Если бы он знал, что она врёт… если бы он знал о её искренних чувствах, которые она к нему испытывала… если бы он знал о том, что мог бы заменить того, который встречал её… всё было бы куда проще, чем казалось на первый взгляд. Для чего люди лгут? Чтобы скрыть правду, конечно. Но много ли будет толку от одной только лжи? Мы никогда не задумываемся о том, что, солгав, мы причиняем боль не только постороннему человеку, но и себе самому – тяжело держать в себе правду, когда знаешь, что случится наперёд. Мы можем всегда избирать только два пути, большего не дано. Мы должны говорить либо правду, либо врать настолько умело, чтобы где-то аплодировал целый зал, состоящий из потомков похоти, ненависти, разврата и грязи.
Саске натянуто улыбнулся, а зачем разочарованно произнёс:
- А, встречают…
Сакура закивала, посмотрев на его несчастное покрасневшее лицо. Она могла читать его чувства насквозь и хотела бы перемотать всё назад и сказать ему, что на самом деле никого не ждёт и что хочет, чтобы именно он проводил её. И как жаль, что нельзя открыть какие-то невидимые часы и развернуть стрелки на несколько минут назад, в обратном направлении…
- Ну ладно, раз встречают, тогда ты, наверное, в безопасности, - отстранившись от стойки, он кивнул. - Тогда я пойду, не буду мешать работать. Может быть, завтра загляну…
Конечно, для Саске было большой радостью слышать то, что она будет в безопасности… но в безопасности ли? Как мы можем быть уверены в человеке, который идёт с нами рука об руку? Как мы можем предсказать то, что он не отвернётся и не сбежит тогда, когда наступит момент опасности, момент конца, смертельная угроза или предупреждение? Саске не был уверен в том, что тот, кто встретит Сакуру, сможет защитить её, однако только покорно кивнул. С ним бы она была в большей безопасности, нежели с кем-то… к Учихе вряд ли кто-то осмелился бы подойти, а если бы и попробовал это сделать, то мгновенно отошёл бы куда подальше. А может быть, неплохо получил бы по голове. Учиха никогда не любил причинять кому-то боль… но иногда этого требовал случай. И за девушку, которая сейчас стояла напротив него и с какой-то тайной, скрытой надеждой в больших глазах смотрела на него, он готов был ударить кого угодно.
- Аа-а… ну ты извини, если что. Спасибо за розы, очень красивые… - вздохнула девушка, слегка улыбнувшись и посмотрев в сторону букета, принесённого Учихой. – Заходи завтра.
Она пожала плечами, снова улыбнувшись, но в этот раз более искренне, нежели несколько минут назад. Саске тоже не сдержал ответную улыбку. И как можно смотреть на неё и не улыбаться? Как можно просто глядеть в её глаза и не чувствовать, что валишься в какую-то глубокую пропасть?.. Саске чувствовал то, что эта пропасть ещё долгое, очень долгое время не отпустит его. Он чувствовал, что эта бездна затянет его так, что он потом не выкарабкается совсем, а погрязнет в ней, утонет, захлебнётся в чувствах и окончательно потеряет голову… это было как видение, которое только что пришло ему в голову. Или как мимолётное предупреждение, которое Саске явно слушать не хотел и обращать на него внимание тоже.
- Да ладно, ничего… - улыбнулся он, слегка пожав плечами и повторно вздохнув.
Учиха отправился на выход снова под всеобщие взгляды посетителей уютного кафе, и его щёки в этот раз не загорелись стыдливым от своего внешнего вида румянцем. Сакура с горестью посмотрела ему в широкую спину, тоскливо опустив глаза. Ещё ни разу она не встречала такого человека, который мог бы заинтересовать её с первой встречи… это было странным, но Сакуре нравилось то чувство, которое она внутренне испытывала. Ей хотелось то ли бежать за ним, то ли просто остановить его и попытаться что-то сказать, то ли предупредить его, что завтра она обязательно будет работать и ждать его… но слова всё так и не желали слетать с уст, застряв где-то в горле.
Внезапно Саске обернулся, словно что-то вспомнив, и на этот раз густо-густо раскраснелся, подойдя к ней быстрым шагом, звеня многочисленными цепями, прикреплёнными к поясу чёрных штанов. Сакура вновь искренне улыбнулась ему, чуть склонив голову набок, будто он собирался сделать заказ, а официантка старалась его выслушать. Но панк, должно быть, долго собирался с мыслями, чтобы что-то сказать официантке, и Сакура выжидательно кивнула, всё так же улыбаясь. Наконец он, усмехнувшись, сумел выдохнуть:
- А ты какие цветы любишь?
