- Может, вам что-нибудь подсказать? – неуверенно поинтересовалась девушка, слегка покраснев.
Ей казалось, что то, что она так разглядывала посетителя магазина, было не очень вежливо – все люди разные. Кто-то со своим складом характера, а кто-то со своими сдвигами в психической или нервной системах… но нельзя было назвать этого молодого человека сумасшедшим, вовсе нет. Флористу он показался каким-то загадочным, немного странным и, возможно, поистине красивым. Красивым не только внешне, но ещё и внутренне. Саске слегка смутился, услышав голос девушки, и уже по старой привычке хотел почесать затылок, но понял, что не выйдет – едва он поднял руку, чтобы это сделать, заведя её за голову, как в ладонь врезался «шип» ирокеза. Нужно быть аккуратнее: не придёт же он к Сакуре в каком-то неопрятном виде, верно?
- Да, - резко ответил Учиха, повернувшись к девушке лицом и слегка улыбнувшись. Вероятно, её это более-менее успокоило, и она тоже слегка улыбнулась ему уголками губ, кивнув. – Можно мне… пять роз. Самых свежих только.
Девушка кивнула и принялась составлять букет, отбирая по желанию молодого человека красные розы, самые свежие и самые раскрывшиеся. Саске чувствовал себя в этом магазине немного неуютно – сюда частенько захаживают несостоявшиеся романтики в дорогих костюмах, выглаженных и с иголочки, а он… а он пришёл сюда в панковском прикиде и решил купить цветы девушке. Но оценит ли Сакура их? Не выкинет ли она их сразу после его ухода? Учиха боялся, что так и будет, и он прикрыл глаза, опустив их низко в пол. Как часто мы боимся? Только тогда, когда в голове и сердце зарождается ужас, человек начинает сомневаться в себе, считать себя полнейшим ничтожеством и одиноким существом, которое съёжилось и жаждет защиты. Саске казалось, что сейчас он не нужен никому, даже той девушке, в глазах которой он увидел нечто хорошее, нечто доброе и волшебное. Она была для него чем-то особенным. Может быть, родственной душой. Может быть, она была внутренне такой же, как Учиха… просто это такое средство самозащиты – тут же выставлять иголки, как у ёжика, и притворяться колючей розой.
- Держите, - флорист протянула ему цветы, и Саске взял их, в ответ протянув несколько купюр. Взяв сдачу, он вышел, опустив руку с букетом и тяжело вздохнув.
Ну и на черта он взял их? Какой толк от пяти цветов, когда она, как только их увидит, с насмешкой посмотрит на него? И что ещё отразится в этих аквамариновых глазах? Наверное, ничего, кроме ненависти, злости, равнодушия… было бы не так страшно, если бы она разозлилась. Но увидеть в глазах этой очаровательной девушки, которая ему так понравилась, равнодушие было для Саске практически шагом к самоубийству. Даже пуля, которая пробивает насквозь сердце, кажется не такой больной, когда в глазах напротив таится некая ненависть и безразличие, которое адресовано только одному человеку. Он чувствовал неуверенность, которая сковывала его изнутри и не давала ступить свободно, подняв голову, ни одного шага. Он шёл так, будто отправлялся на каторгу, куда ему дико не хотелось идти. Он шёл так, будто через минуту готов был расстаться с жизнью. Он шёл, представляя у себя в голове, как она оттолкнёт его и пошлёт куда подальше. Глаза невольно прикрылись, а с губ сорвался тяжёлый вздох.
Когда он пришёл к уже знакомому кафе, он резко остановился, невольно бросив короткий взгляд на цветы у себя в руке. Может быть, было дико видеть высокого молодого человека с ирокезом, держащего в руках цветы, а может, и не дико… Саске и сам не понимал – наплевать ему на все эти косые взгляды в его сторону или нет. Одно он знал точно: сейчас ему нужно собраться и войти внутрь, поговорить с ней и объяснить сложившуюся ситуацию. А эта ситуация была отнюдь не из простых: он влюбился в девушку, совершенно не зная, кто она, чем увлекается, кроме чтения классики, с кем она живёт и что предпочитает в еде. Да, может быть, это было не таким важным, но там можно было бы запросто понять черты её характера.
