то, что кричала на меня? Кажется, её очень сильно это волновало: девушка раскраснелась так, что щёки были практически одного цвета с красной футболкой на её теле, которая когда-то принадлежала мне. Я улыбнулся, осторожно положив руку на её хрупкое плечо. Девушка усмехнулась:
- Просто, сам понимаешь, настроение такое дурацкое, а ещё и живот болел…
- Сейчас всё хорошо? – заботливо спросил я. Девушка закивала:
- Да, сейчас уже всё отлично, спасибо.
Ну, вот и слава богу - подумал я, улыбнувшись, и снова принялся за завтрак:
- Не извиняйся, бывает же… я же тоже иногда могу срываться, просто… ну… я не могу сорваться на тебя, потому что я люблю тебя, да и вообще… в общем, Сакура, ты тоже извини за то, что я с тобой как свинья обращался всю эту неделю, я же не понимал, наверное, что тебе больно, да и просто злился не из-за чего…
В общем, я не знал, как её утешить, какие слова подобрать, но очень этого хотелось. Но девушка, усмехнувшись, внезапно вскочила с места и крепко обняла меня, нагнувшись ко мне. Вот по таким объятьям я скучал целую неделю, честно. Поцеловав меня в щёку, она снова опустилась на своё место:
- Всё нормально, не переживай…
Не знаю, сколько мы могли бы так обмениваться любезностями, - наверное, всё это время, что мы завтракали. Попив чай с тостами, я пошёл в ванную. Правда, спросил ещё перед этим – на всякий случай – не нужна ли Сакуре помощь. Но она сказала, что нет и она сама со всем справится, а я уже после такого со спокойной душой пошёл умываться. Хикаро всё это следовал за спиной, помахивая хвостом, причём с таким довольным выражением морды лица, что я улыбался, глядя на кота: судя по всему, он тоже очень счастлив тому, что у нас всё наладилось. Эх, мужик, знал бы ты, как я счастлив, что у нас всё наладилось. И, кстати говоря, вы сейчас думаете, что я просто хочу секса и мне уже не терпится завалить её в постель… но нет. Я даже о таком и не думал, между прочим, а просто был рад тому, что у нас всё наладилось, и тому, что она снова сильно любит меня, как и раньше, а не провожает презрительным и ненавистным взглядом в спину. Вы просто не знаете, каково это, когда жена смотрит таким взглядом на тебя… как будто вот сейчас подбежит сзади и пырнёт ножом. Вот примерно такое же ощущение, кстати, не из самых приятных…
Быстро приведя себя в порядок, я вышел из ванной, заметив, что Сакура уже убралась на кухне и теперь держала Хикаро на руках, стоя у окна и почёсывая кота за ухом, глядя на улицу. Он мурлыкал у неё на руках, принявшись тереться о запястье девушки и то и дело поднимая голову, чтобы ласково куснуть её за подбородок, на что Сакура тихо посмеивалась, и она даже не заметила, что я подошёл сзади, осторожно положив руки на её талию и с нежностью поцеловав в висок. Ну вот, она снова покраснела… теперь действительно вижу ту Сакуру, которую знал до этой недели.