- Ну-у-у… - протянула Сакура, задумавшись и возведя зелёные глаза к потолку, - я люблю все цветы. Но больше нравятся герберы.
- Понятно… тогда до завтра.
Теперь панк ушёл, оставив стоять девушку у стойки в гордом одиночестве. Было больно видеть, как все те люди, проводившие его глазами, начали хихикать, утыкаясь в свою тарелку, и переговариваться, показывая пальцем в сторону высокого молодого человека, только что покинувшего заведение. Ничем не отличающаяся друг от друга серая масса города пыталась высмеять одно яркое пятно, стараясь вытеснить его, будто гнилую сливу из тесной бочки спелых сочных фруктов.
Улыбнувшись уголками губ, Сакура подпёрла голову рукой, мечтательно посмотрев вслед удаляющегося силуэта с ирокезом.
========== Глава 8. ==========
Комментарий к Глава 8.
И снова извините за долгое ожидание ^_^”
Так получилось, что главу выложила опять почти спустя месяц… но надеюсь, что с наступлением августа продолжение буду писать гораздо чаще)
Спасибо вам за то, что ждёте _
Приятного прочтения :)
P.S. Тут почему-то вдохновилась именно на эту главу именно этой песней: Chad Valley - Shell Suite _
Человек - это единственное существо, которое боится быть тем, что оно есть.
(Альбер Камю)
Саске отправился в тату-салон в самом убитом расположении духа. Нельзя было сказать, что он слишком расстроен… хотя, пожалуй, можно. Он то и дело оглядывался назад, будто желая понять, почему Сакура так поступила с ним. Он надеялся, что она остановит его, а может, выйдет следом и скажет, что он может проводить её сегодня вечером… всё было как-то не так, как планировал Саске. Он, быть может, и думал о том, что она его отвергнет, но никогда не мог бы предположить, что станет чуть ли не изгоем не только всего общества, но и изгоем её сердца. Он опустил глаза, стараясь не думать о том, что произошло, и искренне надеялся, что, по философии Узумаки, завтра будет куда лучше, чем вчера.
Он застал Наруто за весьма сложной работой, которую тот проделывал над парнишкой лет шестнадцати. Тот был худ и сильно боялся того, что Наруто делал с ним. Он жмурился, хмурился, закусывал нижнюю губу, то и дело дёргал рукой, на которую Узумаки мастерски наносил небольшую татуировку в виде какого-то имени красивым шрифтом. Казалось, Узумаки даже не обращал никакого внимания на то, что юноше больно, а продолжал свою работу, изредка покачивая головой в такт громкой музыке, раздававшейся даже на улице.
Саске прошёл вглубь и плюхнулся в глубокое кресло неподалёку от Узумаки. Парень, которому тот делал татуировку, недоумённо посмотрел в сторону Саске, даже как-то испуганно, переведя взгляд на его ирокез. Учиха и сам не понимал, что так смущало людей в его причёске. Подумаешь, что в этом такого? Некоторые люди, проходящие мимо Саске сегодня, и вовсе не следили за своей внешностью: кто-то не успел причесаться, кто-то не почистил зубы, так что во время прохождения мимо них раздавался не очень приятный запах, кто-то и вовсе надевал футболку задом наперёд по собственной растерянности с утра… и это было вполне нормальными явлениями для душного городка Киото. Но как только среди этой серой бездушной массы появлялся человек, непохожий на остальных, создавалось такое впечатление, будто начинается очередная мировая война, которая повлечёт за собой довольно много смертей.
- Ну, вот он, объявился, - констатировал факт Узумаки, подняв голову.
Сегодня он был одет в простую белую борцовку, в нескольких местах испачканную краской, которая не отстирывалась, как бы Наруто не старался, и чёрные штаны, звенящие многочисленными цепями. На голове, как и всегда, растрепались светлые волосы. Он неотрывно глядел на Саске несколько минут, словно строил в уме логическую цепочку, однако ничего путного не сказал, кроме:
- Признаться, я тебя так рано не ждал…
- Признаться, я сам себя так рано не ждал, - горько усмехнулся Саске, мотнув головой и пристально посмотрев в голубые глаза.