Он решил зайти внутрь, чтобы посмотреть, там ли она. Что, если она вообще сегодня не работает? Сразу Саске охватила какая-то немыслимая тоска, которая была ещё сильнее, чем его неуверенность в сегодняшнем дне. Зазвонил колокольчик над дверью, и все посетители стали смотреть на пришедшего. Конечно, многих поверг в шок внешний вид Саске, кто-то рассмеялся, а кто-то просто отвернулся и продолжил есть. Такая реакция бывает у каждого, и Учиха уже не удивлялся этому. На фоне всей серости этого кафе он казался одним большим ярким пятном. На холсте этого мира он казался каплей слепящей глаза краски, сорвавшей с кисточки очень уж неаккуратного художника. Глаза прикрылись, на губах появилась еле заметная улыбка, немного снисходительная по отношению ко всем, кто сидел в небольшом заведении. Здесь было тепло и уютно, однако не до такой степени, чтобы садиться завтракать – Саске надеялся, что он увидит здесь Сакуру. Но нет, кругом не было ни одной официантки с нежно-розовыми волосами, которые она, скорее всего, снова собрала сегодня, чтобы они не мешались. С губ сорвался тяжёлый вздох, и Саске поспешил подойти к стойке, за которой стояла миловидная девушка, так понравившаяся Узумаки вчера.
Он неуверенно посмотрел на неё, а девушка, казалось, была очень удивлена, увидев его здесь. Вот уж не думала Хината Хьюга, что этот панк снова вернётся сюда… да ещё и, судя по всему, с букетом цветов. На губах сама собой заиграла приятная для молодого человека со странной внешностью улыбка, и Хината подпёрла голову рукой, уперев локоть в поверхность стойки, выжидательно хлопнув ресницами. Саске замешкался, не зная, что сказать, и только приоткрыл губы, слегка улыбнувшись. Наверное, такое молчание длилось бы очень долгое время, если бы Хината не кашлянула с намёком под всеобщие взгляды посетителей кафе. Это её бесило. Хотелось сказать, чтобы все уткнулись в свои тарелки и завтракали, а не таращилась на вошедшего так, будто он только что стекло разбил и изнасиловал кого-то у всех на глазах.
- Э-э… привет, я тут вчера был с другом… а где девушка, которая принимала у нас заказ? – решился наконец Учиха, с надеждой посмотрев на Хинату.
Она лишь пожала плечами, слегка улыбнувшись и выпрямившись:
- Да уж, вас не забудешь… а она вышла, скоро придет, наверное.
Саске ощутил некое разочарование и уже хотел крикнуть на всё кафе: «Куда это вышла?!» Однако он не решился, лишь прикрыв длинные ресницы. Хината заметила, что он расстроился, но ничего не могла с этим поделать, пристально разглядывая панка. Он был не таким уж отвратительным, каким, видимо, предстал в глазах Сакуры. Каждый человек должен быть особенным. Может быть, кто-то из нас сильнее подчёркивает свою особенность, а кто-то, наоборот, меньше. Может быть, кто-то из нас содержит внутри себя целый большой мир. Может быть, кто-то из нас внутри себя завёл целую Вселенную, которая принадлежит только ему. Может быть, кто-то из нас изнутри светится яркостью, теплом и добротой? Таким видела этого панка Хината, разглядывая его с ног до головы, но совсем не замечая, казалось, его внешнего вида. Таким был для неё и тот блондин, который приходил вчера…
- Если хочешь, подожди ее здесь, а мне нужно заказ принять. Не скучай, - она легонько махнула ему рукой, улыбнувшись, и направилась к тем, кто пришёл только что, разглядывая меню и выбирая что-то себе на завтрак.
Саске огляделся по сторонам – он готов был ждать эту девушку целую вечность, даже если она не придёт сегодня. Что значит ожидание? Ожидание кого-то означает верность, сильнейшую любовь и доверие. Можно доверить всё, что угодно: вещи, деньги, а иногда даже жизнь. Можно доверить другому человеку своё сердце… только вот есть ли надежда на то, что он оставит его в целости и сохранности, а не вернёт его обратно распухшим, кровоточащим и исколотым до посинения?
- Блондин, который был со мной вчера, передавал тебе привет, - спохватился Саске, посмотрев в узкую спину удаляющейся официантки, и он с уверенностью мог сказать, что она улыбнулась:
- Ему тоже передавай привет.