Наруто хлопнул ими, а затем вернулся к татуировке, самозабвенно высунув кончик языка, чему-то улыбаясь. Наруто любил свою работу, Саске знал это. Ещё в детстве Узумаки мечтал стать известным художником, который потрясёт мир своими картинами, полными красок и яркости… но теперь он делал татуировки и считался довольно хорошим мастером в городе. Наруто никогда не брал с клиентов много денег, старался сделать работу в лучшем виде. Особенно ему нравилось рисовать на телах людей чьи-то имена – подумать только, как бы это не было забавно, как обрадуется человек, узнав о такой «жертвенности» со стороны своего возлюбленного. Но Узумаки знал ещё одну «сторону монеты» этих именных татуировок – частенько случалось так, что клиенты возвращались обратно с просьбой стереть эти имена и вытатуировать совершенно другие…
- Ничего себе новость, - хмыкнул Наруто и оторвался от татуировки.
В это время юноша, не выдержав, судорожно дёрнулся, зажмурившись и открыв глаза только тогда, когда эта мимолётная боль прекратилась. Саске с удивлением посмотрел на него, слегка приоткрыв губы и вздёрнув бровь – неужели этот мальчишка делает имя своей возлюбленной? Но любовь недолговечна… этой философией руководствовался Узумаки, и Саске постепенно заражался этим, понимая, что так и есть. В этом мире – Учиха это понял после нескольких дней – нет места настоящей и чистой любви. Что мы называем любовью? Жертвенность? Слияние родственных душ? Нахождение того человека, который стал бы нам самым дорогим? В настоящее время любовь – это обычное чувство, которое потеряло ценность. Любовь длится вечность? Нет, самое большое – год. А потом тебе быстро находят замену, потому что ты надоел. Ты убиваешься и не находишь себе места, а затем ищешь дешёвые способы, как бы вернуть этого человека. Ты ходишь к гадалкам, стараешься приворожить, застаёшь его с новой возлюбленной, а затем пытаешься доказать, что можно вернуть старые чувства… имеет ли всё это пользу? Конечно нет.
Узумаки посмотрел на своего клиента, нахмурившись:
- А ну не дёргайся! Припёрся, понимаешь ли, татуировку делать, а сидит дёргается, как баба, у которой мужа увели! Ровно сиди, не то на глазу тебе хуй нарисую!
Он пригрозил ему тату-машинкой, насупившись, будто паренёк его чем-то обидел. Тот вытаращил глаза, хлопнув ими, и Саске позволил себе улыбнуться, отгоняя мрачные мысли. А что толку? Ни к чему хорошему они не приведут, а настроение испортится… и всё же из головы не выходил её образ. Такой невинный, чистый, красивый, несмотря на то, что она официантка… улыбка на губах Учихи тут же стала шире, и он слегка повеселел – завтра он обязательно увидит её ещё раз и принесёт её любимые цветы.
- Ну бывает, что ж поделать… - пожал плечами Наруто, сочувственно посмотрев в сторону друга. Тот сразу же серьёзно глянул на Узумаки, а улыбки на пухлых губах будто и не было. - Что, совсем-совсем никак?
Саске хотел бы соврать другу, и он сам же бы поверил в это враньё… но он не мог, и сам не понимал, почему. Что такого было бы в том, если бы Саске немного приукрасил события, произошедшие с ним не так давно? Когда мы врём, мы не отдаём себе в этом отчёта, а только потом понимаем, что совершили глупость. Ложь никогда не бывает хорошей, и она несёт только зло, боль и ненависть. Саске хотел бы соврать Узумаки по поводу сегодняшнего утра, но не смог, пробормотав:
- Она сказала, что у неё уже есть провожающий…
И от одной только мысли, что к этой девушке может кто-то прикасаться, у него зарябило в глазах. Учиха и сам не понимал, что с ним происходило, но осознание того, что у неё есть провожающий, а уж тем более молодой человек, с которым она явно живёт (а может, и планирует сыграть свадьбу), угнетало, заставляло его вскочить и снова вернуться к Сакуре, сказать ей, как сильно она ему дорога… быть может, это прозвучало бы глупо, да и сам поступок казался необдуманным и смешным для Сакуры, но всё же Учиха понимал, что от этого бы что-то кардинально изменилось. Пальцы сами собой сжались в кулаки, а ноги так и заставляли его встать и броситься наружу, вон из тату-салона, кинуться прочь к небольшому кафе и поговорить с ней… быть может, тогда её отношение к нему стало значительно лучше. Но почему она тогда краснела сегодня? Это не давало Учихе покоя. А уж её тёплая улыбка, которая была адресована именно ему – и Саске был этому, конечно же, рад, – заставила его почувствовать себя маленьким ребёнком, держащим в руках игрушку, которую он хотел очень и очень давно.
Панк таращился куда-то вперёд, расширив чёрные глаза, а Узумаки продолжил свою тираду, явно удивлённый и поражённый ответом Саске по поводу провожающего:
- Ну, ебать вести! Как будто сова Гарри Поттеру письмо принесла! Учиха, чего ты сидишь, ноешь? Коли понравилась девушка, так надо искать способы завоевания…
Он опять взялся за татуировку, наклонившись пониже, и Саске тяжело вздохнул. Понравилась девушка… искать способы завоевания… и Саске чувствовал себя так, словно действительно находился на войне. Холодной, беспристрастной и в то же время беспощадной войне, где победителем выйдет только один – Саске либо он. Он казался Учихе жестоким и злым, садистом, который любит издеваться и насмехаться, бесчувственной сволочью, которая любит только себя и не обращает внимания на желания Сакуры. Он любит обладать ей как вещью, которая не может испытывать чувства и которая не в состоянии убежать от своего «хозяина». Учиха готов был сражаться до последнего, готов был на всё, лишь бы Сакура была счастлива. Ему казалось, что он готов исполнить любое её желание.
- А если она специально соврала, чтобы со мной не общаться? – внезапно тихо и монотонно произнёс он, сказав это словно самому себе. – Зачем я тогда буду навязываться?
Наруто с минуту просто вглядывался в Саске, будто стараясь заметить у него что-то на лице. Он склонил голову набок, подпёр её рукой, переложив тату-машинку в другую руку, затем тяжело вздохнул и сочувственно посмотрел на друга, будто соображая, каково тому живётся без мозгов.
- Да просто признайся, что ты мудак, и дело с концом, - развёл руками Наруто, откинув вибрирующую тату-машинку в сторону.
Паренёк, сидящий перед ним, сглотнул и с испугом проводил её взглядом, переведя зелёные глаза на Узумаки.
- Будь вторым провожающим. Групповой секс в стране никто не запрещал… - невинно улыбнулся Наруто, пожав плечами.
Вообще-то, это было в стиле Узумаки, говорить такие фразочки, не важно, к чему они относятся и к делу ли они сказаны… поэтому Саске уже привык к такому и испустил тяжёлый вдох, покачав головой, в то время как зеленоглазый юноша засмеялся, посмотрев на Узумаки. Тот нахмурился, заметив его взгляд, и опять надул губы, словно этот смех, сорвавшийся с уст клиента, унизил его:
- А ты чего ржёшь? Сейчас досмеёшься…
Он взял тату-машинку и снова пригрозил ею, мстительно посмотрев голубыми глазами в зелёные напротив. Обладатель аквамариновых глаз сглотнул, снова сгорбившись и задрожав, будто Наруто и вправду собирался вывести мужской половой орган на белках его глаз.
Саске вздохнул, задумавшись. Узумаки, конечно, говорит полный бред, но… в этом есть доля правды. Конечно, не в групповом сексе, как ляпнул только что Наруто, а в том, что Саске мог бы быть вторым провожающим. Он готов был каждый день встречать её с работы и провожать до дома, несмотря на то, что она не станет оказывать ему знаки внимания… но что, если его общество действительно ей неприятно, а цветы, которые он подарил ей, она выбросила в ту минуту, когда он вышел, в мусорное ведро? Больно было об этом думать, и Саске сразу вспомнил её счастливое лицо, когда он подарил ей букет роз. Радостная, довольная, светящаяся и в то же время краснеющая от дикого смущения, опускающая свои длинные густые ресницы и подносящая букет к веснушчатому носику… и как такое совершенство вообще способно ненавидеть его? Но ненавистью ли было то, что Сакура испытывала к панку? Нет… скорее, это было некое непонимание, непривычка, шок от того, что её новый знакомый и одновременно воздыхатель выглядит именно так.