- Хорошо, он будет рад, - вздохнул Учиха, отвернувшись от неё и оперевшись на стойку, насвистывая себе под нос и ища глазами Сакуру.
Однако её всё не было, и Саске стал постукивать кончиками пальцев по стойке, в нетерпении посматривая на дверцу, из которой она должна появиться. В душе зародилось сомнение, что она выйдет вообще, и Учиха спешил избавиться от него прямо сейчас, неуверенно посмотрев в сторону принимающей заказы Хинаты. Он вздохнул, то и дело бегая глазами с дверцы на Хинату и обратно, понимая, что она просто могла его обмануть, и Сакура не выйдет отсюда вообще. Однако она вышла…
Она…
Та, которая так запала в душу Учихи и, казалось, осталась там навсегда. Для него она снова стала чем-то волшебным… а эти её волосы? Боже, чего только стоят её коралловые волосы, которые сейчас она собрала в тугой пучок на голове, чтобы он не мешался… и как она была красива, когда вновь покраснела при виде своего знакомого и неуверенно опустила длинные ресницы, слегка приоткрыв алые губы… вся эта красота не шла ни в какое сравнение с той красотой, которая была у намалёванных кукол, которых столько раз видел Учиха. Такие пустышки не держали в себе ничего, кроме жажды денег, алчности и похоти. А она… эта девушка держала в себе целый маленький мир, Саске это знал. Мир, который – он так сильно на это надеялся – предназначен только для него.
- Кого ждете? – тихо спросила она, подойдя к стойке и встав напротив него, слегка улыбнувшись.
Учиха готов был мириться с тем, что он не нужен ей, готов был мириться с тем, что она не станет принимать у себя в сердце такого человека, как он… он готов был мириться с тем, что эта девушка не станет разговаривать с ним, но жить с тем, что она не будет обращать на него никакого внимания – никогда. Это было самое худшее. Равнодушие. Безразличие. Безучастный взгляд холодных аквамариновых глаз… это единственное, что боялся увидеть Саске, когда посмотрел на неё и постарался неуверенно улыбнуться. Это получилось… и в её глазах – от облегчения он даже тихонько выдохнул, боясь сказать ей хоть слово – загорелся какой-то интерес, любопытство, а может, некая радость при виде этого панка, который, несомненно, запомнился ей надолго. Сакура не могла сказать, что испытывала к нему симпатию, но… что-то было в этом молодом человеке, что так привлекало её. Что-то в нём было такое, за то она готова была чувствовать к нему интерес и готова была разговаривать с ним, несмотря на то, что немного побаивалась. Было в нём что-то такое, что заставляло её тепло улыбаться ему самым уголком губ и поглядывать в чёрные как морская бездна глаза.
- Привет, - на обычно бледных и немного впалых щеках появилась краснота. – Тебя, конечно, кого же ещё?
Судя по всему, для Сакуры был необычен его визит. Его руки и все конечности практически онемели, а сам он понимал, с каким трудом ему удалось сказать эти несколько слов… но всё же он сказал, он решился, он смог заговорить и показать ей, что она ему… небезразлична. Он ждал её здесь, и Сакура заметила, что прошло довольно много времени. Слегка улыбнувшись, она кивнула, продолжая смотреть на него. Что она чувствовала сейчас? Точно не неприязнь… у неё не было желания оттолкнуть его, сказать, чтобы он шёл домой и больше не приходил ей… у неё было желание поговорить с ним, узнать, кто он такой, чем он интересуется, сколько ему лет и почему он стал таким, каким Сакура видела его сейчас, перед собой. В его глазах горела какая-то теплота. Такая маленькая, практически неуловимая искорка добра, содержащаяся только в глазах тех людей, что готовы относиться к этому миру с терпением и снисхождением. Такое бывает в глазах маленьких детей… стоит только приглядеться.
- Это… я не знал, какие ты любишь, вот и… ну… короче, вот, - замявшись под заинтересованным и выжидательным взглядом официантки, панк поднял руку, в которой держал букет из пяти роз, и протянул его девушке.
Он искренне надеялся, что его руки не тряслись так заметно для него, иначе… она посчитает его слабым. Саске не хотелось бы этого, и он вновь неуверенно улыбнулся уголком губ. Хотя так хотелось бы узнать, какие цветы она любит… ведь наверняка розы любят не все, пусть они и приятно пахнут. Роза – самый банальный цветок в представлении Саске, и он не имел понятия, почему взял именно их. И он не был бы удивлён, если бы она любила другие цветы… она же такая особенная. Он видел, что она сильно смутилась, приняв цветы немного дрожащими руками, и прижила букет к себе, улыбнувшись и стараясь не поднимать глаза на панка. Молодой человек с ирокезом был гораздо интереснее и милее, чем тот человек, с которым Сакура проживала довольно недолгое время…
- Спа… спасибо, очень красивые, - оценила она, продолжая улыбаться и поднеся к носу букет, прикрыв глаза и втянув приятный аромат.
Сакура готова была поспорить, что он рассчитывал принести совершенно другой букет, нежели этот… продолжая всё так же тепло улыбаться, она нагнулась, вытащив из-под стойки длинную вазу, предназначенную неизвестно для чего. Но оказалась она там очень кстати. Внутри практически всё горела, так же, как и снаружи. Она ощутила, как к щекам прилил такой румянец, какого не бывает и у девственницы в первую брачную ночь. Сакура заботливо поставила цветы в вазу, прикрыв глаза, и пыталась всё-таки не смотреть на обладателя ирокеза напротив… то ли стеснялась, то ли боялась…
- Это… так чего я пришёл-то?.. а… ты во сколько освободишься? – искренне взволнованно спросил он, с надеждой глядя на девушку.
Та закоробилась. Чего это он вдруг спросил? Сакура точно не могла сказать, боялась она этого молодого человека или нет, но постепенно понимала, что внутри одолевало прекрасное чувство. То чувство, когда страх готов исчезнуть, когда отлегает от сердца, когда начинаешь проявлять симпатию к чему-то незнакомому… когда мы начинаем испытывать к кому-то искренность? Когда приглядываемся получше, когда смотрим в чьи-то глаза, когда понимаем, что никакого вреда эти руки напротив не причинят, сколько бы мы не старались себя убеждать в обратном. Мы начинаем доверять, начинаем смотреть на эти руки с полной уверенностью в том, что мы всегда под защитой. Мы начинаем слепо верить в то, что это надёжное твёрдое плечо-опора всегда будет рядом во что бы то ни стало. Сакура даже приоткрыла губы от таких размышлений, глядя в чёрные глаза напротив. Она ведь… раньше не приглядывалась, какой красивый и выразительный у них разрез… и какой у них глубокий цвет. Он казался каким-то невероятным. Казалось, даже Вселенная, куда стремятся все звёзды, не такая тёмная по сравнению с омутами напротив Сакуры.
- Эм… а-а, - потерла лоб в недоумении девушка, наконец постаравшись прийти в себя и опустив длинные ресницы. Саске продолжал всё с такой же надеждой смотреть на покрасневшее очаровательное лицо молодой официантки. – А что? Зачем тебе?..
- Ну я подумал, что ты заканчиваешь поздно, так что я бы мог тебя проводить до дома… - предположил панк, пожав плечами, и Сакура слегка улыбнулась. – Не знаю, мало ли, темно всё-таки на улице.
Это было вполне справедливым замечанием… но Сакура понимала, что это невозможно. Невозможно потому, что её встретит человек, с которым она проживает и с которым хочет сыграть свадьбу. Точнее… это его желание. Сакура сама не понимала, как относиться к молодому человеку, с которым она жила – вскоре она начинала понимать, что он эгоистичен, старается только для себя и совершенно не знает таких слов, как искренность, долг, мужество и честь. Сакура тоскливо посмотрела на посетителей, а затем перевела взгляд на Учиху, который разглядывал в это время помещение, явно надеясь услышать «да, можешь встретить меня вечером, я буду очень рада». Как бы Сакуре отчаянно хотелось сказать это ему прямо сейчас! Как бы ей хотелось, чтобы её голос прозвучал искренне, а не лживо или тихо… как бы ей хотелось сказать ему, как сильно он начинал воздействовать на её мировоззрение, когда появлялся рядом.
- Ну, спасибо, конечно, но… знаешь, эм… я недалеко живу и не могу воспользоваться твоим предложением. Меня встречают… - неловко улыбнулась Сакура.